***
Пленники встретили очередное утро в карцере «Чёрной Жемчужины» совсем безрадостно. К концу подходил срок, в который Робертс должен был вернуться из Мертвых морей. Его помощник Шарп не уставал напоминать, как быстро утекают дни. Быстрее, кажется, чем волны бежали к земле. Давно стало ясно, что преданность старпома своему повелителю была напускной и он только и ждал момента истечения срока, чтобы завладеть флотом Робертса. И ему явно не терпелось избавиться от пленников, которые слишком его раздражали. Он часто приходил в карцер и насмехался над измученными людьми — иной забавы на корабле, уже несколько недель болтавшемся в море, он не мог найти. Элизабет проснулась раньше всех со странным ощущением тревоги и воодушевления одновременно. Протерев глаза, она вгляделась во полумрак, царивший в трюме, примечая сгорбленную фигуру спавшего под угасающим факелом часового. Бесшумно отогнув одну из половиц, женщина нащупала спрятанный под ней меч. Острое лезвие обжигало своим холодом кожу. Предчувствие твердило Тернер, что сегодня случится что-то важное. Оттого она и потянулась к мечу Тритона. Элизабет аккуратно вытащила оружие и положила его на свои колени. — Генри! — потрепав сына за плечо, прошептала Тернер. Юноша, раскрыв глаза, стал опасливо осматриваться. Увидев у матери в руках меч, он с недоумением посмотрел в ее блестящие глаза. — Его время пришло, — вдохновенно произнесла Элизабет, протягивая меч Генри. — Почему ты так решила? — спросил ничего не понимающий юноша. — Я чувствую, сегодня мы должны его использовать, — ответила Элизабет уверенно. — Доверься мне. Генри принял из рук матери оружие. На вид массивный и тяжелый меч оказался легким, как простенький кинжал. Поднявшись во весь рост, юноша развернулся и направил его на замок. — Откройся! — повелительно произнес он, и дверь карцера сразу же слетела с петель. Поднявшийся шум разбудил абсолютно всех в трюме. Часовой, встрепенувшись, не успел даже и пискнуть, как был отброшен силой меча далеко в сторону. — Я вижу, что ты с ним освоился, — произнесла Элизабет вслед сыну, вышедшему к трапу. — Не совсем. Все происходит непроизвольно, — полушепотом ответил он, прислушиваясь к звукам в кубрике. Оттуда раздавались шаги, вздохи зевающих матрасов, большинство из которых были только что разбужены шумом из трюма. Когда Генри поднялся наверх, многие моряки уставились на него, остолбенев: они никак не ожидали побега пленных и не были готовы их задержать. — Сейчас я поступлю нечестно, но разве жизнь — штука честная? — спросил у них Генри, и, вскинув меч, разом обезвредил всех пиратов: кого-то крепко закрутило в гамаке, других сбило с ног, третьих связало первыми попавшимися тряпицами. Никто не мог оказать сопротивления, так что путь дальше, на палубу, был открыт. Генри, ступив на трап, встретился с ружейным дулом, направленным на него одним из пиратов с палубы. Но тот даже не успел нажать на курок, как его отбросило вверх. Его подхватил канат на верхней рее, и пират остался висеть, выронив свое оружие. Его соратники, окружавшие горловину, трусливо отступили. Когда из нее показался Генри с мечом, их также подняло в воздух, и они стали беспомощно болтаться на рее. На новую партию смельчаков, норовивших броситься на него, Генри набросил рыболовную сеть. Палуба заметно опустела. — Это всё, на что вы способны, грязные крысы? — насмешливо спросил Гиббс, поглядывая на висящих над его головой пиратов. — А это все, на что способны вы? — с презрением произнес Шарп, вышедший из каюты капитана. — Огонь! Мало кто успел осознать что-либо, как тут же выстрелила стоявшая у бизань-мачты пушка. Генри взглядом проследил за движением ядра, которое стремительно летело в груду пороховых бочонков, накрытых парусиной. Ткань уже успело хватануть горячее дыхание ядра, как Тернер, взмахнув мечом, изменил траекторию его полета, и оно, пробив палубу, отправилось остужаться в холодных морских водах. Все бочонки остались целы. Генри услышал позади себя облегченные выдохи. Шарп остался невозмутим. Тернер увидел его усмехающийся оскал. Первый помощник вытянул вперед руку, в которой был зажат револьвер, и без промедления выстрелил. Их разделяло столь короткое расстояние, что пуля уже через секунду пролетела рядом с рукой Генри. Но в него ли целился Шарп? Позади Тернера раздался женский крик. Сердце Генри на миг перестало биться. Он осознал, кто был мишенью Шарпа. Юноша не стал оборачиваться, чтобы увидеть то, что он не хотел бы увидеть никогда. Разъяренно сжав в руке эфес, он направил меч прямо на Шарпа, и висевший над его головой канат мгновенно обвил шею первого помощника. Громкий хруст возвестил о том, что сдавленный нечеловеческой силой хребет переломился. Голова Шарпа завалилась на бок, револьвер выпал из ослабевших рук, обмякшее тело повисло в воздухе. — Ге-генри, — запинаясь, пролепетала сзади Элизабет притихшим голосом. Тернер стремительно обернулся и увидел, что его побледневшая мать лежит на палубе, огромными глазами глядя на труп Шарпа. Рядом с ней, зажимая раненое плечо, сидел мистер Гиббс. Элизабет была невредима. — Я успел ее оттолкнуть. Но с Шарпом нужно было поступить именно так, парень, — произнес старпом одобрительно, приваливаясь к мачте. Генри, передав меч Скраму, с трудом удержавшему его, помог матери встать и обнял ее. — Я думал, он попал в тебя. Ярость ослепила меня, мама, — прошептал он. — Ты все правильно сделал, — ответила ему Элизабет. Последние оставшиеся на свободе матросы Шарпа украдкой вышли из укрытий, в полном смятении глядя на своего повешенного капитана. Упав на колени перед Генри, они пробормотали: — Мы согласны подчиниться, только пощадите! Те, кто висели на реях, начали вторить товарищам. Генри снова взял меч в руки и отпустил их всех. Только оставшийся на своем посту марсовой, пристально вглядевшись вдаль, неожиданно оповестил, что видит впереди корабль. — Кем бы ни были наши гости, мы готовы их радушно встретить, — объявил Генри смело.Часть 21
5 ноября 2018 г. в 22:08
Карина осторожно и бесшумно двигалась по затянутой плотной серой дымкой палубе «Голландца». Корабль шел по мёртвенно-спокойному морю, и паруса тихо трепыхались, будто стараясь никого не потревожить. Но отчего трепыхались? Девушка не ощущала ни единого дуновения ветерка. Безмолвие. Пустота наполняла ее душу с каждым шагом, что несмело совершали ноги. Дерево под каблуками непривычно не поскрипывало. Карина поежилась. За последние дни ее представление о мире окончательно рухнуло. Здесь она ничего не могла объяснить с точки зрения науки и логики. Здесь все объяснялось легендами и магией. Раньше она не могла с этим примириться. А сейчас, в конце концов, когда она смотрела на своего отца, погибшего два года назад, она отбросила прочь все разумные доводы и подчинилась эмоциям.
— Отец, — позвала девушка, ступая на ступени трапа на ют. Ее фигура, вынырнувшая вдруг из тумана, ее живой голос развеяли то гробовое молчание, что окружало Гектора все это время. Последние часы он правил кораблем, ведя его в ему одному известном направлении.
— Я думал, ты спишь, — смущенно глядя на дочь, сказал Барбосса. — Ты не устала?
— Устала. Но скорее морально, — ответила Карина, вставая рядом с ним у штурвала. — Сон тут не поможет.
— Не тревожься так сильно. И не в таких передрягах бывали, — постарался успокоить ее отец, хотя сам чувствовал напряжение всё это время.
— Когда мы разрушили трезубец, я не думала о таких последствиях. Думала, что все будет хорошо. Как бы не так, — сокрушалась Карина.
— Зато если бы не все эти события, мы бы с тобой никогда не повстречались. Ни тогда, ни сейчас.
Девушка взглянула на него ласково и улыбнулась. Гектор нерешительно положил свою руку на плечо дочери и притянул ее к себе, заключив в полу-объятия. Карине было странно ощущать себя в такой ситуации. Ее обнимал родной отец. Она чувствовала, как его колючая борода щекочет ее ухо. Она удивилась тому душевному теплу, которое вдруг стало исходить от него. Девушка прижалась к его груди, и крупные слезы непроизвольно брызнули из ее глаз. Она еле слышно всхлипнула. Гектор отпустил штурвал, отчего корабль чуть качнулся, и обеими руками прижал дочь к себе. В отличие от неё, ему уже было не дано по-настоящему ощутить что-либо. И он в эту секунду как никогда пожалел, что слишком поздно обрел это сокровище в своей жизни.
Карина подняла на него большие темные глаза, блестящие от слез, надеясь разгадать чувства отца. Он осторожно убрал кудрявую прядь с ее лба и оставил теплый поцелуй холодных губ на светлой коже.
— Ничего не бойся. Пока мы рядом, ты в безопасности, — произнес заботливо Гектор, возвращаясь к штурвалу. — Уже скоро мы вернемся в мир живых. Так что спустись в кубрик и сообщи Уиллу и Джеку, чтобы они были готовы.
Карина кивнула. Еще несколько минут постояв рядом с отцом, она сбежала на палубу, которая теперь перестала ей казаться такой безжизненной и неприветливой, и спустилась в кубрик.
Она нашла Джека дремлющим в гамаке, а вот Уилл не смог сомкнуть глаз. Он сидел, прислонившись спиной к ящику, и застывшим взглядом смотрел в одну точку. Он был не здесь, а в далекой вселенной собственных воспоминаний о том, как двадцать лет капитанствовал на этом корабле. Воспоминания эти очень давили на него, кошки скребли израненную душу. Двадцать лет, которые он мог прожить счастливо. Он мог быть свободным человеком, любящим мужем Элизабет и добрым отцом сыну, а может, и не только ему. Но вместо этого он пробыл здесь, и вернулся сюда опять. Единственное, за что он был благодарен всем этим испытаниям, — теперь он ценил свою семью больше всего на свете. И готов был бороться с кем угодно и с чем угодно, лишь бы спасти их.
Карина негромко позвала его и сообщила, что Барбосса собирается направить «Голландец» в «живые» моря.
— Это хорошая новость, — обрадовался Тернер. — Только я бы хотел с ним кое-что обсудить перед этим.
Уилл быстро поднялся на ноги и исчез во полумраке. Карина разбудила Джека. Недовольно ворча, он поинтересовался, с какой такой целью она нарушила его покой. Когда девушка сообщила цель, Воробей сразу же взбодрился и весело зашагал на палубу.
От зыбкого тумана над кораблем не осталось и следа. Всё прояснилось. Неожиданнее всего было то, что небо просветлело, и стало заметно, что далеко-далеко солнце начинает клониться к закату. Ничто не напоминало здесь о том, что судно находится в Мертвых морях. Будто бы они плыли в одном из земных океанов.
— Мы вернулись? — воскликнула Карина, глядя по сторонам.
— Еще нет, — ответил ей Уилл, говоривший с Барбоссой. Они перекинулись еще парой фраз, а затем Тернер сошел с юта к Джеку и Карине
— Нам нужно спуститься в трюм. Выйдем, когда «Голландец» окажется в нашем мире.
— Разве вы не будете переворачивать корабль? — полюбопытствовал Воробей.
— Для «Голландца» есть другие пути, — бросил ему в ответ Гектор. — Поторапливайся, Джек, если не хочешь остаться здесь.
— Погостил, пора и честь знать, — сказал Джек, устремляясь вслед за Уиллом и Кариной. — Так как мы попадем назад, не расскажешь, Уильям?
— «Голландец» опустится под воду, а вынырнет на поверхность уже где-нибудь в Карибском море. Его не нужно опрокидывать, поскольку можно просто приказать ему уйти на дно, — пояснил Тернер, быстро спускаясь вниз. — Нам нужно уйти в трюм, чтобы не наглотаться воды.
Внезапно корабль содрогнулся. Карина вскрикнула от неожиданности и с трудом удержала равновесие. Было слышно, как вода ударила по корпусу судна, а затем хлынула на палубу и начала просачиваться в кубрик. Джек, Карина и Уилл быстро спрыгнули в трюм, ожидая, когда «Голландец» начнет подниматься на поверхность.
Корабль, вздымая столпы брызг и разбудив волны спокойного моря, величественно вынырнул из-под воды, воссияв под лучами рассветного солнца. В трюме снова стало слышно, как волны ласкаются к корабельным боковинам на уровне ватерлинии. Уилл подал знак идти за ним наверх.
В кубрике Тернера встретили ошарашенные матросы. Их облик, мягко говоря, приводил в ужас. Они походили на команду Джонса и превратились в нечто среднее между людьми и уродливыми тварями из морских глубин. Уилл быстро прошмыгнул мимо них, Карина ринулась за ним, стараясь не смотреть на ставших чудовищами моряков. При её самой первой встрече с ними они выглядели не лучше, но страшили ее и сейчас. Джек же ненадолго задержался среди шокированной подобной метаморфозой толпы, с наигранным любопытством рассматривая их, а затем направился вслед за своими спутниками.
В первый момент, когда он поднялся на палубу, лучи солнца ослепили его, но как только Джек снова смог чётко смотреть вокруг, он вперился в устрашающую фигуру, стоявшую на юте. С губ стоявшей перед Воробьем Карины сорвался тяжелый вздох. Она прикрыла рот рукой и с ужасом взирала на Барбоссу. Ей хотелось зажмуриться и не видеть того, что с ним стало.
Лицо пирата покрылось буро-зелеными кораллами, вместо бороды свисали склизкие водоросли. Одежда тоже обросла морской живностью и флорой. Деревянная нога превратилась в крабью клешню — точь-в-точь как у Дейви Джонса. Издалека могло показаться, что это сам морской дьявол воскрес и вновь правит своим кораблем, тоже изменившимся под стать капитану: паруса, палуба тоже покрылись плесенью, кораллами и водорослями.
Встретившись боязливым взглядом с глазами отца, виновато смотревшими на нее, Карина осознала: это был прежний Гектор Барбосса, совсем недавно по-отечески обнимавший ее на том же самом месте. Неважно, что он переменился снаружи. Внутри он был тем же.
Уилл взял девушку под руку, боясь, как бы она не потеряла сознание от такого эмоционального удара.
— Всё в порядке, — твердо сказала Карина, отстраняя руку Тернера, и первой пошла по палубе к отцу.
— Ветер с запада, не так ли? — весело воскликнул Гектор, подмигивая ей. — Сможешь указать, куда нам держать путь, Карина?
— В том нет нужды, — загадочно промолвил Джек, вразвалочку пройдя по палубе к юту. Он запустил руку в карман штанов и извлек оттуда свой компас. Положив его на ладонь, Воробей бережно провел пальцами по крышке, трепетно ее открыл и взглянул на стрелку. Та метнулась в сторону и остановилась, указывая курс.
— Жди своего капитана, моя «Жемчужина»! — пропел Джек благоговейно.
Примечания:
Обещанная глава! Сюжет движется к своей развязке, как вы понимаете. Но предположительно, будут еще 2-3 главы, так что во временном отрезке конец будет нескоро.