***
Яркие лучики раннего солнышка ловко проскальзывают сквозь неплотно задёрнутые шторы и настырно лезут в сонные глазки омеги. Он глазки свои жмурит и одеяло повыше натягивает, желая поспать ещё пару часиков, ведь ночка выдалась бессонная. Дааа маленький ребёнок, который появился на свет всего месяц назад, это очень хлопотно. Но невзирая ни на какие хлопоты молодой омежка любит свою кроху и кроху постарше, а ещё одного бессовестного альфу, который сейчас лишится своих наглых ручонок. Вот только альфа пепельноволосый и не собирается останавливаться, он лишь протягивает свои руки ближе к омеге и кладёт их на его тонкую талию, ведёт выше, пробегается по рёбрам и наклоняется ближе. — Я спааать хочу, отстань, – недовольно-сонно бурчит розововолосый и поворачивается на другой бок, подтыкая под себя одеяло. — Ну, Чимин-а, я лишь хотел тебе подарить утренний поцелуйчик и сказать, какой ты у меня милашка, – альфа губки дует, словно маленький ребёнок и вновь тянется к своему мужу, который резко разворачивается, от чего Минсок слегка опешивает. — Тогда дари, – Чим губки свои выпячивает и тянется ими к губам Мина, всё же желая получить свой законный утренний поцелуй. И пускай он не выспался совсем и сейчас жутко хочет спать, но мужа он любит сильнее. Поэтому и тянется к нему сейчас со всем желанием. А Минсок только и рад. Он обхватывает ладонями пухлые щёчки своей омеги и нежно припадает к его пухлым губам, чувственно сминая их и наслаждается превосходным ароматом спелой клубники со сливками. Чимин же сходит с ума от аромата земляники своего альфы. — С добрым утром, дорогой, – ласково шепчет Мин, поглаживая ладонями щёчки омеги, который льнёт к нему всем телом и чуть ли не урчит от ласки. — С добрым, Мин-и, – улыбается Чим и поворачивает голову на открывающуюся дверь в их спальню. В проёме стоит их Чани, сонно потирающий свои глазки маленьким кулачком. Он зевает широко и у обоих родителей вызывает морю умиления. Чанёль семенит своими босыми ступнями к большой кровати родителей и останавливается у её края. — Папа, отец, а можно я с вами полежу? – тянет он невинно и вновь зевает. — Конечно же, малыш, иди сюда, – зовёт его Чимин, а Минсок приоткрывает одеяло. Радостная улыбка тут же появляется на лице у ребёнка и он шустро заползает в кроватку, укладываясь между родителей, а Мин накрывает их троих одеялом. Чанёля обнимают нежно с двух сторон и он вновь широко зевает и прикрывает глазки, тут же засыпая. Чани ведь к родителям пришёл, потому что в его комнатке было холодно, а папочка с отцом всегда его согреют. Малыш засыпает с лёгкой улыбкой на лице, греясь в объятиях своих любимых родителей. А у самих взрослых до сих пор не сходят умилительные улыбки с лиц. Чимин осторожно убирает чёлку с лица ребёнка и ласково целует его в маленький лобик, а после тихо хихикает, когда на его лобике оставляет свой поцелуй его муж, его альфа. Столько лет уже прошло, а сердце по прежнему заходится в бешенном ритме. — С нашей восьмилетней годовщиной тебя, дорогой, – тихо шепчет Минсок и берёт свою пару за руку, переплетая пальцы и поднимает их вверх. Два золотых колечка красиво поблескивают в лучах солнца. — С годовщиной, любимый, – Чимин заглядывает в глаза мужу и нежно ему улыбается. Для Чимина счастье это его муж, держащий всю жизнь его руку. Для Чимина счастье это шестилетний Чанёль, мило причмокивающий губками во сне, прижимающийся к своим родителям в поиске защиты и тепла. Для Чимина это его месячный Сэхун, мирно посапывающий в маленькой кроватке возле их большой кровати. О большем счастье Чимин и не может желать.***
— Папочка, – канючит маленький ребёнок, дёргая родителя за рукав куртки, – Ну, папочка, – продолжает малыш, сильнее дёргая старшего. — Что такое малыш? – омега, наконец, отрывается от небольшого листочка в руках, на котором написан список продуктов и обращает своё внимание ребёнку. — Папуль, а можно мне вооон ту шоколадку, – мальчик пальчиком указывает на стеллаж с множеством шоколадок и конфет и широко улыбается родителю. — Ох, конечно, Чжунмён-а. Беги скорее за своей шоколадкой, – омега ласково треплет своего малыша по тёмным волосам и улыбается, когда малыш, кивая, убегает за своей шоколадкой. Омега вновь возвращает своё внимание списку и отодвигает тележку чуть в сторону, дабы не мешать другим покупателям в супермаркете. Он внимательно вчитывается в неровный почерк и подмечает, что в молочном отделе ему больше ничего не нужно. Засунув список обратно в карман куртки, мужчина пробегается взглядом по прилавкам с молочными изделиями. Вдруг на глаза ему попадается пакетик с молоком и тут он понимает, что жуть как хочет молока. Он облизывается непроизвольно и подкатывает тележку поближе к цели своего хотения. Но тут вдруг его сзади обнимают чужие руки и рыжеволосый вздрагивает, но тут же успокаивается, учуяв любимый аромат мяты и почувствовав на своей щеке нежный поцелуй. — Куда это наш ребёнок делся, Хосок-и? – Юнги отстраняется от мужа, перед этим жадно вдохнув любимый аромат персиков, насторожившись после этого, и кладёт в тележку пакет с персиками. В Хосоке что-то не так. А точнее в его запахе. — За шоколадкой наше чудо ускакало, – Хо хихикает и всё же берёт упаковку молока с прилавка и так же кладёт её в тележку. Напряжение в альфе возрастает. С его Хосоком явно что-то не так. Его поведение и аромат изменились. И Юна это порядком напрягает. Он пристально смотрит на своего мужа, который вновь пробегается взглядом по списку и подходит к омеге вплотную. — Хосок-а, – ласково зовёт старший, максимально приблизившись к лицу мужа, который, оторвав свой взгляд от клочка бумаги, устремил его на Мина. – Ты не хочешь мне ничего объяснить? — Мм? Что объяснить? – непонимающе тянет Хо, засовывая список в карман куртки и слегка ёжится от прохлады в этом отделе. — Ну например насчёт твоего в последнее время странного поведения и запаха, в котором появились нотки липового мёда. А ещё с чего бы тебе покупать молоко, ведь ты его совсем не любишь, как и я с Чжунмёном, – Юнги прищуривается и смотрит пытливо на своего мужа. Длинные пальчики с силой сжимают низ оранжевого свитшота и омега натужно сглатывает. Он немного боится и волнуется, так как совсем не уверен в реакции своего супруга на данную новость. Какая же она будет? Но Хосок понимает, что сейчас он загнан в угол и ему всё же придётся это сказать. — Ну, – неуверенно начинает Хо и поднимает робкий взгляд на напряжённого альфу, – Ты скоро станешь во второй раз отцом. Я беременный, Юнги-я, – на одном дыхании заканчивает Хо и прикрывает глаза, с волнением ожидая реакции своего супруга. Но омега резко распахивает глаза, когда ощущает горячее дыхание на своей шеи и тёплые ладони на своём животе. Он судорожно выпускает воздух изо рта и цепляется пальцами за плечи альфы, обтянутые чёрным пальто. Юнги целует нежно, еле прикасаясь губами к нежной коже на шеи и сам прикрывает на миг глаза. — Спасибо за то, что сделаешь меня самым счастливым на свете уже во второй раз. Спасибо за то, что ты есть у меня, Хосок-а, – Юн отстраняется совсем немного и смотрит прямо в глаза своей омеги, который улыбается нежно и кладёт свои ладони на его щёки. — И тебе спасибо, что есть у меня. Что у нас есть Чжунмён и скоро будет ещё одно чудо, – Хо коротко целует своего альфу в губы и тут же отстраняется, услышав топот маленьких ножек. — Папочка, а почему ты плачешь? – испуганно интересуется подбежавший Мён с заветной шоколадкой в руках. А Хосок только сейчас замечает дорожки слёз на своих щеках. Он быстро их вытирает и улыбается сыну. Юнги уже не может сдержать своих рвущихся наружу эмоций, улыбается широко-широко и подхватывает сынишку на руки, прижимая крепко к себе и целует того смачно в щёчку. Хо треплет малыша по волосам и забирает из его ручонок плитку шоколада, кладя её в тележку. — Папа плачет от счастья, малыш, потому что узнал, что у тебя будет братик, – объясняет Юн своему чаду и весело подкидывает его на ручках. Мёна смеётся радостно, раскинув ручки в стороны, и поворачивается к папочке. — Я очень, очень рад, что у меня будет братик! Только, папочка, больше не плачь, – малыш тянет ручки к родителю и обнимает его щёчки маленькими ладошками, серьёзно заглядывая в родительские глаза. — Хорошо, малыш, больше не буду, – кивает Хо и целует обе ладошки сынишки, а после Юнги ставит его на ноги. Чжунмёна за одну руку берёт Хосок, а за другую Юнги. У обоих на пальцах сверкают золотые колечки, завораживая сердца их носителей. Он весело улыбается обоим родителям. В груди у супругов разливается тепло от родительской любви к своему чаду. От любви к друг другу. От любви. — Ну а теперь пошли дальше за покупками? – спрашивает Юн, улыбаясь своим самым дорогим людям на свете. А те в один голос, переглянувшись, громко восклицают. — Да!***
Маленький мальчик весело шагает в припрыжку, держа за руки своих родителей. Он что-то увлечённо им рассказывает, а те улыбаются мягко и внимательно слушают своего сынишку. Омега свободной рукой свой небольшой животик, слегка поглаживая его, ведь малыш вновь пинается, беспокоя своего папочку. Они наконец таки выбрались за эту неделю всей семьёй погулять и омега действительно счастлив этому. Ведь из-за работы его мужа они не так уж частенько куда-то выбираются все вместе и это печалит беременного на пятом месяце омегу, да и сынишка печалиться из-за этого. Но сейчас они все вместе гуляют по парку недалеко от их дома. Впереди виднеется детская площадка, где резвятся много других детей, и глаза ребёнка загораются, он смотрит то на одного родителя, то на второго и нерешительно поджимает губки. На площадке поиграться очень хочется, но и с родителями погулять тоже. Заметив взгляд своего сынишки, омега весело смеётся и треплет его за маленькую щёчку. — Если хочешь поигратся на площадке, то иди, Бэкхён-а, а мы с отцом тебя на лавочке подождём. А после, когда ты наиграешься, то мы продолжим гулять все вместе, – омега заботливо поправляет на радостно улыбающимся сынишке его красную курточку, оранжевый шарфик и белую шапочку и, наклонившись, звонко целует его в щёчку. — Хорошо, папочка, я недолго, – кивает Бэки и с улыбкой бежит в сторону площадки. — Только будь осторожен, Бэки! – кричит ему вслед альфа, подходя к своему беременному супругу. Он улыбается довольно, когда слышит ответное «хорошо, отец». Брюнет бережно обнимает омегу за талию и помогает ему сесть на ближайшую лавочку, аккуратно придерживая его за пояс. Омега улыбается благодарно мужу, умащиваясь поудобнее на деревянной лавочке, и мягко целует альфу в щёчку, когда тот присаживается рядом. Русоволосый льнёт к своему альфе ближе и слышит оглушающий стук своего сердца, когда тот обнимает его и прижимает к своему телу, оставляя на виску у омеги нежный поцелуй. — Ты становишься таким нежным и ласковым, когда беременный, а ещё очень сентиментальным. Мне это нравится, Тэхён-а. Это очень мило, – Гук шепчет ласково на ушко Тэ и умиляется с того, как краснеют его щёчки. — Не смущай меня, – бурчит смущённо Тэхён и прячет своё до жути красное личико на плече у мужа. Чонгук тихо смеётся, слыша в груди оглушающее «тудум» и целует свою омегу в макушку, с наслаждением вдыхая аромат ванили со взбитыми сливками. Большая ладонь альфы аккуратно ложится на небольшой животик омеги и начинает ласково поглаживать его сквозь тёплый бирюзовый свитер. Тэхён улыбается куда-то в плечо Чона и прикрывает веки от наслаждения, вдыхая полной грудью такой любимый аромат латте с корицей. Совсем недалеко, на площадке, резвится с другими детьми радостный Бэкхён, принося умилительные улыбки своим родителям и тепло в их сердца. Для Чонгука счастье это улыбающийся радостно Бэкхён-а и его омега, его супруг. Это счастье для Тэхёна. Его миленький Бэки и его альфа, его муж. Тэхён жмётся к Гуку ближе и поднимает на него взгляд. В океане тёмно-карих глаз Тэхён утопает вновь. Сердце его гулко стучит в груди. Душа цветами укрывается. А в мозгу набатом бьются лишь одни слова. И Тэхён их озвучивает. — Я так сильно люблю тебя, Чонгук-а. У Чонгука в мыслях лишь одни слова. И он их озвучивает. — И я люблю тебя безумно, мой Тэхён-и.