Аннет Гринн

Болдрик предлагал действовать. Он, кажется, даже придумал какой-то план, но я его почти не слушала. Вернее, не слышала. Меня мучила ситуация в целом. Эгон жив, он черногнил, в наш мир из какой-то дурацкой дыры пространства и времени долгое время попадала всякая техническая чушь, которая прочно присосалась к волшебному миру! Как Болдрик сумел это все воспринять так спокойно и составить какой-то план? Да бред! Я даже спать теперь нормально не могу, постоянно снится черная дыра, поглощающая абсолютно все, что приближалось к ней, и меня в том числе. Стоило мне только закрыть глаза, и… понеслось. К тому же я не вполне верила, что это правда. Саму дыру я в глаза не видела, есть ли резон верить Альфреду, человеку, который неизвестно сколько времени провел в плену у черногнилов неизвестно с какой целью? Я не привыкла верить в то, чего не видела и не проверила сама. Я медлю, даже не знаю, чего жду. До сих пор не рассказала о найденном никому из зачистщиков — опять-таки, не знаю, почему. Могла бы просто скинуть общим сообщением на всю сеть и наблюдать реакцию, но нет. Так просто нельзя было поступить с этой информацией. Когда бежала от Эгона, мне казалось, что теперь я могу все преодолеть, горы свернуть, но теперь силы словно покинули меня. Что теперь делать, зачем? Я устало потерла виски пальцами, прикрыв глаза. И был еще один вопрос, который мучил меня. Крепко ли досталось Эгону за его выходку? Не мог ли он сделать это специально, ради каких-нибудь целей черной гнили? Он так просто выпустил меня. А может, я ошибаюсь, и он уже мертв? Опять. Только на этот раз окончательно. Я вздрогнула от собственных мыслей. Переживать его смерть еще раз я не желала. Может, стоит вернуться прямо сейчас?.. Мы сидели в палатке без дела уже третьи сутки. Вернее, без дела сидела я, а вот Болдрик все суетился, суетился, безуспешно пытался меня расшевелить. А я почти все время просто сидела на матрасе и прокручивала в голове одни и те же мысли. Я почувствовала себя очень тупенькой впервые за очень долгое время. Тупенькая Аделин. Или Аннет. Как мне теперь себя называть? Полное раздвоение личности. Внезапно я обиделась на саму себя за это и надула губы, уставившись на Болдрика, который вот уже полчаса рассказывал мне что-то, только я его не слушала. А сейчас как будто в первый раз увидела его. Я о нем почти ничего не знаю. — Почему ты живешь в этой палатке? — прервала я его пламенную речь вдруг пришедшим на ум вопросом. Это же так очевидно, почему я раньше не додумалась об этом спросить? — А? — он удивленно посмотрел меня, обиженный, что его прервали. — Почему в палатке? А где мне еще жить? — Ну, не знаю, с родителями, в доме, например, — я пожала плечами. Болдрик поморщился. Кажется, я задела неприятную для него тему. — У меня нет родителей. И дома тоже нет, — ответил он мрачно спустя паузу. — Оу… А они… — Я не знаю. Не помню, если точнее, — нервно произнес Болдрик. — Вся моя нынешняя жизнь начинается с четырнадцати лет, до этого я ничего не помню. — Как? Совсем? — удивилась я совершено искренне. — Совсем, — Болдрик кивнул, помрачнев еще больше. — Даже свое настоящее имя. Болдрик Рэнделл — это имя мне дали в детдоме. — Но что же случилось? — продолжала допытываться я, хоть это было и бесполезно. Болдрик пожал плечами. — Только предположения. Никто не знает наверняка. — Но тебе же должны были предоставить жилье… — Ну конечно. Знаешь, какие там очереди? Не дождешься. Спасибо, что взяли учиться в колледж. — Может, и есть какая-то прелесть в том, что ты ничего не помнишь. Вдруг это и не стоит помнить? — я задумчиво обхватила свое лицо руками. Болдрик пожал плечами. — Я рассуждал примерно так же. Болдрик отвернулся и продолжил заниматься своими делами. Похоже, продолжать разговор он не хочет. Что ж, ладно. Я улеглась на матрасе. Мне иногда тоже не хочется ничего помнить. Этот городок был прекрасен. Поезд мчался вперед по ночным рельсам, а городок светился тысячами огней. Разноцветные гирлянды украшали улицы и фасады небольших домов из красного кирпича, снег порхал большими хлопьями, укрывая уютные улочки белоснежной пеленой, кажется, в воздухе витал едва различимый аромат ели и мандаринов — настоящее Рождество… Жаль, моя остановка была не здесь. С поезда пришлось прыгать. Это мой выбор, если не сейчас, то никогда больше. Моя остановка встречает меня мрачностью и гнетущим молчанием, запечатанными в высокий железный забор. За ним серые безликие постройки домов, минимум освещения. Вижу несколько бедно одетых людей, взгляд их опущен, лиц не разобрать. Осторожно шагаю за ограду, сердцем чувствуя, что подписываю себе приговор. Почему именно в этот город ведут следы Эгона? Но я найду его, обязательно. Кто-то же должен знать Эгона Гринна. От мороза стынут руки. Моя одежда не годится для нынешней погоды. На соседней улице вижу универмаг. Новым жителям этого города всегда выдается тридцать денежных единиц. Хоть бы на перчатки хватило… Несмотря на поздний час, в магазине было людно. Вместо отдела с одеждой почему-то иду к кассетам. Вижу кассету любимой музыкальной группы, но не помню у них альбома с таким названием. Неужели я в параллельной реальности? А вот и продавец, выглядит очень милым, несмотря на полное отсутствие растительности на голове и шикарные черные усы. Может, у него спросить про Эгона? Наверное, он что-то знает, раз так улыбается… Из закоулков сна меня вывел крик Болдрика, доносящийся с улицы. Я кое-как разлепила глаза, отгоняя от себя остатки неприятного сна. Дожила, уже Эгона во сне ищу. Я зевнула, потянувшись руками вверх. В палатке царил сумрак, а с улицы снова раздался крик. С кем Болдрик может ругаться в такое время? — Уходи! — услышала я снова. — Уходи по-хорошему! Кому Болдрик так настойчиво приказывает уходить? Может, он гуляет во сне? Хотя не замечала за ним такое. Хм… Мы остановились в таком захолустье, нас вряд ли тут обнаружат. Я быстро нацепила на себя толстовку, благо уснула в одежде, и, подхватив свою волшебную палочку на всякий случай, выбежала из палатки. Тон Болдрика мне не нравился. На улице светало. У кромки защитного заклинания стояло три фигуры. Я замерла на несколько секунд в ожидании, пока глаза привыкнут к свету после темноты палатки, а после наконец смогла разглядеть их. Одной из фигур, разумеется, был мой Болдрик. Он стоял ко мне спиной в защитной стойке и, очевидно, выставив перед собой палочку. Вторая фигура принадлежала рыцарю защитного заклинания, что защищал нас с юга, и сейчас он защищал Болдрика от неожиданного ночного гостя. И этим гостем был… — Эгон! Я кинулась со всех ног к ним. Только подбежав вплотную, я устыдилась своего порыва и застыла в нерешительности в двух шагах от края защиты. Сердце бешено забилось, не стоило так быстро бежать. — Аделин. Защитное заклинание охраняло нас от черногнила. — Что ты здесь делаешь? — переведя дыхание, спросила я, с трудом подавляя в себе желание кинуться Эгону на шею. Перекошенное от ненависти лицо Болдрика я старалась не замечать. — Я сбежал от них, — Эгон посмотрел на меня и чуть расправил ссутулившиеся плечи. — Вот как… — я прикусила нижнюю губу. Искала Эгона во сне, а он нашел меня в реальности. — Это было трудно, но на этот раз я смог, — он чуть улыбнулся. — Почему? — прикусываю нижнюю губу сильнее, чтобы почувствовать боль и не оторваться от реальности. — Почему я должна тебе верить? — Конечно, общество черногнилов давно меня тяготило, мне не хватало сил разорвать с ними связь. А теперь я встретил тебя, и… — Все получилось? Эгон кивнул. Ну вот. Одной проблемой стало больше. Поздравляю, Аделин. — Аннет, ты же не станешь верить этому черногнилу? — встревожено спросил Болдрик. Я решила проигнорировать слова друга. — Зачем ты здесь? — повторила я свой вопрос. — Они тебя ищут. Черногнилы. Я хочу тебя защитить, — Эгон неотрывно смотрел на меня своими черными глазами. От его взгляда меня невольно колотила мелкая дрожь, хотелось отвернуться. — Зачем она им? — Болдрик опередил меня с вопросом. — Аделин… Аннет, — исправился Эгон, — не совсем обычный человек. С точки зрения гнили. — Что ты хочешь этим сказать? — я попыталась сохранить спокойствие и скрестила руки на груди, хотя скорее хотела себя обнять. Сказанные Эгоном слова меня не радовали. — Она не может тебя заразить. — В смысле? — мы с Болдриком переглянулись. — Я думала, гниль поражает абсолютно всех, только сама выбирает, кого атаковать. Эгон вздохнул, бросив быстрый взгляд на Болдрика, а потом снова посмотрел на меня. Кажется, ему не нравится разговаривать с нами через защиту. Но я еще не решила, доверяю ли ему. Найти Эгона-черногнила — одно, а вот как вести с ним дальнейшее общение — другое. — Сначала мы думали, что просто промахиваемся, а затем стали целенаправленно атаковать тебя. Подстраивали некоторые дела — работу для тебя, проверяли, смотрели, но ты всегда уходила нетронутой. Затем стали посылать отряды за тобой, пытались поймать, чтобы разобраться, но ничего не выходило. Поэтому в последний раз… они решили от тебя избавиться. Это была тщательно спланированная операция. Сначала они убрали твоего напарника, потом заразили дом той женщины и в довершение всего отправили сообщение на карту. Крик о помощи какого-то бедолаги — они знали, что ты клюнешь. Оставалось лишь попасть в тебя снарядом цегия, который постепенно бы разрушил твой мозг, а через пять дней наступила бы смерть. Единственное, что не учло командование — это появление этого чудика, — Эгон жестом указал на Болдрика. — Болдрик спас мне жизнь, — холодно отозвалась я. — А ты мог предотвратить это! — обвинил его Болдрик, и я была в чем-то с ним согласна. — Не мог, — Эгон вздохнул. — Во-первых, до недавнего времени я не знал, что моя Аделин и есть Аннет Гринн. Я увидел ее только на той поляне, когда уже все было решено. Во-вторых, я все равно ничего не смог бы предпринять, ведь я всего лишь мелкая сошка, выполняю приказы, не могу ослушаться, связь между черногнилами слишком сильная. А когда ты сама пришла к нам, у них появился новый план. Они хотели исследовать тебя, провести ряд экспериментов. Я не мог допустить этого, ты бы погибла или стала такой, как я, — Эгон посмотрел на меня. — Я все еще слышу их и не гарантирую, что со мной ты будешь в безопасности. — С тобой мы точно не будем в безопасности, — зло сказал Болдрик. У меня перехватило дыхание. Я нервно облизала губы, на мгновение прикрыв глаза. Болдрик пробурчал что-то нечленораздельное. Нужно что-то решать. — Ты знаешь что-нибудь о дыре в пространстве и времени? — задала я первый пришедший на ум вопрос. Эгон коротко кивнул. — Я могу рассказать тебе все, что только знаю о нас. — Аннет, нет, — тут же сказал Болдрик, понимая, что я хочу сделать. — Эгон нам нужен, ты же понимаешь это, — тихо проговорила я, опуская взгляд. — Он нужен тебе, а не мне! Мы не будем в безопасности, Аннет! Ты сама себя подставляешь! Ты же его слышала — черногнилы ищут тебя! Здравый смысл говорил мне то же самое. Но это же Эгон. — Он прав, — внезапно встрял Эгон, когда я уже была готова разомкнуть заклинание. — Но ты же… пришел. Я думала, ты хотел присоединиться, — нахмурившись, я ждала, что он скажет. — Все так. Но я с трудом подавляю в себе их голоса и зов черной гнили. Это сложнее, чем я думал. — И есть шанс, что они придут за тобой, — уловила я ход мыслей Эгона, как это было раньше — мы часто заканчивали друг за друга фразы. — И за мной. Он кивнул. — Они поняли, что нас связывает, и могут попытаться использовать это, — Эгон неотрывно смотрел на меня. — Я знаю, что прошу слишком много… — Даже не представляешь, как, — прохрипел Болдрик. — …я не стою твоего доверия. Но я очень хочу помочь. Я вздохнула. Принять решение нужно сейчас. На мгновение я снова оказалась в своем сне, и меня обуял ужас. Нет, теперь отпускать Эгона слишком рискованно. Он наверняка знает очень многое, он так долго жил с черногнилами, он должен знать их систему изнутри, теперь я могу узнать о них все — когда еще представиться такая возможность? Подсознательно я хотела убить черногнила, инстинкт самосохранения подхлестывал, заставляя применить убивающий луч, но знакомое лицо останавливало. Не слушая больше доводы Болдрика, я взмахнула волшебной палочкой, приказывая рыцарю пропустить Эгона. — Спасибо, — Эгон улыбнулся мне, делая шаг вперед. Защитный круг сомкнулся за его спиной. — Не обольщайся, я еще не решила, доверяю тебе или нет, — охладила я его. — Ты впустила меня. По-моему, это и называется доверие, — резонно заметил он. Болдрик насупился и быстрым шагом направился к палатке. Я хотела его остановить, но Эгон в свою очередь остановил меня. — Дай ему немного времени. Ему нелегко справиться с конкуренцией, — он подавил смешок. — Для Болдрика ты просто черногнил, который принес много зла в наш мир. — А для тебя не просто. Я кивнула. — К счастью и к сожалению одновременно. Мы пошли к палатке. О чем мне теперь с ним говорить? Очень странные чувства. Спустя восемь лет мы снова идем с Эгоном рядом, как будто не расставались. Я украдкой посмотрела на него. Да конечно нет, расставались… Со мной рядом шел постаревший Эгон, по-прежнему очаровательный, но похожий на зомби. — И давно ты… ну… — вырвалось у меня. — Стал таким? — Эгон понял, что я хотела спросить. — Я не помню. Первые отчетливые воспоминания в моей голове примерно пятилетней давности. Но первые годы слишком безумны, их никто не запоминает. Так что все произошло намного раньше. — Ясно… Нужно снова научиться с ним общаться. Я думала, мне будет легче, а теперь мне словно снова тринадцать лет, и я стесняюсь. Ну по крайней мере, у нас появился шанс узнать все изнутри. Эгон должен знать все о гнили и, возможно, он все-таки здесь по ее заданию. Верить в это мне не хотелось, но и исключать такую вероятность я не могла. Надо быть начеку. Едва заметно я коснулась кармана джинс. Палочка на месте. Мы зашли в палатку. Болдрик демонстративно сидел за своим рабочим столом над какими-то пробирками и даже не поднял головы. — Чай? — предложила я Эгону. — Нет, спасибо. — Ну тогда что можешь рассказать интересного? — я села на ставший уже родным матрас. — А что ты хочешь узнать? — Эгон внимательно посмотрел на меня. Я задумалась. Я вообще не была уверена, что готова к новой порции информации. — Эм… где находится дыра в пространстве и времени? — спрашиваю, хотя на самом деле меня интересует другое: существует ли она вообще, уж слишком безумно это звучит. — Ты ее видел? — Да, я ее видел, скажу больше — я живу возле нее несколько лет. Дыра находится во дворце. Там, где ты была. Изначально никакого дворца, разумеется, не было, его возвели вокруг дыры, — Эгон сел на стул напротив меня. От его взгляда меня по-прежнему кидало в дрожь. — Рядом с ней позже были обустроены порталы, раскидывающие предметы параллельной реальности в разные точки планеты. — Постой, так параллельная реальность все-таки существует? Я думала, это эффектное вранье Альфреда, чтобы впечатлить меня. — Нет, это правда. Мы — всего лишь параллель такому же миру, только без магии. Хоть я и знала об этом уже несколько дней, но верить все равно не хотела. Глупости какие-то. Не укладывается в голову. — Нет, мы одна-единственная реальность. Не хочу быть какой-то чертовой параллелью! — Как знаешь, — Эгон устало вздохнул. — Возможно, где-то там, за чертой дыры и порталов, есть другая версия тебя и меня… и Болдрика, разумеется. Кто знает. — Порталы, черная дыра, другая реальность… Я теперь вообще ничего не понимаю. — А что тебе рассказал Альфред? — спросил вдруг Эгон. — Ну, опять-таки то, что есть параллельная реальность, что в ней какой-то ученый создавал какое-то лекарство, а вышла черная гниль… — А упомянуть то, что он и есть этот самый ученый, он забыл? — Эгон оскалился. Увидев мой удивленный взгляд, он воскликнул: — Вот гад! Это Альфред пытался создать вакцину от нового вируса, внезапно поразившего человечество из тающих льдов Антарктиды. Сначала все можно принять за простуду, симптомы схожи: повышение температуры, ломота, боль в горле, кашель, затем через пару дней заболевший покрывался красной сыпью, очень похожей на корь, но на этом вирус не останавливался. Еще через пару дней он атаковал глаза, а дальше — пожизненная слепота, сыпь переходила в кровоточащие язвы. Вирус распространялся быстро. Я смотрела на Эгона и вдруг поняла, что, судя по симптомам, он заражен этим вирусом, только в извращенном виде. Его кожа покрыта пятнами, глаза черные, но спасибо, что еще видит. Хм, может, конечно, и не так, как обычные люди, я не интересовалась этим вопросом. — То есть, получается, Альфред… — Немного увлекся своими экспериментами, — Эгон развел руками. — И угробил две реальности одним махом! — Поэтому он сидит в камере? — Убить его не совсем логично, он много знает. Его Величество иногда общается с ним, Альфред с радостью придумывает какие-нибудь новые формулы… — Его Величество? А это еще кто? — я вообще переставала верить в то, что все это может быть реальностью, пусть и параллельной. — А это… — Эгон горько усмехнулся. — Его Величество Гниль. Разумная субстанция, очертаниями похожая на человека, появилась в ходе эксперимента Альфреда. Она всем заправляет. Выводит новые формулы, заражает то, что ей — или, вернее, ему — нужно. Тут я поняла, что сижу с открытым ртом, а Болдрик оторвался от своих дел и тоже внимательно слушает Эгона. — Вот оно что. Теперь я понял, почему гниль отличается и по возрасту, и по составу, — сказал он. — Ты обнаружил это, изучая разные образцы гнили. Похвально, — похвалил его Эгон. Болдрик смерил его недовольным взглядом. — А у вас есть какой-нибудь план? — Эгон с интересом посмотрел на меня. — Я думал собрать старую команду. Каролина, Таня, Ева, Энни, Алекс — они же живы? — Я не знаю, — я равнодушно пожала плечами. — Ну, вы же общались еще после моей…? — Эгон тактично не закончил фразу. — Нет, — я прикрыла на мгновение глаза, прикусив нижнюю губу. Вся боль, которую я копила долгие восемь лет, стремилась вырваться наружу. — Мне было очень тяжело после твоей смерти. Мне понадобился год, целый год, чтобы начать хоть что-то делать! Хотя бы выходить куда-нибудь, кроме кладбища! И я не могла общаться со старыми друзьями. Они напоминали мне о тебе. — Прости… — сдавлено извинился Эгон. — Ты-то тут причем… — Я не думал, что мой уход причинит тебе столько боли… — кажется, он и вправду был очень расстроен. — Как будто бы узнав об этом, ты передумал бы умирать. — И лучше бы ты не возвращался, — встрял Болдрик. — Ты заставил ее страдать! — Я всегда любил ее! — воскликнул Эгон. — И всегда желал только счастья! Да, я не лучший кандидат для Адел, может, ты подходишь ей гораздо больше, но я должен был попробовать вернуться. Ради ее безопасности. И я не хотел, никогда не хотел, чтобы она страдала. — Да что ты… — А давайте не будем выяснять отношения! — попросила я устало. — И, знаешь, Эгон, говорить друг другу то, что думаешь — это проще простого, и тысяч проблем не было бы. Я сама знаю, что для меня лучше. А вот остальные все время забывают об этом спросить. Болдрик, зло зыркнув на меня, отправился в другой конец палатки. А меня все начало доставать. Внутри ядерная бомба, готовая взорваться по малейшему щелчку. Черт возьми, она даже не из нашей реальности! — Прости меня. Я не думал, что тебе будет так больно, — Эгон осторожно взял меня за руку. — Все равно уже ничего не исправить, — я сжала его руку в своей, смотря на переплетение наших пальцев. — Я думал, ты погибла или уехала на другой континент. Все время в сознании я искал о тебе информацию, но ничего не находил… — он замолчал, задумчиво разглядывая наши руки. — Разреши спросить? — я кивнула. — Почему Аннет? — Помнишь, мы любили читать сказки? — теперь кивнул Эгон. — Там была одна про волшебницу Аннет. Она была такой храброй, когда спасала своего брата от злой колдуньи. Мне хотелось быть на нее похожей… Эгон улыбнулся. — Забавно… Это была моя любимая сказка. Я славила на себе недовольный взгляд Болдрика. — Ну а Болдрик? — Эгон кивнул в его сторону. — Кажется, парнишка влюблен в тебя. — Болдрик? Влюблен? — я скептически изогнула брови. — Не говори ерунды. Мы знакомы всего ничего, он просто мой стажер, хочет быть зачистщиком. Он способный, я думаю, у него все получится. Эгон пожал плечами, пытаясь выглядеть равнодушным. На мгновение мне показалось, что он ревнует. — Постой. Болдрик Рэнделл влюблен в меня? До меня только сейчас дошел смысл сказанных Эгоном слов. Этого мне не хватало. А Эгон сказал, что всегда любил меня и что он не лучшая кандидатура для меня — это в каком смысле? В том, о каком я не могла и мечтать восемь лет назад? Эгон загадочно улыбнулся, словно подтверждая мои догадки. Я обиженно вырвала свою руку из его руки. Сваливается мне на голову спустя восемь лет после своей смерти и фактически признается, что любит меня не как друга? — Ну уж нет! С меня хватит! — решительно заявила я и рухнула на любимый матрас, в порыве злости одним движением руки возведя непроницаемую стену вокруг себя. Разбирайтесь сами со своими реальностями. Эгон продолжал улыбаться, глядя на возмущенные действия Аделин. Благодаря черной гнили у него обострилась интуиция, он буквально видел многих людей насквозь, поэтому легко угадывал, о чем именно думают сейчас Аделин или Болдрик. А еще он неплохо умел убеждать. Улыбка еще играла на его губах, когда он смотрел на свою руку, все еще ощущая тепло Аделин. Сейчас он почти к минимуму свел свою связь с остальными черногнилами, поэтому не опасался за себя и за Аделин. Он был вполне счастлив, находясь рядом с ней, несмотря на новое чувство, которое он не испытывал никогда прежде — чувство ревности. Он посмотрел на Болдрика, пытаясь понять, каковы у него шансы в этой схватке. Эгон проделал тяжелый путь ради Аделин, но не рассчитывал, что у него появится соперник. Однако была еще причина, по которой он рискнул сбежать от черногнилов. — Болдрик, у меня к тебе дело, — сказал он, решив воспользоваться моментом, зная, что Аделин их не слышит. Но Болдрик никак не реагировал на него. — Это касается Адел, — Эгон подошел к нему со спины. Болдрик вздрогнул. Близость черногнила его не радовала. Поборов дрожь, Болдрик обернулся. — Что? — Я думал, нужно изучить ее. Сделать анализы, сканирование… — Вот и открылось твое истинное лицо. Ты не лучше своих черных друзей! — презрительно воскликнул Болдрик, в сердцах проклиная Аннет за то, что она впустила Эгона. — Такой же монстр! — Не торопись с выводами. Со стороны может показаться, что все так и есть, но если за восемь лет Аделин так и не заразилась, тому должна быть причина. Может, в ней есть что-то, что может противостоять черной гнили. Так мы смогли бы узнать уязвимое место гнили, и, возможно, смогли бы помочь тысячам зараженных людей. Ведь мы, Болдрик, — зараженные люди, а не монстры. Щеки Болдрика вспыхнули. Именно так он воспринимал черногнилов — как монстров и никак иначе. А в словах Эгона была доля правды. Черногнилы — инфицированные вирусом гнили люди. — Послушай, я не собираюсь препарировать ее или резать, это всего лишь небольшое медицинское исследование, ничего серьезного. Аделин и так натерпелась, мне бы хотелось, чтобы между нами было понимание и согласие. Болдрик задумчиво посмотрел на Аннет, ничком лежащую на матрасе. Он невольно улыбнулся. — А от меня чего ты хочешь? — Поддержки. Меня она, скорее всего, не послушает, а тебя да. — Думаешь? — Болдрик посмотрел на Эгона, стараясь совладать с отвращением перед черногнилом. — Уверен на девяносто девять процентов, — Эгон весело оскалился.