***
Белый свет. В следующий раз, когда Эва просыпается внутри себя, вместо всеобъемлющего мрака ее окутывает мягкий белый свет, имеющий странный сладкий привкус. Мун вдыхает его полной грудью и не чувствует боли. Физическая боль покинула ее жалкое искалеченное тело, оставив после себя приятную зияющую пустоту, которая даже не требовала, чтобы ее заполняли. Эта дыра просто светилась внутри рыжеволосой, согревая ее, пряча от сурового внешнего мира. И рыжеволосая чертовски этому рада. Зеленоглазая садится. Ее обуревает чувство легкости. Ощущение, будто она парит заполняет ее собой, высвобождая внутреннюю силу рыжей. Девушке хочется петь и танцевать и парить в этом свете, наслаждаясь его воздушной лаской. Но она лишь сидит озирается вокруг. — Где я? — голос ее дрожит, она хватается за горло и понимает, что больше не может дышать. Страх прорывает ее защиту и когтями цепляется за крохотный кончик души, который Эва попросту не успела спрятать. И сразу белый становится кроваво-красным. Через невидимую завесу слышится противное пиликанье какого-то аппарата. В груди нарастает жгучая боль. Она разливается по телу несокрушимой волной, сметая все на своем пути. Мун хочет закричать. Грудь рыжеволосой разрывается, она чувствует, как ее мерно бившееся сердце начинает колотиться с неимоверной скоростью и силой, готовое вот-вот раздробить грудную клетку и выпрыгнуть. — Она не дышит! — слышит зеленоглазая и снова пытается закричать. — Это вы не даете мне дышать! — мысленно вопит рыжая. — Отойдите от меня! Вы мне мешаете! Отпустите! — девушка бьется в судорожных конвульсиях, руки и ноги перестали ее слушать и теперь бьются в разных направлениях, пытаясь отогнать кого-то невидимого, кто ее душит. — Разряд! — слышит она, и вновь грудь поражает молния. Наконец-то ей удается закричать. Вопль ее разносится внутри кровавого пространства. Голос кажется таким далеким и чужим, зеленые глаза удивленно распахиваются, зрачки мечутся, пытаясь уцепиться за что-нибудь, но четно.***
Тишина давит на уши. В молчаливой пустоте Эва слышит, как колеблются звуковые волны, ударяясь о ее барабанные перепонки. — Эва Квииг Мун. Возраст — двадцать лет, — незнакомый голос звучит далеко, и Мун не может понять, откуда. Ее сознание окутано пленкой, которая слишком плохо пропускает звук и не позволяет видеть ничего, кроме белизны. — Мать живет где-то в Осло. Мы сделали все, чтобы медработники не сообщили ей о случившемся. — Ей наплевать, — шепчет рыжеволосая, закрывая глаза. — Неужели вы не понимаете, что ей абсолютно все равно? — Улле, встань на входе. На случай, если Шистад захочет ее навестить, — бесстрастно произносит голос незнакомца. Слышаться шаги. — Кристофер? — изумрудные глаза распахиваются сами собой, но кроме давящей белизны ничего не видят. — Черт, что это? — зеленоглазая жмурится и снова открывает глаза, но ничего не меняется. — Мы хорошенько ее шарахнули, — продолжает парень. — Еще бы чуть-чуть и задели бы жизненно важные органы, но все обошлось. Сломаны лишь ребра, — проверяя его слова, рыжая ощупывает себя, но боли нет. — Эй, со мной все в порядке, — девушка снова садится и оглядывается. — Да где ты, блять? Со мной все хорошо, — она ищет глазами хоть что-нибудь, но вокруг все также бело. — Врачи сказали, что скоро она должна очнуться, — в этом «где-то» есть еще один человек. — Что мы будем с ней делать? — Да я уже очнулась! Где вы? — орет Эва и встает. — Что происходит? — Мун оборачивается и видит черный внедорожник, мчащийся на нее. Рыжеволосая застывает. Взрыв в памяти воскрешает события произошедшего, но зеленоглазая будто видит себя со стороны: Вот она отшивает какого-то надоедливого мужика и выходит из зала; Вот лицо ее озаряет гениальная идея о побеге, и она срывается с места, словно ракета; Вот она выбегает на улицу и мчится подальше от этого ада. Вылетает на проезжую часть, оборачивается и видит этот чертов джип; А дальше ничего. Дальше она все знает и помнит. — Какая же я идиотка, — рыжая закрывает лицо ладонями. — Чем же я думала, черт возьми? — девушка вновь падает в никуда, и машина, едущая на нее растворяется в миллиметре от ее тела.***
Ожидание убивает Эву Квииг Мун с каждой единицей времени, проведенной в белом «где-то», все больше и больше. Девушка уже давно потеряла счет времени. Да и откуда ей было начинать считать, если она находится где-то вне реального мира? Эва понимает, что тело ее сейчас покоится в больничной палате, подключенное к каким-нибудь жизнеобеспечивающим аппаратам, но сама-то она здесь. — Где «здесь»? — спрашивает Мун в белизну. — Где я? Где это идиотское «здесь»?! — рыжеволосая стучит ногой о то, на чем она стоит, но ступня исчезает неизвестно где, и зеленоглазая боязно вытягивает ее из белой массы. — А это что? — разводит руками рыжая, осматривая «землю» под ногами. Но ответа она так и не получает.***
— Крис, тачка Хуго снова возвращается к больнице, — шатен и не заметил, как Вильям появился в его квартире. — Линдхольн сказал, что ее с ними не было. — И? — в голосе Криса слышится нетерпение, порядком удивляющее Магнуссона. — И что делать, Вил? — Сидеть и ждать, — пожимает плечами брюнет. — У тебя есть другие идеи? — Шистад отрицательно качает головой. — Вот и у меня нет. Нужно собрать всех и решать, что с этим дальше делать. — Будто я этого не знаю, — Кристофер лениво приподнимается с дивана. Всю ночь он просидел на нем, пялясь в выключенный телевизор. — Пусть все приходят сюда, — бросает шатен. Вил вопросительно смотрит на друга, доставая телефон. — Не думаю, что обсуждать что-либо рядом с этими шлюхами безопасно, — брюнет согласно кивает и набирает первый номер. Пока кареглазый договаривается о встрече с Пенетраторами, Крис продолжает втыкать в свое отражение в плоском телевизионном экране. Он представляет, как на черной поверхности отражались они с Эвой, когда занимались сексом на диване, на котором он сейчас сидит один. Улыбка невольно дергает его губы, когда воспоминания захлестывают его с головой. — Полчаса на сбор, — слышит кареглазый и поднимает взгляд на Вильяма. У Магнуссона вечно уложенные волосы стоят дыбом. — Все скоро будут.