Alea jacta est

      Карибское море       Море злилось. Кто или что было причиной его скверного настроения, неизвестно. Ночью началась гроза, наутро оставив после себя буйный ветер и дикий шторм. Многие моряки посчитали это плохим предвестием, просили Робертса повременить с отплытием. Но решительный капитан всех сомневающихся отправил за борт и собрал команду из самых отчаянных и бравых пиратов, готовых идти куда угодно независимо от обстоятельств.       Четыре корабля дрейфовали в самом центре Карибского моря, куда были перемещены Анжеликой из Бухты погибших кораблей с помощью волшебной карты. Волны шумно били их по бортам, раскачивая и грозя затопить. Но Робертса это не пугало. Он принимал последние меры, готовя «Кровавый рассвет» к далекому путешествию.       Анжелика не находила себе места. Она не перечила Томасу, но интуитивно чувствовала опасность, исходившую от будущего плавания. Занятый подготовкой к отправлению Робертс не замечал ее обеспокоенности, а вот Джек, сидевший под охраной на палубе «Кровавого рассвета» вместе с Тернерами, от нечего делать всё видел. Он подозвал женщину к себе и спросил:       — Это тебе не к Источнику плыть, да?       — Да, кажется, в этот раз будет посложнее, — предположила Анжелика задумчиво.       — Лучше бы ты осталась на том острове, дорогая. Всем было бы лучше.       — Лучше бы ты не оставлял меня на том острове. Тогда точно всем было бы лучше.       — Ты бы тогда убила меня, — возразил Воробей.       — У меня было много возможностей прикончить тебя. Но я не сделала этого. Может, тебе все-таки стоит пересмотреть мнение обо мне?       — Не стоит. Ты просто ждешь эффектного момента.       — Ты порой настолько невыносим, что терпеть почти невозможно, — пробурчала Тич и проскользнула мимо. Джек хотел проследить за ней взглядом, но за шедшей вдоль борта Анжеликой он увидел «Черную Жемчужину». Капитан старался не смотреть в сторону корабля, который был так бесцеремонно у него отнят. «Жемчужина» была совсем близко, было видно, как люди Шарпа топчут ее своими грязными сапогами, скатывая к грот-мачте бочки с порохом. Судно не собирались взрывать прямо сейчас, но Джек-то знал: часики совсем скоро затикают. И он слишком сильно боялся, что не поспеет к тому моменту, когда они завершат свой страшный отсчет.       По рассказам Гиббса Воробей имел некоторое представление о дороге к Дальним вратам. То есть, он знал, что плыть на край света — это и впрямь на край света, далеко, опасно, да к тому же еще долго. А часики-то тикают…       — Джек! — шепотом окликнула его Элизабет, и капитан от неожиданности даже немного подпрыгнул. Охрана не преминула ткнуть его за это. Воробей поморщился и уже приготовился громко пожаловаться на невыносимые условия содержания, но Элизабет шикнула на него, и Джек промолчал. Стражи вновь отвлеклись на пустую болтовню.       — Джек, где твой компас? — еле слышно спросила Тернер, пират услышал только последнее слово, но прекрасно понял мысль женщины и кивнул в сторону вышедшего из каюты Робертса. Он шел в сопровождении Анжелики, державшей в руках свою карту, они что-то сосредоточенно обсуждали, а потому не обратили внимания на переговоры пленных.       — Почему он не использует его, чтобы добраться на край света?       — Ты у меня спрашиваешь? — удивился вопросу Воробей. Он еще не успел додумать следующую свою умную мысль, которую желал озвучить Элизабет, как она выкрикнула:       — Робертс!       Пират оставил обращение без внимания, хотя Анжелика с подозрением покосилась в сторону Тернер.       — Капитан Робертс! — вновь закричала женщина, и тут уж Томас соизволил обратить к ней свой взгляд — взгляд хищной птицы на беззащитную жертву.       — У вас есть компас, что укажет путь к желанному! Так используйте его, чтобы приплыть к Дальним вратам. Зачем вам мой муж?       — Компас неисправен, — быстро ответила ей Тич.       — Исправен. Путь к Дальним вратам — прямая дорога к смерти. А вы ведь не желаете умереть, — ехидно произнес Джек приготовленную фразу.       — Как и вы, надеюсь, — холодно сказал Робертс. — И надеюсь, что мне не придется напоминать условия нашего с вами договора. Только «Кровавый рассвет» исчезнет с горизонта, мистер Шарп начнет отсчет того месяца, после которого мы либо вернемся, либо к нам на тот свет отправятся некоторые ваши знакомые и ваш любимый корабль.       — Вы поплатитесь за вашу жестокость, — проговорил Уилл.       — Мистер Тернер, давайте-ка без угроз. Ваш сын и жена еще здесь, и я готов прикончить их обоих сию секунду, — насмешливо заявил Робертс. — Кстати, почему они еще здесь? Готовьте шлюпку. Пленным пора отправляться на «Жемчужину»!       Матросы принялись выполнять капитанский приказ, а охранявшие Элизабет и Генри солдаты потащили их к шторм-трапу. Уилл и Карина, остававшиеся на «Рассвете», одновременно закричали: «Подождите!»       — Том, нельзя так, дай им хотя бы минуту, — попросила Анжелика, взволнованная сценой расставания семьи.       — Если ты этого хочешь, я дам даже две, — мягко ответил ей Робертс и приказал солдатам: — Уберите оружие. Пусть понежничают пару минут.       Стража отступила. Руки у Тернеров остались связаны, обняться было нельзя. Но никто не запрещал им прижаться друг к другу и подарить прощальный поцелуй. Генри и Карина так и сделали. За ночь с лица юноши сошли синяки, ссадины подзатянулись. Но жена все еще с беспокойством смотрела на него. Однако Генри куда больше волновался за нее, чем за себя.       — Надо было тогда послушать тебя. Остаться в Кингстоне. Просить помощи. Всё было бы сейчас по-другому, — сокрушался Генри, не скрывая боли и отчаяния в голосе.       — Звезды решили нашу судьбу. Нам придется побороться, — сказала в ответ Карина и уткнулась в плечо любимого. Он почувствовал, как дрожит ее тело и как часто она дышит. Наклонив голову, юноша ласково поцеловал ее в лоб. Девушка глубоко вздохнула и еще крепче прижалась к Генри, будто он был для нее магнитом. Да и почему «будто»?       Элизабет и Уилл стояли в шаге друг от друга, не смея приблизиться сильнее. Они обменивались пронзительными взглядами, в которых смешались страх и нежность, тревога и осуждение, но больше всего было любви. Элизабет первая отвела взор, не имея больше сил сдержать слезы. Тонкие прозрачные струйки увлажнили ее обветренные щеки.       — Милая, — подходя вплотную к ней, прошептал Уилл, — ты же сильная. Ты не плакала, даже отпуская меня на десять лет в Мертвые моря. Сейчас пройдет всего месяц…       — Тогда я знала, что ты вернешься, знала! — надрывно перебила его Элизабет. — А теперь? Кто скажет мне, что ты обязательно вернешься?       — Я скажу. Я клянусь тебе, — твердил Тернер. — Мы снова будем вместе.       — Я верю тебе, — с придыханием произнесла Элизабет. Тут Робертс раздраженно напомнил, что время подходит к концу. Уилл метнулся к сыну. Карина уже отошла в сторону, старательно скрывая бушевавшие внутри и готовившиеся выплеснуться горькие эмоции. Уилл остановился напротив Генри и наказным тоном сказал:       — Береги маму. И себя береги.       — А ты береги Карину. Я не смогу без нее.       — Разумеется, сын! — с полуулыбкой ответил Уилл.       Робертс приказал переправлять пленных. Солдаты тут же подхватили Элизабет и Генри под руки и повели к шлюпке. Уилл бросился за ними. Охрана мгновенно выхватила шпаги и преградила ему путь к жене. Но они потянулись друг к другу и слились в поцелуе. Вечность уместилась в те несколько секунд перед тем, как Уилла оттащили в сторону, а Элизабет подтолкнули идти дальше. Когда её провели мимо Джека, он крикнул вдогонку:       — На тебе «Жемчужина»!       Тернер ничего не ответила. Её с сыном усадили в шлюпку, и вскорости они были на борту «Черной Жемчужины». Женщина теперь взглянула на Джека. Он с тоской смотрел на свой корабль, который, кажется, как и обычно, уходил от него. Но Воробья не покидало ужасное предчувствие, что они расстаются навсегда. Что-то внутри без конца повторяло, что дважды с того света еще никогда никто не возвращался. Тут он ощутил на себе взгляд Элизабет. Когда они встретились глазами, женщина еле заметно кивнула.       Уилл подошел к борту. Он все не решался взглянуть на жену и сына и смотрел в мутную воду. Даже его сильная душа не справлялась с навалившимися бедами. Он боялся потерять тех, к кому всю жизнь стремился вернуться. Двадцать лет в море. Два года с семьей. Разве это равноценно?       Он всё же поднял взгляд. Увидев, как Генри и Элизабет уводят в трюм, Уилл окончательно впал в смятение. Вина за всё произошедшее щемила его сердце. Он оглядывался назад на свою жизнь и считал ошибки. Ошибки, что привели его сейчас на это судно, захваченное фанатичным пиратом и ведомое на гибель. Глаза вдруг стали гореть, и Уилл сомкнул веки, словно это действие заставило бы всё исчезнуть. Когда он вновь открыл глаза, всё вдруг и вправду исчезло. От неожиданности Тернер пошатнулся.       Море всё так же грозно шумело, набрасываясь на небольшой каменный островок, лежавший справа от корабля. Уилл не мог не узнать его. Только вчера тут разыгралась трагедия, приведшая к столь ужасающим последствиям. Остров ведьмы.       Сама ведьма стояла на берегу. Её фигура была совершенно неподвижна, будто и она была сделана из камня. Волны и ветер не волновали ее. Уилл быстро отошел от борта, чтобы не привлекать внимание ведьмы к себе. Уж он-то знал, что связываться с ними — к большой беде.       Робертс повелел спустить шлюпку и перевезти новую пассажирку на судно. Матросы, слышавшие всякое о ведьме, с опаской отправились к берегу. Шанса молчаливо села в шлюпку и смотрела как бы сквозь гребцов на корабль. Когда она появилась на палубе, все в смирении замерли, боясь и слово сказать. Даже воинственное настроение Робертса испарилось. Он сделал шаг в сторону Шансы, но та слегка засмеялась, оглядев затихших матросов, и направилась к стоявшему к ней спиной Уиллу.       — Ты и есть Уильям Тернер? — спросила она, останавливаясь рядом с мужчиной. Он неохотно повернулся к ней и кивнул. Ведьма расплылась в улыбке. И улыбка эта так напомнила ему улыбку Тиа Дальмы, что Уилл вздрогнул. Он вдруг услышал в голове слова богини, сказанные ему при первой встрече: «И ты узнай меня». Встряхнув головой, Тернер отогнал все неприятные воспоминания, что были связаны с Калипсо.       Шанса не сказала ему больше ничего. Она подмигнула Джеку, а потом резко повернулась к ждавшему её внимания Робертсу, и звон металлических бляшек на ее одеянии рассеялся в гулкой тишине. Томас не решался заговорить.       — Не пора ли отплывать? — поинтересовалась Шанса, оглядывая команду.       — У нас еще нет курса, — ответил ей Робертс несмело.       — Курс на Сингапур, — объявил Уилл, и Анжелика, до это сидевшая на коленях перед картой, стала передвигать корабль на восток. Мелькнули океанские просторы, затем африканское побережье, а потом корабль резко оказался уже неподалеку от сингапурских берегов, залитых рыжеватым светом закатного солнца. Никто и не почувствовал, как судно преодолело столь огромное расстояние и переместилось из дня в поздний вечер.       — Мистер Тернер, — с почтением обратился Робертс, — прошу вас, подойдите к карте. Теперь мы без вас не обойдемся.       Уилл в душе горько рассмеялся от осознания собственного превосходства. Но как оно было мнимо, учитывая, что в любую секунду Робертс мог приказать убить Карину или Джека, да кого угодно на этом корабле за то, что Тернер сделает что-то не так. Но всё же Уилл решил проверить, насколько распространяется его власть над Робертсом.       — Развяжите сначала руки мне и Карине. Ну и Джеку, — попросил он. Не требовательно, но и не с мольбой. Будто был с Робертсом на равных. Томас кивнул в сторону девушки и пирата, и их охранники с неудовольствием выполнили приказ. Руки у обоих замлели.       — А вы для начала, будьте добры, укажите следующую точку нашего путешествия, — сказал Робертс. Тич приготовилась вновь перемещать корабль.       — Я не смогу вести корабль по карте. Мне надо ориентироваться по местности.       — Вам точно не нужна карта? — удостоверилась Анжелика.       — Карта в моей голове, — ответил ей Уилл. Робертс скомандовал развязать ему руки. Размяв запястья, Тернер поднялся к штурвалу. Место это было ему привычно, и корабль, послушно повинуясь своему старому капитану, лег на нужный курс.       Ни одна ночь и ни один день прошли, прежде чем «Кровавый рассвет» зашел в затерянные среди ледников воды. Теплая одежда была заготовлена заранее по совету Уилла, так что непривычная к такой погоде команда все-таки чувствовала себя хорошо. Плавание вообще проходило спокойно, многие стали забывать об устрашающей цели своего путешествия. Матросы расслабились и распивали ром, Робертс подолгу просиживал с Анжеликой в каюте то ли за увлекательными разговорами, то ли за любовными развлечениями, никого не напрягая своими приказаниями. Шанса то и дело прогуливалась по палубе, иногда загадочно что-то нашептывая.       На юте компанию Уиллу чаще всего составляли Джек и Карина. Воробей чаще всего сменял Тернера на посту, получив предварительно инструкции по определению дальнейшего пути. Когда «Кровавый рассвет» зашел под своды тьмы внутри гигантского ледяного грота, Уилл отчитался, что они не сбились с курса и Дальние врата близко. Многих новость о приближении к царству смерти обрадовала, некоторых же встревожила. Среди последних особенно выделялся Джек. Когда корабль поплыл через грот, он спросил:       — Мне помнится, что от вашего корабля одни щепки остались, когда вы достигли Тайника. Логично предположить, что и этот ждет похожая учесть. Робертс в курсе?       — Я предупреждал его. Но он сказал, что знает, где взять корабль потом, — ответил Уилл. Джек пришел в замешательство.       — Что, на том свете верфи есть?       — Не припомню.       — И ты веришь ему? Может, он самоубийца просто…       — Он не зря с собой взял эту ведьму. Шансу, да? — Джек кивнул в ответ. — Ты же знаком с ней?       — Ну-у… Приходилось пересекаться. Непредсказуемая дамочка.       — Ей можно доверять? — полюбопытствовал Уилл       — Если ей это выгодно, то можно.       — Ах! — донеслось вдруг до мужчин. Они обернулись и увидели залюбовавшуюся звездным небом Карину. Непроглядная тьма рассеялась, и корабль легко рассекал умиротворенные волны, усеянные отражениями песчинок звезд.       — Надеюсь, ты видишь всё это не в последний раз, — сказал Уилл вполголоса. Девушка его и не услышала. Она не отрывала очарованного взгляда от неба.       Вдруг Воробей почувствовал прикосновение ветра к лицу. Оно достигло и Тернера, а затем пробежало по заспанным парусам. Они надулись, корабль мигом пошел быстрее.       — Что происходит? — очнулась Карина и подскочила к Уиллу.       — Всем приготовиться! — закричал Тернер, и на палубе тут же засновали матросы, послышались приказы Робертса. Уилл тихонько произнес: — Скоро мы канем в бездну.