Sweet Life

В кавычках «» указан флэшбэк. И ошибки в словах Малии допущены специально. Не нужно их исправлять. «Высокий статный мужчина прогуливается по парку, уже направляясь в сторону выхода под ручку с маленькой девочкой лет четырёх. Крепко обхватывает её ладонь, придерживая очень близко к себе, чтобы неугомонная копия своей мамы не улизнула куда-нибудь. Малия болтала их сплетенными руками, держа в свободной плюшевого медведя и с интересом оглядывала парковую зону, где некоторые гуляли с маленькими собачками в специально отведённом месте, а другие просто наслаждались солнечным днём. Негромкий звук сообщения раздался из кармана джинс брюнета и тот немедля потянулся к гаджету, предвидя сообщение от жены. – Мали, постой, наша мама активизировалась и что-то захотела, – со смешком выдал он, бегая глазами по тексту, который появлялся и появлялся. Девочка кивнула, смотря на улыбающееся лицо отца, и сама не сдерживала улыбки. И пока мужчина отвечал, брюнетка быстро нашла своими карими глазками милое белоснежное животное, одиноко сидящее на краю бордюра. Желание оказаться рядом с ним брало верх над маленькой любительницей фауны, и она с силой вырвав ручку из папиной, мелким бегом направилась к ней. – Малия, иди сюда, – строго произнёс он, оторвав взгляд от переписки. Брюнет невольно заметил, что они только покинули пределы сквера и сейчас уже находились поблизости к проезжей части, где движение изредка замирало. – Папочка, я аккулатно, – все ещё не выговаривая «р», пролепетала девочка, садясь на корточки рядом с кошкой. Мужчина обеспокоено посмотрел на неё и, решив быстро закончить переписку с женой, снова переключил взгляд на экран телефона, не забывая поглядывать на малышку. Брюнетка, широко улыбаясь, поглаживала кошку, которая быстро приластилась к ней и о чём-то вела монолог с ней. Но внезапно спохватилась и вернулась к отцу, вновь хватая его за руку и повисая на ней. – Папочка, а давай её забелём, пожалуйста плипожалуйста, – мило состроив глазки, как научилась у того же животного из «Шрека», произнесла она. Брюнет, убрав телефон в карман, присел на корточки рядом с ней и, поправив выпавшие локоны из неудачно заплетенной его собственными руками прически, серьезно посмотрел на дочку. – Это будет четвёртый кот, которого мы забелем, – копируя её на последнем слове, отвечает он. – И не думаю, что мама в этот раз снова одобрит нашу находку, Мали. Брюнетка расстроено опустила глазки вниз и шмыгнула носом, отлично играя печаль от полученного ответа. – Плосто, папа, посмотли какая она одинокая здесь, – указав ладошкой на кошку которая продолжала сидеть у дороги в момент небольшого затишья автомобилей, сказала девочка. – Мы ведь не можем оставить её. Мужчина усмехнулся её убеждающим аргументам и сожалеюще пожал плечами. – Малышка, у нас слишком много одиноких кошек дома. Мне кажется, что эта будет не такой желанной, как первые, – он поджал губы, смотря на то, как брюнетка изо всех сил пытается состроить наимилейший вид, которым бы смогла раздобрить своего отца. – Я обещаю, что она последняя, – сложив руки в умоляющем жесте, произнесла она. – И могу пообещать, что сегодня не буду выплашивать больше сладкого. И лягу спать поланьше. А ещё съем всю овощную запеканку на обед. Брюнет рассмеялся, слушая торопливую речь дочери, которая на последнем успела схоже с ним поморщиться. – Какие жертвы, Мисс Шистад, – с напущенной серьёзностью проговорил он и быстро посмотрел на белоснежное животное. – Прямо все выполнишь? – с небольшим прищуром посмотрел на неё мужчина, будто сомневаясь. Дочка незамедлительно кивнула и начала растягивать радостную улыбку. – Тогда может, откажетесь от сладкого и на завтра? Мне кажется, что этот аргумент на маму бы точно сработал. – Папочка, у меня завтла день лождение, ты что забыл? – искренне возмутилась она, забавляя своего отца этим ещё больше. – У меня же там будет вот такой тольт, – придерживая медведя за ухо, она растянула руки как можно шире, показывая размеры любимого десерта. – Как я от него могу отказаться? В свой же день лождение? Пап, ну ты даёшь. Она покачала головой, складывая руки на груди и смотря на отца серьезным взрослым взглядом, показывая, что его предложение является просто невыполнимым, пока тот сдерживал себя, чтобы не засмеяться в голос от очевидности ответа. – Я не забыл, принцесса, – щёлкнув её по носику, сказал мужчина. – А просто предложил. – Ты больше не пледлагай таких глупостей мне, – показательно покачав из стороны в сторону указательным пальчиком, произнесла Малия с серьезным лицом. Мужчина кивнул и вновь посмотрел на животное. – Может, не будем увеличивать живой уголок дома? – в этот раз умоляюще он взглянул на любимую малышку, которая снова смогла поразить его своими милыми глазками, которым брюнет просто не мог и не умел отказывать. Спустя семь лет он научился только иногда говорить «Нет» жене, но не своей маленькой копии, которую любил больше своей жизни. – Ну, раз ты так хочешь эту кошку или кота, я ещё не понял, то... – Спасибо, спасибо, спасибо, папочка, – завизжала она и обняла его за крепкую шею своими тонкими и короткими ручками. Отстранившись, она чмокнула его в обе щеки и нос, после чего отстранившись, понеслась к животному, не забыв напоследок договорить и расширить улыбку мужчины ещё больше. – Я люблю тебя, папочка. Брюнет поднялся и тоже направился вслед за ней. Смотрел по сторонам, опасаясь за её безопасность и, как только заметил приближающую тройку машин, быстро отозвал девочку назад, которая пыталась за собой утащить и белоснежного кота. – Мали, живо сюда, – чересчур строго выкрикнул он, замечая, насколько близко был автомобиль. Дочка оставила попытки и, убедившись, что кот находится в безопасности, отошла от края дороги. Как только первая машина проехала, зачем-то громко подав сигнал, то домашнее животное ломанулось к другой стороне дороги, несмотря на несущиеся, на неё, средства передвижения. Брюнетка от страха ахнула и ни о чем не думая, побежала за ней, желая спасти. – Малия, – только успел прокричать он, не успев схватить её за руку, прежде чем та выбежала на проезжую часть. Дыхание вмиг пропало, а в ушах все ещё стоял громкий удар и её громкий детский крик. Глаза, которые за доли секунд наполнились слезами, безостановочно бегали по её неподвижному телу. Только он все продолжал стоять не в силах сдвинуться или даже моргнуть». Резко очнувшись от очередного кошмара, Крис принял сидячее положение, стараясь выровнять дыхание и убрать слезы с глаз. Руки продолжали дрожать, а сердце бешено стучать. Посмотрев на мирно спящую Эву, он тихо поднялся с кровати и прошёл в детскую, где появляется каждую ночь. Внутри продолжал витать сладкий запах карамели, которую так любила Малия, а все вещи все так же находились на своих местах. Он вновь прошёлся взглядом по всем её рисункам, которые его дочь успела нарисовать. Их было огромное количество по всей комнате. Какие-то висели в рамках на стене, некоторые располагались на невысоком письменном столе и комодах. «Зайдя в дом, мужчина вдохнул полной грудью, куда мгновенно закрался запах сладкой выпечки витающий по всему дому. Однозначно в духовке готовились любимые черничные кексы Шистадов, от представления которых у Криса невольно рот наполнился слюной. Быстро разувшись, он сразу собрался пройти на кухню, чтобы поприветствовать жену после рабочего дня, как услышал громкий визг дочери, которая неслась к нему на встречу с радостным выражением лица и придерживая в руках лист бумаги. – Папочка, – брюнетка запрыгнула в раскрытые объятия мужчины, сразу получая кучу поцелуев по всему её маленькому красивому личику. – Папа, щекотно, – она громко и забавно смеялась, обнимая его за шею. – Я тебя тоже люблю. Шистад широко улыбаясь, наконец, отстранился, смотря на счастливого ребенка в своих руках. – Я соскучился, принцесса, – произнес он, ещё раз чмокнув дочку в носик. – Очень-очень. – Я тоже, папочка, – постоянно кивая и подтверждая это, щебетала брюнетка. – Но ты сам виноват. Не захотел блать меня с собой на лаботу сегодня. – Малышка, сегодня было куча важных совещаний, и я бы просто не смог находиться постоянно рядом с тобой, – виновато произнес он. – Прости. Но если хочешь то завтр… – Да, хочу, хочу, хочу, – выкрикнула она в очередной раз. А Крис удивлялся её постоянной громкости и чрезмерной активности. – Тогда мне нужно пойти и соблать вещи на завтра. Поставь меня облатно, пап. Брюнет нехотя опустил девочку на пол, но она тут же потянула его, вниз попросив усесться рядом. – Совсем забыла. Я тебе налисовала лисунок, посмотли, – вручив лист, где была изображена вся их семья, сказала его дочь. – Это мама, я и ты, – указывая по очереди на человечков нелепо нарисованных кистью, говорила брюнетка. – Это Жак, – ткнув пальцем в мопса, по крайней мере имя носил мопс, а вот на картинке было не совсем понятна точность персонажа. – Молли и Синди, – последними были две милые кошечки, явно нарисованные рукой Эвы. – Класиво, пап? – Это потрясающе, принцесса, – бегая радостным взглядом по рисунку и распознавая, что где находится, ответил он. – Ты не против, если я заберу его себе в офис? – Плавда? – блестящие карие глазки осчастливившей девочки смотрели на мужчину, который только кивал. – Конечно, возьми. Ха, я плидумала, давай завтла вместе его повесим в твоём кабинете? Шистад непременно согласился, и девочка радостно побежала к себе в комнату воодушевленно собирать небесно-голубой рюкзачок к папе в офис. А Крис не замечая, что его новая рубашка вновь в красках дочери, которыми она успела его обмазать за время непрерывных объятий, наконец, направился к не менее любимой девочке на кухню». Оглядел каждую игрушку, смотрящую на него и подаренную им и Эвой. Вспоминает, как подолгу они с дочерью выбирали имена каждому из плюшевых друзей. Помнит, как брюнетка загрузила почти все свои игрушки в машину, пока родители не видели, по причине «Я не могу оставить их одних тут на неделю, папочка. Они же будут скучать, и плакать по мне. Я не могу этого допустить». Он помнит каждый момент и каждую секунду, проведенную с его любимой и единственной дочерью. Оторвав взгляд от игрушек он, усевшись на край кровати, уставился на розовую фоторамку. Фотография годичной давности, где все ещё были счастливы, и главное были вместе, каждый день приносила ему уйму боли. Скопившиеся в глазах слезы поочерёдно скатились по щетинистым щекам, и полную тишину детской комнаты разбавил его первый всхлип. Просидев так около часа держа в руках фотографию и смотря на свою дочь, он в миллионный раз просил у неё прощения и как на автомате молил вернуться. К боли он уже давно привыкнул. Особенно той, что не давала даже дышать. Не шелохнувшись от скрипа двери, Шистад продолжал прожигать взглядом фото улыбающейся девочки в руках обоих родителей. Усевшись рядом, рыжеволосая приобняла его и прижала к себе. – Успокойся, – тихо прошептала она. Не заметив реакции мужа, Эва аккуратно забрала у него рамку и отложила рядом с собой. – Крис, посмотри на меня, пожалуйста. Мужчина отрицательно покачал головой и спрятал лицо в ладонях. – Я не могу, – прохрипел брюнет. Он действительно не мог с момента трагедии посмотреть ей в глаза. Чувство вины сжирало его полностью. И он просто боялся увидеть в них то, что могло бы убить его окончательно. – Пожалуйста, – повторила она и с усердием приподняла его голову, освобождая от рук. Красные мокрые глаза старательно избегали контакта с её измученными зелёными. – Крис, – она большими пальцами стирала слезы, поток которых не останавливался. – Успокойся, прошу. – Я не могу, я просто не могу, – Шистад с силой сжал её в объятиях и уткнулся ей в шею. – Она снова мне приснилась. Она снова умерла у меня на глазах. Рыжеволосая поглаживает его оголенную спину, которая то и дело вздымается от всхлипов мужчины. Шепчет какие-то успокоительные слова, но ничего не помогает. Эва уже и сама еле сдерживает слезы, стараясь не вспоминать тот день. Но ей, так же как и Крису все ещё нестерпимо больно. Она отрывками помнит момент, когда ей позвонили с новостью о смерти дочери, помнит, как исходила в истерике первую неделю, практически никого к себе не подпуская. И помнит как медленно смирялась со своей потерей. Она так же изредка просыпаясь в холодном поту молит чтобы всё это был просто кошмарный сон, но каждый раз заливаясь слезами она понимает что всё произошедшее реально. Но Эва даже не может представить, что чувствовал Крис, который видел все своими глазами. Который слышал последний крик собственной любимой дочери. Который, держа мертвое маленькое тело в руках, молил вернуться, срывая голос, и осыпал её личико своими слезами. То, что он чувствовал, когда у него из рук насильно забирали дочь. И то, что он чувствует до сих пор, беспрерывно виня себя в её смерти. – Прекрати, – вновь прошептала рыжая. – Хватит, Крис. Твои слезы ничего уже не изменят. Перестань мучить себя ими. – Эва, почему ты, – тихо произносил он заикаясь. – Почему ты здесь? Почему ты до сих пор ещё со мной? Девушка, смахнув слезы, непонимающе нахмурилась. – О чем ты, Крис? – Ты ведь должна ненавидеть меня, – резко отстранившись, сказал брюнет. – Это я виноват, что ты потеряла дочь. Я виноват в её смерти. Я не смог предотвратить это и не успел спасти её. Из-за моей оплошности ты сейчас страдаешь. Эва незамедлительно поднялась с кровати и, схватив успокоительное и небольшую бутылку с водой с тумбочки, вернулась к мужчине, который то и дело вторил о своей вине. Она с силой заставила его выпить таблетки и вновь окутала родными объятиями. – Только я виноват, Эва, – отрешенно произносил он уже, кажется, выплакав все слезы. – Почему я отпустил её? Почему я не держал её за руку? Я должен был, просто обязан был придерживать её рядом с собой. Но я этого не сделал. – Мы должны принять это, Крис. Это трудно, – дрожащим голосом говорила девушка, сдерживая всхлип и поглаживая его по голове. – Но это стоит сделать. Помнишь в кого была Малия? Она была твоей копией, Крис. А ты бы точно не хотел, чтобы мы так мучились, если бы все это случилось с тобой. И я уверена, что Мали хотела бы того же. Она была серьезной и взрослой девочкой, которая очень сильно злилась, когда мы с тобой страдали. Брюнет еле заметно кивает, обвивая её талию руками. Все ещё рвано дышит и вспоминает, как постоянно обижалась на них дочь, когда те по пустякам ругались. Сдавленно сглатывает ком в горле и, прикрывая глаза, вновь видит ужасающую картину. И так каждый раз. Каждую ночь, которую он встречает со снотворным, Крис видит один и тот же сон на протяжении трёх месяцев. Как только просто закрывает глаза, видит её в собственных руках окровавленную и бездыханную. И он уже готов не спать, чтобы не видеть картину, разрывающую его и так пустое и мертвое сердце. – Хочешь, давай здесь ляжем, – шепчет рыжеволосая, оставляя поцелуй на его макушке. – Ты здесь спокойней спишь. Давай останемся тут. Шистад кивает и, укладываясь на спину, тянет на себя Эву, следом крепко прижимаясь к её груди головой и все ещё не выпуская из рук. А следом невольно вспоминает поход в мебельный за предметом, на котором они сейчас расположились. «– Я вот не пойму, – остановившись напротив двух огромных кроватей с балдахином, который свисал полупрозрачной фатой вниз, произнёс он, сложив руки на груди. – Зачем тебе такая большая кровать? У тебя и своя неплохая. – Папочка, я хочу засыпать с вами, – пролепетала девочка, с трудом запрыгивая на высокую постель в нежно розовых тонах. – На старой твоей кровати мы тоже могли все вместе засыпать, – вспоминая старую полуторку дочери, сказал Крис. – Ну, если немного потесниться. Но зато тебе было всегда удобно. Эва рассматривая информацию от производителя хихикала, выслушивая непонимания со стороны мужа, и смотрела на упрямство дочери, которая не могла нарадоваться новой предстоящей покупке. – Ну, ещё просто Балли, Кендалл и Тони не помещаются на сталой кловати, – спрятав свои карие глазки, ответила Малия. – А я без них не могу уснуть. Шистад молниеносно нахмурился, услышав мужские имена, и тут же завалил своих девочек вопросами, на которые те лишь громко смеялись. – Папочка, это мои иглушки, – продолжая звонко смеяться, расслабила Кристофера своим ответом Мали. – Они большие и не помещаются на сталой кловати. Кристофер облегченно усмехнулся, смотря теплым взглядом на дочь, которая уже успела уложить спать в ещё не купленную кровать любимого медведя подаренного любимым папочкой». Чувствуя поддержку жены и её нежные поглаживая, Крис медленно погружался обратно в сон, чему ещё и способствовали таблетки. – Я надеюсь, что ты сможешь меня когда-нибудь простить, – прошептал он ей в район ключиц. Эва молчит, не зная, что сказать. Эта не та ситуация где обида должна иметь место быть. Возможно ненависть и обвинения в халатности к жизни живого и родного человека, но не обида. Только Эва не могла испытывать ничего из этого к Кристоферу. Но всё же оба понимали, что в какой-то степени он виноват. Они оба знали насколько Малия активный ребёнок и что за ней нужно не моргая следить. А Крис не смог этого сделать, допустив этим необратимые и смертельно болезненные последствия. – И спасибо, что остаёшься со мной, хоть я этого и не заслуживаю, – в полудреме произнёс он. – Я не знаю, что со мной бы было без тебя. – Я обещаю, что не брошу тебя, – выпустив несколько слез, сказала она. – И обещаю, мы справимся.