Твоя Сара»
Таллер тепло улыбнулась, сложив письмо. Она счастлива получить ответ от Сары, она так же рада узнать, что с её дорогой подругой всё хорошо. И хоть разница в возрасте была велика, Сара была единственной, кто видел фальшивую улыбку, которой Нана скрывала свою боль ото скверны. Сара была, есть и будет незаменимой в памяти Элисон.***
Спустя неделю пребывания дома, Нана заскучала. Ей было настолько скучно, что она вновь перечитала всю литературу, касательно волшебства. Девушка уже мечтала, чтобы ей на голову упало что-то волшебное, что изменит это «скучное» положение. В этот момент мечтания Элисон услышала, как в дверь кто-то позвонил. Она поспешила открыть, так как брат был с девушкой, отец работал, а мать готовила смесь для Мадлен. Открыв дверь, брюнетка обомлела. Мечтала вновь о чем-то волшебном и домечталась, так как перед ней в легком пальтишке для летнего вечера стояла её родная бабушка по отцовской линии. Мадам Брук собственной персоной. — Здравствуй, — произнесла женщина первым делом, — Я могу войти? Нана не знала, что и ответить. Девушка бы пожелала прогнать свою бабушку, но вспомнила, как та всё же помогла её состоянию облегчиться и освободиться ото скверны. Элисон понимала, что не могла принимать таких решений, поэтому быстро позвала отца. Тот примчался из своего кабинета, так как думал, что с Мадлен что-то случилось. Увидев мать на пороге, он помрачнел и изменился в лице. — Зачем ты пришла? — спросил Алекс, отодвигая Элисон в сторону, — Нана, возьми Мадлен и поднимись с ней наверх. Дочь беспрекословно выполнила приказ отца, наблюдая за грустным выражением лица бабули. Та понимала, что виновата перед сыном, поэтому молчала, опустив голову. — Прошу, позволь мне войти и рассказать тебе всё. Алекс долго думал, прежде чем пустить мать. Он знал, что может пожалеть, так как однажды уже дал ей шанс, и во что же это вылилось? Лишь в страдание для его семьи. Мистер Таллер предпочел, чтобы при этом разговоре присутствовал не только он, но и вся его семья, но лишь без Мадлен. Чтобы не подвергать её опасности, её уложили спать. И только после этого рыжеволосая начала рассказывать свою историю. — Когда я узнала, что Ирен беременна вторым ребенком… — Брук старалась не смотреть на свою невестку, так как ей действительно было стыдно, — Я очень сильно разозлилась. Я, прошу вас, только не спрашивайте каким образом, стала подсыпать скверну ей в пищу или напитки. Я предполагала, что ребенок будет обычным, как и первый сын, но… Из-за того, что Нана оказалась волшебницей, она не осознано впитала всю скверну себе, очистив тем самым свою мать. Мне очень жаль. Я только в начале хотела вам страданий, но позже… Я осознала, что не права, — бабушка повернулась к своей внучке, — Прости за то, что ты пережила. Ты едва ли не погибла из-за меня. Ирен посмотрела на свою дочку, которая тем временем смотрела на неё. Женщина не могла поверить, что её любимая девочка, лишь недавно единственная дочь, была осквернена подобным образом. Шатенку никто не посвятил в то, что Элисон пережила вовремя периода в школе. Она не знала, что могла потерять свою горячо любимую дочь. Ирен не знала, что сказать своей свекрови. Женщина предпочла бы выгнать ту, из-за которой было столько бед. Но Ирен Анаис Таллер не смогла этого сделать, хотя очень хотела. — Я жалею. Я знаю, что заслуживаю самого жестокого наказания, но… я потрачу остаток жизни на то, чтобы вы все простили меня, — Брук взглянула на Алекса-младшего, — Ты так похож на своего отца. Он в твоем возрасте был таким же. Сам парень желал послушать продолжения истории, но мимолетно вспоминал, что в его комнате до сих пор сидит его возлюбленная и ждёт его возвращения. Эти моменты из жизни его, в принципе, не затрагивали, но ему тоже было обидно за свою семью. В один миг он мог потерять и маму, и сестру. — Ладно, я, наверное, пойду… — мадам уже начала вставать с места, как вдруг её сын попросил её остановиться. Он вышел, а через несколько минут зашел с маленькой Мадлен. — Видишь её? Это твоя внучка, третий ребенок в этой семье. Это счастье, как и Алекса, так и Нану подарила мне моя любимая супруга Ирен, — мужчина остановился, смотря прямо в глаза матери, — Я никогда не смогу тебя простить или понять, но… я попытаюсь принять, если ты сможешь принять тот факт, что я здесь счастлив. — Спасибо, сынок, — Брук медленно подошла к своей самой маленькой внучке, — Приветик, малышка… — она едва ли не плакала от счастья, которого раньше не принимала, постоянно отталкивая. Через минут 15 женщине всё же пришлось покинуть их дом. Вопреки всему Алекс всё же не дал подержать свою дочь, руководствуясь страхами прошлого и обидой на мать. Эта злость и ненависть вполне оправдана. Он бы не принял Брук, будь это посторонняя женщина. Между ними никогда не будут отношений, основанных на доверии. Но для матери это не главное сейчас, главное — это шанс общаться с сыночком, да внуками.***
Прошло ещё немного времени с той встречи с мадам Брук. Нана узнала, что та сразу после них вернулась к себе домой. Элисон не знала, как реагировать на признания и откровения бабушки, поэтому предпочла хранить молчания, никак не отвечая на это. Её братец пытался расспросить что-то по этому поводу, это было либо его любопытство, либо просто мать попросила, которая прекрасно знала, что её дочка ей ничего не скажет по этому поводу. Не так давно Ирен пригрозила дочери, что та больше не вернется в Хогвартс, ведь, исходя из услышанного, та была не раз при смерти. В это дело вступил отец Наны, полностью объяснив ситуацию. Когда Элисон ушла в свою комнату, он добавил в разговор новые факты, поведав, что в школе обучается потенциальных жених, с которым у их дочери, как бы это смешно или непривычно звучало, роман.***
Таллер вышла на улицу, впервые за время. Ей было не комфортно, так как её соседями по улице были те, кто издевался над ней в школьное время. Но за этот период, что её не было, а это целый год, Элисон изменилась: глаза, полные страха, стали наполняться силой. Ум и острота вернулись с новой энергией. А любовь к парню сделала её краше. Когда Нана шагала по дорожке, те, кто узнавали её, начинали шептаться и удивляться; те, кто не знал, подходили знакомиться, Таллер же, в свою очередь, победно слала их далеко, надолго, но при этом соблюдая культурные манеры. — Нана? — к ней подошел бывший одноклассник, — Боже мой, давно не виделись! — он обнял её, как будто они были не разлей вода в школьное время. — Привет, Том. — Я рад тебя видеть. Я так скучал за тобой! — он придерживал её руками за плечи, — Как ты? — Отлично. Ко мне никто не лезет, не обижает. У меня есть любимый и потрясающие друзья. Я обрела то, чего не могла обрести в этой проклятой школе. Это всё, что ты хотел знать? — она поставила парня в неловкое положение, — Прощай, Томас Хайдинг. Элисон не сказала ему «до встречи» или «до свидания», лишь произнеся «прощай». Всё же она испытала удовольствие от прогулки. Тех, кого она так ненавидела, девушка ставила в неловкое положение. Таллер ещё хотела использовать магию, дабы отомстить, но вспомнила, что это противозаконно по законам её любимой «вселенной». «Магия вне Хогвартса — ЗАПРЕЩЕНА» Иногда девушка действительно удивлялась тому, как она попала в Хогвартс. С её мыслями, желаниями и действиями… да за ней давно плачет Слизерин. Хотя она всё же рада, что попала на Гриффиндор, Таллер искрение любит свой факультет. Её устраивает положение, в котором она оказалась.***
— Сестра, можно с тобой сходить в Косой Переулок? — тепло улыбнулся Алекс, заходя в комнату Наны. Это был центр волшебных товаров, при этом единственное место в Лондоне, где можно купить кучу волшебных вещей и магических товаров. Таллер сдалась, когда услышала причину похода «Хочу купить что-то воистину волшебное для Ален…». Сердцу не прикажешь, Богу не докажешь. Пройти в переулок можно через кафе «Дырявый котёл», которое маглы, находящиеся на Чаринг-Кросс-Роуд, обычно не видят, но так как Алекс магл с сестрой и отцом волшебниками, то путь для него всё же был открыт. Попасть в него можно также с помощью летучего пороха по каминной сети, переместившись в один из каминов, как правило, в Дырявый котёл. Но всё же ребята выбрали первый вариант. Провели они там примерно несколько часов, прежде чем Алекс приобрел кольцо, меняющая цветовую палитру в зависимости от настроения, а так же решил побаловать и себя, купив несколько пакетов со сладостями, которых обычно не купишь. — Ты доволен? — спросила Элисон, наблюдая за своим братом, который улыбался словно дитя. — Угу, спасибо, я твоя должник. — Кстати-и, — начала девушка, — Как там твои дела с Ален? Предложение думаешь делать? — Куда там, мне всего-то 20… Вот в 25 можно. — Ладно, ловлю на слове, то 25, — улыбнулась Нана, взяв у брата из пакета пару сладостей. Всё же она любила и уважала своего старшего брата. И пускай у них были разногласия, они всегда поддерживали и защищали друг друга. Стояли горой до последнего. Часто Нана брала вину на себя, если провинился Алекс или же он, если провинилась Элисон, брал вину на себя. Родители знали правду, кто был виновен в том или ином «преступлении», но предпочитали радоваться, что у них такие дружные и сложенные дети. Так Нана и не успела «отдохнуть» или «заскучать», она и не заметила, как подошло окончание лета...