Чувствуя щекой мягкость подушки, довольно сложно расстаться с теплотой, что дарило тебе плотное одеяло. Ноги, подкашиваясь к груди, чувствовали горячее дыхание наполовину спрятанной головы, пока руки обнимали собственное тело.
Тишина одного из домиков в студенческом городке разрушилась звонкими трелями смартфона, выполняющего работу будильника. В висках тут же заплясал огонек сомнения от того, стоит ли вообще подниматься с насиженных мест, чтобы отправиться неизвестно куда.
Но Ангела, первая пересилив себя, открыла голубые глаза, потирая уставшие веки. Непослушные волосы, залезая в ноздри и рот, способствовали скорейшему поднятию бодрости, отчего швейцарка протяжно потянулась.
Пальцы ног, выскочив на свободу, тут же сжались от прохлады раннего утра, пока кожа пошла мурашками. Поежившись, девушка подтянула задравшуюся футболку к поясу, готовясь осилить самое тяжелое — коснуться ледяного пола, от которого не спасал даже плотный ковер.
Приоткрывая один глаз, блондинка оглядела троих соседок, что едва ежились в кроватях, не способные подняться. Медленно подойдя к Амели, Циглер протянула к ней руку, с легкой опаской касаясь плеча. Неизвестно, как может себя повести разбуженный хищник…
— Просыпайся, — прошептала студентка медицинского факультета, едва потрясывая подругу. Француженка, мгновенно открыв глаза, покосилась на девушку, не меняя своего тона:
— Я не сплю. Лучше попробуй разбудить Вашвани. Услышишь о себе много нового, — Циглер, коротко улыбнувшись, размяла ноющую шею:
— Пожалуй, оставлю это дело на тебя, хорошо? Я пойду вниз, чтобы поставить чайник. Постараюсь что-нибудь приготовить съестного. Не забудь про Лену, а то не возьмем ее — Профессор Райнхардт не впустит нас в самолет, — Лакруа, кивнув, тут же встала на неприятный паркет, совсем не чувствуя холода. Как заметила Ангела, по ее коже даже не прошлись тонким слоем мурашки.
Когда блондинка покинула второй этаж, высокая француженка прошла к дремавшей Сатье, размышляя насчет того, стоит ли будить эту недотрогу. Закатив глаза, Амели чуть приподняла красное одеяло из мягкого шелка, касаясь своей ледяной ладонью спины соседки. Та, вскочив, тихо взвизгнула, готовясь к прыжку королевской кобры.
— Не дергайся. Пора вставать. Давай, а иначе твой паренек улетит без тебя, — Вашвани, протяжно зевая, промычала:
— Он не мой паренек… Ай, чего тебе еще объяснять… Лену разбудишь? Я пока постараюсь привести себя в божеский вид, — продолжая обнимать саму себя, пытаясь согреться, индианка побрела вниз, вонзив смуглые ноги в тапочки.
И только когда бурчащие шаги скрылись в темноте тишины, Лакруа села на край кровати англичанки. Окстон, сопя и улыбаясь, видела очередной хороший сон. От этого Амели было чуть совестно будить столь невинное создание, родившееся в подобном мире.
Аккуратно проведя пальцем по ее лбу, девушка смахнула мешающуюся прядь каштановых волос, тихо проговаривая:
— Вставай, скоро нам выходить. Если ты, конечно, еще хочешь участвовать в Спортивном Фестивале, — бывший кадет, изменяя своим армейским привычкам, проснулась не моментально, постепенно открывая глаза.
— А что, еще пять минуток нельзя? — причмокивая, спросила студентка, ютясь к стенке, подальше от холодной Амели. Та, усмехнувшись, легонько ударила ее по лбу длинными ногтями, мотая головой:
— Если через тридцать секунд ты не встаешь, то Тренер ищет тебе замену. А в самолете у окна сижу я, — издавая надрывный рев, юная спортсменка стала приподниматься в кровати, походя на привидение под одеялом.
Внизу уже был слышен напор воды, под которым явно нежилась Вашвани, пытаясь проснуться. Ангела же, ходя по просторному залу-кухне, пыталась припомнить, что именно они могли забыть из вещей.
Несколько сумок и чемоданов, стоя у двери, ожидали своего часа, пока их хозяйки едва растрясывали воздух своими телами.
Услышав новые шаги на лестнице, Циглер обернулась, видя там Амели и Лену. Последняя, переставляя ноги скорее на автопилоте, чуть не упала вниз, сосчитав все ступени копчиком. Но инстинкт самосохранения все же взял вверх над усталостью и девушка проснулась.
— Доброе утро неспящим, — пробубнела она, приземляясь на стул перед столом. Лакруа, сближаясь с блондинкой, открыла дверцу настенного шкафчика, доставая оттуда сухой завтрак:
— Ты что будешь? — Циглер, кивая, остановила свой выбор на мюсли, проверяя наличие молока в холодильнике. Резкий свет лампы в нем на секунду ослепил швейцарку, окрасив серое от почти ночной бесцветности утро, завоевавшее домик.
За окном, постоянно пляша, гулял ветер, подгоняющий за собой кавалькаду крупных снежинок. Те, появляясь из черноты темного зимнего утра, оседали на стекле, медленно превращаясь в мертвый осадок. Посвистывание небольшой вьюги за дверью не внушало оптимизма, даже, казалось, в Лену.
Та, продолжая смотреть на полированную поверхность стола, на котором остались отпечатки от кружек с кофе, видела сны с открытыми глазами. Ангела, коснувшись ее шеи, улыбнулась:
— Просыпайся давай, соня, — Окстон, подняв большой палец вверх, обрушила локоть на столешницу, помогая голове не упасть вниз.
— Кто забрал все шампуни из ванны?! — послышался одинокий вопль из-за другой двери. Виновато скосившись, Циглер подошла к одному из членов багажной семьи, расстегивая золотистую молнию:
— Тебе какой нужен? Для прямых, тонких или густых? — понимая, что индийские проклятья считались самыми сильными на Земле, Ангела поспешила протянуть пузырек Сатье.
Амели, сев напротив Лены, поднесла горячую кружку к губам, посматривая на англичанку. Та, продолжая зевать, пожала плечами, принимая одинокую тарелку с хлопьями от Циглер.
Сама же мать всея домика, восседая в центре стола, ограничилась двумя яблоками и чаем, ощущая его теплоту внутри всего организма. Самое то в подобное зимнее утро.
— Давайте, если не поторопимся, то нас никто ждать не будет. Автобус до аэропорта подъедет примерно через пятьдесят минут, а на Дэль-Эр даже сейчас пробки. Так что будет двигаться окольными путями…
— Когда мы только познакомились, ты была такой милой тихоней с прибамбасами. Как так вышло, что ты становишься нашей матерью? — усмехнулась сквозь молоко Лена, пытаясь окончательно освободиться от цепей сна.
Вздохнув, Циглер пожала плечами, пока ее золотистые волосы, завязанные в хвост, тряслись в такт покачиваний головы:
— Похоже, что каждый день, проведенный с вами равен трем месяцам в детском саду. Адаптироваться и преодолевать трудности — по этому признаку живет наш с вами домик, — Амели, оценивающе отпивая кофе, прохрипела:
— Надо запомнить.
Вашвани, выходя из ванной комнаты, ощутила ноздрями запах горячего чая и сладость предстоящего завтрака. Навострив обоняние, индианка уселась рядом с Амели, косясь на часы:
— Если мы не придем к воротам ровно в восемь часов, то я буду капать вам на мозги всю дорогу. Обещаю, — Лена, поежившись, моментально освободила свою тарелку от пищи, помыв ее под чуть теплой водой.
— Ладно, вы пока доедайте, а мне нужно кое-что прихватить, — Ангела, поправив волосы, протянула:
— Разве мы уже не все собрали еще вчера? — но проворная студентка, уже юркнув обратно в спальню, скрылась с глаз долой. Амели, проследив за ней лишь взглядом, вернулась к почти пустой чашке.
Окстон, закрывая за собой дверцу, стала панически искать нужную сумку, думая о том, как получше спрятать ее секрет. Скрипя зубами, что начинали играть весеннюю трель, девушка наконец освободила небольшой рюкзак, с которым она приехала сюда в первый день далекой осени.
Прислушиваясь к шагам в коридоре, англичанка с подозрением отворила значительно освободившийся от вещей шкаф, просовывая руку под многочисленные полотенца и футболки.
Те, нащупав плотное металлическое волокно, обхватили вибрирующий прибор, вытаскивая его на воздух. На лице Лены тут же заплясали огоньки синего цвета, окрашивающие всю комнату в матовый свет.
Небольшая пластина, напоминающая портативный генератор, успокоилась, едва Окстон спрятала ее в пучины рюкзака. Вздохнув, студентка посмотрела на свои руки. Целые…
***
Надевая зимнюю куртку потеплее, Ангела поморщила нос от мешающегося меха, что, немаловажно, сохранял тепло намного лучше. Проследив за тем, чтобы все подруги были готовы, Циглер возмущенно покосилась на Амели, стоявшую в пальто и с неприкрытой головой.
Заметив, как та на нее смотрит, француженка развела руками:
— Что? Я могу сама о себе позаботиться. Мне не нужна лишняя материнская забо… — блондинка же, нацепив на нее розоватую шапку, удовлетворенно лицезрела результат своей работы. Лакруа, подобно истукану с острова Пасхи, сокрушительно потянулась к голове, намереваясь снять нелепицу, но швейцарка помотала головой.
— Даже не думай. Можешь зыркать на меня сколько угодно, но я не испугаюсь тебя. По крайней мере, за меня вступятся Сатья и Лена, так ведь? — подруги, уставившись в пол, ожидали скорого отчаливания, молчаливо теребя собачки на молниях. Блондинка, горько усмехнувшись, помотала головой:
— Ну вы и предательницы.
И вот, наконец, когда все последние вещи были собраны и приготовления окончены, четверо девушек стояли у порога, готовые к приключению. Пускай небольшому, но первому. А это — самое главное.
Окстон, окинув взглядом опустевший зал, громко вздохнула, коснувшись пальцами стекла:
— Я буду скучать, домик…
— Мы уезжаем всего на месяц. Ты даже не успеешь соскучиться, — сказала Сатья, поправляя заветные перчатки.
Амели, молчаливо смотря на эти покои, что на полгода стали ей настоящим домом, с отлично скрываемой грустью нажала на выключатель, погружая домик во мрак зимнего утра:
— Хватит уже ныть. Выдвигаемся, — Циглер, прихватив свой одинокий чемодан за ручку, провернула замок, отворяя дверцу наружу.
В лицо девушкам тут же ударил ледяной ветер, окруживший весь штат Калифорнии плотным кольцом. Казалось совсем невероятным, что уже завтра они будут нежиться под теплым солнцем Бразилии. Странно все это…
Сатья, таща за собой два чемодана, не могла изменить своей привычке, и разделила вещи еще на две сумки, повесив те на плечи. Лена, поправляя рюкзак, удерживала в двух руках увесистые сумы, в которых находилась форма и прочие принадлежности. Амели же, подобно Ангеле, ограничилась одним чемоданом, аргументируя это тем, что все равно купит все уже там.
Из соседнего домика, лениво махая уходящей соседке, появилась Хана. Оливия же, усмехаясь, удовлетворенно включила плеер своей подруги, пока та не опомнилась о пропаже.
Среди всего этого снегопада, что скрывал четверых соседок в тени, член команды едва не уткнулся в острое плечо Амели. Та, смотрев на нее сверху-вниз, кивнула:
— Привет, — девушка с горячей кровью, встретившись с ней глазами, увела подбородок в ответ:
— Ну привет, Лакруа. Здрасьте всем, — остальные, не проявляя должного поднятого духа, закивали, продолжая тащить чемоданы через заметенные тропинки.
***
Идя вдоль опустевшего из-за начинавшихся каникул корпуса, пятеро фигур молчаливо пытались сохранить свое тепло в безопасности, учащенно выдыхая под одежду. Сейчас Академия словно вымерла, исчезая в томном белоснежном сне, лишившись большинства студентов. Те, сдав экзамены, направились по домам, решая навестить родных.
Среди парковки, что не отличалась заполняемостью машинами, горел свет одинокой будки охранника, что даже в такое время продолжал наблюдать в свои камеры. Повернувшись в сторону кружащего снег ветра, грузный мужчина заметил пять силуэтов, грузно идущих к воротам.
Нажав на несколько кнопок, он прошипел в микрофон:
— Маленькая дверца ваша, так что не задерживайте проход, девушки…
— А то что? Вдруг кто-нибудь захочет выйти, а тут мы стоим, в четыре-то утра! — возмущенно просипела Окстон, припоминая то, как им пришлось искать обходной вход в Академию.
Выйдя за пределы Института, девушки заметили черный и продолговатый автобус, с изображенным символом самой Академии на своем борту. Возле этой громадины, дожидаясь их, стоял огромный Райнхардт, держа в трясущихся от холода руках светящийся планшет.
Бригитта, помогая ему заполнять ведомости, кивала, обозначая тот или иной пункт. Казалось, что даже ледяная вода мирового океана не способна поколебать стойкость этой девушки.
— Говорила же, что они явятся. Превращаешься в паникера, Старик… Профессор Райнхардт, — поправившись, произнесла улыбающаяся Линдхольм. Тот, что-то устало пробурчав, кивал, отмечая прибывших:
— Давайте-давайте, а то моя задница скоро отвалится к черту… Кто там у нас?
Окстон, положив сумки в багажное отделение, размяла плечи, поворачиваясь к соседкам:
— Студентки Окстон, Циглер, Лакруа, Вашвани и Коломар прибыли в указанное время, сэр! Надеюсь, что никого по пути сюда не потеряли… — Бригитта, усмехнувшись, оглядела присутствующих, когда из автобуса вышло двое парней.
— Думал, что вы потерялись, — засмеялся Лусио, даже в такое темное утро сочившийся радостью. Гэндзи же, встретившись глазами с Окстон, улыбнулся ей:
— Рад, что все хорошо. Вы, кстати, последние. Не думал, что Ангела даст вам опоздать… — Циглер, фыркая, приподняла чемодан, как Шимада ей тут же помог.
— Спасибо конечно, но я бы и сама… — Амели, засовывая руки в карманы своего пальто, нырнула в автобус. Тот же, вырывая светом фар отдельные снежинки, ждал только их, готовясь отправиться в путь по первому зову.
Дос Сантос, заметив на руках Сатьи свою перчатку, улыбнулся, помогая ей разместить багаж:
— Рад, что ты едешь с нами. Там будет не так скучно, — Вашвани, краснея, надеялась, что все подумают исключительно на мороз:
— Просто хочу быстрее уехать туда, где тепло. Ничего такого… — кивнув, диджей воткнул наушник, кивая на автобус:
— Я тебя понял. Ну… Я занял место, так что… Предлагаю это незабываемое двухчасовое приключение провести со мной. Обещаю, что я не буду мешать своим храпом. Ну, если только ты не храпишь сама, то… — индианка, проходя мимо него, улыбнулась:
— Заткнись. И да, мое место у окна.
Когда она забралась внутрь, Лусио посмотрел на Ангелу, что приветственно обняла его, пробираясь через сугробы:
— Только аккуратнее с ней. Она по утрам — просто зверь, — почесывая ярко-зеленую шапку с торчащими лягушачьими лапками вместо ушей, парень покосился на Гэндзи.
Тот, встретившись с ним глазами, излучал только агрессию и чувство превосходства. Все же, этот Шимада не мог исправиться в один день…
— Приму к сведению. Хоть и не понимаю, о чем ты, — вновь улыбнувшись, дос Сантос вошел в транспорт. Лена, юркнув следом, обернулась на Циглер и Шимада, что стояли рядом.
— Чего-то ждешь? — спросила Ангела, пока водитель спешно закрывал багажный отсек. Студент, укутавшись в черное пальто, закашлял, сипя утренним горлом:
— Просто хотел предложить…
— Сесть вместе? Сколько тебе лет? Думаю, что я сама решу, куда лучше сесть, — понимая, что она огрызнулась слишком резко, блондинка вздохнула. Подойдя к высокому парню, девушка поправила его красный шарф, затягивая тот потуже:
— Если будешь ходить нараспашку, то Тренер точно тебя никуда не возьмет в следующий раз. Давай, нас ждет уже весь автобус.
Шимада, кивнув, пропустил ее вперед, посмотрев на черные металлические ворота Академии.
«Скоро увидимся…»
***
Видя, как огромный Тренер запрыгивает в автобус, что значительно покачнулся, единственный силуэт в черной куртке поправил капюшон, проведя пальцами по шершавой коже.
В таком снегопаде нельзя было различить даже машины, чего уж говорить о мужчине, что стоял, подобно столбу в зимнем утреннем сне.
