Три… Два… Один…
— Иииииииии! – пищит омега, дёргая в воздухе ножками, и вот совсем не может перестать по-глупому широко улыбаться. А за дверью с такой же глупой улыбкой Чонгук сам еле сдерживает радостный писк, ведь он наконец-таки решился пригласить своего парня на их первое настоящее свидание.***
— Гук-и, ну купи мне сладкую вату! Ну купииии – канючит омега, дёргая своего парня за рукав серого пальто, строя тому самые невинные глазки, на которые только способен. — А ты не лопнешь? Ты только полчаса назад выпросил у меня шоколадку и мороженое, – с наигранным возмущением произносит Гук, смотря на своё чудо, что уже обиженно надувает губки и сводит вместе бровки. — Если тебе жаль на меня денег, то так и скажи. Жадина! – обидно, жуть как обидно. Тэхён резво разворачивается и направляется в противоположную от альфы сторону, нарочито громко ступая кроссовками по усыпанной опавшими листьями дорожке. Но не успевает он пройти и пару метров, как его талию обвивают крепкие руки, вплотную прижимая к сильному телу, а горячее дыхание обдаёт жаром открытый участок чувствительной шеи. Тэхён замирает на месте, задерживая дыхание, и невольно прижимается ближе, когда чонгуковские губы невесомо касаются его шеи. Слишком близко. Слишком интимно. Слишком хорошо, чтобы из-за глупой гордости отстраниться. — Для тебя мне ничего не жалко, ты ведь знаешь. И прости, это была глупая и неуместная шутка. Я куплю тебе всё, что только ты захочешь, Тэхён-а. Только не обижайся на меня, – ласково и виновато шепчет Гук, укладывая подбородок на плечо омеги, слегка покачиваясь с ним из стороны в сторону. Вот и как после такого можно продолжать обижаться? Когда смотрят так виновато, с любовью, когда крепко и нежно обнимают, когда… когда это Чонгук. Вот и Тэ не в силах, тем более, он никогда не умел долго обижаться, а особенно на Гуки. Омега ловко разворачивается в объятиях и обнимает альфу, прижимаясь к его груди щекой, со всех сил пытаясь сдержать улыбку, но проигрывает в конечном итоге. Потому что Гук улыбается счастливо, потому что его руки бережно поглаживают поясницу сквозь бежевое пальто, потому что его слегка тонкие обветренные губы трепетно касаются губ омеги. Чувственно и нежно, трепетно и с любовью, да так, что Тэ готов прощать Гука хоть каждый раз, лишь за то, что тот потом будет так одурительно просить прощения. А Чон готов каждый раз провинятся, лишь для того, чтобы как можно больше целовать свою омегу. А хотя… нафиг им вообще все эти «прости» и «прощаю», если и без этого всего дурацкого можно так же целоваться. Без повода и без мелких ссор. — Я хочу вату со вкусом жвачки, а ещё хочу латте, ибо после всех сладостей хочется пить, – невинно говорит Тэхён, когда Гук прекращает поцелуй и вновь прижимается щекой к груди. — Хоть все сладости мира, лишь бы ты был счастлив, – нежно, с улыбкой, пока одна рука обнимает омегу за талию, а вторая бережно поглаживает русые волосы. — Не нужно мне всего этого, ведь моё счастье заключается в совершенно другом. Оно — это ты, – смущаясь, но с полной уверенностью Тэхён говорит это, глядя прямо в родные глаза. — А моё это — ты. И так будет всегда. Ласковый поцелуй в лобик и смущённая улыбка в ответ. Нежно и мило, ведь по-другому уже никак. Ведь без любви они больше не могут. Чонгук берёт омегу за руку, сразу же переплетая пальцы и засовывает их ладони в карман своего пальто, ведь они гуляют по парку уже несколько часов и ручка омеги уже успела замёрзнуть, поэтому старший, как настоящий альфа, вот просто обязан согреть своё чудо. А чудо счастливо улыбается и тянет их пару к ларьку, где продаётся сладкая вата, что так и манит детишек, ну а Тэ решил побыть сегодня маленьким, тем более, если Гук позволяет.***
Что значит счастье? Богатство? Роскошь? Популярность? Ничего из этого. У Чонгука счастье заключалось в смущённой и такой милой улыбке, в сверкающих любовью глазах, в бархатном голосе и милой родинке на кончике носа. У Чонгука счастье — это Тэхён. Тэхён, который так беззаботно ест разноцветное лакомство — сахарную вату, улыбается, смеётся и пытается накормить ею самого Гука. Чон сначала отнекивается, говорит, что не любит такое, но быстро сдаётся, принимая из рук парня воздушный сахар, а после одним своим действием доводит Тэ до состояния «смущённый помидорка». Тэ резко отдёргивает пальцы, которые альфа секундами ранее так сладко облизнул, говоря при этом, что так гораздо слаще. Ким что-то бурчит себе под нос и вновь впихивает в рот альфы, который намеревается сказать что-то ещё, кусок ваты, чтобы тот молчал и не доводил его до высшей точки смущения. Чонгук довольно улыбается, чувствуя на языке привкус фруктовой жвачки от растаявшего сахара. Вот интересно, а кто из них двоих вообще старше? Вроде Гук, но эт не точно. Ведь тот самый старший, как самый настоящий ребёнок с горящими глазами летит в сторону автомата с игрушками, выкрикивая что-то наподобие: «Смотри, Тэхён-а, что ты хочешь, чтобы я выиграл для тебя?». Но кто говорил, что Тэ тоже якобы уже взрослый? С детским визгом омега тут же подлетает к Гуку, прилипая к стеклу автомата, а после тычет в него пальчиком, приблизительно показывая на небольшого белого кролика, говоря, что тот очень похож на Гука.Чон бурчит, что «вот нифига он не похож на меня» и достаёт из кармана пару монет, закидывая по одной в автомат и принимает подобающую позицию, готовясь показать своему парню, что он профи в этом деле. Ну, может Чонгук и был когда-то в этом профи, но, наверное, у него уже давно не было практики, раз он уже пятый «вот щя мне точно повезёт» никак не может вытащить этого злополучного белого кроля. И то ли день сегодня плохой (но нет, сегодня просто замечательный день с самого утра), то ли удача сегодня не на стороне Гука (а вот это в точку), но и в этот раз он не может достать игрушку, хоть ему это почти удаётся, но кролик выскальзывает из железных лап. Тэхёна умиляет вся эта ситуация. То, с каким усердием альфа старается выиграть для него игрушку, с каким сосредоточенным лицом он медленно ведёт джойстиком и нажимает кнопку, а после разочарованно стонет и вновь закидывает в автомат монетки. Это так мило, так приятно и так… Так… У Тэ слов не хватает, а эмоции переполняют, поэтому он, не удержавшись, резко подаётся вперёд и целует альфу в щеку, а после отстраняется и смущённо хихикает. А у Чонгука будто второе дыхание открывается, будто поцелуй омеги имел в себе магическую силу и придавал уверенности. Чон не может сдержать улыбки, вновь закидывает монетки в автомат, кладёт руку на джойстик и медленно и осторожно ведёт его, останавливает над кроликом и нажимает кнопку. Железные лапки ловко подхватывают игрушку за лапку и подымают вверх, а Гук сосредоточенно направляет его в сторону воронки и вновь нажимает кнопку. Да! Он смог! Альфа победно улыбается, с гордым видом доставая игрушку из автомата и отдаёт её в руку счастливому омежке, который радостно пищит, принимая игрушку и обнимает Гука за шею, коротко чмокая в щёчку. Чонгук счастлив, потому что его омежка счастлив, а Тэ счастлив, потому что Гук счастлив. Это своего рода замкнутый круг, который никогда уже не разомкнётся. Чонгук берёт омегу за руку и шепчет на ушко о том, что у него есть ещё один сюрприз, который был запланирован на вечер, то есть на сейчас. Ким непонимающе смотрит на лукаво улыбающегося альфу и покорно следует за ним, обнимая одной рукой зайца, а другой крепче сжимает руку своего «черноволосого крольчонка», доверчиво прижимаясь к нему. Чон поглядывает на омегу и ускоряет шаг, что с каждым разом становится всё волнительнее, ведь то, что он приготовил своему парню — нечто волнующее и… И омега без понятия что это. Но ведь это сюрприз, которые так любит русоволосый, особенно если он хороший, в чём он ни капельки не сомневается.***
— Гук-и, ну можно мне уже открыть глаза? – устало тянет Тэ, повиснув на руке альфы, который бережно придерживает его за талию и ведёт неизвестно куда. — Осталось совсем немного пройти и… А вот теперь можешь открывать, – довольно говорит Гук, останавливая их, а после помогает младшему снять с его глаз свой шарфик. Ким несколько раз моргает, привыкая глазами к яркому свету, после столь долгого нахождения в темноте. И вот когда ему это удаётся, то с его губ срывается восторженное «вау», а довольный произведённым эффектом Гук осторожно подходит сзади и бережно накрывает омегу взятым с бетонной плитки пледом, при этом обнимая его. Они находятся на крыше самой высокой многоэтажки в Сеуле, вокруг них раскинулся вечерний город, мерцая своими огнями. Почти во всех окнах домов горит свет, создавая этим некий узор на домах и на каждом здании он уникальный. На крыше развешаны яркие гирлянды, которые Гук самолично усердно развешивал всё раннее утро. Огни от ярких лампочек отражаются мерцанием в восхищённых глазах омеги, который не может и слова выдать, ведь слишком поражён, слишком восхищён и слишком… влюблён. Чонгук всё это приготовил для него, он старался, чтобы младшему всё понравилось, и это подкупает, обескураживает и обезоруживает. Это влюбляет и заново накрывает волной истинной любви. — Нравится? – тихий шепот возле самого уха и Тэ слегка дёргается, но после льнёт ближе, наслаждаясь теплом чужого тела и еле слышным ароматом латте, нет не тем, который он пил, а сладким и немного терпким, с щепоткой корицы, что исходит от альфы, его альфы. — Очень. Это так волшебно и… романтично, – смущённо хихикает омега, поворачивая голову вбок и встречаясь взглядом с парой влюблённых глаз, таких, как у него самого. — Я безумно рад, что тебе понравился мой маленький сюрприз, – шепчет Гук, по-привычному укладывая подбородок на плечо младшего. — Он не мог мне не понравится, – подняв голову к небу, парень слегка улыбается и продолжает: – Посмотри на звёзды, разве они не прекрасны? — Прекрасны, но не настолько, как ты, Тэхён-а, – говорит Чон, слегка подаваясь вперёд и касается губами щеки омеги, – давай всю жизнь будем смотреть на звёзды, как сейчас, вместе? — Давай. Вместе и навсегда, – отвечает омега и поворачивает голову, как раз тогда, когда Гук тянется вновь поцеловать его в щеку, только в этот раз он целует его в губы. Трепетно, нежно, с чувством и любовью. Старший осторожно разворачивает Тэхёна в своих руках и теперь более уверенно сминает его губы, обнимая за талию, а Тэ доверчиво жмётся ближе, обвивает шею руками прикрыв глаза, отвечает не менее желанно на трепетный и пылкий поцелуй. Город полностью погружается в покровы чёрной ночи. Свет в домах потихоньку потухает, и теперь лишь уличные фонари и яркие огни гирлянд на крыше высокой многоэтажки слабо освещают спальный район. Всё в округе затихает, погружаясь в царство ночи и сладостного Морфея, и лишь одна влюблённая пара стоит в обнимку и отдаётся друг другу без остатка, целуясь, даря свою любовь. — Пошли домой, Тэхён-а? – спрашивает альфа, беря младшего за руку и поднимая с бетонного пола уроненного белого зайчика. — Пошли, – отвечает омега, переплетает их пальцы и жмётся ближе.Счастье у каждого своё. У каждого оно разное и уникальное. Двое парней не спеша идут по ночной улочке, держатся за руки, прижимаясь максимально близко, а на их губах играют глупо-счастливые улыбки. Такие, как у дурачков. Такие, как у влюблённых. Счастье у каждого разное. У Гука и Тэ же оно заключается в друг друге.