Академия "Overwatch"

      Солнце, нещадно пропадая с глаз долой, было решительно настроено оставить Лусио с Гэндзи наедине. Эта пара, слушая только шепот могил, кустарно раскиданных по холму, настойчиво молчала. Высокий парень, возвышаясь перед сидящим на коленях бразильцем, выдохнул, скрестив руки на груди: — Долго собираешься здесь сидеть? — диджей, пустыми глазами уставившись в холодный камень, повел бровью: — Столько, сколько потребуется.        Протерев вспотевший от такой вечерней жары лоб, Шимада пожал плечами: — Мне плевать, правда. Ты можешь продолжать и хоть корни пустить. Но мне будет все равно… — горько усмехнувшись, дос Сантос провел пальцами по безымянным могилам, ощущая бремя старых времен на своей шершавой от шрамов коже: — Тогда зачем ты пришел? — нахмурившись, студент повернулся в сторону виднеющегося потока машин, шумевших далеко отсюда. Море, будучи одним из немногих собеседников, манило своей белоснежной пеной, совсем не располагая к разговору: — Просто… Твои друзья беспокоятся о тебе. И это явно не поможет нам выиграть Фестиваль, — коснувшись своего усталого лица ладонью, Лусио взглянул на пальцы. На их подушечках все еще остались следы от струн гитары. — Понятно. Ангела попросила тебя, да? Не думаю, что с Сатьей ты в настолько хороших отношениях, — Гэндзи, засунув руки в карманы, сделал один-единственный шаг вперед, показав резцы: — Тебя не касается, кто именно попросил меня это сделать. Мы приехали сюда только для того, чтобы победить и ничего больше. Ты знал, куда именно мы направляемся, но продолжал упорно ставить мне палки в колеса. Думаешь мне нравилось это наше с тобой «соревнование»? Я и так смогу доказать, что я лучший, — дос Сантос, не отвечая, слышал только детский смех в своих ушах. Его и, разумеется, рев огнеметов, что спустились на них с самих небес. Больше он ничего не помнит. Только знает, что это послужило отправной точкой его цели. Тем, что его подтолкнуло. — Я никогда не соревновался с тобой. И уж точно ничего не пытался доказать. Ни себе, ни другим… — Ты лжешь, — отрезал Шимада, чувствуя вибрацию телефона в своих брюках. Лусио, повернувшись на назойливый шум, поднял красные от недосыпа глаза. Гэндзи, зацепившись с ним взглядами, вынул смартфон на воздух, замечая звонок от Ангелы.       Духота, охватывая тело липкой паутиной пота, мешала думать. Ничего в этом городе не способно заинтересовать холодного парня. Хотя, сам дос Сантос что-то нашел здесь… — Может быть лгу. Ну, а может и нет. Разве это так важно? Просто займи мое место в команде. Это лишь Спортивный Фестиваль, не более, — вздохнув, диджей услышал, как Гэндзи сбросил трубку, не заговорив с настойчивой блондинкой. — Так ты хочешь поступить? Стремиться к тому, чтобы прийти вот к ЭТОМУ? — кивнув на три могилы, Шимада помотал головой. — Все это — твое прошлое. То, что прошло и будет забыто. Не дай предрассудкам в своей собственной голове сделать тебя их рабом. Иначе ты превратишься в жалкого труса… — замолчав, японец посмотрел на бесконечные мозоли на своих руках. Он говорил с Лусио или… С самим собой?       Закрывая глаза, диджей прошептал, чувствуя на коже родную теплоту, что не согревала: — Это не мое прошлое. Это то, что делает мое настоящее и будущее живым. Весь мой путь основан только на смертях и молчании надгробных камней. Тебе не понять, — горько усмехнувшись, парень сжал культяпку пальцев, что успокоилась только сейчас. — Я могу представить это. Но сейчас я освободился от этого. Чем ты лучше меня? — помотав головой, Лусио повернулся к нему: — Повторяю. Я не думаю, что я лучше или хуже. Мне плевать. Но ты… Как ты можешь говорить о свободе, когда это не так? — подняв бровь, Гэндзи смахнул черные волосы, делая еще один шаг: — О чем ты говоришь? — фальшиво улыбнувшись, темнокожий студент вновь учуял в ноздрях запах грязных бинтов и гноя, стремившегося наружу. Столько крови, что в ней можно задохнуться…       Вытянув руку, указывая длинным пальцем на его грудь, дос Сантос произнес: — «Освободился». Так ты сказал. Но почему в твоих глазах все та же злоба и жажда того, что тебе никогда не достанется? Уверенность в своем провале, чувство неполноценности, не покидающее тебя с начала учебного года. Это те вещи, что постоянно ходят с тобой по пятам, — стиснув зубы, Шимада схватил наглеца за плечо, поворачивая к себе, едва не роняя на землю: — Ты ни черта не знаешь, танцор. Ни обо мне, ни о том, чего я хочу. Ты никто, просто урод, который возомнил себя незнамо кем. Не тебе осуждать меня, не тебе! — Лусио, пожав плечами, вновь повернулся к могилам, сказав: — Я стараюсь не врать хотя бы себе.       Почувствовав укол в груди, японец схватился за рубашку, судорожно выдыхая от гнева. Кулак, сжимаясь для удара, никто не мог остановить. Не здесь. Не сейчас. Потому что среди камней и могил никто не найдет его избитой тушки. Поэтому… Это шанс доказать ему, что…       Остановившись, Гэндзи спрятал свое лицо за культей без нескольких пальцев, пятясь. Его безумная ухмылка, едва не разрываемая уголки губ, пугала его самого, понимая, что сейчас чертов диджей был прав. Прав, как никогда. — Если не можешь справиться со своим прошлым ради себя, подумай о своих друзьях. Если, конечно, им есть место в твоем будущем, — произнеся это, парень сунул руки в карманы, уходя прочь.       Лусио Коррея дос Сантос, продолжая сидеть почти неподвижно, ощутил соленую слезу, скользнувшую по его щетинистому подбородку. Повернувшись, он надеялся увидеть там Шимада, но встретил только пустоту. — Я… Я не знаю, что мне делать…       Жар горевших руин домов, что остались после первой волны Омнической атаки, ослеплял, забираясь в самые легкие. Намерен поселиться там, выместив весь кислород дымными парами. Нет, такой квартирант мальчику не нужен. — Что мне делать? Что мне делать, Учитель?! — закричал Лусио, валяясь на земле, пока глаза заплывали кровавой пеленой. Тот, кто заменил ему Отца, единственный, кто не бросил… Не мог победить, как бы не старался. Почему не убегает? Почему пытается бороться?!       Кузан, длинный и жилистый старик, постоянно поднимаясь на ноги, выставлял защиту, слыша довольный голос перед собой: — Я наслышан о воинах этого города. Кажется, что мне повезло встретить тебя, — поклонившись, высокий парень сделал резкий шаг вперед, угодив раскрытой ладонью по ребрам. Учитель Лусио, стиснув зубы, закашлял кровью, разворачиваясь на месте, чтобы ударить перебинтованным коленом прямо в подбородок противника, но тот, словно читая его движения, помотал головой.       Заблокировав ногу, Неизвестный ударил по ней, уводя вниз. Меняя стойку, враг сместил кулаки ближе к груди, делая опасную «двойку» в челюсть Кузана.       Мальчик, пытаясь подняться, вновь почувствовал вкус сожженной земли своими разбитыми губами. Чужой ботинок, наступив на его позвоночник, произнес: — Лучше не дергайся, пацан. Босс нашел себе противника, значит, никто не должен вмешиваться в их бой. Наблюдай и молись, — дос Сантос, скривившись, почти ощутил ту боль, что причиняли его Учителю.       Старик, упав на стену, сполз по ней вниз, пытаясь отдышаться. Кажется, что сдаваться он не намерен… Глупость! — Лежи и смотри, как надо побеждать, малец, — засмеялся сквозь разбитые зубы Кузан, протирая сломанный нос. Лусио, не способный даже дышать, замотал головой, крича: — Нет! Нет!!! Просто сдайся и все! Прошу тебя, только не умирай! Не умирай! — его враг, хрустнув шеей, взглянул на маленького бойца: — Он не понимает нас, да, воин? Разве такой слабак способен ощутить всю прелесть битвы? Разве ему дано участвовать в ней?!       Откашлявшись, Старик поднял дрожащие кулаки, смеясь через силу: — Я учу его всему, что знаю сам. Но есть главное различие… Все приемы, все атаки, что он выучит после меня, лишь для того, чтобы он никогда не использовал их. Ты понял меня, мальчик мой?! — не успел Лусио ничего понять, как Кузан сделал шаг назад, выдыхая.       Вперед и… В один прыжок он словно выстрелил своей ногой, пробивая защиту своего врага. Тот, не ожидая такой прыти от полумертвого соперника, согнулся почти вдвое, освободив часть легких от крови. — От… Отличный удар, воин. Отличный, но недостаточно, — схватив уходящую прочь ногу, грузный, но быстрый парень локтем сломал ее, притягивая Кузана за горло к себе, беря в захват. Старик, пытаясь вырваться, сражался словно с медведем, пока в его глазах затухал свет.       Лусио, лупя по земле кулаками, кричал ему что-то, но Учитель не мог ничего разобрать. Похоже, что малец сможет убежать. Этому иностранцу нужен только он. Если не увидит угрозы в парнишке, то отпустит. И тот сможет убежать домой. К Кавани и Замахиди. Ко всем, кто останется после него. — Просто… Просто беги… Ты ведь быстро бегаешь, да, Лусио? — натужно усмехнулся мужчина, когда его соперник резким движением сломал его шею. Мальчик, видя падающего мужчину, замолчал, пока черный снег падал на его израненную кожу.       Нет, ведь Учитель не мог просто упасть и не встать. Он никогда не проигрывал и теперь тоже не проиграет… Правда ведь? Правда?       Освободившись от тяжелого ботинка, дос Сантос подполз к Кузану, переворачивая его на спину. Старик, чей позвоночник едва не прорывал шею, скривился в агонии, что закончилась еще до того, как он упал.       Легонько ударив его кулаком, Лусио прошептал, мотая головой: — Давай… Вставай. Вставай, чертов Старик… Ты же обещал показать мне классный прием… Давай, нас ждут дома. Давай, у Кавани сегодня отличное жаркое будет… Ведь не зря мы с ней сбегали в город. Давай, просто встань и выпори меня за это… Прошу… Просто накричи на меня, накричи так, как никогда прежде… Кто же… Ну как же это… Так не бывает. Не бывает. Не бывает! НЕ БЫВАЕТ!!! — выхватив из-за пояса ржавый нож, найденный на остатках их прошлого дома, дос Сантос ринулся на убийцу, крича лишь в своей голове.       Парень, поймав его плечо, оттолкнул прочь, догнав ударом плотных пальцев ног. Мальчик, перекатившись, попытался встать, сжимая зубы и пустую ладонь. — Что? — удивленно произнес враг, подняв мускулистую руку. Ближе к локтю, пуская кровь, красовался нож, что прыткий малый успел вонзить. Выдернув его, иностранец усмехнулся, намереваясь вернуть оружие владельцу, желательно в грудь, но тут его остановил голос: — Господин, нам пора улетать. Скоро начнется вторая волна зачистки. Лучше поторопиться, никто не посмотрит на наш корабль, даже если на нем те же метки. Прошу вас… — прокрутив маленькое лезвие между пальцев, Неизвестный кинул его прочь, кивая: — Хорошо. Я сейчас буду, — подойдя к еле двигающемуся ребенку, мужчина поднял его за голову, прошептав: — Если хочешь отомстить — просто стань сильнее его. Не будь лучше. Стань лучшим. Ну, а теперь — беги, трус. Ведь, как говорят, ты очень быстро бегаешь, да? Увидимся, — взмахнув ладонью, тот зашел на борт подлетевшего в воздух челнока, что успел сверкнуть почти неразличимой эмблемой, стертой, как и у всех кораблей, сжигающих их трущобы.       После него появился еще один, но теперь… Был лишь огонь и ничего больше. И тогда он винил себя за то, что оставил своего Учителя там. Не спас даже тела, что превратилось в прах. Как и большинство людей, пытавшихся спрятаться от вездесущего пламени.       Все это было словно в кошмаре… — Это были не Омники… Не Омники… Вторая волна была создана людьми… Клянусь… Я видел их корабли. Как они зачищали районы… Как жгли нас живьем. Я все видел… — сорвавшись, поддаваясь слабости, шептал Лусио, пока нашедшая его Сатья поглаживала того по спине, прижимаясь губами к горячим от слез щекам. — Все хорошо, все хорошо… Мы разберемся с этим позже, хорошо? Не думай об этом, просто пропусти через себя. Пройдет, пройдет… Всегда проходит, — обнимая его, Вашвани слышала шепот. Одинокий шепоток, что пронзил ее грудь и вышел через спину, вырывая скелет с мясом. То, что она не забудет. То, что будет жечь раскаленным клеймом отчаяния и раскаяния. — Видел знак на кораблях. И буквы… Буквы… Одни и те же буквы… «Вишкар»… — прохрипел дос Сантос, косясь на одну из безымянных могил, в которой должен был лежать его Учитель.