Неправильный

Уже оказавшись у двери Милы, Алек подумал, что сейчас на улице глубокая ночь и она, наверное, спит. И ему бы по-хорошему отправиться обратно, но он последние часы сидел как на иголках и не выдержит ещё несколько часов неопределённости. Всю дорогу до жилища Милы Алек пытался сформулировать в голове слова, которые скажет ей, но выходила какая-то ерунда. Всё сводилось в единый знаменатель — она ему нужна. А следом в сознании всплывали три заветных слова, которые Алек был не готов произнести даже мысленно. Милу разбудил звонок в дверь. Она совсем недавно уснула после нескольких часов борьбы с собой. Здравый смысл в душе боролся с глупой, почти детской обидой. Но больнее всего ранили мысли о разделении общества на достойных и недостойных. Она уже проходила это, и счастья ей данное разделение не принесло. Отчаянно не хотелось вставать, ведь она только уснула, но неожиданный гость был очень настойчив. Потому, тихо выругавшись себе под нос, Мила пошлёпала к двери. Наверняка, это опять её соседка, бабулька, которой лет сто. Она часто любит донимать всех соседей в глупыми просьбами, типа «кончилась соль», на самом деле ей просто нужен кто-то, кто будет слушать её трёп, и старушку совсем не волнует время суток. Душевное состояние Милы не располагало к вежливости, она была намерена послать соседку спать, предварительно просветив, что ей плевать на родословную её кота, но она так и застыла с открытым ртом, увидев на пороге Алека. — Что ты здесь делаешь? — спросила Мила удивлённо. — Можно войти? — спросил он. Кивнув, она пропустила его внутрь, и закрыла дверь. Между ними повисло неловкое молчание. Мила не собиралась начинать диалог первой, а Алек был слишком взволнован и никак не мог собраться с мыслями. — Мы плохо последний раз расстались, — наконец произнёс Алек. — Это ты про то, что я оказалась лишним колесом в миссии? — обида в душе Милы взяла своё. — Мила, не мы решали… — начал было Алек. — Я знаю, — оборвала его Мила. — Всё решал Конклав, и, по его мнению, я недостойна подобной чести. Алеку казалось, он физически ощущает, как растёт между ними стена, и его пугало это до одури. — Прекрати! — с мукой произнёс он. — Пойми ты главное — мне плевать на мнение Конклава и окружающих. Всё это разделение на классы совершенная чушь! В Идрисе полно знатных семей, но большинству нечем гордиться, кроме происхождения. Они ничего из себя не представляют. Не буду врать, когда-то я считал происхождение важным, но моё мнение давно изменилось, я научился ценить людей за поступки, а не родословную. Мила, прости, если обидел тебя своими словами. Для меня не имеет значения твой социальный статус, меня волнуешь только ты. Ты мне нужна. Именно такая, какая ты есть. — Алек, — прошептала Мила, тронутая до глубины души. — Дай мне закончить, — взмолился он. — Пойми, для меня ты особенная. Ты умная, сильная, отличная охотница и просто моя. Я ощущаю тебя неотъемлемой частью себя. Плевать я хотел на то, какая у тебя фамилия, да и ребята тоже. Но сейчас не о них. Я не хочу быть без тебя, понимаешь? Всю горькую обиду и негодование Милы словно смыло большой волной. Она смотрела в голубые глаза Алека и видела там лишь искренность. Да что с ней вообще такое? Когда она прекратит воображать себе худшее? Он ей душу недавно вывернул, а она продолжает забивать голову ерундой. Миле больше не нужны были слова Алека, её с головой захлестнула волна нежности и любви, и она закинула ему руки на шею и поцеловала. Гремучая смесь чувств захлестнула Алека. Он отвечал на поцелуй и чувствовал, как сердце бьётся всё сильнее и закипает в венах кровь. Алек уже привык, что рядом с Милой его чувства выходят из-под контроля, и потому не пытался что-то анализировать, не думал, наслаждался. Вскоре он обнаружил себя в спальне Милы без футболки. От сильнейшего возбуждения сводило живот, но всё же Алек нашёл в себе силы оторваться от невозможно сладких губ и хрипло прошептать: — Мила… Если ты не хочешь, ничего не будет. Мила посмотрела на него затуманенным взглядом. Ей было необыкновенно хорошо и останавливаться она не хотела. Слишком быстро? Плевать. С их жизнью вообще каждый новый день может стать последним. Она любила Алека, и даже если он никогда не узнает об этом и не ответит ей взаимностью, Миле отчаянно хотелось урвать себе лишний кусочек его нежности и страсти. Всего, что только он был способен ей дать. — Нет. Не останавливайся, — прошептала Мила в его губы. Алек продолжил. Он целовал её до исступления, до головокружения и потери себя. Он уже успел забыть, каково это — так сильно желать кого-то. Раньше подобное он испытывал только с Магнусом… Верх лёгкой шёлковой пижамы улетел в неизвестном направлении. Взгляду Алека предстала аккуратная женская грудь с острыми сосками, и его захлестнуло желание попробовать их вкус. Оставляя влажную дорожку поцелуев по шее и ключицам, Алек одной рукой слегка сжал левую грудь, а губами накрыл сосок правой, чуть прикусывая, играясь. Алека трясло от желания и новизны ощущений. Вроде всё уже знакомо, и вместе с тем совершенно иначе. Ни капли смущения не испытывала Мила, оказавшись перед Алеком топлесс, и её это удивляло, ведь с Иваном, стоило только немного обнажиться, как возникала острая потребность прикрыться. А с Алеком было всё иначе. Чистое наслаждение без примеси лишнего. Рука Алека скользнула ниже. Кончиками пальцев он провёл по нежной коже бедра Милы и ощутил жар её естества, скрытый тканью. И на него накатила паника. Всё тело Алека словно окаменело. Что он делает? Он не может! — Прости… — задыхаясь, произнёс он, резко садясь на кровати. — Я не могу. Недавно Мила была уверена, что главную обиду и унижение своей жизни она уже пережила, там, в ресторане, с Иваном. Но сейчас ей показалось, словно её ударили со всей силы, прямо в сердце. Льдом сковало всё существо. У неё даже обидеться или разозлиться на Алека не получалось. Он пытался, его ли вина, что она его не возбуждает? Мила ведь изначально знала, кто он и его предпочтения, она сама хотела иметь с ним дело. Влюбилась, как девчонка, позволила себе мечтать… И вот все её мечты разбились о жестокую реальность. Алек её просто не хочет, не в силах захотеть. — Я понимаю, — тихо произнесла Мила, сглотнув отвратительный комок горечи в горле. — Нельзя приказать себе захотеть кого-то. Алек повернулся к ней, поражённый услышанным. Она опять что-то себе придумала и сделала в корне неверные выводы! И если не исправить это, то придёт конец всему. Их отношениям, а с ними с радости и счастью, которые дарит ему общество Милы. Надо всё объяснить, но слишком страшно… — Нет, не понимаешь! — горячо возразил Алек. — Я хочу тебя. Очень сильно. Но я… я просто не могу. Я не умею. Как важно может быть услышать банальное «я тебя хочу», как эти три слова могут изменить всё! Несколько мгновений назад мир Милы был унылого серого цвета, а сейчас он снова резко начал окрашиваться тысячами цветов и оттенков. Но она никак не могла до конца понять сказанное Алеком. — Как это? — только и удалось спросить ей. Никогда в жизни Алек не испытывал стыда за свои отношения с Магнусом, до этого момента. Да и сейчас это был стыд не за отношения и любовь, а за некоторое их составляющие. Он далеко не такой мужчина, каким Мила себе его представляет. И Алек не знал как признаться, как объяснить. Слова огромным комком застревали в горле. — С Магнусом я всегда был снизу, ведь он опытный. Это с самого начала как-то само пошло. Мы пытались иначе и вышла какая-то фигня. Я не умею. Боюсь причинить тебе боль. Ну вот и всё. Он сказал. Алеку казалось, у него покраснели не просто щёки или лицо, наверное, от невообразимого смущения красным стало всё тело. Да что там, ему казалось, даже кончики волос пылают алым от стыда. Сил поднять глаза на Милу не было. Зачем он рассказал это? Дурак! Теперь она окончательно разочаруется в нём, перестанет видеть в Алеке даже подобие мужчины. Мила же не знала, смеяться ей или плакать. С одной стороны, ситуация поражала своей нелепостью. Что вообще в голове у Алека? С другой, он сейчас был перед ней в прямом и переносном смысле совсем голым и невероятно уязвимым. Он сделал очередное обескураживающее признание. Нет, Милу это совсем не оттолкнуло, она вообще не представляла, что должно случиться, чтобы она потеряла к Алеку интерес. Скорее, она была немного поражена, ведь, получается, он чуть ли не девственник. В очередной раз глянув на напряженный силуэт Алека, Мила осознала, а пауза-то затянулась. Весь вид его выражал острое смущение и какую-то обречённость. Вот она идиотка! Пока она тут раздумывает, он надумает себе непонятно чего! — Алек, посмотри на меня, — тихо попросила Мила. Ему отчаянно хотелось раствориться или стать совсем маленьким и заползти куда-нибудь под плинтус, чтобы его никто не мог найти. Голос Милы заставил его вздрогнуть, и Алеку пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить себя поднять на неё взгляд. — Мне всё равно, что было в твоём прошлом, — произнесла Мила, вглядываясь в нереальные голубые глаза Алека. — Прошлое есть у всех, и его не стоит стыдиться. И я верю, я знаю, если ты этого действительно хочешь, всё у тебя получится. Ты никогда не причинишь мне боль, и, если что-то будет не так, я скажу и помогу. — Хочу. Безумно, — отозвался Алек, и это было правдой. И снова Мила поцеловала пухлые губы Алека, который ответил ей со всей нежностью, на какую был способен. Постепенно страсть начала вытеснять осторожность. Запретив себе думать и сомневаться, Алек осторожно изучал женское тело. Его сводили с ума шелковистые локоны Милы и её бархатная кожа с узорами рун. Ему казалось, он тонет в её запахе, с каждой секундой принадлежа себе всё меньше. Сознание Алека словно растворялось. Весь он превратился в сплошной инстинкт, заставляющий его целовать, гладить и сходить с ума от девушки в своих объятиях. Он жаждал владеть Милой и одновременно преклонялся ей. Это было безумие, сладкое и неистовое! Вскоре одежды между ними не осталось, и Алек посмотрел Миле в глаза, молчаливо спрашивая, уверена ли она? Хотя, откажи она ему сейчас, он бы, наверное, умер на месте. В глазах Милы было лишь такое же пламенное желание, какое сжигало Алека изнутри. Рука его ей скользнула между ног, погружаясь во влажность и жар её естества. И пусть Алек впервые был с женщиной, он знал, она готова к продолжению. Не в силах больше терпеть, он одним рывком вошёл в неё. Она вскрикнула от неожиданности и удовольствия. Алек идеален. Во всяком случае, для неё. Его внешность, голос, поведение идеальны для Милы. И даже его мужское достоинство оказалось идеальным, заполняя её до предела, заставляя хватать ртом воздух. С губ Алека сорвался глухой стон, когда он погрузился во влажный жар чужого тела. Новые, острые ощущения захватили его. Мила была такой тесной, что ему было почти больно, она была как чёртов рай на земле. Инстинкт требовал двигаться, проникнуть глубже, овладеть ей, как только может мужчина владеть женщиной. И лишь мысль, что невольно мог причинить Миле боль, заставила Алека прошептать срывающимся голосом: — Ты как? Тебе не больно? — Нет, мне поразительно хорошо, — отозвалась она тихим шёпотом. Алек начал двигаться. Вначале осторожно и медленно, но вскоре остатки самоконтроля оставили его, и он, ведомый первобытными инстинктами, начал ускорять темп. Миле казалось, она превратилась в сгусток оголённых нервов. Ей было слишком хорошо, такой экстаз она испытывала первый раз в жизни. Каждое прикосновение, каждый поцелуй Алека сводили с ума. И пусть действовал он порой неловко и неумело, она выгибалась навстречу его рукам и губам. Наслаждение в теле стремительно нарастало, пока не наступил взрыв, отправивший Милу в нирвану. Все связные мысли давно покинули голову Алека, и он сходил с ума от всего происходящего. Он словно растворялся в Миле, ему хотелось навсегда стать её частью. С каждым толчком Алек чувствовал приближение разрядки, а когда ощутил, как внутренние мышцы влагалища сжали его член, то обезумел окончательно, начав двигаться в безумном ритме. Вскоре он почувствовал всю мощь девятого вала. Оргазм, невероятно острый и яркий, буквально вывернул сознание Алека наизнанку. Придя в себя, он обнаружил, что навалился на Милу всем весом, и поспешно скатился в сторону. Прервав физический контакт с ней, Алек почувствовал холод и одиночество, потому поспешно притянул Милу в свои объятия. В голове у него всё путалось. Случившееся не укладывалось в его сознании. Алек до последнего не верил, что сможет. Но он смог. У него был секс с девушкой, и ему безумно понравилось. Внутри расцветало какое-то доселе неизведанное чувство чисто мужской гордости за то, что совсем недавно был мужчиной на все сто процентов. Алеку было хорошо. По телу разливалась сладкая нега, какая бывает только после хорошего секса, на душе было легко и светло, несмотря на хаос в голове. — Спасибо тебе, — прошептал он, чуть касаясь губ Милы. — За секс благодарят только девиц лёгкого поведения, — сонно пробормотала она. В самом деле хотелось спать. Это сексуальное безумие вытянуло из Милы остатки сил. И сейчас её глаза закрывались. А главное, она чувствовала себя счастливой. Слова Алека вырвали её из лёгкой дрёмы, и она задумалась: а ему вообще понравилось? Ей показалось, что да, но мало ли… Однако голубые глаза сияли мягким светом. Алек выглядел довольным и умиротворённым. — Я благодарю тебя не за секс, — ласково улыбнулся он, — а за то, что ты есть и ты со мной. Мила, ты делаешь меня счастливым. — Мне с тобой тоже очень хорошо, — мягко произнесла Мила. — Давай всё завтра, хорошо? Сейчас я безумно хочу спать. Спокойной ночи, Алек. — Сладких снов, — прошептал он в ответ. Не прошло и пяти минут, как и Алек, и Мила сладко и крепко спали, даже во сне прижимаясь к друг другу, потому что прикосновения делали их счастливее, дарили внутреннее тепло и спокойствие.

***

Как только Магнуса наконец отпустили из Идриса, он привёл себя в порядок и направился проведать Лию, параллельно обдумывая, как быть с Александром. Перенесясь порталом в свой дом во Флориде, он обнаружил Лию сладко спящей в одной из гостевых комнат. Выбранная Лией комната была оформлена в светлых бежевых тонах, с большим окном на солнечной стороне дома, с минимумом светлой мебели. Она очень подходила ей. Магнусу Лия казалась такой же светлой, чистой и невинной. Он не решился её будить. Успеет ещё поговорить с ней, чтобы понять, как помочь обжиться в этом мире и нужна ли его помощь вообще. Потому, снова открыв портал, он отправился к себе домой. Не в силах ждать и терпеть неизвестность, Магнус отправился собирать информацию о том, что сейчас происходит в мире, а в частности в Нью-Йорке. И конечно же, его в первую очередь интересовало всё, что касается Алека. Увы, но новости не радовали. Совсем скоро Магнус понял, как ему, оказывается, повезло. К нему Конклав проявил огромную милость. Многим из магов, кто явился на поклон к охотникам, подфартило куда меньше, об их судьбе до сих пор ничего не было известно, а слухи и предположения были одни других страшнее. У Магнуса было огромное множество знакомых в самых разных кругах. И если, некоторые относились к его появлению настороженно, то другие были искренне рады видеть. Были у него даже знакомые среди нефилимов, от них-то он и узнал новости, поразившие в самое сердце — у его Александра новый роман. По словам охотников, Алек начал крутить отношения с новенькой охотницей из России. Магнусу хотелось крикнуть: «Это не правда! Такого не может быть, ведь Александр гей!», но по виду ребят он видел, они вполне уверены в своих словах. Так же один знакомый оборотень и двое вампиров заметили Александра гуляющим с подходящей под описание девушкой за ручку и мило воркующей с ним. Всё это отказывалось укладываться в голове. Всё внутри Магнуса противилось таким знаниям. Не мог Александр так быстро забыть его и полюбить кого-то другого. Это не в его духе. Александр вообще тяжело сходится с новыми людьми. Наверняка, это всё для отвода глаз или от отчаяния. Может, таким способом он пытается забыть его? Но почему с девушкой? А впрочем, разве имеет значение, с кем? Главное, Магнус не верил в сам факт того, что у Алека в самом деле могут быть отношения с кем-то. Для начала Магнус решил прояснить ситуацию, поговорив с этой самой Людмилой Соколовой. При первом знакомстве она показалась ему довольно любопытным экземпляром, но сейчас сама мысль о ней была неприятна. Как бы там ни было на самом деле, Магнусу не нравилось, что она так много времени проводит рядом с его Алеком. Девчонка вполне могла влюбиться в Александра, ведь он такой хорошенький, а потому Магнус, наплевав на вежливость, решил просто перенестись в её квартиру, попутно прорвавшись через мощную защиту, установленную другим магом. Несомненно, защитные чары на жильё Людмилы накладывал сильный маг, и Магнусу казалось он даже знает кто. Мария. Эта ведьма как раз из России. И всё же, пусть ему было непросто, но ему удалось прорваться сквозь хитросплетение чужих заклинаний. Квартира встретила Магнуса тишиной и темнотой. Хозяйки или нет дома, или она спит. Решив не заниматься гаданием, он отправился осматривать жилье. По пути наткнулся на брошенную прямо на пол мужскую футболку, которая показалась ему знакомой, да и пахла она как… Нет-нет, чушь какая-то. И всё же дверь спальни Людмилы Магнус открывал с затаённым страхом. Глаза его хорошо видели в темноте, и он застыл в дверях, не в силах сделать лишний вдох. Магнусу отчаянно хотелось зажмуриться или отвернуться, но он не мог, и продолжал смотреть на двоих, сладко спящих на смятой постели. В юноше с чёрными как вороново крыло волосами Магнус без труда узнал того, о ком были все его мысли и мечты последние недели. Лицо Александра светилось, он даже чуть улыбался во сне. Он выглядел расслабленным и довольным. И крепко прижимал к себе Людмилу, которая посапывала, уткнувшись в грудь Александра. Разбросанная вокруг одежда и сам вид спящих, которые покрывалом прикрыли только самое сокровенное, не оставляли сомнений в том, чем парочка недавно занималась. Магнусу казалось, он даже ощущает слабый запах секса, витающий в воздухе. И это было больно. Невыносимо, невообразимо больно от осознания, что слова тех, кто утверждал, будто у Александра новый роман, правдивы на все сто процентов. И даже это неопровержимое доказательство того, что Алек решил оставить их отношения в прошлом и идти дальше, не могло заставить Магнуса разом поставить точку на их паре. Он знает Александра, любит его, и тот платит ему взаимностью, а значит всё это всего лишь попытка забыть его. Магнусу надо встретиться с ним и серьёзно поговорить с ним. Он верил, что сможет достучаться до сердца Алека. Не мог Александр всё забыть и разлюбить. А значит, Магнусу надо заставить его почувствовать, как он ему нужен. Убедить его поверить ему и в него, и в их общее счастливое будущее. А это небольшое постельное приключение… Это всё несерьёзно. Может, так Алеку будет проще простить ему его собственную невольную измену. Не желая больше видеть причиняющую сердечную муку картину, Магнус покинул спальню Людмилы, а потом и её квартиру, убеждённый в том, что ещё ничего не кончено. Всё у них с Александром ещё впереди.