Бафомет хранит секрет

Если взглянуть на часы, то можно было обзавестись желанием убить Тимофея к хренам собачьим. Впечатление складывалось такое, как будто пожрать он не дал мне чисто из вредности. Потому что на сборы было потрачено такое неимоверное количество времени, за которое ужин можно было не то, что бы съесть, но ещё и приготовить. На десятерых. Вместо этого все просто носились бестолково, стояли в очереди за утюгом, искали потерянную и, видимо, единственную расчёску и пытались одеться так, чтобы не выглядеть потерянными социальными элементами. Это, к слову, получалось хуже всего. Когда с приготовлениями штаб экзорцистов наконец покончил, успело уже стемнеть. Со злостно-довольной улыбкой глядя на часы, Тимофей объявил, что мы как раз успеваем к назначенному времени. Своих подопечных он, видимо, знал, куда лучше, чем я. Зато мне повезло пробиться на кухню, пока босс был вовлечён в вылавливание чьих-то носков из-под кровати, и урвать там упаковку баранок. В вагоне метро было не очень людно, и я беззастенчиво хрустела ими под недовольный взор какой-то бабки и напыщенного Юрца. – Эй, Саш, а почему у него рожа такая противная, будто он таракана съел? – наорала я в ухо сидящему рядом со мной парню. – Нет, конечно, он всегда такой, но сейчас что-то особенно кислый. Это началось на выходе ещё, в коридоре, когда сестра очень настойчиво втюхивала ему баллончик, а он морщился и воротил нос, но в итоге, под строгим взглядом Тимофея вроде бы взял, запихнул в карман. – Так Капелла ж в гости пригласила, это у него больное место. Его каждый раз зовут, чтобы пообещать, что через месяцок точно примут. Вот он с каждым разом всё мрачнее туда ездит. Вагон был старый, и приходилось кричать собеседнику в лицо, чтобы тебя услышали. Проблема была в том, что слышал не только собеседник. – Что-нибудь ещё обсудить хотите? – мрачно осведомился Юрец, перекрывая своим голосом скрип тормозных колодок. – Ты бы лучше жрала свои баранки, и то применение рту поумнее будет. – Передай, что, если будет нарываться, и его сожрёшь, – подал из недр разума неожиданный голос герцог, оставив меня в недоумении гадать, является ли это простым огрызанием или своеобразным предупреждением вусмерть голодного демона, которому с заправленным в штанину хвостом тоже сидеть было не слишком-то удобно, а местами, возможно, и унизительно. Марина с Тимофеем сидели в дальнем конце вагона, где были свободные места. Он приобнимал её всю дорогу, и мне в какой-то момент показалось, что босс чересчур усердствует, но… Может быть, это мы дураки, и ей действительно этого не хватало. Удивительно, как быстро при такой жизни перестаёшь быть нормальным человеком. Когда мы доехали до нужной станции, мой пакет с баранками опустел. Только что закончился дождь и огни фонарей расплывались по мокрому асфальту, как разлитая краска. Здание главного штаба экзорцистов было так талантливо обработано уличными осветителями, что казалось, лучи исходили не от диодов, а напрямую от стен, заставляя штаб гореть в ночном мраке. Внимательные и даже в чём-то трепетные взгляды моих спутников натолкнули меня на мысль, что это не только для меня непривычное зрелище. – Рядовые экзорцисты часто здесь бывают? – приглушённо спросила я, догоняя Сашку, чтобы, не дай Баф, не стриггерить Майорова очередным невинным вопросом. – Только при вербовке и на ежегодной аттестации в конце мая. Так что да, для нас это тоже своеобразный первый раз и большое мероприятие, – пояснил тот, развеивая мои сомнения. Особого волнения перед встречей с Капеллой я не чувствовала, потому что моя задолбанность уже достигла таких пределов, за которыми вообще вряд ли что-то чувствуешь, кроме голода. Обещания босса, что нас покормят, только приободряли, хотя в душе я надеялось, что данное мероприятие долго всё же не продлится. У входа нас уже караулил двухметровый тонкий мужик в длинном чёрном одеянии. Он склонился, приветствуя Тимофея бесцветным вздрагивающим голосом: – Следуйте за мной, вас ожидают. Хотя босс держался в целом спокойно, это «ожидают» было сказано таким тоном, как будто обещанная нам лютая тётка прокуковала у накрытого стола, как минимум, месяц. Внутри, за массивными железными дверями атмосфера витала довольно мрачная. Тяжёлые своды нависали над головой единым монолитом, словно сужая, придушивая собой пространство, давили на плечи, внушая чувство беспомощности и беспокойства. Кроме того, в помещении ещё холоднее было, чем снаружи, и это заставляло непроизвольно ёжится, обнимая себя руками. Длинный мужик отступил перед лифтом, жестом показывая, что нам неплохо бы туда загрузиться. Вопреки моим опасением, аппарат был отнюдь не доисторическим, а даже поприличнее того прокуренного у экзорцистской трёшки. В нём и пахло приятней, хотя совокупность ароматов ладана и плавленого воска в целом доверия особого не внушала. Лифт дёрнуло вниз, что слегка удивило. Так мы спускаемся под землю? Ничего себе, куда экзорцисты решили закопаться в целях конспирации. Верхнюю часть туристам, значит, оставили. Интересно, там будут такие же наводящие тоску катакомбы? Предположения не оправдались: света и воздуха на подземном этаже оказалось куда больше, да и интерьеры выглядели побогаче, хотя и ограничивались фресками по церковным мотивам, иногда по содержанию весьма трешовыми. – За мной, – сухо приказал босс, без стука толкая плечом резную деревянную дверь, довольно высокую, в полтора человеческих роста. Еда. Запахло едой. Поэтому я просочилась в обеденный зал практически сразу вслед за командиром и смогла воочию лицезреть весьма любопытную сцену его приветствия с главой Хрустальной Капеллы. Ухоженная дама со слишком ярким для такого места макияжем, поднялась к нему навстречу, радушно раскрывая руки. – Тимофей! Вечность не встречались! Один твой вид навевает столько воспоминаний! – она немного насмешливо звучала, и оттого не слишком искренне, хотя определённый спектр эмоций босс в ней всё-таки пробуждал. – Жаль, что ты отказался от должности в главном штабе, я иногда скучаю. Отказался? От работы в престижном месте, чтобы обрастать щетиной и планомерно пропитываться спиртом в одном из самых неблагополучных районов города? Интересно, с чего бы. Майоров с каждой следующей секундой становился всё мрачнее, так что, когда он рядом со мной за стол сел, стало даже как-то боязно за свою жизнь. Но второе свободное место оставалось только рядом с Лесей Измайленко, и Юрцу, видимо, оказался предпочтительнее стул с точёными пиками. Я немного отодвинулась от него в сторону его сестры, выбравшей место по правую сторону, и почувствовала себя чуточку лучше, вновь переключив внимание на босса, который вежливыми фразами всё ещё обменивался с местной начальницей. Общее прошлое? Я бы могла два вывода из этого сделать: она тоже когда-то служила в Капелле, и Тимка гораздо старше своего возраста выглядит, потому что подружке его с натяжкой можно было дать немногим больше тридцати. Все наконец расселись, оставив куртки у входа на вешалке, и Львовна манерно стукнула ложечкой по бокалу, привлекая к себе внимание. – Рада видеть вас здесь. Всегда приятно смотреть на людей, которые отлично справляются со своей работой. Для тех, с кем я ещё не знакома лично, представлюсь, пожалуй: меня зовут Вероника Лурье, я глава Хрустальной Капеллы. Вас надеюсь узнать получше в ближайшее время, – с первых секунд её речи стало ясно, что она собрала такой сброд здесь, совсем не затем, чтобы мило посюсюкать о выдающихся успехах, и нам ещё предстояло перейти к сути. Но пока что она именно сюсюкала об успехах, и я решила использовать это время, чтобы по-человечески поесть и оглядеться. Тем более, что едой стол был буквально уставлен, и участвовать в беседе с таким количеством слюны во рту я бы в любом случае не смогла. Поэтому я потихоньку притянула к себе тарелку с картофельными зразами и ткнула в них вилочкой, поднимая глаза. Не считая Леси, лица остальных участников Капеллы были мне не знакомы. Их насчитывалось пятеро: ещё одна девчонка маленького роста с непробиваемым отсутствующим выражением лица, остальные – плечистые парни. Львовна затесалась посередине между своими подопечными, активно демонстрируя белозубую улыбку, как какой-то сектантский гуру. Сзади неё, почти сливаясь со стеной и не подавая малейших признаков жизни, стояло двое мужчин, стриженных под горшок и всё в таких же длинных одеяниях, как тот, который нас провожал. Это местные евнухи или что-то? Заметив пристальное внимание с моей стороны, глава Капеллы одарила меня мимолётным, но довольно острым взглядом, слегка вскидывая брови, и мне пришлось временно переключить внимание на гранёный хрустальный стакан, наполненный водой, чтобы это не выглядело совсем уж неприлично. Повертев его в руках, я всё же решила сделать пару глотков, потому что общая атмосфера в обеденном зале висела не самая приятная, и во рту было сухо от напряжения. – Не пей это, – Юрец остановил мою руку с зажатым в ней стаканом, отчего едва не расплескалась вода. – Что? Почему? – на миг у меня даже проскользнула мысль, что это такая изощрённая попытка заморить меня жаждой, но это даже для Майорова было бы слишком дико. – Юрка забо-о-отится, – ехидно протянула справа его сестра. – Я просто не хочу, чтобы она на меня сблевала, – категорично отрезал братец, отворачиваясь. – Там святая вода, – пояснила Юля, – Если тебе нужно, запей вином. – Я на тебя сейчас нарочно сблюю, из вредности, – предупредила Майорова, потому что допёк уже своей кислой рожей. – Молодые люди, – встрял Тимофей, намекая на то, что наша дискуссия отнюдь не приватна, и пришлось неловко затихнуть. Юрец, который уже рот открыл, чтобы что-то ответить, шумно выдохнул и вернулся к еде с непроницаемой физиономией, как будто вообще участия в этом не принимал. Твою мать. Так и знала, что в кругу экзорцистов можно выжить, только надравшись винищем по самое некуда. Помедлив немного, я заменила гранёный стакан на бокал вина, и тут же сдержалась с трудом, чтобы не поморщиться. Вкус исключительно мерзкий. Даже у Марининой отравы дела с этим обстояли лучше. – Это кагор, – хихикнув, сообщила Юля, для которой я была единственным развлекательным элементом во всей этой светской экзорцистской тусовке. Капелла по большей части тоже вела себя молчаливо, не считая время от времени отпускаемых Лесей двусмысленных комментариев. Разговор в основном поддерживали Львовна и Тимофей, обсуждая, как прекрасно было жить в молодые годы, как тяжко, когда нечисть лезет изо всех щелей, и как совсем худо стало, когда ко всем проблемам добавился ещё и Василиск. – К слову сказать, а где была Капелла? – Осколкова подала голос впервые за вечер, он звучал надломленно и раздражённо. – Разве с Василиском сражаться – не их задача? – О, об этом я и хотела поговорить, – глаза Лурье сверкнули так, что не оставили простора для сомнений: она ждала именно этого вопроса. – Капелла была занята проблемой куда серьёзнее. Как вы уже наверняка слышали, был раскрыт проход в Серый мир, все силы Капеллы оказались брошены на то, чтобы утихомирить нечисть, которая лезет оттуда при любой удобной возможности. Нам было совсем не до Василиска. – Серый мир? – я решила уточнить до того, как Лурье решит окончательно углубиться в дебри узко-профессиональной терминологии. – Эта прослойка пространства, что отделяет нас от Ада, в котором живут бесы, – пояснила она с таким видом, как будто вещей очевиднее этой не бывает в принципе. – Один из обитателей Преисподней сейчас завладел твоим телом, ты должна представлять. Но есть разница, уже известный тебе Василиск разумен и управляем. И демоны разумны. А твари из Серого мира – нет. Они не знают ни жалости, ни насыщения. И кто-то открыл им дорогу в человеческий мир, да ещё и прямо под носом у главного штаба. Мы найдём виновного, но сейчас первостепенная задача – закрыть разлом. На нас уже представители других орденов странно смотрят, неровен час потеряем авторитет, не говоря уже о человеческих жертвах. Я ожидаю, что ты поможешь нам в этом, Алёна. Так тебя зовут, мы ведь не были знакомы ранее? Тошнило от её официоза, от манеры держаться на позиции безусловного превосходства и от ледяной отстранённой улыбки, в которой враждебности было больше, чем в кислой Майоровской мине. – Мы виделись, – я выдавила из себя самый обворожительный оскал, на которую только была способна. – Там, на заброшенном складе в начале марта. Вы ещё хотели меня убить. – И до сих пор очень не против, – недовольно заметил герцог. – Будь настороже. – Что от меня нужно? – Нужно, чтобы ты использовала силу Бафомета, чтобы закрыть разлом. Для этого всего-то и надо направить энергию в печать. Когда мы будем на месте, я покажу. – И что потом, вы меня убьёте? – я решила не деликатничать, спросила прямо в лоб, хмуро и без дрожи в голосе. – Детка… – Львовна не ожидала подобного, и на секунду промелькнувшее растерянное выражение лица выдало замешательство большой начальницы, но выбранный ею уничижительный тон ничего хорошего не предвещал, да сверх ко всему ещё и раздражал жутко. – Я вам не детка, – отрезала сразу же, не позволив договорить, и губа презрительно дёрнулась вверх. – Алёна, – строго осадил босс, чем выбесил только больше. – Что «Алёна»? Это тётка спит и видит, как какой-нибудь её прихвостень меня в постели удушит, а вы мне предлагаете правила приличия соблюдать?! – Хорошо, – прошипела Вероника, выпрямляясь и зловеще растягивая звуки. – Я даю тебе честное слово, что после закрытия разлома сохраню твою жизнь и сделаю всё возможное, чтобы ритуал изгнания прошёл успешно. Так лучше? – Нет, не лучше, – насупилась я. – Другим, может, и хватит от вас честного слова, но я вас не знаю. Мне нужны гарантии. – Гарантии, – переспросила глава Капеллы так, будто я потребовала от неё миллион долларов и вертолёт. Она выглядела так, будто изо всех сил пытается сдержаться, чтобы не заорать матом, брызжа слюной и краснея, как китайский флаг. Но потерять лицо для неё, по всей видимости, было страшнее, чем что бы то ни было остальное, поэтому Вероника просто медленно выдохнула, щуря глаза. – Семён, подойди, – велела страшным голосом, какой обычно бывает у людей перед знатной истерикой. Парень поднялся, встал у стола слева от неё без малейших возражений. Он ничего не спрашивал, но лицо у него было обеспокоенное. – Ты тоже, – это обращалось уже ко мне. Мой лимит храбрости на возражения тоже был исчерпан, хотя предчувствие орала просто, что ничем хорошим это не кончится. Но Баф молчал, поэтому упираться я не стала. – Руки свои положите на скатерть по обеим сторонам от меня, ладонями вниз. – Лурье прошептала несколько слов на латыни и тут же откинулась на спинку, возвращая себе надменный довольный вид. – Вот и всё. Теперь ваши жизни связаны, одна от другой зависит. Умрёшь ты, ему тоже не жить. А я воинами Капеллы не разбрасываюсь, кого угодно спроси. Это моя… коллекция бриллиантов. Теперь мы договорились? На коже проступила печать, несколько кругов, очерченных письменами и символами, ни один из которых не был известен мне. – Полагаю, да. Я отошла от стола, потирая тыльную сторону ладони, новоприобритённое модное шрамирование горело и жглось, но я отдавала себе отчёт в том, что всё могло быть гораздо хуже. Всё-таки я вывела из себя очень важную персону и особого благоволения ждать не приходится. И вроде бы должна быть довольно, потому что получила всё, что хотела, но ощущение подвоха не оставляло меня. – Что ж, думаю, встречу можно считать оконченной, – непринуждённо вздохнула Львовна, окончательно возвращаясь к своему прежнему расположению духа. – Марина, придётся немного задержаться после ужина. Мне известно о твоей… м-м-м… связи с бывшим хозяином Василиска. Тебя проводят и зададут пару вопросов, – после этой реплики я отчётливо поняла, что очень не хотела бы быть Мариной и проверить на своей шкуре, что на самом деле скрывается за такой невинной формулировкой. – Юра, ты тоже останься. Немногие могут сражаться с подобным монстром и при этом хотя бы выжить. Тебе пришло время покинуть штаб. Как только решим вопрос с разломом, я лично займусь твоим переводом в Капеллу. Алёна, твоя помощь понадобиться рано утром, когда будут закончены все соответствующие печати у разлома, не вижу причин покидать штаб на это время. Вам покажут комнаты. Юля, Александр, вернитесь домой, проведите плановый обход, неизвестно ещё, что у вас на участке творится, посте того, как там Василиск похозяйничал. – Мы уже проводи… – начал было Алекс, но Лурье с широкой улыбкой прервала его. – Не вижу причин задерживаться. О, как я была с ней согласна. Уже даже еда не способна была заставить меня оставаться в этом зале хоть на минуту дольше. Замерев на входе, у самой вешалки, я вдруг поймала на себе пристальный взгляд. Это тот экзорцист из Капеллы, с которым мы сегодня обзавелись парными татуировками. Выглядел потерянным. Полагаю, это не слишком приятно, когда тебя ставят в такую зависимость от одержимой смертоносным герцогом вечно-голодной девки. Но если бы я так сильно жалела всех подряд, полагаю, Вероника давно бы сжила меня со свету. – Я могла бы заставить тебя согласиться иначе, – словно подтверждая это своё желание, шепнула на ухо Лурье, как закадычной подруженьке, поравнявшись со мной. Я догадывалась о чём она, но детальнее этот вопрос обсуждать не хотела, поэтому только и выдавила из себя натужное многозначительное: – О-о-о… – Подвергнув самым страшным пыткам, которые только изобретало человечество. Знаешь, какой пыточный музей располагается всего двумя ярусами ниже? – тонкие изящные пальцы с французским маникюром легли мне на предплечье, но я тут же отдёрнула руку. – Думаю, закономерно будет осведомиться, что же вам помешало. – Люблю договариваться с людьми. – Или просто боитесь, что я преждевременно ласты склею, – тихонько фыркнула я, не сдержав усмешки. – Что, прости? – Раунд. В смысле, всего хорошего, – это я сказала, уже повернувшись к двери, без малейших сил и желания стоять дышать одним с ней воздухом хоть секунду дольше. Сзади меня скрипнул стул, царапая ножками по плиточному полу. Неприятный визгливый звук. Я нажила себе серьёзного врага. Не то, что бы изначально всё могло сложиться как-то иначе.