Обмен мирами.

      Клаус.       Воспоминания нахлынули на меня неожиданно. Почему? Как? Я не знаю… Но я вспомнил все! Моменты, проведенные в другом мире, замелькали в сознании яркими образами.       Вот, я понимаю, что теперь человек… Сначала слепая паника, но потом… ощущение свободы.       Вот, дарю Кэролайн цветы… Ни с чем не сравнимое удовольствие — делать приятное любимому человеку… Без всякого коварного плана в голове.       Вот, ночь, проведенная с ней… Не вынуждая, не угрожая, а просто дав ей право выбора… И она выбрала.       Вот, сумасшедшие гонки на атракционах, и первое, за последние тысячу лет, настоящее свидание… Когда волнуешься, как школьник, чтобы все прошло хорошо, чтобы ей понравилось.       Вот, я узнаю, что ее похитили… Страх, нет ужас, затапливающий разум ледяными волнами, когда понимаю, что могу потерять ее.       Вот, операция по спасению… И я понимаю, что если понадобиться, отдам жизнь за нее.       И, наконец, известие, что она защищала меня, рискуя собственной жизнью, даже не задумываясь о том, что я — враг!       И признание! Господи, она сказала, что любит меня…       «А может, она любила только тебя — человека?» — откуда взялся этот чертов голос? В душе противно зашевелилось липкое сомнение.       «Нет! Она, ведь, повторила это… Тогда, перед тем как уехать…»       — Ник? — я взглянул в неуверенные голубые глаза. В них была надежда.       Впервые, за все мое вампирское существование, я захотел стать человеком.

***

      Кэролайн.       Я растерянно переводила взгляд с Клауса на Вирджинию. Оба стояли как вкопанные, с отсутствующими лицами, словно погруженные глубоко в себя.       — Ник? — заглянув в его лицо, увидела там сомнение.       Он молчал.       — Ээ, Вирджиния? — я повернулась к ведьме.       На губах блондинки играла загадочная улыбка.       — Да что с вами? — «Что же они молчат?»       — А знаете, — слегка помотав головой произнесла Кэмбел, — я даже рада… Было не честно, знакомиться с семьей без Ника… — в ярко-бирюзовых глазах зажглись веселые искорки.       «Она все помнит… Значит и он вспомнил все!» — я снова, с надеждой взглянула на Клауса.       — Ник… Скажи что-нибудь, — тихо попросила, в душе боясь того, что могу услышать.       — Я, пожалуй, пойду, — улыбнувшись, Вирджиния оставила нас одних.       Он смотрел на меня, словно борясь с чем-то внутри себя.       — Кэролайн… Ты сказала, что любишь меня, — в его глазах снова промелькнула боль.       Та проклятая боль, которую я так хотела прогнать навсегда.       — Я помню, — шепнула я, подходя к нему очень близко.       — Ты сказала это человеку…       «Так вот, чего он боится!» — мне захотелось рассмеяться.       — Ник, ты сейчас не человек, — я смотрела ему прямо в глаза, — я люблю тебя.       А вот теперь страшно стало мне. Вдруг он сейчас скажет, что я не нужна ему… Вдруг решит, что свобода и одиночество для него предпочтительнее…       — Жаль… — произнес он, и я почувствовала, как мое сердце падает куда-то очень глубоко, — жаль, что плюшевый мишка остался у Кэндис…