***
Очнулся я уже в своем номере. Солнце уже давно поднялось над горизонтом и пробивалось сквозь тонкие матовые занавески. На улице уже вовсю кипела жизнь: люди спешили на работу; машины громко сигналили, застряв в очередной пробке. Обычная каждодневная суета. Я даже на секунду почувствовал себя свободным от всего этого и слабо улыбнулся, все также не решаясь открыть глаза. Голова еще немного побаливала, а вчерашние воспоминания были как в тумане. Бар. Поцелуй. Потеря сознания. Даллон! Я резко вскочил с кровати и сразу же схватился за голову, которая начала очень сильно кружиться. Я оперся на тумбочку и зажмурил глаза, перед которыми начало все плыть и раздваиваться. В этот момент я пожалел о том, что сделал. Когда все пришло в норму, я тихо вышел из номера, чтобы не разбудить Сару, которую я сначала даже и не заметил. Она спокойно спала на мягком кресле рядом со столом и иногда жмурилась и ерзала, ища удобную позу. Остановившись на пороге, я еще раз взглянул на нее и грустно улыбнулся. С появлением Сары мне стало проще не думать о тех чувствах, которые я так хотел забыть, оттолкнуть. Я даже убедил себя, что люблю ее, хотя в глубине души знал, что это совсем не та любовь, которой я желаю. Сара умная, красивая, веселая и вообще идеальная девушка. Я бы точно полюбил ее всем сердцем, если бы оно не было занято кое-кем другим. Когда я подошел к номеру Уикса, то несколько секунд просто стоял, зажмурив глаза и не решаясь постучать. Сердце с бешеной скоростью колотилось внутри, а поток мыслей проносился у меня в голове. Я не мог подобрать ни одной фразы, с которой я хотел бы начать диалог, и это заставляло меня еще больше нервничать. Но, собравшись с силами, я поднес кулак к двери и три раза постучал. Ответа не последовало. Либо он спит, либо… Я даже не хотел думать об этом. Я тихо толкнул дверь, и она со скрипом отворилась. Странно, обычно Даллон никогда не оставлял ее открытой. Я сглотнул и вошел внутрь, надеясь, что сейчас я увижу его умиротворенное лицо, его красивые черты, стройное тело, увижу все, что так притягивало меня все эти годы. Но, комната была абсолютно пуста. Ни одной вещи, которая могла бы сказать о присутствии Уикса. Чистые белые простыни на кровати, пустой шкаф, пустая тумбочка. Все вокруг сверкает чистотой, готовясь принять нового гостя. Я несколько минут простоял в ступоре, опустив взгляд в пол. Я не верил, что он ушел. Не верил, что ушел, не попрощавшись, не оставив и следа. Хотя он всегда так делал. Всегда тихо уходил, как призрак растворялся в тумане и теперь гадай: где он, все ли хорошо? А может, такими жестами он намекал мне о чем-то, чего я никак не мог понять. «Если любишь - отпусти» Да, я хотел отпустить, хотел еще давно, но не мог. Хотел избавиться от этого завораживающего чувства, из-за которого на душе становилось тепло, но и боялся его потерять. Пусть даже те прикосновения, мимолетные взгляды были для того, чтобы завести толпу, мне хватило бы и этого. Я понял это только сейчас, когда потерял его, потерял большую часть своей души. Все мысли сплелись в один крепкий узел, который теперь не смог бы распутать никто, а огромный ком застрял в горле, перекрывая доступ к кислороду. Я взял себя в руки и старался успокоить хаос, который творился внутри меня. Он же не умер, верно? Тогда почему я говорю так, будто никогда его больше не увижу? Мы обязательно еще встретимся, я обещаю! Почувствовать теплые прикосновения я невольно вздрогнул. Хрупкие руки обхватили мою талию и крепко прижали к себе. Внутри снова начался бунт, и эти объятия сейчас были мне противны. Это не то, что я хотел сейчас, не те прикосновения, от которых на душе становится тепло и хочется утонуть в них, как в твоих объятиях, Даллон. — Почему ты не спишь? Вчера, видимо, вы знатно повеселились, — со спины раздался сонный и тихий женский голос. «Она знает?» — Немного перебрал с алкоголем, такое бывает, — как ни в чем не бывало, ответил я, желая поскорее выбраться из плена. — Немного? Это еще мягко сказано, раз Даллону пришлось тащить тебя из бара в отель, — она тихо усмехнулась и еще сильнее прижалась ко мне. — Что? Даллон принес меня? — я не мог понять радоваться мне или плакать от такой новости. Значит, он тогда еще не ушел, значит, был шанс сказать ему эти три слова, которые потом бы вылились в целый монолог. Я сжал руки в кулаки и прикусил нижнюю губу. Сара, видимо, почувствовала мое напряжение и сразу же убрала руки с моей талии. — Брен, что-то случилось между тобой и Даллоном? — взволнованно спросила девушка, преграждая путь в мою комнату. — Ничего, — я старался сохранять невозмутимый вид, но руки так и остались сжаты в кулак, а тело не могло расслабиться ни на минуту. Я просочился к своей комнате, хотя Сара хотела мне помешать. Сейчас мне меньше всего хотелось с кем-то разговаривать. Но девушка не отставала. — Не трогай меня! — резко воскликнул я, устав от ее допросов. Она замерла, непонимающе смотря в мои глаза, а потом опустила взгляд в пол, чтобы не показывать свое огорчение. Ее руки начали трястись, и она поспешила удалиться из комнаты, еле сдерживая слезы. Я просто стоял и смотрел ей вслед, в полной мере осознавая, что сделал. Идиот. Я накричал на нее безо всякой причины. Она же просто хотела помочь, а ты… Молодец, Брен, хорошо сработано. Я вернулся в комнату и рухнул на мягкую кровать. В последнее время все шло к чертям и хотелось просто закутаться в теплое одеялко и отстраниться от окружающего мира. Мне нужно было время, чтобы разобраться во всем… Решить, что делать дальше…Наши чувства не взаимны?
11 апреля 2018 г. в 19:17
Почему ты постоянно убегаешь? Почему, когда все веселятся, ты стоишь в стороне?
Я никогда не понимал тебя, но это совсем не отталкивало, а наоборот, притягивало, вызывало еще больший интерес к твоей персоне.
Я был чрезмерно рад, что буду работать с тобой, когда ты согласился присоединиться к нашей группе.
Когда все расходились домой, ты оставался в студии и тихо наигрывал какую-то мелодию, да что-то напевал себе под нос. Я каждый раз оставался, чтобы еще раз услышать твой мелодичный голос. Ты никогда не замечал меня, да и ты и не знал, что я нахожусь по ту сторону двери.
Но однажды мне просто не хватило. Я не захотел прятаться за дверью, стараясь услышать звук гитары и твоего голоса.
Когда я показался на пороге, Даллон резко дернулся от неожиданности и чуть не выронил гитару из рук.
— Брендон? — он старался сохранять невозмутимый вид, хотя в глазах виднелись признаки испуга.
— Да вот, телефон забыл, — я невинно улыбнулся и пожал плечами, разводя руки в сторону. — Почему не идешь домой?
— Не знаю, — он отложил гитару в сторону и хотел уже привстать, но я остановил его, крепко схватив за руку.
— Сыграй еще что-нибудь, — жалобно попросил я, еще крепче сжимая его запястье.
Даллон вздохнул, поддавшись на уговоры и смирившись с тем, что ему не побыть одному этим вечером. Он аккуратно взял свою гитару и начал наигрывать ту же мелодию.
Я и не заметил, как вдруг начал подпевать. Слова приходили в голову сами по себе, причем выходило неплохо. Он закончил играть, а я петь. Мы посмотрели друг на друга, наши взгляды встретились, и тогда у меня в голове возникла идея для нового альбома.
Я резко вскочил и начал нервно носиться по и так небольшой комнате, ища что-то, куда можно было записать слова, пока не забыл.
— Даллон, ты гений! — воскликнул я, наконец-то найдя ручку и бумагу, которые почему-то валялись где-то под столом.
— Я знаю, — с сарказмом ответил он и усмехнулся.
Почти всю ночь мы просидели в студии над созданием некоторых песен альбома, а потом и уснули там же. Даллон уснул первым, а я еще не мог отойти от потока идей, которые снова и снова появлялись в голове, заставляя уставшую руку писать быстрее и быстрее. Теперь я понимаю, для чего были все эти изложения в школе. Пригодилось. Закончив с рукописями, я посмотрел на умиротворенное лицо своего бас-гитариста, и устало зевнул. Я устроился рядом с ним на диване, но видимо для меня еще не открылись врата в царство Морфея. Некоторое время я просто изучал его красивые черты лица и боролся с желанием заключить его в свои объятия и уткнуться в его широкую грудь.
Проснулся я от неприятной дрожи, которая охватила мое тело. Я приоткрыл глаза и, ощупав место рядом со мной, не обнаружил там ничего, кроме кожаной обивки дивана. Снова ушел…
Я приподнялся и сонно потянулся, разминая уставшую спину. Прокручивая в голове вчерашние события, я невольно улыбнулся. Но, в полной мере, насладиться этими воспоминаниями мне не дал шум, который донесся из другой комнаты. Я всем сердцем надеялся, что сейчас дверь откроется и в комнату войдет Даллон, но вместо него на пороге показался Спенсер, который с удивлением посмотрел на меня и тихо засмеялся, прикрывая рот рукой. И чего тут было смешного?
— Выглядишь не очень, — усмехнулся он, подходя ближе. — Жаркая ночка была?
— Скорее холодная, — огрызнулся я и направился на поиски какой-нибудь теплой кофты. Ни с того ни с сего мое настроение резко переменилось в худшую сторону и я стал мысленно проклинать себя и Даллона за всевозможные грехи. Больше всего я сейчас ненавидел себя. Брен, ну только не говори, что влюбился в него. Только этого еще не хватало. Влюбиться в коллегу, друга и, прежде всего, в парня! Но сколько бы я не отрицал этого, сколько бы ни пытался выкинуть эти мысли из головы, все напрасно. После некоторой борьбы со своими зарождающимися чувствами я решил оставить все как есть и не обращать на это внимание. Пройдет, думал я.
Остальное время пребывания в Лас-Вегасе я ходил по ночным клубам, вспоминая свою молодость и пытаясь заполнить пустоту в своем сердце. Но каждый раз мысли приводили меня в тупик, выходом из которого был только ты. Я думал, что сойду с ума, но не подавал виду. По-прежнему, все видели меня с дурацкой улыбкой на лице и полным энергии для покорения вершин. Но о том, что творилось у меня в душе, никто не знал.
И сейчас я стою в баре, посреди мужского туалета и пытаюсь осознать все, что произошло. Внутри меня смешались различные чувства, все кипело от испытанного удовольствия, тепла, которое растопило мое холодное сердце. Хоть на пару секунд я почувствовал себя живым. Душа наполнилась радостью и надеждой, которая тут же угасла, стоило мне только немного протрезветь.
Я потрогал свои влажные губы, на которых еще остался твой отпечаток. Черт.
Мой разум твердил, что все это невозможно, что нами сейчас движет алкоголь и что надеяться не на что. Да плевать! Надоело постоянно полагаться только на разум, отвергая свое сердце. Я понял, что больше так не могу. Не могу притворяться, не могу натягивать на свое лицо улыбку, когда хочется плакать. Мне надоела вся эта игра на публику, все эти прикосновения на сцене, которые делают больнее только от одного осознания, что все это всего лишь сладкая ложь, притворство. Я люблю его, люблю всем сердцем. Да простит меня Сара за все мои грехи, но скрывать свои чувства я больше не намерен.
Я резко открыл дверь туалета, чуть не задев незнакомого человека, и вылетел на улицу. Прохладный ветер дунул мне в лицо, насыщая мои легкие новой порцией кислорода. Разум начал проясняться, но желание выплеснуть все наружу только увеличилось.
Я начал искать глазами Даллона, но его уже и след простыл. Снова! Снова убежал! Черт тебя побери, Уикс! Ты как змей искуситель, сначала незаметно появляешься в моей жизни, заставляешь вкусить запретный плод, а потом также быстро ускользаешь, не давая и шанса на искупление.
Я опустился на колени и со всей силы ударил кулаками о твердый асфальт, да так, что на руках появились новые царапины, было немного больно. Но эта боль ничто по сравнению с той, что убивает меня изнутри, пытается выбраться наружу, разрушая все вокруг. Не описать словами, как я был зол, нет, скорее разочарован, опустошен, морально разбит. Голова вновь начала кружиться, а желудок скручивался от переизбытка алкоголя и готов был сейчас выпустить все наружу прямо посреди улицы. Я почувствовал некую слабость и неспособность даже шевельнуться. Последним, что я помнил, было то, что кто-то подбежал ко мне и помог подняться, перекинув мою руку через плечо. Я почувствовал чей-то приятный и до жути знакомый запах, а потом наступила темнота.