Я никогда твоей не буду.

       Кристофер валит тело Эвы на ее кровать и падает, нависая над ней, опираясь на руки. В кистях такое приземление отражается легким покалыванием, но все чувства сейчас направлены в сторону рыжей бестии, которая извивается под ним. Шистад сам избавился от футболки и бросил ее на кровать Нуры.        — Ох, как же ей это не понравится, — причитает Мун. Зрачки ее глаз-изумрудов расширились до предела — тьма скрывает всю глубину цвета радужки.        Крис тянет за шнуровку шорт и рукой поднимает таз рыжеволосой, чтобы снять с нее этот ненужный, по его мнению, клочок ткани. Пальцы парня, еле касаясь раскаленной кожи зеленоглазой, бегает по ее впалому животу. Шатен снова впивается в ее раскрасневшиеся губы, ведет дорожку жестких поцелуев по подбородку к шее и оставляет под скулой кровавый засос.        — Это твоя метка, Мун, — ехидничает про себя кареглазый, неотрывно посасывая бархатную кожу на шее и ключицах рыжей.        — Не смей стонать! — кричит внутреннее «я» девушки. — Один раз у вас уже была ничья, но во второй раз победа твоя, да? — тяжелое дыхание превращается в стон, и второй, уже разочарованный в самом себе, вылетает из ее рта. — Мун, думай головой!        — И как она еще держится? — недоумевает парень, запуская влажный язык в пупок Эвы. Она вскрикивает, но тут же выгибается, упираясь острыми коленями ему в живот.  — Я тебя сломаю, Эва Квииг Мун.        Пальцы цепляются за кружево трусиков Мун и медленно тянут их вниз, кончиками касаясь лобка. Рыжеволосая делает еще один кровавый прокол на губе, еле сдерживаясь от крика.        — Что ты позволяешь ему с собой делать? — не унимается она сама в себе.  — Остановись!        — Не хочу, — вслух произносит зеленоглазая.        — Не хочешь чего, Эва? — громом разражается в ее и без того больной голове.        И вдруг новый прилив силы и желания оттолкнуть этого подонка от себя снисходит на девушку, будто небесная манна. Рыжая хватает рукой густую шевелюру и оттягивает голову Кристофера назад.        — Эва, никакого сопротивления, помнишь? — тяжело дыша, шипит Шистад, чуть отстраняясь от полуголого тела Мун, но тут же получает коленом под ребро.        — Пошел нахуй! — в ужасе кричит Эва Квииг Мун и, извиваясь будто змея, старается выбраться из-под Криса раньше, чем он опомнится. — Ты что, совсем потерял страх, а? Кристофер?! Убирайся прочь из моей комнаты! Немедленно!        — Или что? — восстановив равновесие, шатен хватает рыжеволосую за горло. Она судорожно пытается вздохнуть, тело ее начинает бить крупная дрожь. — Что ты мне сделаешь?        — Да ничего я не собираюсь тебе делать, — выпуская последний воздух, отвечает зеленоглазая. — Пошел вон! — она с новой силой приземляет свое колено в бок кареглазого, выбивая его из равновесия и спрыгивая с кровати. — Просто уходи, мать твою. Я никогда не подпишу твой тупой контракт! Я никогда не буду твоей подчиненной, или шлюхой, или кем-нибудь еще! Твоей я никогда не буду! — слова выжигают в голове парня свой отпечаток, пока он пытается потушить пожар в животе, вызванный внезапным ударом острого колена.        — Тогда ты будешь работать на меня без контракта, — хрипит он, усаживаясь на матрасе. — Я смогу делать с тобой все, что захочу. Меня не будут ограничивать даже условия, которые ставлю я сам себе. Я думал, Нура вразумит тебя и сподвигнет на заключение контракта, но ты такая упертая и тупая овца, что не можешь прислушаться к мнению собственной подруги!        — У меня нет здесь друзей! — отвечает рыжая. — И не потому что Нура плохая, или мне не нравится ее работа. Она замечательная, но она работает на такого засранца, как ты, а я не собираюсь тут долго оставаться.        — И куда же ты отсюда денешься? — с издевкой спрашивает Кристофер. — Куда пойдешь? К матери, которая хуй на тебя клала? К отцу, у которого уже давно собственная семья, и он даже тебя не помнит? — в глазах у Эвы темнеет.        — Откуда он знает? — безжизненно всплывает вопрос.        — Я знаю о тебе все, тупая ты сука, — вопит окончательно вышедший из себя Шистад, отвечая на ее мысли. — Я знаю каждую твою тайну, каждую твою ложь. Знаю, где ты жила, училась, работала. Знаю, что тебя поперли из института из-за того, что ты напиздела о том, что твой ректор, якобы торгует наркотой! Я все это знаю, Мун. Я даже знаю, когда ты ешь, пьешь и срешь, черт бы тебя побрал! И ты никуда от меня не денешься, — цедит сквозь зубы Крис, уже жалея о том, что раскрыл все свои карты.        — Это не вранье, — произносит Мун одними губами. — Он правда… Моя подруга…        — Умерла от передоза на одной из студенческих тусовок, да? — хмыкает шатен. — Она ведь была мусульманкой, ее религия даже пить ей не позволяла. О чем ты думала, когда говорила такую хуйню в суде?        — Сана не… Ей подсыпал сын ректора, — оправдывается рыжеволосая. — Она не пила! Никогда не пила! — срывается на крик и наступает на кареглазого, но тот лишь отталкивает ее. Тело, обессилевшее и полностью разбитое падает на пол.        — Ты такая дура, Эва, — бездушно фыркает парень. — Такая жалкая, маленькая и одинокая. И это ты что-то говоришь мне про примерную семью, да? Самой не смешно? — он подходит к ее скрюченному на полу телу. — Разберись сначала в своем дерьме, — Кристофер проводит рукой по всклоченным волосам и бьет носком зеленоглазой в живот. Та кашляет, изо рта вытекает струйка слюны. — Я даю тебе еще двадцать четыре часа на раздумья. Завтра принесу тебе новый контракт, и ты его подпишешь.        — Нет, — бормочет рыжая. — Ты не добьешься этого, — новый удар затыкает ее. Она заходится приступом кашля, чувствуя, как тошнотворный ком подкрадывается к ее глотке.        — Подпишешь, Эва Квииг Мун, — рычит Шистад и поднимает ее за волосы, заставляя кричать от боли.        — Я тебя ненавижу, — руки и ноги девушки мечутся в разные стороны в попытках хоть немного задеть Криса. — Ты мерзкий сукин сын!        — Не тебе мне это говорить, — парирует шатен, бросая Эву на кровать. Она пружинит, как и в прошлый раз, пытаясь в одеяле и простыне. — Кто из нас жалок и мерзок, а? Эва?        Не может сдержаться. Воспоминания о Сане Бакуш — лучшей институтской подруге, захлестывают ее с головой, топя в себе, погружая в прошедшие года, заставляя вспомнить все: ссоры, споры, ошибки, слезы, смех — весь спектр чувств проходит через израненное тело Мун электрическим разрядом. Рыжеволосая кричит, готовясь принять на себя новый удар. Она хватается руками за огненные волосы и силой тянет их на себя. Губы искривляет вопль отчаяния и беззащитности. Зеленоглазая лежит в позе эмбриона в постели и орет. Орет до тех пор, пока голос ее не исчезает в открытом окне.        Быстро одевшись и оставив Эву Квииг Мун упиваться ошибками прошлого, пропуская через себя всю жизнь заново, Кристофер Шистад выходит из комнаты и закрывает за собой дверь так, чтобы девушка его не услышала. Хотя, вряд ли это случилось бы — она так поглощена своими страданиями, что наверняка пропустила его уход.        — Черт, все шло так хорошо, — рычит Крис, впечатывая кулак в красную стену. К его же счастью, стена несущая, так что он отделывается ранами на костяшках. За ремонт платить не придется.        Шистад медленно бредет по лабиринту коридора, ведя пальцами по стенам. Он даже не замечает, что его кровоточащая рука оставляет за ним след из кровавых точек.        В голове полный бардак. Эта девушка порушила весь его разум, строившийся годами одиночества. Она ворвалась со своими горячими речами в его голову, разметала все, что было в его мозгах, порушила все полочки с аккуратно уложенными воспоминаниями. Разбила сосуд его самоконтроля, заставила спускать на ней злость каждый раз, когда он оказывается рядом с ней.        — Что ты делаешь со мной, сука? — в пустоте помещения голос шатена отдается гулким эхом. Звук разбивается на мелкие частицы, встречаясь с голыми стенами, лишь в некоторых местах украшенными абстрактными картинами.        Одну из них он срывает и швыряет прямо перед собой. Рама трещит и раскалывается на две части, разрывая полотно. Кареглазый переступает через обломки и бредет дальше. Кажется, что тело стало невесомым. Парень не чувствует абсолютно ничего, инстинктивно переставляя ноги и двигаясь к выходу из пристанища его шлюх.        В дверях он сталкивается с беловолосой девушкой, бегущей от холода февральских улиц. Он огрызается, говоря ей, чтоб смотрела, куда идет. Та лишь бросает робкое извинение и быстро удаляется, скрываясь за одной из дверей коридора.        Кристофер делает шаг в темноту ночи. Мрак обволакивает его тело, а мороз впивается в оголенную кожу тысячами иголок. Шистад оставил куртку у Катарины, но сейчас он совершенно не хочет ее видеть. Крис останавливается около входа, достает телефон и набирает Вильяму.        — Номер не отвечает, — раздается в трубке механический голос, и шатен отменяет вызов.        — Да пошел ты, — рычит он, нервно запихивая мобильник в задний карман штанов. Кареглазый подходит к своей машине и останавливается около нее, разглядывая здания, окружившие его со всех сторон.        — Я сделал все это, — думает он, проводя карими глазами по фасаду своей собственной гостиницы, расположившейся рядом с его же публичным домом.  — Я вложил в это кучу бабок. Зачем? — он открывает свой спорткар нажатием кнопки на ключах и залезает в салон. Включает отопление и сидит, уставившись в логотип марки на руле.