Вопреки Невозможности: семь лет спустя

      Гермиона стояла на кухне, пытаясь открыть заготовленную к ужину бутылку вина, и безуспешно стараясь унять дрожь. Она почти не соображала, что делает — все её мысли были прикованы к Драко, ожидавшему её в гостиной.       Там, возле Трёх Мётел, она нерешительно предложила ему поговорить у неё дома. Он ничего не ответил, лишь молча прикоснулся к плечу для аппарации — а не взял за руку, как всегда делал раньше.       Гермиона попросила его присесть в гостиной, а сама пошла на кухню, под предлогом принести чего-нибудь выпить. На самом деле, она просто хотела выиграть пару минут. Пить она не собиралась — её сильно мутило от мысли, что настал тот самый момент, которого она так боялась все эти годы.       Если бы только Полумна не сказала того, что сказала, всё было бы по-другому. Гермиона заранее приготовила вкусный ужин, надеясь на то, что сначала они поедят, немного выпьют, и она сможет подготовить его и подобрать правильные слова, чтобы рассказать ему и все объяснить.       Но подруга спутала все её планы. «Я так рада снова видеть вас вместе».       Так и не справившись с дрожью, Гермиона вернулась в гостиную, поставив на кофейный столик перед диваном бутылку вина и пару бокалов.       Драко с неестественно прямой спиной стоял возле окна, и внимательно наблюдал за ней. Под его пристальным взглядом у Гермионы затряслись руки. Она села на диван, стараясь успокоиться. — Рассказывай, — тихо произнёс он.       Гермиона тяжело вздохнула. Ей безумно хотелось подойти и прикоснуться к нему, но она не смогла заставить себя. — Когда я закончила восьмой курс и сдала Ж.А.Б.А., меня пригласили на стажировку в Министерство, — напряженно начала она. — Спустя два месяца я стала работать в Отделе регулирования и контроля за магическими существами. Я много времени уделяла вопросу положения домовых эльфов и привилегий для них, но мне поручали множество других дел и часто командировали, стараясь отвлечь меня от неудобной для них темы. Я довольно много времени проводила, разъезжая по стране, и однажды зимой в Холтоне случайно встретила Роджера Дэвиса. Я была там по делам Министерства — меня попросили подготовить отчет по численности кельпи в тех местах. Роджер навещал свою двоюродную тетушку в Дарсбери. — Роджер Дэвис? Капитан равенкловской квиддичной команды? — голос Драко не выражал никаких эмоций. — Да, — сглотнула Гермиона. Она хотела продолжить, но запнулась. В горле пересохло от волнения.       Драко молчал, ожидая продолжения, и не отводил от нее глаз. Выражение его лица все еще было нечитаемым.       Осознав, что Драко не собирается помогать ей, и молчание будет длиться до тех пор, пока она сама его не нарушит, Гермиона, наконец, справилась с собой и продолжила. Рассказывать всё это было мучительно, и она должна была побыстрее покончить с этим ради них обоих. — Мы провели пару вечеров вместе, а когда вернулись в Лондон — продолжили общение. Роджер начал ухаживать за мной. Я долго сомневалась, но, спустя несколько месяцев, мы всё же начали встречаться.       Голос Гермионы задрожал. Она боялась поднять взгляд на Драко, боялась того, что может увидеть в его глазах. Поэтому торопливо продолжила свой рассказ. — Наши отношения были очень… Спокойными. Всё шло довольно хорошо, пока летом того же года меня не отправили в командировку в Ирландию.       Предчувствие чего-то ужасного захлестнуло Драко. Он едва заметно оперся спиной на подоконник позади себя, чувствуя, что у него больше нет сил стоять прямо. — Полумна с отцом по совпадению тоже были в Ирландии, в экспедиции. Они предложили мне поселиться там же, где остановились сами — в таверне в Скибберине.       Слово неприятно знакомо кольнуло Драко. Он знал об этой деревушке, и даже бывал там.       Среди его коллекции магических артефактов была одна довольно интригующая рукопись на странной смеси валлийского и корнского языков, которую он приобрел всё в том же магазинчике в Лионе. Ни один специалист во Франции не смог её расшифровать, а в Британию путь ему был заказан. Написав пару писем старым (и все еще лояльным) знакомым отца в Министерстве, Драко выяснил, что в Ирландии есть один старый чудаковатый маг, владеющий древними языками. И жил он неподалеку от Скибберина.       Драко тогда взял с собой рукопись и уехал на пару недель в Ирландию. Он предлагал Мариссе поехать с ним (на тот момент они были уже были полгода как обручены), но она сослалась на нелюбовь к ирландскому влажному климату и осталась во Франции. — Грейнджер, — хрипло сказал Драко. От неожиданности Гермиона вздрогнула. — Когда это было?       Гермиона, наконец, взглянула на него. В её глазах стояли слезы. — Это было в июне две тысячи первого.       В глазах Драко внезапно потемнело. Таких совпадений не бывает. — Ты сделала это снова, — едва слышно произнес он. — Драко, я… — Это я попросил тебя об этом? — спросил он. Его голос дрожал от шока.       Гермиона заплакала. — Отвечай, — жёстко приказал он. — Нет, — выдохнула девушка, стыдливо отводя взгляд, обхватывая себя руками, безуспешно пытаясь справиться с бившей её крупной дрожью. — Я… Драко, я хочу объяс… — Сними его, — резко перебил он. — Драко… — Снимай! — заорал он. Гермиона дёрнулась, словно от удара, и взглянула на него. Его глаза светились болью и… Яростью.       Яростью, которая заслуженно предназначалась ей.       Гермиона медленно достала палочку и направила на него, содрогаясь от всхлипываний. — Прости меня, — прошептала она и произнесла заклинание отмены.       От нахлынувших лавиной воспоминаний Драко медленно сполз на пол, прикрыв лицо ладонями.       Так вот что на самом деле произошло в Скибберине.       Вот, почему вернувшись оттуда он вдруг начал думать о ней, словно одержимый. Вот, что за сны ему снились. Вот, почему он не смог жениться на Мариссе.       Потому что в Скибберине Драко Малфой по-настоящему полюбил Гермиону Грейнджер. — Как ты могла, — прошептал он, не отнимая рук от лица. Ему хотелось плакать, но он не мог. Все его тело словно сдавил спазм. Казалось, даже сердце перестало биться. — Как ты могла…       Рыдая, Гермиона не выдержала и бросилась к нему, больно ударившись коленями об пол. — Драко, прошу тебя, прости меня, — она касалась его пальцев, целовала его волосы, пыталась обнять. — Умоляю, прости! Я совершила ужасную ошибку, клянусь, я так сожалею об этом!.. — Сожалеешь? — глухо произнес Драко, отнимая руки от лица. Его взгляд обжёг Гермиону. Никогда ещё он не смотрел на неё так.       Драко брезгливо сбросил её руки со своих плеч и встал на ноги. — Ты сожалеешь, Грейнджер? Ты полагаешь, что этого достаточно? Думаешь, что ты просто попросишь прощения и я с радостью прощу тебя? Что смогу простить?!       Его голос, как и его взгляд, сочился ненавистью.       Она предала его. Он любил её, а она предала его.       Лёд его голоса разрывал ей душу, оставляя уродливые рваные края. Он прав — то, что она совершила, нельзя простить. Но она должна хотя бы объясниться. — Драко, мне было всего двадцать два, я сделала это по глупости, я просто испугалась того, что происходило между нами! Ты был обручён, а я встречалась с Роджером… — Кстати, о старине Дэвисе, — ты рассказала ему о своем маленьком адюльтере? Или не сочла нужным ставить его в известность об этом незначительном событии? — горько, с издевкой усмехнулся Драко. — Нет, не рассказала, — тихо всхлипнула Гермиона. — И что же было дальше? Давай, Грейнджер, раз уж у нас вечер откровений! — Мы продолжили встречаться, — сквозь слезы прошептала Гермиона. — Всё было как раньше. А в канун Рождества он сделал мне предложение, — тишина, повисшая в гостиной после этих слов, была почти осязаемой. — И я согласилась.       Драко замер. До того, как она произнесла это, казалось, что ему не могло быть хуже, но теперь он понял, что ошибался. — Значит, с ним ты не испугалась? — тихо спросил он. — С ним тебе не было страшно? — Драко, прошу тебя… — Как ты могла так поступить со мной?! Я признался тебе в любви, Грейнджер! — закричал он. В его глазах сверкнули злые слёзы. — Я готов был бросить всё ради тебя! А ты… Ты! Ты обещала, что никогда больше не усомнишься во мне!* — Я сдержала обещание! — воскликнула Гермиона, рыдая. — Я усомнилась не в тебе, а в себе! Я знала, что ты честен, и твоя решимость напугала меня! То, что я чувствовала к тебе… Ты был идеален, и я просто… — О, вот только не надо выставлять меня виноватым, — ядовито выплюнул Драко. — Не говори, что я был слишком хорош для тебя, и поэтому предложение Дэвиса ты приняла, а на моё ответила Обливиэйтом! — Я не вышла за него, — сказала Гермиона. — Правда? Какая потеря для тебя! — едко ответил Драко. — Мистер Неидеальный оказался еще неидеальней, чем ты думала? — Я разорвала помолвку, когда получила твоё письмо, — Гермиона с мольбой посмотрела ему в глаза. Она уже не надеялась, что когда-либо он простит её. Сейчас ей было важно лишь исповедаться перед ним. Важно было, чтобы он знал правду. — Когда я прочитала эти несколько слов, я поняла, что никогда не смогу забыть об этом… Забыть тебя. — Какая ирония, — прошипел Драко. Гермиона обхватила себя руками. — Я разорвала помолвку и переехала сюда. У меня была ужасная депрессия. Единственное, что отвлекало меня — это работа. Я не жила, я существовала все эти годы. Когда в прошлом году ты не вернулся, я чувствовала себя так, словно меня похоронили заживо. Я была уверена, что ты счастливо женат, и мы больше никогда не увидимся — потому что никогда в жизни я бы не решилась искать встречи с тобой. Но потом ты вернулся, и… — И ты врала мне, — тихо закончил он. — Ты нагло врала мне, позволяя любить себя, позволяя быть счастливым с тобой, делая вид, что все хорошо, и будет еще лучше, хотя на самом деле ни черта было не так. Ты знала, почему меня так тянет к тебе, и столько времени молчала. Ты стерла мои воспоминания, Грейнджер, но не сумела стереть мои чувства.       Сердце Гермионы рвалось от его слов. Рыдая, она смотрела на него, наблюдая за тем, как в его глазах не остается ничего, кроме горечи предательства. — Драко, я люблю тебя, — прошептала она. — Забавно, — протянул он, словно не услышав, что она сказала. — Моя любовь к тебе пережила заклинание, но не пережила предательства. Быть может, на свете и правда есть вещи посильнее магии. — Драко… Прости… — рыдания сдавили ей горло, но ей и нечего было добавить. Всё уже было сказано.       Драко медленно, почти рассеянно покачал головой в ответ. Он смерил её таким равнодушным взглядом, словно она была лишь ещё одним предметом мебели, внезапно появившемся в комнате. От этого его взгляда ей захотелось исчезнуть. — Прошу тебя, не наказывай меня равнодушием, — всхлипнула она. — Поверь, я уже достаточно наказана!       Его колючий взгляд в последний раз встретил её, и именно этот взгляд дал ей понять, что всё кончено. — Я не пытаюсь наказать тебя, Грейнджер, — тихо, бесцветно сказал он. — Я просто больше не хочу иметь с тобой ничего общего.       Повернувшись спиной к рыдающей на полу Гермионе, Драко медленно вышел из её дома. Спустя пару секунд она услышала хлопок аппарации и, не сумев удержать боль внутри себя, горестно взвыла.

***

      Пузатая луна неторопливо поднялась над тёмными домами. Тусклый свет лишал красок всего, чего касался. Всё вокруг стало нереальным и замерло, затаившись, ожидая нового дня, даже само время словно остановилось, позволяя бледному лику совершить свой бессмысленный путь по небосклону.       Этот неживой лунный свет скользнул по невысокому дому, нащупав своими бесцветными лучами нетронутый ужин на кухне, затем полную бутылку вина и два чистых бокала в гостиной, и, наконец, добрался до спальни, где на непомерно большой кровати по-детски свернувшись спала хрупкая девушка.       Её тёмные брови и волосы резко выделялись на фоне бледного лица, а закрытые глаза были заплаканными и еще влажными от слёз — она уснула совсем недавно.       Она лежала, уткнувшись носом в какую-то бесформенную вещь, которую крепко сжимала руками. Лунный свет лениво лизнул постель и сполз ниже, оставив во мраке девушку, отчаянно обнимающую чужую тёмно-зеленую кофту с серебристой полосой.*