***
Который раз покрутившись у зеркала, Изабель проверила свой внешний вид. Сегодня она превзошла саму себя. Её густые чёрные волосы плавными волнами опускались на спину и плечи. Короткое ярко-синее платье без бретелек как вторая кожа обтягивало шикарную фигуру. Туфли на умопомрачительной шпильке и яркий макияж довершали образ. Иззи любила одеваться, как выражалась её мать, «на поражение», сегодня же ей особенно хотелось выглядеть на все сто. Бросив взгляд на часы, она поспешила вниз, где её уже ждали Клэри, Джейс и Саймон. К огромному расстройству Из, её Алека в зале не было. Так и не захотел прислушаться к её словам и хотя бы попробовать начать попытки жить заново. Да, именно «жить», а не «существовать», как делает Алек сейчас. — Изабель, ты выглядишь так… слов нет. Я сражён, ты шикарна, — пробормотал восхищённый Саймон. Он правда был буквально оглушён красотой Изабель. На её фоне сам себе он казался совсем серым и невзрачным. Она зачаровывала его, и сейчас Саймону казалось, прикажи Иззи ему покончить с собой, он и это бы сделал с блаженной улыбкой на лице. Подобное не укрылось и от Клэри. Она знала о заинтересованности Иззи Саймоном, но всё же не была до конца уверена в намерениях подруги, потому собиралась с ней серьёзно поговорить. Она не хотела, чтобы кто-то снова причинил её другу боль. Клэри до сих не могла избавиться от чувства вины за то, что испытал Саймон по её вине. И была готова на многое, чтобы снова уберечь его от страданий. — Ты тоже отлично выглядишь, Саймон, — кокетливо отозвалась Изабель, обворожительно улыбаясь ему. Ей нравилось восхищение в его глазах, Саймон был смущён неожиданным комплиментом Иззи. — Так, прекращайте свои любовные игрища, — влез в диалог парочки Джейс, получив два возмущённых взгляда, — нам пора идти.***
В сотый раз проверив напитки и закуски, Мила мерила шагами комнату. Давно она так не волновалась, хотя и понимала, это глупо. К ней придут её друзья, люди, с которыми она знакома много лет, ну если не считать местных охотников. Так чего волноваться? И всё же, Мила нервничала. А вдруг им не понравится как она устроилась? Вдруг её давние друзья не найдут общего языка с новыми? Ведь, пусть их и объединяет общее дело, они довольно разные. С лёгким хлопком в комнате открылся портал из которого вышли Лара, Ира, Саша, Коля или Ник, как он требовал называть себя на иностранный манер, Сергей и Мария. Её самые дорогие и близкие друзья. Охотники, с которыми она побывала на сотне миссий, люди, с которыми годами делила радости и печали. Жаль только, что родители из-за всей кутерьмы с магами так и не смогли вырваться из Института. — Мила! — первой кинулась обниматься Лара, её сестра, роднее и ближе которой у неё никого на свете нет. — Лара, — прошептала Мила, чувствуя, как от избытка чувств на глаза наворачиваются невольные слёзы, — как же я скучала! Ты не представляешь, как мне тебя не хватало каждый день и каждую минуту! — Представляю. Ты не одна такая, — смеясь, отозвалась Лара. Внешне они довольно похожи. Только у Лары волосы были благородного тёмно-каштанового цвета, и она была немного выше сестры. В остальном: чертами лица, цветом глаз и даже жестами и манерой поведения они сильно походили друг на друга. Это было и неудивительно, ведь сёстры Соколовы с ранних лет были очень близки. Лара была на полтора года старше Милы и долгие годы являлась для неё примером для подражания. Милу восхищала рассудительность Лары и умение здраво мыслить в любых ситуациях. Сама Мила похвастаться этим не могла, она с юных лет была очень импульсивна, и ничто не помогало ей избавиться от этого недостатка. Впрочем, здравомыслие старшей Соколовой не мешало им периодически совершать весёлые безумства, доводя этим родителей до седых волос. После Лары Мила по очереди обняла всех своих друзей. Её душа парила от счастья, ей хотелось плакать и смеяться от восторга. До этого момента она и не представляла, как сильно, оказывается, ей не хватало этих людей. Потом Мария в красках, не стесняясь выражений, отчитала Милу за преступную беспечность, чуть не стоившую ей жизни. Под строгим взглядом ведьмы Мила ощущала себя просто бесконечной дурой. От стыда горели щёки и уши. Хотя, когда примерно то же самое ей говорил Алек, она сначала раздражалась, а потом и вовсе перестала обращать на него внимание, только делая вид, что слушает. Спустя полчаса в квартире вовсю играла музыка, а её друзья, получив ответы на вопросы, которые интересовали их больше всего, расположились на диванчиках и креслах, болтая обо всём на свете. Градус алкоголя в крови всё повышался, и всё чаще слышался весёлый смех. Мила бросила взгляд на часы и чуть нахмурилась. Где же местные охотники? Она специально пригласила их на полчаса позже, чтобы успеть нарадоваться встрече со старыми друзьями, но они опаздывали уже на пятнадцать минут. Неужели они передумали и даже не сочли нужным предупредить её? Не успела Мила мысленно изжевать эту мысль и совсем расстроиться, как раздался звонок в дверь. Открыв дверь, она поприветствовала новых друзей, потом сосредоточила своё внимание на невысоком парне с добрыми карими глазами. — Так это ты тот самый Саймон? — приветливо улыбнулась Мила. — Саймон Льюис, — немного смущённо и как-то неловко произнёс он, — и да, я и есть тот самый дневной вампир. — Приятно познакомиться, — произнесла Мила, протягивая руку для приветствия, — Людмила Соколова, или просто Мила. Проводив гостей вглубь квартиры, она познакомила охотников из Нью-Йорка со своими московскими друзьями. Поначалу обстановка царила несколько напряжённая. Нефилимы приглядывались к друг другу, оценивали слова и поведения друг друга. Только Саймону с первых минут удалось немыслимым образом очаровать всех старых друзей Милы без исключения. Но время при горячей, а скорее, горячительной, поддержке алкоголя творит чудеса. Не прошло и часа, как все опасения Милы растаяли словно снег под весенним солнцем. Охотники разных стран приняли друг друга. Ира быстро нашла общий язык с Клэри. Изабель мигом очаровала мужскую часть компании. Мария и Саймон, которые отличались от подавляющей части присутствующих, тоже не оставались без внимания, отвечая на огромный ворох порой совершенно нелепых вопросов. Сама Мила больше всего общалась с Ларой. Они не виделись вроде бы всего-то около двух недель, но успели немыслимо соскучиться по друг другу. У них находилось огромное количество тем для общения, тем более, их постоянно вовлекали в общие разговоры. Это был один из лучших вечеров в жизни Милы. Вроде бы в прошлом она побывала на огромном количестве самых разных вечеринок и встреч с друзьями, но именно эта, подкреплённая разлукой, после кардинальных изменений в жизни, казалась особенной. Мила была бесстыдно, бесконечно счастлива. И хотела, чтобы этот вечер никогда не кончался. — Милка, — услышала девушка голос Саши, — помнишь, ты задолжала мне желание? — Помню, — настороженно отозвалась она. — Так вот оно — сегодня наш вечер караоке открываешь ты! — торжественно произнёс он. В тот момент Миле захотелось двинуть другу за такую подставу. Нет, она не была стеснительной скромницей, но вот так делать что-то первая не любила. Особенно петь, хотя люди говорили, что у неё красивый голос. Но потом Мила увидела хитрую улыбку Лары, которая взяла второй микрофон, желая поддержать её. — Ну что, сестрёнка, зажжём как в старые добрые времена? — подмигнула Лара. — А давай! — весело отозвалась Мила и, встав, двинулась в центр комнаты, желая устроить небольшое шоу для друзей.***
Институт, который большую часть времени напоминал муравейник, сейчас словно вымер. Лишь редкие нефилимы сонными мухами мотались по коридорам и смотрели на мир хмурыми взглядами. Никто не был рад тому, что сейчас их очередь нести вахту, пока остальные обитатели Института отдыхают. Да-да, даже у сумеречных охотников бывали выходные и даже отпуска. Все они были поделены примерно на равные группы, и, пока основная часть охотников могла вечер субботы и всё воскресенье посвятить всему, чего только их душа пожелает, небольшая часть вынуждена была нести вахту, охраняя Институт и патрулируя улицы города. Сейчас как раз был вечер субботы, и оттого в здании было непривычно безлюдно. Алека эта тишина угнетала. Он успел уже переделать все дела: заполнил отчёты, раздал указания и даже отчитался перед Инквизитором. От тренировок уже тошнило, они словно утратили свою способность изгонять тяжёлые мысли. Может, всё дело было в том, что желающих встать с ним в спарринг с каждым днём становилось всё меньше. Желая дать выход той боли и горечи, что сжирали его душу, Алек дрался каждый раз, как в последний, и многие охотники не были готовы к такому напору и ярости во время учебных спаррингов. Потому чаще всего он тренировался в одиночестве. И сейчас Алеку было невыносимо одиноко. Он знал, что мог бы пойти просто поболтать о какой-нибудь ерунде к Джейсу или Изабель. Знал, они не отказались бы скрасить его одиночество, даже если тема его личной жизни под запретом. Только ни сестры, ни парабатая, ни даже Клэри, с которой он смог наконец найти подобие общего языка, в Институте не было. Все они ушли на вечеринку к Миле, развлекаться. Жить, как называла это Иззи. У родителей и вовсе своя жизнь помимо работы, у отца есть его бабёнка, а у матери — Макс. Магнус же и вовсе отказался от него… От последней мысли снова ошпарило болью, и Алек, достав стрелу из колчана, максимально натянул тетиву и пустил стрелу в башенку одной из высоток. Но даже обожаемая им с малых лет стрельба из лука не приносила ему достаточного удовлетворения, не отгоняла ледяную тоску. А может, Иззи права, и ему стоит попробовать пересилить себя? Отбросить на время внушаемые с пелёнок догмы о правилах, долге и чести, и попробовать побыть не главой Института, и даже не сумеречным охотником, а простым молодым парнем? Ведь, как бы дико это не звучало для самого Алека, счастливее всего он был именно после того, как нарушил все мыслимые правила, расстроил собственную свадьбу и объявил всем о своих чувствах к Магнусу. Когда в кои-то веки поступил так, как хочет сам, а не ждут от него другие. Только сейчас была небольшая загвоздка: Алек совсем не горел желанием идти на какую-то там вечеринку. Его никогда не привлекали шумные сборища. С другой стороны, а почему бы и не попробовать? Вдруг ему удастся расслабиться? В конце концов, он помнил, как Мила рассказывала о своих встречах с друзьями и даже помнил, что на тот момент ему хотелось узнать, каково это. В крайнем случае, он всегда может извиниться и уйти. Решено. Алек Лайтвуд впервые в жизни идёт по собственному желанию на вечеринку без особого повода, не ради охоты на очередного зарвавшегося представителя нежити, а в надежде отдохнуть. Алек уже хотел было направиться в квартиру Милы, как неожиданно понял, что его одежда охотника не самый подходящий наряд для вечеринки. Тяжко вздохнув, он пошёл искать что-то подходящее случаю. Подобные неудобства были ещё одним поводом не любить такие мероприятия. Потратив на это где-то десять минут, Алек всё же смог отыскать синюю футболку, серые джинсы и кожаную куртку. Не шик, но пойдёт, наверное. Звонить сестре и узнавать адрес Алеку было не нужно. Он всё же прочитал внимательно личное дело Людмилы Соколовой. Память у него всегда была хорошей, и он запомнил где проживает новенькая. Потому он просто вышел из Института и неспешным шагом направился в сторону дома Милы.