Статика

— Грейнджер, блять, свали с дороги нахрен!       Вот он, стоит перед ней весь такой злой и всклоченный. Белоснежные волосы находятся в большом беспорядке — хочется протянуть руку и поправить, но Гермиона сдерживается. Минимум, что сделает Драко — ударит. Максимум — запустит Непростительным.       Серые глаза мечут молнии направо и налево и, кажется, что в них собралась вся боль угрюмых туч, заполонивших небо над Магической Британией. На самом деле, там плещется лишь жгучая ненависть по отношению к грязнокровке, но Гермионе страшно думать об этом, ведь Малфой для нее больше, чем просто чистокровный слизеринский ублюдок. До уровня «любовь» он еще не дотягивает. А, учитывая обстоятельства, никогда и не дотянет. Малфой что-то неправильное.       Он что-то между.       Он соулмейт, отпечатавшийся на ее запястье белой лилией.       И от этого хочется выть волком, забиться в угол Выручай-комнаты и никогда не покидать ее. Только бы не пересекаться, не слышать, не видеть. Только бы не. — Есть разговор.       Ей сложно, но она буквально выдавливает из себя эти слова. Боится. И ждет, пока Малфой сверлит ее ненавидяще-безразличным взглядом. Молчит. Гриффиндорка собирается снова повторить, но тот резко перебивает.       Его голос ровный, тон холодный, слова — режут будто лезвия.       Гермиона не дышит.       Задыхается.       И понимает. Малфой прав. Оборвать связь — единственное, что может спасти их от смертельной участи — мир не потерпит такого союза, даже несмотря на решение самой судьбы.       И она соглашается, хоть и страшно.       Она не любит Драко, тот не любит ее. Здесь все предельно просто и никаких «но» и «если бы» быть не может.       Все предельно правильно.

***

      Грейнджер часто смотрит на Драко и чувствует, что сердце то трепещет, то разрывается. Драко же смотрит в ответ равнодушно и спокойно — в его сердце ничего не екает.       У него на запястье почерневшее перо.       У нее — увядшая лилия.       Обоих такой исход устроил.       Но не пожалеют ли они однажды?       Кто знает.