На границе Пустоты

Стояла непривычная для этих мест жара. Безмятежное небо смотрело на землю жарким солнечным оком, и под его взглядом все живое цвело и радовалось летнему теплу. Деревья звенели листьями и иголками, потревоженные ветром, цветы благостно расправляли лепестки, в лесах наливались соком ягоды. Наступал конец лета. В том мире это время было бы наверное августом, а тут его называли «зарев». Еще в момент провозглашения мы с Гедуром определили, что днем моего рождения на Эрде станет двадцать седьмое число от начала зарева. На этой дате настоял я сам — мне казалось символичным, что событие будет перенесено в противоположный сектор календаря, более того, по моим расчетам, эта дата была приближена к действительности. Сегодня мне исполнилось четырнадцать лет, и по местным меркам я стал совершеннолетним. В Цитадели был устроен торжественный вечер, на который были приглашены все местные вельможи. Гедур подарил мне два отличных клинка. Один церемониальный, красивый, тонкой работы, с изысканной гравировкой на ножнах и какими-то драгоценными камнями, а второй — боевой. Он мне понравился больше: удлиненный, легкий, прочный, с единственным украшением в виде изящной гравировки на гарде. Оба были выполнены из ормирской стали. Еще к запоминающимся подаркам можно отнести редкое собрание мифов и легенд севера, подаренное Нирехом и славного ладного коня, которого приготовили для меня Сидур с отцом. Конь был огромен, и из разговоров с приятелем я понял, что подобные зверюги служили своеобразным символом богатства и власти, что-то вроде дорогого автомобиля на Земле. Для настоящих путешествий такие жеребцы были неудобны — тяжелые, у них были проблемы с выносливостью при переходах на большие расстояния. Скорее, такие красавцы скорее подходили для пижонского гарцевания на городских улицах или светской охоте, на которую собирались власть имущие, чтобы покичиться богатством и положением. В итоге скакуна передали в замковые конюшни на попечения мэтра Кордура, главного конюха. Еще были украшения, вина, редкие специи, ткани… К концу торжества я себя чувствовал более уставшим, чем после тренировок с Мирехом — все-таки подобные мероприятия забирают у меня слишком много сил, особенно когда я в центре внимания. Хорошо, что день Рождения только раз в году… На следующий вечер была запланирована вылазка в город вместе с Шарехом, Сидуром и Добхардом. Я поражался тому, как душевно со мной возились взрослые вояки. В Японии так не принято — строгая иерархия. А тут… Все понимали, что я младше, что мне все надо рассказывать и объяснять, и это почему-то не вызывало ни у кого раздражения. Меня приняли младшим товарищем, несмотря на разницу в возрасте и общественном положении. К Шареху я постепенно начал относиться почти как к другу, и что самое удивительное, он ко мне тоже. Сегодня ребята решили продолжить праздник в более простом ключе, по-свойски. В дополнение к совершеннолетию существовал еще один повод собраться вне замковых стен: Сидуру предстояло покинуть Цитадель с наступлением осени — он отправлялся в приграничную крепость Рорн, возобновляя службу, а я не знал, получится ли у меня до этого момента еще разок выбраться в город и подышать вольным воздухом. Так что вечером, когда солнце уже почти касалось горизонта, я, одевшись попроще и сменив тонкую струящуюся рубаху на более грубую и простую, вместе с Сидуром покинул внутреннее кольцо и оказался в облюбованной ранее таверне в компании ормирских разведчиков. — Ну что, Рикхард, ты теперь официально взрослый? — Хитро прищурился командир и пододвинул ко мне поближе чарку со сладкой пенной медовухой. Алкоголь я не жаловал, но этот напиток любил. Хозяин заведения, господин Прош, навострился варить потрясающе вкусный эль, который не был слишком крепок — спиртом совсем не пах, скорее напоминал терпкий медовый лимонад, немного приторный и вязкий. Сами же разведчики предпочитали кое-что покрепче и пили темный крепленый труз, тоже аналог земного пива. Сидур, желая быть похожим на старших, тоже выбрал его. Я хлебнул из кружки и улыбнулся. — Типа того… — Ты уж нас прости, княжич, но роскошных подарков к твоему совершеннолетию, коими одарили Вашу Светлость местные богатеи, мы себе позволить не можем, хотя кое-какой сюрприз все-таки приготовили… — Искренне улыбнулся командир. — Да, слушайте, можно было бы и без этого… — начал я, но Добхард хмуро посмотрел в мою сторону, и мне стало неловко. — Как это без этого? Кто еще, кроме нас, может тебе подарить нечто подобное? Мы народ попроще, княжич, но толк в жизни знаем… — пространно проговорил молодой командир и подмигнул Сидуру. Я посмотрел на сговорившуюся троицу, и во мне проснулось любопытство. Выпрашивать подарок было неприлично, но вот узнать, о чем именно говорил мой главный наставник в вопросах мирской жизни, я все-таки хотел, поэтому просто пожал плечами и согласно кивнул. — Сейчас допьем и мы тебя отведем кое-куда… *** Вашу ж мать, командир! Да если бы я только знал! Если хотя бы мог предположить, что именно устроит для меня эта троица! И Сидур, предатель, хоть словом, хоть намеком бы дал понять, что собиралась устроить эта честная компания, так нет же… Нагло бессовестно молчал как пленный разведчик, ни жестом ни взглядом не выдал коварного заговора! Я это утрирую, конечно, но все равно… Вражина… Я тоже хорош. Может из-за медовухи, или просто растеряв бдительность в привычной компании, во мне ничего не дрогнуло, пока я шагал вслед за Шарехом, разгоряченно обсуждая вчерашний прием. Я только удивленно заозирался по сторонам, когда мы вошли в восточный квартал третьего кольца, но и тут ничего не натолкнуло меня на мысль… Только почувствовав, как рука одернула капюшон, пряча мое лицо поглубже, я вздрогнул и, очнувшись перед огромными резными воротами Теплого дома, начал хватать ртом воздух. Я в ужасе вытаращился на ребят. — Что это?.. — Не дрейфь, пойдем-пойдем! — Хмельные глаза капитана сияли заговорщическим блеском. — Доб, ты — око. Здоровяк Добхард пропустил только одну кружку труза и был у нас сегодня «ответственным». Как самый адекватный, он должен был позаботиться о моей безопасности. — Ребята… Это… — Пойдем, я тебе все покажу! Я, наверное, побледнел, как полотно, с ужасом поняв, что сильная рука Шареха потащила меня внутрь. Я, конечно, неплохо подрос, вытянулся благодаря постоянным тренировкам и свежему воздуху, но что-либо серьезного противопоставить командиру так, чтобы не выглядеть по-идиотски, не мог. Я ему макушкой едва до подбородка доставал… — Шарех! Шарех, погоди! Стой! — Я чувствовал, как колотится сердце. — Тебе понравится, Рик. Теплый дом был легендарным местом. Тут жили куртизанки, которые развлекали посетителей песнями, танцами, ну и делили с ними ложе за отдельную плату. Я беспомощно хлопал ресницами, судорожно соображая, что делать. Бежать? Звать на помощь? Стыдно-то как… В конце концов меня не на убой же тащат… Вот это они мне решили подарить к совершеннолетию? Символично, конечно, но… Да, божечки… Что делать? Свои ушки я оставил в Пустоте, но… Но это же не то! Нет… Я так не могу… Не хочу… То есть я понимаю теперь, что значило шарехово «ты у нас теперь взрослый»… Твою мать, командир! На входе нас встретила пара вооруженных до зубов громил-охранников, и один из них приветственно кивнул Шареху. Мы зашли в дом, который больше напоминал своим внутренним убранством богатую гостиницу — большой холл в нежных бежевых тонах, кресла, диваны, резные светильники и легкий полумрак. К нам подошла женщина в красивом зеленом платье. Ее наряд не отличался вычурностью или кричащим распутством, как я ожидал, наоборот, спокойный приглушенный зеленый, дорогая ткань, несколько изящных украшений… Женщина не была молода. Мне показалось, что ей немного за сорок, неяркий макияж подчеркивал ее взрослую, зрелую красоту. — C'а Шарех, приветствую. — И понизив голос, еле слышно добавила, — Это и есть тот самый гость? — Все верно, Ларжина, прошу, позаботьтесь о нем. — Всенепременно, капитан. Для вас приготовлена желтая гостиная, думаю, дорогу вы помните. — Женщина перевела свой внимательный взгляд на меня, перехватила мой мигом одеревеневший локоть и мягко проговорила, — Пойдемте со мной, господин. Я покажу вам дорогу. И меня куда-то повели. Было страшно. С одной стороны любопытно, а с другой неимоверно страшно. Честно. С каждым шагом мои ноги слушались все менее охотно. Ларжина, заметив мое напряжение, любезно улыбнулась и еле слышно, почти шепотом, проговорила: — Все будет хорошо. Здесь вам ничто не угрожает. Просто расслабьтесь и получайте удовольствие… Удовольствие? Да о каком удовольствии тут вообще идет речь? В моей голове мысли остановились — замерли, как тушканчики перед удавом, и я загипнотизированно перебирал негнущимися ногами по богатому малиновому ковру. Вся медовуха давно испарилась. Дверь. Женщина нажала на ручку, мягко подтолкнула меня внутрь, я шатнулся и, переступив ногами, пересек порог комнаты. Ларжина плавно поклонилась, и перед тем как оставить меня, глядя в глаза, проговорила: — Подождите немного, хозяйка комнат сейчас придет. — И закрыла дверь. Я остался один в полумраке. Так, Рик, выдохни. Ничего страшного не происходит. Все адекватные люди, всегда можно договориться… Я огляделся. Приглушенный свет, темные, сразу даже не разобрать какого оттенка стены, большой широкий диван, несколько кресел, в углу камин с разожженным пламенем, несколько дверей. Я засунул нос в обе. В одной уборная, во второй спальня. Я тихо притворил дверь, сделал несколько шагов к окну и, заложив руки за спину, выглянул вниз, прикидывая, получится ли сбежать. Покидать сие заведение как полночный вор я, конечно, не собирался, но поняв, что выпрыгнув, я на вряд ли себе что-то сломаю, немного успокоился. Уже знакомо скрипнула дверь, я обернулся и с настороженностью вгляделся в проем. На пороге была женщина, в полумраке комнат лицо я отсюда разглядеть не мог. Поклонившись и скользнув в комнату, незнакомка легкими шагами проследовала к камину и, тряхнув россыпью светлых волос, изящным движением руки зажгла какую-то курильницу. Поставив южные благовония на каминную полку, девушка замерла ко мне спиной в пол-оборота. Я, чуть дыша, наблюдал за незнакомкой. Теперь, когда она стояла близ пламени, ее можно было рассмотреть чуть лучше. Невысокая, очевидно молоденькая, с копной светлых, русых волос, точеным носом и хрупкими плечами, она казалась сказочной феей в своем серебристом сложнозадрапированном платье, и я даже залюбовался ею, позабыв, в каком именно месте сейчас нахожусь… Девушка, выдержав паузу, полностью обернулась и, поклонившись с каким-то великолепным достоинством, которого от дамы ее профессии я совершенно не ожидал, проговорила: — Приветствую, мой господин. Мое имя Диер. Голос девушки был ниже, чем можно предположить. Нет, не низкий, а скорее как шуршащий ветер, немного резонирующий на приглушенных грудных гласных. Приглядевшись, я осознал, что стоящая предо мною леди вовсе не подросток. Девушке было чуть за двадцать, миниатюрная, с бровями вразлет. Красивая ровная бледная кожа, чуть с поволокой глаза и искренняя улыбка, которая, однако, таила в себе невысказанную многозначительность нашего положения. Под ее прямым открытым взглядом я растерялся. На меня так еще никогда не смотрели женщины. У мамы взгляд менялся от мягкого до ожесточенно-злого, взгляды Кацуко-сенсей и Киер были внимательными и иногда сочувственными, во взгляде Юико всегда плясали задорные огоньки, а этот… Этот был откровенным. Я прикрыл веки, словно размыкая контакт, и незаметно выдохнул. Хорошо. Диер. Допустим… — Очень приятно, леди. — Я слегка поклонился. Девушка благосклонно кивнула и сделала несколько шагов навстречу. Я заставил себя не думать о прыжке в окно. — У меня складывается впечатление, что вы напряжены, господин. Отчего? — Диер прошла к шкафчику у противоположной стены и, достав два бокала, наполнила их вином из откупоренной заранее бутылки. — Кхм, — сбил я ком в горле и, уговаривая себя не нервничать, собрался с мыслями. — Я впервые здесь, леди, и честно говоря, мой визит не является запланированным… Хозяйка комнат понимающе улыбнулась и, грациозно подойдя, протянула мне бокал белого. — Я знаю, княжич, вы не жалуете вино, но попробуйте это. Южное таирское. Оно приятно на вкус и обладает удивительным цветочным ароматом. Я перехватил бокал и кивнул. Порассматривав Диер с полминуты, я все же понюхал содержимое бокала и мысленно признал, что пахнет напиток весьма неплохо. — Вы знали заранее, кто я, не так ли? — Я нахмуренно замер, наблюдая, как огонь с восторгом занимает полено. — Безусловно, И’р Рикхард. — Девушка подошла к очагу и протянула к теплу тонкую кисть — по вечерам воздух тут уже насыщался горной прохладой. — Я не могу понять только одного… — Проговорил я, вставая рядом с Диер и тоже глядя в пламень. — Как С’а Шарех, при всем моем уважении, рискнул устроить это без моего ведома… Могут пойти слухи. Многие видели меня в городе. Девушка пожала плечами и проговорила: — Наверное он решил, что согласия вашего отца будет достаточно… А слухи… Подобного рода слухи Вам не помешают. — Гедур в курсе? — Я повернул голову и уставился на точеный профиль. — Безусловно. Неужели Вы и в правду подумали, что молодой командир решился бы привести Вас сюда без ведома князя? Даже более того, зная нашего правителя, смею предположить, что это и вовсе была его затея. — Девушка усмехнулась. — Вы знакомы с князем? — Да мы виделись несколько раз. Сестры иногда навещают Цитадель. — Сестры? Взгляд куртизанки сделался внимательным и острым, но на губах играла все та же приветливая улыбка. — Я смотрю, княжич и вправду не знаком с местными порядками. — И махнув подолом платья, от чего пламя в камине встревоженно дрогнуло, Диер, проследовав к дивану, села и, пригубив вино, негромко проговорила, — Попадая сюда, каждая из нас отказывается от своего прошлого и принимает новое родство. Все мы тут названные сестры. У всех нас одна фамилия — К’Анер, хотя многие используют псевдонимы. Выслушав девушку, я кивнул и, тоже подойдя к дивану, с некоторой долей опаски опустился на противоположный край. — Скажите, леди… — я замялся, — И как часто вы навещаете князя? Диер усмехнулась и, сделав глоток из бокала, лукаво проговорила: — Ну раз княжич изволит сначала о делах… Несколько сестер приходят к князю каждые десять дней, однако, если требуется, иногда и чаще. Вы вчера стали совершеннолетним, мой господин, посему должны представлять, в каком именно месте очутились, не правда ли? Я кивнул и прикусил изнутри губу. Вот только не надо мне рассказывать про секс и прочее… Я понимаю, что Гедур еще совсем не стар и к тому же вдовец… — Теплый Дом это место, в котором бывают очень разные мужчины… — Продолжила говорить девушка. — Богатые, именитые, с положением или без оного, но непременно с хорошим достатком. Тут их встречают красивые умные женщины, мой господин… Я поморщился, а Диер усмехнулась. — Знаете ли Вы, сколько всего, похваляясь, может рассказать мужчина, когда ему хочется завоевать сердце хорошенькой женщины, И’р Рикхард? Очень многое… Я внимательно посмотрел в сторону леди, и меня осенило, что наш разговор начал складываться совсем иначе, чем мне предполагалось. Я пересел поудобней и сделал небольшой глоток вина. Не дурно. По крайней мере, это действительно можно пить… — Сестры давно обжились в столице Ормира, и с соизволения князя наша семья процветает… И мы щедро платим княжескому престолу в ответ, только вот отнюдь не звонкой монетой, наследник, а… — Информацией… — Продолжил фразу уже я. — Именно. И Вы должны об этом знать, княжич. Если потребуется разузнать что-либо, лучшего места, чем Теплый дом не найти. Наше ремесло подвергается гонению во всей остальной Империи — Истинный Путь порицает подобный образ жизни, поэтому, пока Ормир греет нас под своим крылом, мы будем верно служить княжеству и его правителю. — Диер склонила голову в малом поклоне. Я откинулся на спинку и задумался. Выходило, что Теплый дом в Ормире — своего рода тайная служба разведки? Интересно… То, что куртизанки могут таким образом помогать делам княжества, мне, признаться, и в голову не приходило. Получается девушки приходили к князю вовсе не для того, чтобы… Кхм… Хотя… Как я понял тут одно другому не мешает… Я тряхнул головой. Ладно, допустим. То, что леди Диер мне сейчас рассказала действительно походило на правду, однако… Чего же она ждет от меня? Мои слова тоже будут переданы Гедуру? Хотя толку-то? Я и так перед ним как на ладони… Так, ладно… — Кто еще знает о роли Теплого дома? — Спустя минуту размышлений задал я вопрос. Диер внимательно посмотрела мне в лицо и, сверкнув серыми глазами, хищно усмехнулась. — Немногие. Князь, члены малого Совета, разумеется, глава внутренней стражи, и еще несколько приближенных лиц. Многие догадываются, но не знают наверняка… Госпожа Ларжина, наша старшая сестра и управляющая домом, является негласным участником Малого совета, так что не удивляйтесь, если застанете ее в кабинете князя. Его Высочество Великий Князь Ормирских земель стал не так падок на красоту сестер последние несколько лет, и все дело в вашей экономке, леди Киер… Хотя поговаривают, что в молодости… Хотя, пожалуй, не будем о этом… Киер… А она-то тут каким боком… — Экономки? — Сестрица Киер когда-то была главой дома вместо Ларжины, но потом… Приняла предложение князя. У них роман, господин. Все об этом знают. Я ошарашенно вытаращился на собеседницу… Миловидное лицо куртизанки, как по щелчку, приняло мягкое выражение, и с улыбкой на уголок, девушка спросила:  — Что еще хотелось бы узнать Вашей Светлости? Я сначала поджал губы, затем отпил немного из бокала — вино было действительно недурным — и все-таки спросил: — Все, что будет происходить здесь, все разговоры и так далее… Тоже будет передано князю? — Ммммм… Понимаю, — после короткой паузы отозвалась девушка и, перекрутив бокал в ладони, ответила, — Скажем так, исключительно в случае, если ваши речи станут нести прямую угрозу безопасности дома и княжества, но, насколько я знаю, вы не планируете переворот, И’р Рикхард… А обо всем остальном докладывать не велено. Вы можете мне доверять, господин, и, если вам моя кандидатура пришлась по вкусу, то я далее стану вашей поверенной… Вашими глазами и ушами в этом доме… — девушка приблизилась и заглянула мне прямо в глаза, отчего во мне все мигом напряглось, и я забыл, как дышать… — Все интриги… Политические подоплеки, интересы, союзы и альянсы… Все, что крутится в стенах этого дома… Я отдам вам все, только скажите, что вам интересно, — глаза девушки наполнились томной негой, она смотрела на меня горящими глазами, губы стали словно бы пухлее, на щеках заиграл румянец, а ее тело подалось вперед… — Только скажите, княжич, только намекните, чего вам хотелось бы, и все это будет в вашем распоряжении… — голос звучал бархатно и тихо, Диер задышала глубже и приблизилась почти вплотную. От многозначительности ее слов я растерялся, резкая перемена темы стала для меня неожиданностью, я вздрогнул, чуть нахмурился, а девушка, словно смутившись подобной близости, резко отвернула голову. Она как-то вся закаменела, взгляд забегал по углам будуара, пальцы переплелись на груди, она неподдельно залилась краской, слегка прикусила губу и очень тихо прошептала: — Простите, Ваша Светлость… Я, наверное, позволила себе лишнего… — и полуобернувшись, кинула на меня взгляд полный какого-то робкого и трогательного сожаления… Я рассматривал девушку, которая украдкой поглядывала на меня, на румянец на щеках… Если бы то, что я видел, сопровождалось бы чувством страха, то она бы скорее побледнела, а тут… Ей действительно важно, что я о ней подумаю? Ей неловко? Я растерялся, и уже почти подался вперед, чтобы утешить девушку, как ошарашенно замер и тут же спросил: — Как?.. Как это возможно?.. Взгляд Диер заметался по моему лицу, сейчас она ловила каждое мое слово… — Как возможно то, что вы ведете себя так, будто я и вправду вам нравлюсь, леди? Как? Это же невозможно… Я не могу понять… Это смущение… Оно же практически настоящее, не правда ли? Куртизанка замерла. Ее тело напряглось, а затем, я увидел, как одна бровь очень медленно поползла вверх, губы растянулись в довольной улыбке, заломленные пальцы распрямились, и теперь девушка с любопытством разглядывала изящное кольцо на среднем пальце… — А вы проницательны, молодой господин… Я почувствовал себя еще более неловко. То ли от комплимента, то ли от всей этой ситуации… Диер продолжила: — А почему не верится, что вы можете действительно мне нравится? Я почувствовал, что пришла моя очередь поддаться краске под ее прямым вмиг изменившемся взглядом… — Кхм… В общем есть предпосылки, — пробормотал я, — Однако, вы не ответили на мой вопрос… Девушка откинулась на подушки, подхватила со столика забытый бокал и, посмотрев поверх него, усмехнулась: — Такая у меня работа. Я задумался, но позже все равно переспросил: — И все же? Диер прикрыла веки и, чуть повернув подбородок в мою сторону, тихо прошептала: — Потому что я действительно люблю каждого своего гостя. — И из-под полуопущенных ресниц на меня был брошен короткий пронзительный взгляд. Я опешил. То, что куртизанка сейчас не пыталась отшутиться, было очевидным. Тихая уверенность в ее голосе, вся ее поза и мимика, да и мое чутье говорили, что сейчас она откровенна. Действительно любит каждого своего гостя? Да как это возможно? Полюбить абсолютно чужого незнакомого человека, которого видишь, возможно, впервые в жизни, или который совершенно не соответствует твоим представлениям о красоте и чести… Как можно полюбить по… Нужде… Или... По приказу? Любить по приказу… «Я люблю тебя, Рицка» — Я не понимаю… — прошептал я одними губами. Диер понимающе покачала головой, когда встретила мой тяжелый, полный досады взгляд. — Это проще, чем кажется, господин. Понимаете ли, в каждом, в абсолютно каждом человеке, можно найти что-то притягательное, будь то сила, или застенчивая хрупкость, красивые руки или густота волос, тембр голоса… Много всего… И как только притягательное отыщется, им можно восхититься, его можно возжелать. На самом деле можно полюбить абсолютно любого человека на пару минут, на час или на день… Взгляните на меня, И’р Рикхард, посмотрите — неужели вы не можете найти ничего прекрасного и притягательного во мне? Ну же… Я недоуменно поглядел на девушку: красивая — да, изящная — безусловно, но… Я мотнул головой: — Возможно, мне не совсем доступны ваши объяснения, леди… Воздух в комнате показался мне колючим. Я глотнул вина и с удивлением обнаружил, что куртизанка вновь приблизилась так близко, что я мог ощутить тепло ее тела. Рука девушки замерла у моей щеки, не касаясь, ее глаза засияли в самой глубине зрачков. Я понял, что моя спина напряглась, я вытянулся, как по струнке, почти до максимума сведя лопатки. Оторвать взгляда от серых радужек, казалось, не представляется возможным — я увяз в мерцании, словно зачарованный, и с удивлением осознал насколько Диер сейчас красива. Маленькая родинка на щеке у самого крыла носа, несколько мимических морщинок совсем не портили ее, отнюдь… Я упал на спинку дивана, выставляя вперед руку, зажмурился, выдохнул и проговорил: — Остановитесь, леди. Прошу вас. В комнате раздался негромкий довольный смех. Диер, небрежно сунув бокал на столик, легко вспорхнула с дивана и, тряхнув копной распущенных волос, притворно вздохнула: — Похоже мне впервые отказали… — девушка посмотрела в зеркало у двери. — Должно быть, я старею… — И обернувшись, вопросительно посмотрела на меня. Диер подошла к камину, и чуть сощурив глаза уставилась в пламя, сейчас ее лицо имело крайне задумчивое выражение, и я слегка забеспокоился… — Леди, уверяю, вы прекрасны и не выглядите постаревшей… — Вышло немного неуверенно, и я виновато улыбнулся. — Причина вовсе не в этом… Бровь заинтересованно приподнялась, изгибаясь, как только что проснувшаяся кошка, и я услышал тихое: — Тогда в чем? Я задумался. Внутри постепенно из обрывков разных мыслей собирался ответ, словно мозаика. — Мне кажется это не то, что мне нужно, Диер, понимаете? Да, я знаю, у меня в любовных вопросах совсем нет опыта, но как мне не раз говорили — «опыт дело наживное», и я чувствую, что сейчас не место и не время для его приобретения. Я осознаю, что, возможно, мои слова звучат как трусость или крайняя степень смущения, но… Но я искренен с вами. Я еще не разобрался в себе, чтобы понять, чего я хочу, понимаете? Я только знаю, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы мною так распоряжались. Чтобы кто-то за меня определял место и время, чтобы моя жизнь становилась следствием кем-то принятых ранее решений. Даже, если приняты они были с самыми лучшими побуждениями. Я надеюсь, вы не воспримете мои слова на свой личный счет, Диер. Как видите, дело вовсе не в вас… Под конец, собственные слова придали мне уверенности, я искренне улыбнулся девушке и вновь совсем немного отпил из бокала. — Все так, как про вас говорили, И’р Рикхард, — задумчиво вздохнула куртизанка. Оправив локон, Диер подошла к шкафчику, а затем, прихватив бутылку с вином, вернулась ко мне и наполнила мой почти опустевший бокал. — За здоровье наследника. — Негромко отсалютовала она, чуть отпила и как-то устало упала в кресло. — Ваше здоровье, Ваша Светлость! Я благодарно прикрыл глаза и немного пригубил напиток. — Благодарю. — Чем я могу помочь вам, княжич? — Диер чуть наклонила голову в бок. — Я не знаю, леди… Может… Может вы расскажете мне о себе? — Мне действительно было интересно, что могло заставить умную миловидную девушку уйти в такое заведение, как Теплый дом. Насколько я знал, никого тут силком не держали, брали далеко не всех, а те, что оставались, как я только что выяснил, отказывались от своей прежней жизни и становились названными сестрами для всех живущих в этом доме женщин. — Что может быть интересного в моей жизни? — невесело улыбнулась девушка. — Зачем вам это? — Я не знаю. Я не настаиваю, леди. Просто мне подумалось… Подумалось, а вдруг вы захотите мне о ней рассказать? Я умею слушать. Я учусь, слушая других людей. Девушка вздохнула. Встала, отошла к окну, пристально посмотрела на меня через плечо, а мне вдруг показалось нелепой собственная просьба — я четырнадцатилетний подросток, с чего бы вдруг взрослой женщине изливать мне душу? Я хотел было забрать свои слова назад, но Диер начала говорить, глядя в густое темное небо. — Я жила с родителями в небольшой имперской деревушке близ Мелькара, что на западе. Там земля сытая и плодородная. У нас был небольшой надел и старый шитрановый сад… У родителей было трое детей: я, самая младшая, Парс и Шай, два брата близнеца. По достижении шестнадцатилетия они покинули дом в поисках военной славы — как сейчас помню, в деревню приехал капитан из Мелькара и, собрав деревенских парней, рассказал им про рекрутство, что, мол, дюжим и ладным парням Имперская Корона славно платит чистым серебром за ратную службу, мне в ту пору только лет семь исполнилось. Мать плакала. Ребята же отвечали, что немного послужат, и домой вернутся с тугими кошелями, только вот… Возвращаться им было некуда. — Диер замолкла, чуть вздохнула, а затем повернулась и, оперевшись на подоконник, продолжила. — На следующий год в деревне туманная лихоманка началась. Мать как прознала, сразу отправила меня к тетке в Мелькар. Но как тетка про лихоманку услышала, сразу вытолкала меня взашей — побоялась заразы, ну и… Я домой хотела сбежать, но все дороги были перекрыты, никого из города в том направлении не пускали, да и слух пошел, что солдаты оцепили деревню. Я решила подождать, а после… После узнала, что почти все от той заразы в деревне умерли. И мать с отцом тоже. Я по ним еще долго плакала. Что сталось с братьями не знала — мала еще была, о многом тогда не знала. Позже только удалось выяснить, что оба служили в западных приграничных крепостях… Но в каких конкретно, так и не поняла — там часто заставы меняются. В общем, после того как тетка меня прогнала, я по городу бродила, хлеб выпрашивала, если везло на конюшнях ночевала, а спустя неделю скитаний я оказалась в Теплом доме Мелькара. Одна из сестричек, Алика, пожалела меня, приютила и накормила — глаза ей мои красивыми показались. Я, в свою очередь, ей по всякому помогала — умываться, наряжаться, платья чинить, в комнатах прибираться, и, честно говоря, жилось мне неплохо: сыто и тепло. Я знала, что когда подрасту, тоже буду такие красивые платья носить, мужчин радовать своим видом и разговорами. И все так и складывалось… Однако, спустя несколько лет в Мелькаре сменился приор, и сестер отовсюду гнать начали. Приор Священного Клира обвинил нас в ереси — Эйрадэ благоволила в древности нашему дому. — Многоликая Эйраде? — я уже не в первый раз слышал имя этого божества. — Да. Одна из четырех Верховных. Это старый, почти забытый культ… Сестры когда-то в древности были ее жрицами, а теперь… В общем, после третьего поджога мы затаились, стали прятаться. Спустя еще полгода последователи Арэ совсем с цепи сорвались, и стало ясно, что жизни нам в этом городе отныне не будет. А потом и вовсе начало происходить страшное — сестрички без вести начали пропадать, и ни одна из них так и не вернулась… Ни смешливая Яра, ни гордячка Жине… В ту пору мы с Аликой из города сбежали. Мне как раз исполнилось четырнадцать, и наступало время полноправно принять меня в дом, но некспелось... Мы много городов объездили, кочевать стали, как баркарцы, которые нигде подолгу не задерживаются. Пока колесили, сестра моя устала от бродяжничества и, будучи умницей и красавицей, вышла замуж за вдовца, деревенского старосту. Я понимала, что оставаться у них в доме — неуместно, да и душа просила чего-то большего, чем простая сельская жизнь, так что… Решившись, я достала все свои сбережения и, сердечно распрощавшись с Аликой, присоединилась к первому проходящему мимо деревни купеческому каравану. Он шел в Ормир… Диер повернулась, лицо ее было спокойно и расслаблено, а я смотрел на маленькую хрупкую женщину и думал о том, что у каждого встреченного человека, наверное, найдется своя неповторимая история, у каждого где-то живет боль потерь и радость встреч, у каждого есть свое счастье и печаль, и что одно сменяется другим, как день и ночь, оставляя след в душе на память. Я больше не стал задавать вопросов, просто принял все то, что рассказала мне Диер и теперь молчал, видя ее словно впервые. Еще одна история до сих пор звенела в моей голове горьковатым послевкусием, порождая картинки в воображении, заставляя достраивать пробелы различными догадками. — Расскажите мне тоже что-нибудь, И’р Рикхард, — немного устало попросила девушка и, долив себе немного вина, присела на диван. Что ей рассказать? Я задумался. Рассказывать про себя я не мог. Нельзя. Рассказывать про других, наверное, не имел права. То были не мои истории. Так что… — Хотите, я расскажу вам сказку, леди? — спросил я негромко. — Диер. Зовите меня просто по имени, — Куртизанка расслабленно откинулась на спинку дивана и посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц. — Тогда и вы зовите меня по имени. Иначе мне будет неловко, — улыбнулся я в ответ. Девушка фыркнула: — Мне показалось, или княжич предлагает дружбу деревенской девчонке? — А почему нет? Глянув на меня, девушка забросила обе ноги на диван, предварительно сбросив красивые, но судя по всему, неудобные туфли и, устроившись поуютней, проговорила: — Расскажи мне сказку, Рикхард. Пожалуйста. Я давно не слышала новых сказок. Про что она будет? Про принца? — Нет, — пространно отозвался я, — Она про чародея, которого боялись. Ходили слухи, что он крадет сердца молодых красавиц… И также откинувшись на подушки мягкого дивана я начал пересказывать сказку про таинственный замок и колдуна по имени Хоул. «Бродячий замок» только-только вышел на экраны в ту, последнюю осень, и мы успели на нее сходить всем классом в кино. Мне показалось, что Диер все поймет — в этом мире тоже были технические приспособления, хотя и не такие развитые как в мультфильме, но… То же сказка… Я очень старался излагать сюжет гладко, вовремя припоминать важные детали, лишь иногда замолкая и пересаживаясь поудобней. Диер спустя полчаса забросила одну ступню мне на бедро и, свернувшись калачиком, глядела в догорающий камин. Я не знаю, сколько говорил, но когда закончил, за окном, показалось, начинал заниматься рассвет. Я глотнул немного вина, чтобы промочить горло, и выдохнул… — Вот и все. — Хорошая история. Счастливая. Диер сейчас выглядела как-то по-домашнему. Изысканное дорогое платье замялось, локоны спутались, туфли были небрежно брошены на пол. Такая Диер мне нравилась намного больше, чем та лукавая красавица, которая зашла в эту комнату. — Да. Я чувствовал, что неимоверно устал за долгий, полный впечатлений день, а ведь еще и идти обратно до замка… Можно было, конечно, переход построить, но доводить Добхарда своим исчезновением до сердечного приступа я не собирался. — Приходи еще. Пошли вместе с поверенным записку на мое имя, и я буду тебя ждать. Слова про слухи не были интригой, Рикхард, и если потребуется, я помогу всем, чем владеет этот дом. — Диер, похоже правильно угадала ход моих мыслей, поэтому поднялась с дивана, оправила платье и стояла сейчас босая, глядя на меня и устало улыбаясь, — тебе пора уходить? Я вздохнул и тоже поднялся на ноги. — Да, мэтр Мирех уже скоро будет ждать меня в подземелье Цитадели… И боюсь мои оправдания на счет Теплого дома его не устроят. Мне бы еще поспать несколько часов. — Понимаю, — сочувственно кивнула девушка, нашаривая ступней туфли. — Пойдемте, я провожу. Огонь в камине догорел, тлеющие угли покрылись седым пеплом, словно знаменуя конец этого странного приключения, и я, чуть оправив одежду и подхватив плащ, кивнул хозяйке комнат. *** Добхард дремал, сидя в большом кресле в гостиной. Когда мы с Диер подошли, он встрепенулся, долю секунды будто вспоминая, где находится, а затем встал, с интересом оглядел мою новую приятельницу, кивнул мне и деловито поинтересовался: — Идем? — Да, пора, — я повернулся к девушке, — Спасибо за вечер, леди. Надеюсь, мы еще свидимся. Диер поклонилась, я кивнул, а затем, уже в дверях еще раз улыбнувшись куртизанке, надвинул поглубже капюшон, и вышел в ночную прохладу северного города.