Бафомет хранит секрет

Их было двенадцать. Двенадцать башен в замке, стоящем в серой пустыне, на берегу бледной большой воды. Мне даже в мыслях не хотелось называть это морем. Потому что море совсем по-другому выглядит. А ещё, потому что казалось, что у него должно быть какое-то своё название, связанное со смертью. Второе путешествие на Василиске далось мне легче, может, из-за того, что не удавалось всё время поддерживать сознание ясным. Оно то и дело соскальзывало в дрожащую тёмную пелену, слоилось обрывками запахов и картин, словно вышитых на запылённой канве. Страха сорваться, как в первый раз, не было. Здесь, на высоте, оставался только ветер, сухой и тёплый, и лоскуты застывших вытянутых облаков, распластанных по выцветшему небу. Если под правильным углом наклонить голову, то можно увидеть, как безветренное пространство воды медленно подмывает восточную стену замка. Подсознание, то смутное животное чутьё подсказывало, которое просыпается только в минуты опасности, подсказывало, что это продолжается уже не первую сотню лет, и даже не первую тысячу, но стены стоят непоколебимыми и нетронутыми. Вечный чёрный гранит. Каждая мелочь в этом была неправильной. Потом начались бесконечные коридоры. Тяжёлый запах курений и палёной плоти. Тот, в который нас привели, оканчивался тупиком, окном, выходящим к воде, и большой чёрной дверью. Мелом на ней были вычерчены печати, не такие, какими пользовались экзорцисты. Ни одной знакомой я не увидела. Плотный слой пыли на ручке свидетельствовал, что за порог вечность никто не ступал. Я могла сидеть, только опершись на Майорова. К счастью для меня, он не особо-то возражал. Банкетка, которую нам выделили, имела крайне потраченный и жалкий вид, в некоторых местах обшивка протёрлась чуть ли не до пружин, но там, где сохранялись ещё островки с узором, водить рукой было приятно. Напоминать себе, что всё ещё жив, и это не чёртова галлюцинация. Отголоски былого величия, потрёпанный бархат и шёлк. Это было очень богатым местом. Но это было давно. – Может, хоть что-то объяснишь? – я уставилась исподлобья на нашего мрачного сопровождающего, которой подпирал собой стену напротив и с момента нашего прибытия в замок вообще ни слова не проронил. – Где мы и чего ради? – Я просто выполняю приказ, и быть вашей нянькой в него не входит. – Мр-р-рачно как, ты точно не из DC припёрся? Можно мне немного отсыпать твоей суровости? Хочу наводить ужас на врагов одним своим присутствием. – Могу отсыпать только пиздюлей, если есть желающие, – отрезал Марс, поглядывая в сторону окна так, как будто его давно уже мучило скрытое желание выйти. Охотников на пиздюли не оказалось. Даже Майоров, который любил обычно понарываться, напряжённо молчал сейчас. Он, кажется, был гораздо больше озабочен моим состоянием, чем тёрками с мутным потусторонним кентом, от одного взгляда на которого уже было не по себе. Я бы сотку баксов поставила на то, что нихрена он не человек, но экзорцистам очень мало платят, и сотки баксов у меня нет. От вялых бесполезных размышлений, тянувшихся, как жвачка, переплетаясь с тупой болью, въевшейся в меня на клеточном уровне, отвлёк звук шагов, заставил поднять голову. Сощурившись немного, я признала нашу новую знакомую, целительницу, которую притащила Марина, чтобы свести порчу с Майорова. Судя по встрёпанному виду и тяжёлому дыханию, ей несколько пролётов пришлось миновать, чтобы попасть сюда. – Ах, старые знакомые… Ну, как погляжу ты жив-здоров, значит, чистка прошла славно. Она одним уверенным движением убрала мешающие волосы и прошла вглубь коридора, приближаясь к нам. Казалось, вечность прошла, но на деле, мы совсем недавно виделись, даже синяк на её скуле не успел сойти до конца. – На кой ты сюда явилась, здесь может быть опасно, – раздражение нашего сопровождающего подскочило ещё на несколько градусов, рискованно приближая его состояние к точке кипения, за которой он, судя по всему, крушил холодильники и демонстрировал всякие подобные закидоны. – Что-то не вижу катаклизмов и массовой резни, – профессионально не замечая этого, Саша пожала плечами. – Ах да, это кто-то опять борщит со своим определением опасности. Видишь? Всё в порядке. Будто в качестве издёвки, в опровержение её слов, кожа на моём предплечье, от кисти до локтя покрылась мурашками и начала дымиться, сначала едва заметно, как остывающий чай, но это очень быстро стало жутко выглядеть. Знахарка успела сделать пару торопливых шагов к нам, прежде чем Марс схватил её за шиворот и рывком вернул обратно к стене. – Но я правда могу помочь! – та попыталась опротестовать молчаливый запрет, но наткнулась на стену из калёного металла. – Стой здесь, чтоб я тебя видел! Поможет она. Ты же видишь, что происходит, сосуд не выдерживает силу демона внутри него, и сколько бы ты не лечила… То, что произошло в следующую секунду, даже Марса заставило оборвать свою тираду на полуслове. Вслед за дымом появился белый пламень, такой же, как в ту ночь, когда мы бились с Василиском. Я распахнула глаза, чувствуя, как все силы, остававшиеся во мне, уходят, бросая меня в аду между смертельным ужасом и оцепенением. Юра вскинул вверх два пальца и низким хриплым голосом произнёс заклинания на латыни, пламень потух, оставляя за собой воспалённую кожу, жжение и усиливающийся озноб. – Ненадолго этого хватит, – чертыхнулся под нос Майоров. – Ненадолго? Хочешь сказать, что я… Голос неестественно дрожал. Я вдруг вспомнила наш неудачный ритуал изгнания, чувствуя, как изнутри удушливой волной подбирается тихая паника. Она ведь сгорела заживо изнутри, она ведь тогда… Экзорцист крепко схватил мои руки, сжимая их до боли, словно не давая проваливаться в пучину собственного отчаяния, удерживая на краю. – Я буду повторять столько, сколько потребуется, слышишь меня? Ничего не бойся. До нас донёсся странный звук похожий на раскат грома, только очень далёкий, и сразу за ним появилось тяжёлое гнетущее чувство в груди, что-то около жжения и безотчётного страха. Словно давило на грудную клетку, мешая дышать. Я сначала подумала, что это очередные приколы моей одержимости, которые уже порядком измотали, но слишком быстро поняла, что нет. Не я одна это чувствую. Майорову тоже стало не по себе, хоть он и пытался держать лицо. Мы оба, не сговариваясь, оглянулись на наших сопровождающих. – Да, это непросто поначалу. Потом привыкаешь, со временем… – что сейчас происходит, целительница явно понимала куда лучше. Но с объяснениями никто из них не спешил. – Тебе сейчас лучше уйти, – сдавленным голосом сказал Марс. Взял её за плечи и подтолкнул в сторону, очень нежно, будто боялся повредить или напугать. – Сожалею… – она отступила на шаг под его давлением и тут же остановилась, потупившись. – Нет, – он вскинул вверх руку, будто хотел закрыть ей рот, чтобы она не сказала того, что собиралась. Но она всё равно сказала. – Я здесь по приказу. – Уходи. Я договорюсь. – Он лично отдавал это распоряжение, и что-то мне кажется, это не тот случай, в котором можно договориться, – она растерянно улыбнулась, всё так же не поднимая глаз. Повисла тишина, разбухающая от отчаяния, в которой теперь отчётливо слышались приближающиеся шаги и эхо, отражающееся от стен. Марс спрятал знахарку у себя за спиной, будто это могло защитить от того, что надвигалось, и склонил голову. У меня, кажется, затекла шея, потому что потребовалось применение каких-то невероятных усилий, чтобы повернуть голову и перевести взгляд в сторону того, кому был адресован этот поклон. Это совершенно точно был не человек. И в его присутствии трудно было даже дышать. Впечатляющая сила, ощутимая настолько, что казалось, сделай неправильное движение – и она тебя раздавит. – Я буду проводить ритуал изгнания, – голос, как звук из мощных динамиков, вибрацией прошёл насквозь, оставляя неприятное чувство отсутствия опор. В нём вообще не было эмоций. Таких, которые свойственны человеку. Краем глаза я заметила хвост. Такой же, как у меня. – Демон? Ритуал изгнания? – Юрец, надо признать, очень храбрая сучка. И довольно безрассудная. Одним взглядом, не отвечая ни слова, его заставили сесть обратно на банкетку и заткнуться. Демон распахнул дверь с пентаграммами небрежным движением руки, даже не касаясь её, взглядом же пригласил меня внутрь. Вниз по позвоночнику спустился иглистый холод, как только для меня дошло, что это приглашение не подразумевает сопровождающих. Я зайду туда с ним одна, а значит, настало время прощаться. Стараясь, чтобы дыхание звучало ровным, обернулась к экзорцисту. – Майоров, я… Хотела сказать, что люблю, но это было бы клишировано и глупо, к тому же, у нас скопилось слишком много зрителей. Поэтому я просто обняла его, порывисто и крепко, отскочила как обожжённая, спустя несколько мгновений. Нельзя было затягивать такое прощание. Продлись оно хоть парой секунд дольше, стало бы больнее в тысячу раз. Я больше не оборачивалась на Юру, чтобы не видеть его лицо. Поднялась, опираясь здоровой рукой о стену, и переступила порог. Демон вошёл следом, и спустя два с половиной вдоха за нами со скрежетом захлопнулась чёрная дверь, исчерченная пентаграммами. В комнате не было окон. Совсем. Зато был большой обтянутый кожей стол, прямо посередине. Очень много свечей, часть из них оплавленные. Некоторые зажглись при нашем появлении, и отсветы их пламени танцевали теперь по стенам, рисуя дрожащие тени. – Раздевайся, – бросили мне, вызывая мрачную усмешку суицидника. – Ух ты. Не то что бы мне сильно претила такая тема, но бывает так, что изгнания проходят не в похабном варианте? Шутить в присутствии адской аристократии – наверняка была идейка не из лучших, хотя у Бафа с этим проблем не было. Я совсем не слышу его, а хотелось бы немного поддержки сейчас. Хотя, в общем-то, спорить я не собиралась, стянула себя сначала толстовку, потом футболку, перепачканную чем-то подозрительно похожим на кровь. Взамен в меня швырнули свободное белое платье, больше похожее на ночную сорочку. Пахнуло пылью и горькими травами. – У вас тут всегда так мрачно? Атмосфера немного гнетущая, не думали разрядить? Я села на край стола, ведь очевидно, он для меня был предназначен, так почему нет? Демон не спешил отвечать. Он сосредоточенно перелистывал страницы больших потрёпанных книг в дорогих переплётах, ссыпал чёрные порошки вокруг стола, чертил на стенах знаки, сначала мелом, потом, вспоров себе вены на левой руке, – кровью. Выглядело жутко, поэтому я решила не смотреть, но заставить себя молча ждать уже не могла. – Я не большой спец по сверхъестественным штукам, поэтому мне очень крипово сейчас. Это же не Ад, да? Мне казалось, в Аду должно быть повеселее… Демон поднёс к моим губам пузырёк из плотного тёмного стекла. На вкус оказалось похоже на отраву какую-то, и сложно было сказать, это правда нужно для ритуала, или он просто хотел, чтоб я заткнулась хоть на время. Я слишком нервничала, чтобы заткнуться. В голове роились сотни навязчивых вопросов, повергая на край каких-то нездоровых психических состояний. Он демон, и как правильно заметил Майоров, какой, к чёрту, экзорцизм? С чего ему вообще этим заниматься? Они хотят вернуть Бафомета, верно. И… если получится вытащить герцога, то что будет со мной? – Ладно-ладно, я заткнулась, не действую на нервы, – сникла, возвращая своему молчаливому командиру опустевший пузырёк и усмехаясь от того, как отчётливо дрожат руки. – Понимаю, вы не особо-то хотите со мной болтать… Вдох. Бесшумное сокращение сердечной мышцы и воздух цвета автомобильных фар. – Я умру? Он наконец посмотрел на меня. Повернулся от своих книжек и трав. Положил ладонь на голову и заглянул в лицо. И тогда я тоже смогла его рассмотреть. Длинные светлые волосы, забранные в пучок, правильные черты лица. Неловко это. Он был красив, как и полагается злому духу. И предельно серьёзен. На мой вопрос он не ответил, но по крайней мере наконец заговорил со мной. – Тебе сейчас нужно расслабиться, чтобы позволить ритуалу пройти, как нужно, – у него глубокий успокаивающий голос. Не совсем человеческий. Чуть надавил на лоб, призывая откинуться назад, и я легла, лопатками сквозь тонкую ткань ощущая холод. Ремнями демон пристегнул сначала лодыжки, потом запястья. Затянул туго, почти пережало вены. Затем мой личный потусторонний экзорцист выпрямился и начал медленно читать надо мной книжные строки тихим и ровным голосом, лишённым интонаций. Когда он дошёл до пятой, огонь в моей груди вспыхнул с убийственной нечеловеческой силой, и я не подозревала даже, что у него такая была.