Я никогда твоей не буду.

       — Хэй, — кудрявая голова Юнаса появляется в дверном проеме. — Как ты?        — Лучше, но все еще хочется сдохнуть, — заявляет Эва, улыбаясь гостю. — Голова перестала кружиться, когда я встаю с кровати, чтобы блевануть, — Мун указывает на полузаполненный рвотной массой тазик, Васкеса передергивает, но он входит в комнату, что-то пряча за спиной.        — Я кое-что принес для тебя, — загадочно ухмыляется парень, глядя рыжеволосой в глаза. Та озадаченно поднимает бровь. Внутри нее поднимается волна любопытства, и она присаживается на кровати, спиной опираясь на подушку. — Ты тут уже неделю питаешься каким-то дерьмом, так что я подумал, что от шоколада ты не откажешься, — парень вытащил из-под футболки плитку молочного шоколада.        Губы голубоглазого тронула самодовольная улыбка, когда он увидел загоревшиеся зелёные глаза. Он протянул ей шоколад, и Эва выхватила его у парня с такой резкостью, что он аж опешил.        — Прости, — виновато заправляя выбившуюся прядь огненных волос, шепчет Мун. — Просто очень люблю сладкое, — невинная улыбка проскальзывает на ее лице и в тот же миг гаснет. Рыжеволосая аккуратно рвет обертку и кладет в рот маленький кусочек.        Неописуемый восторг пронзает тело зеленоглазой, когда молочный шоколад растворяется у нее во рту, окутывая небо и язык сладкой пленкой. Она прикрывает глаза и откидывается на подушку, расправляя руки и сжимая упаковку. Медленно прожевывая сладкий кусочек, девушка чувствует как расслабление разливается по всему ее организму, наполняя жилы мягким чувством отрешенности от реальности.        — И как твое самочувствие теперь? — шутит Юнас, который до сих пор не ушел, оставив девушку наедине со своим маленьким подарком.        — Хоть в космос лети, — шепчет рыжая и хихикает. Потом запихивает себе в рот еще добрую половину плитки и откладывает ее на прикроватную тумбочку.        — Ты похожа на заключенного в концлагере, который впервые за несколько лет увидел мясо, — замечает брюнет и садится на комод около двери.        — Очень мило, — фыркает Эва и складывает руки на груди. — Тогда ты у нас унтер-офицер, держащий меня в плену?        — Унтер-офицер у нас тут Шистад, — тело Васкеса напрягается, но быстро возвращается к развязному состоянию.        — Ну точно, — отвечает Мун, будто ставит точку в их разговоре. — Когда я смогу вернуться домой?        — К Нуре? Ты же вроде с ней живешь, да? — парень задумчиво поднимает кустистую бровь. — Врач сказал остаться тебе тут еще на некоторое время.        — Нет, Юнас, — медленно произносит Мун. — Я про свой настоящий дом. Все это кажется мне полным абсурдом. Я могу вернуться в свой настоящий дом?        Кудрявый отрицательно машет головой, засовывая руки в карман. Он смотрит рыжеволосой в глаза, и между ними начинается немой разговор, в котором каждый пытается доказать друг другу неправоту их мнений.        За неделю, проведенную здесь, к Эве приходил только Юнас. Сначала он просто приносил ей еду и убирал ее блевотину, каждый раз дико ее матеря и проклиная. Потом она стала отпускать колкости в его адрес, а он принялся активно ей отвечать. Каждый его визит стал заканчиваться взрывом звонкого хохота Эвы Квииг Мун из-за очередной его глупой шутки или какого-то неуместного ответа на ее сарказм. Васкес и сам начал улыбаться, а потом просто приходил к больной и разговаривал с ней.        О чем они говорили? Эва рассказывала парню о своей работе, о домоганиях начальника и голубоглазый каждый раз грозился найти его и набить ему морду. Мун сконфуженно смолкала, и тогда кучерявый сам начал разговор с новой темы.        Выяснилось, что между ними много общего:       Во-первых, они были одного возраста. Юнас был старше Эвы всего на несколько месяцев.       Во-вторых, у них были общие вкусы в музыке, фильмах и книгах, хотя оба они читали не много и нечасто говорили на эту тему.       В-третьих, как оказалось, они жили в одном районе, и у них было много общих знакомых. И как только они раньше не пересекались?       В-четвертых, они оба ненавидели Кристофера Шистада и этот злосчастный бордель. Но, Юнас испытывал менее жаркие чувства, ведь его Крис не бил и платил ему достаточно приличную сумму за работу.        — Эва, ты еще не поняла? — слегка удивленно говорит Юнас. — Ты будешь здесь до тех пор, пока тебя не выгонит Крис. Он тебя сюда притащил, и только он способен тебя отсюда выкинуть.        — Да кем себя возомнил этот ублюдок? — кричит рыжая и чувствует, как первые слезы катятся из ее глаз. — Что, черт возьми, он о себе думает? Кто он такой, чтобы запирать меня здесь? Это рабовладельчество! Это незаконно! — она агрессивно машет руками, сжимая и разжимая кулаки. — Как только я отсюда выберусь, я напишу на него заявление в полицию.        — На кого? — дверь распахивается, и в комнату входит кареглазый рабовладелец, о котором только что шла речь. — Что ты хочешь сделать, Эва Квииг Мун?        — Вспомнишь говно — вот и оно, — обреченно выдыхает девушка, слегка озадаченная знанием ее полного имени. — Чем обязана, Кристофер?        — Выйди, — шикает он на бровастого, и тот, кивнув Мун на прощание, поспешно выходит, плотно закрывая за собой дверь. Крис занимает его место. — Так о чем шла речь?        — Не твоего ума дело, — бурчит Эва, опуская взгляд изумрудных глаз на постель.        — Да что ты? — удивленно поднимая брови, спрашивает Шистад. — Все, о чем говорят на моей территории, я должен знать. Я должен быть осведомлен обо всем, что здесь происходит, и обо всех, кто что-либо когда-либо говорил.        — Я наверное тебя сейчас огорчу, но я тебе ничего не должна, — огрызается девушка, прожигая кареглазого своим взглядом. — Ты слишком много на себя берешь.        — Эва, — наступает Кристофер. — Ты должна мне, как минимум, за разгромленную комнату и за мои выплаты моральной компенсации Паулу.        — Я ничего не делала, — отрезает зеленоглазая. — Все, что происходит сейчас со мной — твоя вина. И все твои затраты и прочая хрень тоже твоя вина.        Его поражает наглость собеседницы. То, как она говорит, как смотрит на него, как двигается и что делает — все это одновременно завораживает и раздражает Кристофера до чертиков.        Вместе с осознанием того, что парень проигрывает какой-то шлюхе приходит и желание растерзать ее на мелкие кусочки. Кареглазый представляет, как налетает на лежащую на кровати Эву; как его рука сжимает ее тонкую шею, вдавливая в подушку; как Мун хватает ртом воздух и начинает извиваться под ним. Он видит, как ее ноги болтаются в воздухе, худые руки тянутся к его лицу в попытке его вновь расцарапать в кровь. Воображение рисует картину ее изогнутой спины и…        Что это? Кристофер Шистад, собственной персоной, хочет трахнуть наглую рыжую девчонку с враждебными зелеными глазами?        Шатен отбрасывает собственное воображение куда подальше и переключается на разговор.        — Не я устроил погром, — раздраженно защищается парень. — И не я избил клиента, который, как и полагается, хотел меня трахнуть.        Осознав суть сказанного, парень заливается густой краской, а рыжеволосая заливается звонким хохотом, похожим на игру колокольчиков.        — Кристофер, — все еще смеясь, умоляет она. Зеленоглазая ухватилась руками за впалый живот и согнулась пополам, припадая к вытянутым ногам и скрываясь за собственной копной густых огненных волос. — Пожалуйста, следи за словами. Моя фантазия просто умирает в сценах гей…        — Заткнись! — орет парень, за один прыжок преодолевая расстояние от двери до кровати и ударяя рыжую по лицу. От неожиданности девушка охает и втягивает ртом воздух. Рука вмиг прильнула к больному место.        И вот эта вражда в зеленых глазах. Взгляд изумрудов воплощает на Шистада всю ненависть, неприязнь и злобу, скрытую в черепной коробке девушки. Под этим взглядом кареглазый хочет раствориться, но никогда этого не признает.        — Кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать? — шумно дыша, рычит шатен.        — А кто ты такой, если думаешь, что так можешь себя вести?! — восклицает девушка. — Кристофер, что с тобой не так? Тебя не долбили? Родители не ходили на твои утренники и забывали забрать тебя с продленки? Почему ты такой, черт бы тебя побрал?!        Слова Эвы бьют прямо под дых Кристоферу, вжимая кулак в его грудную клетку. Перед глазами проносятся картины одинокого ребенка, вечерами сидящего в стенах холодного дома.         — Ты попала в точку, Эва Квииг Мун, — смеется подсознание, зля своего обладателя. — Разве это так заметно?        — В отличие от тебя, у меня была идеальная семья, — наконец врет парень. — Они покупали мне все, что я захочу, делали то, что я хочу. Ходили на все мои, как ты выразилась «утренники», и никогда не оставляли меня на продленку. Хочешь выплеснуть свое дерьмо на меня? Давай ты не будешь говорить мне про семью, когда сама сначала впахиваешь за гроши в дешевом баре, а потом работаешь шлюхой, окей?        Закончив свою гневную тираду, Крис разворачивается и выходит из комнаты, дверь с треском захлопывается за ним.        — Так зачем же ты приходил? — кричит ему Мун в след, в который раз откидываясь на подушку.        Несмотря на триумф победы, охвативший ее голову, слова этого урода всколыхнули неудачный опыт семейной жизни и воскресили все дерьмо, которая рыжеволосая так усердно пыталась забыть. Зеленоглазая прячет лицо в ладонях и заливается слезами.        — Что с ним не так? — возмущается разум рыжеволосой. — Какого черта он творит?        За дверью слышится треск ломающейся мебели и животный вопль Кристофера.        — Идеальная семья, говоришь? — шепчет рыжая, хлюпая носом.