***
Проходит ещё два дня, за которые практически ничего не меняется. Тэхёну всё так же ставят капельницы с витаминами, ему всё так же запрещено резко двигаться, но уже разрешено недолго и медленно гулять по коридорам больницы. Юнги так ни разу и не пришёл, ну и срать, это даже к лучшему: Тэ наконец-то может спокойно выдохнуть, просто отдыхая и набираясь сил, ведь, когда его выпишут, он вновь попадёт в Ад под названием «Мин Юнги». После очередной капельницы омега решает немного прогуляться, потому что отлёживать задницу уже надоело. Выйдя в коридор, Ким направляется вдоль по его периметру, полностью окунувшись в свои мысли, которые с самого его прихода в себя не покидали омегу и на секунду, как бы тот ни старался выкинуть их из головы. Кареглазый брюнет плотно засел в его русоволосой головушке и наотрез отказался её покидать. Тэ даже не знает, как его зовут, не говоря уже о возрасте, хотя тот примерно на год старше омеги. Тэ не знает о нём абсолютно ничего. Хотя… Брюнет любит латте, судя по тому, что его платок насквозь им пропах. У него резко меняется настроение и он ловко может превратиться из взрослого рассудительного парня в маленького ребёнка и наоборот. Так же у него просто ахуенно шикарное тело, так и манящее к нему прикоснуться и провести подушечками пальцев по твёрдым мышцам, ощущая всю их мощь. За что Ким неоднократно давал себе подзатыльник, ибо нефиг думать о таком порочном. Да кого он обманывает? Ему чертовски бы хотелось воплотить свои желания в реальность, да только смелости вообще нет, да и как-то уж слишком странно это всё будет выглядеть. Поэтому Тэ только мечтает, это же не запрещено? Но такого рода мысли немного пугают омегу, который ещё никогда так яро не желал прикоснуться к телу альфы. А брюнет — определённо альфа, ведь омегой он априори быть не может, а для беты он слишком шикарен. Но это ещё не самое страшное. Страшнее всего — это его глаза. Ведь всякий раз, когда Тэ в них смотрел, он как будто утопал, тонул и никак не мог вынырнуть обратно. Тёмно-карие глаза пленят своей загадочностью, завораживают искрой и притягивают красотой. Это всё было бы прекрасно, если бы не одно проклятое «но». Тэхён боится утонуть в бездне глаз альфы, ведь потом он уже не сможет вынырнуть обратно, погибая окончательно. Поэтому он пообещал себе, что больше никогда не посмотрит старшему в глаза, как бы ему ещё раз не хотелось увидеть их живой блеск, которого так не хватает в его собственных глазах. Из пучины раздумий его вырывает до боли знакомый голос, и Тэ даже не нужно смотреть на его обладателя, ведь он и так прекрасно знает, кто это. Правда, что он тут делает — непонятно, поэтому Ким осторожно поворачивается, замечая высокого парня, который раздражённо пыхтит, следуя за каким-то невысоким парнишкой с ярко-красными волосами. — Йа! Ким Чимин, какого чёрта ты меня туда тащишь?! – раздражённо вскрикивает брюнет, когда тот парень подпихивает его под спину. — Не тащу, а веду. Я сладенького хочу. Ну пшлиииии, – канючит Чим, дёргая альфу за рукав кофты и строит тому щенячьи глазки. — Ну так и покупай свои сладости, я-то тебе зачем? — Мне одному скучно. Ну пойдём, – продолжает ныть Чи, уже вовсю тиская руку брюнета. — Ты кого угодно уломаешь. Пошли-пошли, а то я тоже сладкого что-то захотел. И почему мне твои волосы так напоминают клубничный джем? – ероша волосы парня, усмехается альфа. — А может я их специально для тебя покрасил в такой цвет? – подмигивает игриво Чи и с ещё большей силой тащит парня в сторону кафетерия. Брюнет удручённо вздыхает, качая головой, и случайно, боковым зрением, замечает светлую шевелюру, что замерла неподалёку. Он тут же округляет в неверии глаза, а после широко улыбается, приветливо махая Тэ рукой. Альфа, конечно, в жутком непонимании, но он до ужаса рад видеть омегу. Три дня, целых три альфа его не видел и буквально места себе не находил от волнения за сие до одурения милое чудо. Ещё тогда, в самую их первую встречу, брюнет почувствовал что-то типа замирания сердца. Высокий парень со светлыми волосами, необычной квадратной улыбкой и завораживающими глазами, в которых одна боль, ужас и страх, но на самом их дне чётко виднеется поистине детское счастье, невинность и желание довериться, только вот первое умело перекрывает второе, не давая даже малейшего шанса тому пробиться и вытеснить всё то, плохое. Альфа уверен, что парень — омега, ведь альфой он априори быть не может, а для беты он слишком хрупкий и милый, и как бы тот ни старался это спрятать — свою сущность никогда не спрячешь. — Привет! – весело приветствует альфа, но всё его веселье вмиг исчезает, так как Тэ криво улыбается, а после резко разворачивается, направляясь в противоположную сторону. — Кто это? Ты его знаешь? А он миленький, только какой-то зажатый и зашуганный, – задумчиво говорит Ким, смотря вслед убегающему омеге, а после переводит взгляд на вмиг напрягшегося брюнета. Ох, если бы Чим сейчас знал, как он прав насчёт «заШуганого», то не был бы так беспечен. — Чим, ты хотел сладкого? Держи, и покупай всё, что захочешь, – нервно произносит альфа, доставая из кармана брюк пару купюр, а после вручает их Чи и рвётся в сторону, куда ранее пошёл Ким. — Ах ты мелкий засранец, ты как вообще с хёном разговариваешь?! Йа! – возмущается Чи, а после устало фыркает и вприпрыжку направляется в больничный кафетерий, уже предвкушая вкус ароматных булочек на своём языке. Долго бежать не приходится, так как Тэ не далеко успел уйти, слабость ещё никуда не делась, а сил хоть и стало чуть больше, но не настолько. Хоть со стороны его «побег» и выглядел крайне глупо, но омега не смог больше оставаться там. Что-то мешало, что-то болезненно сжималось и ныло где-то там, с левой стороны в груди. Смотреть, как эти двое мило воркуют, нет никакого желания, а непонятные чувства давят на больное, заставляя безосновательно злиться на альфу. Тэ не понимает, за что и почему, но ему до глубины души обидно и неприятно. Дурацкое чувство. — Хэй! Ну подожди ты! Тэхён, да остановись ты! Услышав собственное имя, Тэ невольно замирает на месте и неуверенно оборачивается к подбежавшему альфе, который тут же расплывается в довольной улыбке, совершенно не обращая внимания на шокированный взгляд младшего. — О-откуда ты знаешь моё имя? – спустя пару секунд замешательства всё же спрашивает Тэ, слегка запинаясь. — Ну я ведь сказал, что узнаю, как тебя зовут. Тем более это не составило особого труда, – невозмутимо пожимает плечами альфа, с улыбкой смотря на задумавшегося Кима. – Думаю, что не шибко честно, что я знаю как тебя зовут, а ты не знаешь моего имени. Чон Чонгук. Приятно познакомиться, Ким Тэхён, – ещё шире заулыбавшись, Чон протягивает руку Тэ. — Угум, – кивает тот, быстро пожимая чужую руку, а после отводит взгляд, расстроенно опуская голову. Сцена воркующих парней так не вовремя всплывает в памяти омеги, а улыбающийся Гук только добавляет ему мучений. Сколько ещё должен перетерпеть Тэ, чтобы наконец избавиться от этой ядовитой боли? — Ты чего? Что-то случилось? У тебя что-то болит? А… и почему ты в больнице? — Думаю твой парень не будет сильно рад увидев нас. Поэтому я лучше пойду, – Ким холодно прерывает посыпавшиеся вопросы и собирается развернуться, чтобы наконец-то уйти, забыть, вычеркнуть из головы образ сияющего Гука, его милую улыбку, чем-то напоминающую кроличью, его искрящиеся жизнью глаза и приятный голос, пробирающийся до самого сердца, ломающий его ледяную корку и бережно залечивающий старые раны. Хватит. Хватит с него этого дерьма. Он сыт им по горло. Но тогда почему так больно уходить? Почему так больно говорить ему «прощай» и знать, понимать, что ты больше его не увидишь? Почему эта боль опять и опять и опять преследует Кима? Вот он разворачивается, вот делает шаг, шаг от Гука, шаг от их общения, шаг в очередное болото боли. Один шаг…Снова и снова боль
31 июля 2018 г. в 08:00
Голова неимоверно раскалывается, а тупая боль с силой отдаёт по вискам. Во рту всё пересохло, а монотонное пиканье только раздражает и так пошатнувшиеся нервы. Открыть глаза удаётся лишь с третьей попытки, но они быстро закрываются обратно от режущего яркого света. Тело ноет от, наверное, длительного пребывания в одном положении, отчего пропадает всякое желание двигаться. Но омега с рождения упрямый и всегда добивается того, чего сильно хочет, а сейчас он желает наконец-таки узнать где же он, чёрт возьми, находится.
Медленно приоткрыв один глаз, а затем второй, парень с опаской осматривается вокруг, удивлённо подмечая, что он находится в обыкновенной больничной палате. Этот факт настораживает и пугает: ведь в каком бы состоянии он не оказывался после подобного, Мин никогда не отвозил его в больницу, всегда вызывая личного врача на дом.
Но с этим Тэ разберётся потом, а сейчас ему неимоверно хочется пить, есть и в туалет. Он осторожно, и главное медленно, без резких движений, подымается с койки и неуверенно встаёт на слабые ноги, придерживаясь за спинку койки. Вроде стоит, вроде не падает, а голова уже совсем перестала кружиться. Отпустив свою единственную опору, Тэ делает пробный шаг в сторону двери, потом ещё один, и ещё. В таком темпе он доходит до своей цели и приоткрывает дверь, выглядывая в просторный, светлый коридор, по которому нервно бегает медперсонал и аккуратно прогуливаются пациенты. Как-то совсем непривычно находиться в подобном месте, Тэхён за свою жизнь в больнице бывал лишь несколько раз, и то один из которых — это когда у него было обморожение, а второй из-за родителей. И если про первый раз он практически ничего не помнил, так как почти всё время был без сознания, да и маленький он тогда ещё был, то второй раз он помнит куда лучше, когда весь на нервах сидел возле палаты папы, которого скорая забрала с диагнозом «инфаркт». Поэтому сейчас Ким без понятия, что ему нужно делать.
Медленно выйдя из помещения, омега наугад идёт направо, надеясь дойти так до туалета. И, о бинго, то что нужно! По-быстрому сделав свои дела, Ким отправляется обратно в свою палату, с лёгкостью в теле.
— Где Вы были?! Вам нельзя резко двигаться как минимум ещё неделю, с Вашим-то диагнозом! – тут же обрушивается на Тэ, как только он переступает порог комнаты.
Тэхён непонимающе смотрит на невысокого парнишку в халате медбрата, который укоризненно поглядывает на первого. Но через несколько секунд парень удручённо вздыхает и подскакивает к Киму, беря его под локоть и ведёт к койке, аккуратно усаживая на неё омегу, а после вообще насильно того укладывает.
— У Вас сотрясение мозга средней тяжести, маленькая трещина в ребре и истощение организма. Вам нужен покой и каждый день находиться под капельницами, получая нужные витамины, – наконец бета отвечает на немой вопрос Тэ, который всячески пытался задать его красноречивым взглядом. – Вы пробыли без сознания один день, поэтому сейчас Вам строго-настрого противопоказаны любые движения и долгое пребывание в стоячем положении. Вы должны пройти недельное лечение, после которого Вы полностью восстановитесь, – с улыбкой произносит медбрат, бережно накрывая больного одеялом.
— А как я сюда попал? – осторожно спрашивает Тэ, сильнее кутаясь в тепле, только сейчас замечая, что ему холодно.
— Вас привёз сюда молодой парень, представившись вашим мужем, и наказал нам как можно быстрее поставить вас на ноги.
— Спасибо, – лишь кивает Ким, переворачиваясь на бок, показывая, что разговор окончен.
— Выздоравливайте и набирайтесь сил, – желает бета и выходит из помещения, оставляя Кима одного со своими мыслями.
«Что Юнги вообще задумал? Зачем он привёз меня в больницу? И зачем вообще приказал быстрее вылечить меня? Что вообще здесь происходит?!» — непрерывный поток мыслей продолжается недолго, так как Тэ клонит в сон и он быстро отрубается, засыпая неспокойным сном, но впервые за три года в нормальных условиях, в тепле и на мягком матрасе.
Со всем остальным он разберётся как-нибудь потом, а сейчас он намерен как следует хорошенько отдохнуть, раз выпала такая возможность, почему бы не воспользоваться ею по полной? Вот и Тэ того же мнения, поэтому слабо улыбается сквозь сон, полностью погружаясь в царство Морфея.