Sweet Life

«Знаешь, я никогда не верил в любовь, а тем более в вечную любовь, о существовании которой ты мне постоянно твердила. Поначалу насмехался над тобой и считал сумасшедшей. Ведь как можно любить вечность, я просто этого не представлял. Такое чувство как любовь в принципе было дико для меня, ты ведь знаешь, что я его никогда не испытывал, до встречи с тобой. И вот только с твоим приходом в мою жизнь, я начал сдавать в этом позиции и постепенно познавать тёплые и трепещущие внутри меня чувства. Знаешь, как долго я шёл к любви к тебе? Уверен, что знаешь. И знаешь, сколько ошибок допускал, причиняя тебе несусветную боль, за что ненавижу себя даже сейчас. Но знаешь что еще, я уверен, что научился этому, научился любить тебя вечно. Понял что вечная любовь возможна, но только для тех, кто готов жертвовать своими интересами, готов идти на компромиссы. Для тех, чьи чувства превыше гордости. И ты Мун, была той кто жертвовал, кто полностью заткнул свою гордость и просто проявлял ко мне взаимоуважение. Ты Мун доказала мне что эта любовь существует. И теперь слыша о любви с первого взгляда, насмехался над теми, кто в это верил, знаешь почему!? Потому что это глупость. Я понял, что нельзя полюбить человека с первого взгляда. Он, конечно, может понравиться тебе, но чтобы полюбить, нет. Любовь слишком сложна, чтобы познать её за такой короткий срок. Знаешь, когда меня постепенно поглощала любовь к тебе, я думал что это временно, ещё не верил в вечность, и думал, насколько же меня хватит. Но даже спустя год, ты мне не надоела, ты даже не раздражала меня, Мун, представляешь. Обычно люди, появившиеся в моей жизни, уходят оттуда слишком быстро с пинками, которыми я их и выгоняю, но тебе удалось задержаться там, на неприличное количество времени, на вечность. Ты и Магнуссон это все что у меня тогда было. Сейчас же есть ещё она, наша дочь. Знаешь, когда ты мне вновь утверждала про вечную любовь, а делала ты это очень часто, то я, наконец, поверил тебе. Ведь через два года после знакомства, когда делал предложение тебе, то уже мечтал об этой вечности. Даже внутри кольца выгравировал это чертово слово, думаю, что ты сразу его заметила. Я буквально наслаждался каждым днем, проведённым с тобой, и мне постоянно было мало. Я жалел о том, что упустил огромное количество времени из-за собственных принципов. Жалел, что упустил время, когда с первых дней уже мог считать тебя своей и наслаждаться жизнью под руку с тобой. Знаешь же, что многие говорят, что если любишь то действуй, а не теряй времени, которого потом может не хватить. А я потерял, потерял кучу времени, а ты из-за меня кучу слез и нервов. И мне не хватило времени. Ты ушла слишком рано. А я понял слишком поздно, что вечность бывает коротка. Знаешь, после полугода нашего брака, я понял, что мне будет мало вечности, понял, что мне чертовски недостаточно тебя и всегда так и будет. Как это называется, Эва, болезнь, зависимость, привязанность, как? Я тоже не знаю. Этот недостаток тебя, было не описать никак. Но сейчас бы я сказал, что тебя можно назвать зависимостью. Потому что, чем больше тебя было в моей жизни, тем больше я страдал, когда мы были порознь. Ломка была частью моей жизни, как и ты. Знаешь, в день, когда ты обрадовала меня тем, что под сердцем носишь нашего ребёнка, черт даже сейчас готов заплакать, вспомнив тот момент, я был так счастлив. Представив только, как маленькая копия нас будет бегать по дому, крича, мама и папа, я сходил с ума. Мне этого и не снилось Мун, я этого даже представить не мог. Не думал что обычная рыжая первокурсница, настолько очарует факбоя Ниссен и затянет его в себя на вечность. Я никогда не думал, что буду рад серьезным отношениям, а после и семейной жизни. Всегда казалось, что только одноразовые связи и куча алкоголя на тусовках будут сопровождать меня по жизни, делая счастливым. Но нет, это не годится ни в какое сравнение с тем, что ты успела мне подарить за время наших отношений. Знаешь, когда ты была беременной, это было самое лучшее время для меня. Не только потому, что оно было последним, что я провёл вместе с тобой, нет. Ты ведь знаешь, что каждая секунда дорога и памятна для меня. Я просто был счастлив видеть, как постепенно в твоём животике растёт наш малыш, наша кровь и плоть. Был счастлив, даже когда ездил в три ночи за киви и томатной пастой в магазин. Был счастлив, когда ты постоянно хныкала что твоя фигура больше не идеальна, хотя она была даже лучше. Был счастлив, когда мы впервые увидели малыша на УЗИ, а тем более был счастлив, когда я впервые почувствовал его толчок. Но здесь ведь ключевое слово был. В день твоих родов я нервничал слишком сильно, особенно слыша твои крики, что лезвием прямо по сердцу проходились. Внутри так и бунтовала тревога, но я все списывал на волнение и страх, все же этот день был важным. А когда я увидел что ко мне подошел врач, который принимал у тебя роды, с каким-то поникшим, практически убитым, видом, то сразу начал молиться, чтобы с вами все было хорошо, потому что другого боялся не пережить. Но знаешь, фраза «Ваша жена скончалась при родах», убило во мне все живое и теплое, и до сих пор болезненно отдаёт в моей голове. Прошло уже десять лет, Мун, а я все ещё помню тот день, как будто он был вчера. Потому что боль все еще не утихла, она постоянно давит на меня, заставляя вспоминать тот злосчастный день, что забрал тебя у меня. Помню, как мой крик пронзил каждый этаж этого здания и кажется, добрался до тебя, хоть и находилась ты слишком далеко от меня. Помню, как через силу пробрался в палату моля о том, чтобы это была шутка, но обнаружив тебя бездыханную и бледную, я кажется, рехнулся, я полностью сошел с ума. Тогда помню, схватил тебя и лихорадочно просил вернуться, впервые так рыдая, но ты этого не сделала, Эва, ты оставила меня здесь, с точной копией себя, что сейчас рисует, смотря мультики в гостиной. Это несправедливо Мун, а ещё это больно. Просыпаться каждый день и видеть маленькую тебя. Знаешь, Лее уже десять, и она меня постоянно спрашивает о тебе, а все что я ей отвечаю, это только то, насколько замечательной ты была, потому что другого не могу сказать, ведь больше и нечего говорить. Она постоянно спрашивает, когда ты придёшь, и почему тебя так долго нет, а я не знаю, как ей сказать то, что ты отдала свою жизнь, взамен дав её ей. Ведь прекрасно понимаю, что потом, когда она будет старше, то будет винить себя в этом, а я не хочу этого. И знаю, что ты тоже этого не хочешь. Знаешь, это уже двадцатое письмо тебе. Наверняка знаешь, что пишу тебе два раза в год. На твоё день рождение и на твою смерть, и соответственно день рождение Леи. Прости, что до сих пор страдаю по тебе и не могу настроиться на новую жизнь, не могу забыть, но это не так легко как ты думаешь. Это я даже скажу тебе невозможно. Это ведь ты научила меня вечной любви Мун, а от неё не так просто избавится. Знаешь, я не особо хочу, чтобы в наш мир, вторгался человек, которого я никогда не полюблю. Не хочу, чтобы девушка, которая возможно стала бы неплохим примером и советчиком для Леи, была здесь и заменяла тебя, Мун. Ты незаменима, рыжик, ты такая одна. И только мысль, что здесь будет жить другая, наводит на меня отвращение и неприязнь к самому себе. Потому что мне будет неприятно, когда кто-то другой будет дарить мне свои ласки и прикосновения, а также любовь. Мне будет неприятно, что возможно когда-нибудь Лея захочет назвать её мамой, потому что никто кроме тебя не достоин, услышать это слово из уст нашей малышки. И мне не нужен больше никто кроме вас двоих. Мне нужна только ты, Эва, и твоя любовь. А еще мне нужна Лея, которая заставляет дышать. Помнишь, ты обещала любить меня вечно, Мун, обещала всегда быть со мной, но не сдержала последнего. И я знаю, что ты любишь меня до сих пор. Как и я люблю тебя. Не знаю, как скоро мы встретимся с тобой, но знаю, что в тот момент вновь буду счастлив, потому что заново обрету вечность с тобой, теперь уже ту, что никогда не отберет тебя у меня. Просто подожди меня, ладно, и мы снова будем вместе.

С любовью, твой Кристофер!»