Бафомет хранит секрет

– Полегче красавчик, отпусти нашего администратора, – из-за стеклянной полупрозрачной двери вышел высокий, хорошо одетый парень с поставленным голосом, как будто он на радио работал. После бомжеватых экзорцистов даже неловко было видеть кого-то настолько прилично выглядевшего. – Твоя сестрёнка сама к нам прискакала с деловым предложением. – Юра, не устраивай хаос, это правда, – из дверного проёма выскользнула насупившаяся Майорова-младшая. – Как тебе в голову такое пришло? – возопил братец с такой гаммой интонаций, как будто она только что сообщила ему о намерении, как минимум, сменить пол. – Если будем работать порознь, Василиска ещё долго не поймаем, – вспыхнула Юля. – Он уже убил троих! Я попросила почитать архивы в обмен на кое-что из наших, и всё. – Почему ты никому ничего не сказала?! – Я знала, что вы будете против! – Вот именно, что мы против! Ты с кем связалась?! Семья Майоровых перешла на ультразвук, как будто они старались перекричать друг друга, и у парня в костюме лопнуло терпение. – Завязывайте с руганью, – холодно прервал он, – вы мне клиентов распугаете. На улице будете выяснять свои... – он хотел указать на дверь но тут заметил стоящую рядом с ней меня, и так резко прогнулся в пояснице, что там даже что-то очень нехилое хрустнуло. – Нижайше прошу простить за проявленное непочтение! – Ты чё, белены объелся? – крякнула я, отступая ещё на шаг к двери. – Вас держат в заложниках? Вам нужна помощь? – он, очевидно, обращался к адскому герцогу, а совсем не ко мне, но герцог что-то на контакт не шёл. – Скорее, это меня держат в заложниках, – фыркнула я, складывая руки на груди. – И мне нужна помощь! Изгнать демона сможешь? – Вообще-то экзорцизмом здесь эти занимаются, – парень с заметно окислившейся рожей махнул в сторону моей маргинальной компании. Ясно всё. Я раздосадовано цокнула языком, и толкнула холодную неровную дверную ручку, покидая небольшую приёмную. Здесь мне тоже вряд ли помогут. Улицы уже проснулись относительно. Напротив «Коруса», ныкаясь за будкой ремонта обуви, пытались закурить два школьника, класса из девятого навскидку. Я подождала, пока «вражеский стан» покинут и горе экзорцисты. Алекс, Марина, Юрец, вытягивающий за руку свою сестру. Они всё ещё продолжали вериться друг на друга, обмениваясь злобными взглядами. – Чтобы больше такого не повторялось, поняла меня? – Блин, Юрец, ты чё мне, мамочка?! – Надо будет... – что он там хотел сказать, никто так и не услышал, потому что слова экзорциста заглушил леденящий душу протяжный вой. Я сначала грешным делом подумала на какую-то ядерную сирену, но потом вспомнила — Василиск. А взметнувшиеся вверх резкие потоки воздуха развеяли оставшиеся сомнения. В этот раз нам не повезло. Чудище приземлилось на крышу ларька по ремонту обуви и прямо оттуда, вытянув длинную шею, цапнуло на лету отрубленную крылом человеческую голову. Голову-того-блять-самого-школьника, который курил за этой будкой на пару со своим дружком. Послышался хруст ломающихся в мощном клюве костей черепной коробки. Жуткой пульсирующей болью отозвался в моём собственном затылке. Второй школьник пытался бежать, но от ужаса у него подкосились ноги, и он просто осел в мартовскую лужу, не в силах оторвать глаз от происходящего, но из последних сил продолжая ползти в сторону. – Стой, – немедленно приказал Бафомет, едва я рванулась к нему. А это был именно приказ, исходя из интонации. Суровая военная команда, сделанная голосом, в котором отчётливо слышался лязг металла. – Нет, нужно идти, нужно второго хотя бы оттащить, – запротестовала я, и наплевала бы на эту чёртову команду, не думая о последствиях. Но меня очень крепко держало что-то. Демон в ту же секунду взял контроль над телом, и шагу ступить не давал. Даже просто пошевелиться, вдохнуть. – Стой. Тихо, – ещё раз, чеканя каждое слово, повторил свой приказ Бафомет. Брызги крови от второго сопляка попали на Марину и Юрца. Майоров крепко сжимал руку сестры, у него костяшки были белые. Они тоже не шевелились, словно застывшие манекены в торговом центре. Как будто им не достанется, когда он их увидит. – Не увидит, если шевелиться не будут, – заметил герцог. Чудище задрало вверх голову, и тогда видно стало, как недожёванные останки плоти прокатываются по его горлу. Василиск встряхнулся, расправляя крылья, а потом, вновь поднимая свой жуткий вой, стрелой взметнулся в воздух. Мы так и стояли, не осмеливаясь даже дёрнуться и отвести в сторону взгляд, пока замогильный, до самых костей пробирающий звук не стих окончательно, оставив за собой только эхо в воздухе. Чувство было такое, как будто всю жизненную силу из тебя выкачали. – Хреновы экзорцисты! – с диким каким-то, горьким, словно яд отчаянием, взвыла я, оседая на землю. – Какого чёрта вы ни грамма сделать не можете?! Ничтожества драные, на кой вы вообще нужны?! – Тихо ты, заткнись, – мгновенно зашипела Осколкова, пытаясь схватить меня и зажать ладонью рот. – Мы напротив участка стоим, хватит орать! Но для этого было слишком поздно, из двери полицейского отделения по району Бирюлёво на весь спектр адовых звуков с большим опозданием, но уже бежали к нам мужики в форме, но остановились чуть поодаль, едва им открылись разбросанные по асфальту куски мяса в перемешку с рваной одеждой. Послышалась смачная ошарашенная ругань. Тот, что был поближе оглядел заляпанных кровью экзорцистов, нашем белые, как мел, перекошенные лица, и, конечно же... – Пройдёмте до выяснения обстоятельств. Чтобы посчитать, сколько раз я навещала обезьянник бирюлёвского отделения, с сегодняшнего дня пальцы на одной руке кончились. В нём, однако же, не изменилось практически ничего, только пара новых матюков была выцарапана на стенах, а в целом, всё по-старому. Даже изношенный коврик, потерявший свой изначальный цвет лет пять назад, по-прежнему лежал у входа в «невольничью» комнату. Некрашеные обшарпанные стены и жёсткие лавки, как будто выдолбленные из камня. Не удивлюсь, если здесь и через сто лет всё таким же останется. Я ещё находилась в глубоком шоке, ещё не осознала. И Юля, судя по всему, тоже. Она сидела в углу, рядом с Алексом, и пустым немигающим взглядом пялилась в пол. Её братец беспокойно мерил шагами клетку, метался из угла в угол, как запертый тигр. Марина с отрешённым видом мяла вручённый ей фантик от барбариски. Снова разворачивала и снова мяла. Депрессняк был лютый. – Так, мне всё это надоело, – пробормотала под нос, поднимаясь и подходя к решётке. – Слышь, парень, – обратилась к дежурному. – Позови Максима Валерьевича. Пожалуйста. – Это знакомый твой? – Марина подняла на меня измученный взгляд. – Ну, можно и так сказать, – губы на мгновение тронула кривая усмешка и тут же сошла. – И что, ты думаешь, получится договориться с ним? – Дам ему, и он нас выпустит по старой дружбе. – Взятку? – привалившись плечом к стене, насмешливо осведомился Майоров. – Дебил что ли? – я покрутила пальцем у виска. – Просто дам. – О, Тешина, давно ты к нам не попадала! – очень быстро у прутьев решётки оказался лучезарно улыбающийся Максон. – Что, новая компания? – Друзья мои. – Ну ладно, пойдём в кабинет чайку попьём, – в замке звякнул тяжёлый ключ, после чего мне было позволено выйти на свободу. – Я действительно рассчитываю сначала на чай, майор, – усмехнулась, чувствуя, как он приобнимает меня за талию, – у вас тут в отделении просто жуткий дубак стоит. – Да не вопрос, сварганим! На то, что происходит с экзорцистами, я старалась не смотреть, но краем глаза заметила полнейший ахуевоз на лице Майорова. С одной стороны он очень явственно презирал меня за это, с другой, ему выйти отсюда было нужно не меньше, чем мне. Поэтому он не мог выдавить из себя решительно ничего: ни «спасибо», ни «ну и блядь же ты». А я чувствовала себя... обычно. Максон вполне себе нормальный мужик, с которым мы и за пределами участка несколько раз пересекались. Да и у меня давно не было, хотя после всего, что произошло, отчаянно хотелось. – Очевидно же, что ребята просто мимо проходили, они даже не видели ничего, – через пол часа майор снова звякал ключом в замочной скважине, отпирая горе-экзорцистов, – пойдите по домам, отоспитесь. Если что-то вспомните, приходите. По ступенькам мы спускались в гнетущем молчании. Точно также прошли пару кварталов в сторону дома. Когда миновали старую церковь возле прудов, сверху послышался печальный звон церковных колоколов, я оттянула горло свитера, потому что показалось, что он меня душит, но это только в первые две секунды. Потом тело скрутило так, будто мне под кожу загнали сыворотку правды. – Твою мать, – прохрипела, хватаясь за церковную ограду. Это как сводит ногу, только выворачивает всё тело. Перед глазами ярко всплывали одна за одной дикие сцены вчерашнего экзорцизма, и от каждой становилось только хуже, больнее. Как будто издалека, сквозь плотный слой воды, до меня доносились голоса. – Осколкова, сделай, блин, что-нибудь! – Что я тебе сделаю?! – грубо огрызнулась Марина. – Сейчас само пройдёт... Колокольный звон утих, но я ещё некоторое время держалась за оградку, чтобы отдышаться. Потом резко выпрямилась и, продолжая жадно хватать ртом воздух, неожиданно для самой себя забежала в церковь. Внутри никого не было. Я опёрлась ладонями о колени, чтобы отдышаться. Твою мать. Твою мать. Твою мать. Я в ловушке, я в долбанном тупике. И мне ничего не остаётся, кроме как стоять здесь в смятении, заламывая пальцы. Тяжёлая дверь за моей спиной вновь открылась, впуская сквозняк, от которого задрожало пламя свечей. Будь он не ладен, Майоров. – Что ты тут делаешь? – дебильный вопрос. – Рассматриваю фрески из «Страдающего средневековья», – осклабилась я. – Блин, Юра, уйди, мне надо побыть одной. – Алёна, кхм, – как будто уже от того, что ему моё имя произносить надо было, у него в горле стоял ком. – А что не одержимая, как обычно? – саркастично выплюнула я, не оборачиваясь, – Слушай, помнишь, – ну конечно, он помнит, это вчера было! – Мы изгоняли бесов из полоумной бабки, но в итоге она сначала жутко выкручивалась, а потом подгорела у нас, и ничего не вышло, – я немного помолчала, потом продолжила ослабшим голосом. – Со мной также будет? Майоров какое-то время не говорил ни слова, стоя немного позади за моим плечом. Потом всё так же молча сделал шаг ближе, взял мою руку в свою. Сжал. И на какое-то мгновение действительно показалось, что меня облили кипятком. Что. Он. Делает. Это вообще законно? И почему меня так трясёт от этого? Потом в голове промелькнула мысль что, может, это просто какая-то новая попытка меня убить. Запаниковала ещё больше. – Баф! Что мне делать? Он меня за руку держит! – Я-то почём знаю, ты с мужиками гораздо больше ладишь, – ворчливо отозвался герцог. – Что?! – Церковь не место для одержимых, – наконец подал голос Майоров, но ей-богу, лучше бы он вообще не открывал рот. Я немедленно выдрала руку и от души послала на юного экзорциста на три избитые всеми буквы.