Fault

Как только Марк её увидел впервые, около месяца назад на их первом совместном занятии, он знал, что она отличается от других. Максин буквально купалась в золотом дневном солнечном свете. Голубые глаза с любопытством впитывали окружение, пока она восхищалась его работами, развешанными по всему классу. Тёмные волосы двигались даже при малейшем вздохе, пока Макс застенчиво разглядывала свой дневник. Было довольно сложно оставаться собранным на протяжении занятий. Практически невыносимо в те редкие моменты, когда она просила вновь объяснить тему. Её голос был искренним. Её улыбка была настоящей. Её взгляд был невинным. Максин была его музой. И вот, он довёл её до слёз.

***

Ужасно много дождя. Ветер заставлял капли биться об его машину с такой силой, что это производило резкие и неприятные для слуха звуки. Завеса дождя была настолько плотной, что он был вынужден ехать медленней, так как дороги было практически не видно. Требовалось так много времени, чтобы вернуться обратно. Когда он получил звонок, было ещё раннее утро вне амбара. Откуда только взялся этот дождь? В пятницу был выходной. У Марка не было по плану никаких уроков, поэтому он решил, что сможет провести весь день с объективом, фотографируя её без устали. Он был в глубоком отчаянии. Будучи неспособным следовать в точности своему собственному расписанию. Ему звонил человек, которого Марк не мог проигнорировать, один из не многих, для которого его телефон был всегда доступен. Но, конечно же, каждый раз когда он посещал своё спланированное убежище, он осторожно отключал все электронные, посылающие микроволны устройства. Он не мог позволить случиться его отслеживанию. Джефферсон был обязан выслушивать полнейшую чушь всё утро. После, он отправился перекусить чего-нибудь. Прослушивание заставило взыграть его аппетит с нечеловеческой силой. Он ничего не ел ещё со вчерашней вечеринки. Когда Марк, воспользовавшись огромным количеством обходных путей, приехал к себе домой, он принял восхитительный душ, после чего прихватил всё нужное оборудование, а затем, наконец, надел дождевик, в случае плохой погоды на улице. Прошлой ночью пока он хоронил её подругу, он много размышлял о ней, а уж тем более о том, позволит ли он ей жить или нет… но сейчас Марк уже всё решил. Это будут долгие выходные.

***

Несмотря на сильный дождь, он был в прекрасном расположении духа этим днём. Он чувствовал, будто ничто не может пойти не по плану. Так он думал до тех пор, пока не услышал её тихие рыдания в другом конце комнаты, и только тогда понял, что может уже быть слишком поздно. «Чёрт, Марк! Ты напугал её! Так не должно было быть, сейчас она разбита и это твоя вина!». Дрожащими руками он уронил шприц. «Я не должен был торопиться с её помещением в это место». Он подбежал к ней. «Если бы только она не свернула с дороги искусства…». Он опустился перед ней на колени. «Это её подруга втянула её в проблемы, в которые она никогда не должна была быть вовлечена, не так ли?». Он тихо наблюдал за ней, всё так же пытаясь разобраться во всём. «Именно поэтому я привёл её сюда… Ей никогда не придётся волноваться о ком-либо ещё снова. Она никогда не будет рисковать своей жизнью, попав в сильный шторм. Здесь она будет в безопасности». Марк потянулся к ней настолько мягко, насколько мог, ведь он был очень взволнован её состоянием. «Она должна быть здесь в безопасности… но она боится тебя, Марк. Теперь ты должен попытаться «починить» её, прежде чем станет совсем поздно». Как только он приподнял её голову, он смог отчётливо увидеть все те слёзы, текущие вниз по её лицу. Она громко плакала, и её рыдания эхом раздавались по всей комнате. «ПРОСТИТЕ МЕНЯ, МИСТЕР ДЖЕФФЕРСОН!». Он не понимал, почему именно она просила прощения. Он должен был скрыть взволнованность нервозность от неё. «Ч-что? Почему ты плачешь?». «ПРОСТИТЕ МЕНЯ! Простите меня… Я отвратительна, вы, должно быть, меня ненавидите…так сильно…». Как только она открыла глаза, он смог увидеть слёзы, переливающиеся голубым. Это было настолько прекрасное зрелище, но он не мог позволить себе сфотографировать её прямо сейчас. Он должен был быть сильным. Должен заботиться о ней, когда никто кроме него не мог. «Макс, послушай… Мне нужно, чтобы ты мне рассказала, почему ты плачешь». «Вы… вы собираетесь убить меня… потому что я не приняла участие в конкурсе… потому что я разочаровала вас!», - как только Макс сказала это, он окончательно убедился. Она была настолько сломлена. Она извинялась за то, что не выполнила его просьбу. Она извинялась, потому что он настаивал на этом очень сильно… Он её мучил, но именно она сейчас извиняется перед ним. Хоть и сломлена, она всё так же невинна, чтобы поверить, что это всё её ошибка. Марк был впечатлён её ценностью, драгоценностью. В какой-то момент он подумал об использовании наркотика снова, чтобы заставить её уснуть и успокоиться. Ведь как бы то ни было, это был идеальный шанс, чтобы вернуть её доверие из глубин беспокойного разума. Он уже делал так с Нейтаном на постоянной основе, и, конечно, мог провернуть такое со столь невинной молодой девушкой...? Он даже не думал об этом дважды. Вдруг руки Марка сдвинулись со сторон её головы. Он нагнулся вперёд и обнял её, крепко обхватив одной рукой за спину, а другой – затылок, удерживая таким образом её лицо у своего плеча. Его рубашка пропиталась её слезами.