Академия "Overwatch"

       Поддаваясь все больше нарастающему духу приближающегося Нового Года, студенты были на краю откровенного безумия. Наконец, спустя несколько месяцев непролазной учебы им дали хоть какую-то возможность почувствовать себя свободными. Не важно, что сейчас они были так далеко от дома, не важно и то, что в скором времени им придется покинуть дружелюбную страну. То место, что наполнилось каким-то чувством чего-то родного. Несмотря на удушающую жару и духоту.       Гэндзи, словно кожей ощущая весь этот запал окружавших его студентов, улыбался почти не переставая. На один вечер и он может стать простым парнем, которого не преследуют все эти преступления и грехи собственной семьи. И даже отсутствие старшего Брата на вечеринке будто подогревало и без того пылающее сердце.       Может, в этом помогал напиток Оливии, которым она почти безвозмездно поделилась с ним и остальными. Ангела, долго пытающаяся сопротивляться внезапным порывам, все же сдалась, пробуя терпкий алкоголь. Да, это действительно была уже не Калифорния. И уж тем более не холодная Швейцария.       Ноги сами неслись в пляс. Хотели ощутить каждую неровность пола, каждое сочленения мраморных плит. Желание того, чтобы ее бежевое платье развевалось подобно снежной бури преобладало над разумом. Она будет веселиться. Будет отдыхать.       Лусио, естественно, явно доминирующий на этой искусственной сцене, превосходил все ожидания. Каждое его движение было резким и одновременно плавным продолжением предыдущего. Кажется, дай ему чуть больше места, он встанет даже на голову. В чем ни Сатья, ни Циглер не сомневались. Ведь, похоже, только они могли знать, на что способен этот темнокожий танцор.       К удивлению Лены, что кивнула Амели, Вашвани ни на секунду не отставала от его диких порывов, так и разивших бунтарским настроем улиц. Но, разумеется, индианка в каждом своем пируете оставалась собой. Любой наклон, очередное покачивание головы и рук — она рассказывала всем историю, как и было принято у нее на Родине. Ведь понятие танца дико разнились у этих двоих. Разжигающее толпу своей энергией и утонченное в сложности. Две стороны одной медали.       Но, спустя несколько часов, что длились подобно вечности, пришло время обратного отчета. К этому обратила внимание всех, разумеется, миниатюрная англичанка. Подойдя к пульту, она приглушила музыку, мгновенно слыша немного возмущенный тон собравшихся. Но, нарочито и наигранно грозно выставив палец вперед, произнесла в небольшой микрофон: — А ну-ка всем расслабить ягодицы и не бухтеть! Кажется, что все немного затанцевались, а? Новый Год через пару минут, сладенькие мои! Так что все быстро оформили по бокалу с шампанским! Те, кто не знает, зачем, спросите у соседа, вдруг повезет. А я покидаю сия установку и бегу к вам! — Вильгельм, почесывая седую бороду, протянул своему коллеге длинную стеклянную ножку: — Давай, а то опоздаешь ведь, — Линдхольм-старший, что-то пробубнев, благодарно кивнул, принимая подношение.       Его дочь, стоя рядом с Фарией, что-то прошептала ей на ухо, отчего Капитан едва сдержала улыбку: — Профессор ЧТО сделал? — кивнув, Бригитта засмеялась, взглядом начиная искать пару бокалов.       Гэндзи, продолжая недоуменно смотреть на все эти бесноватые поиски, недоуменно спросил у Ангелы: — А что происходит? — девушка, чьи губы протянулись подобно ниточкам, ответила, пока свет зажегся для удобства: — Кажется, нужно загадать желание, а потом выпить шампанское. Но я сама до конца не уверена. Рискнем на чужой территории? — одобрительно кивнув, Шимада протянул ей шипящий напиток: — Желание обязательно вслух? — швейцарка хмыкнула: — Если тебе есть что скрывать, то лучше не надо, — закатив изумрудные глаза, парень даже не стал думать. Он уже давно знал, чего ему хотелось.       Коломар, что настроив на своем телефоне, высунул язык, пытаясь наконец закончить кое-что. Понимала, что все это можно сделать намного проще. Но так было совсем не интересно! — Та-а-а-к… Бинго! — выведя огромные цифры на экран, висевший под потолком, девушка довольно хмыкнула. Часы показывали, что оставалось всего минута. Кажется, нужно торопиться. Как же иначе? — Придумала, что загадывать? — спросила Лена, легонько толкая Амели локтем в ребра. Шимада, стоявший рядом, с неким дискомфортом покосился на француженку. Что-то в ней всегда приводило его тело в мурашки. И это явно была не красота.       Лакруа, улыбнувшись, водила пальцем по стенкам бокала, нехотя отвечая: — Мне не нужно ничего загадывать. Я всегда получаю все, что хочу. Или самостоятельно вырываю это, — напряженно выдохнув, подошедшая Сатья поняла, что лучше встать со стороны Ангелы. Вероятность не заболеть от холода, исходящего от соседки, была меньше.       Лусио, о чем-то говоривший с Гэндзи, повернулся к Вашвани, что дернула его за рукав рубахи. Оставалось десять секунд. — Итак, ребята, хотелось бы сказать что-то откровенно умное по этому поводу. Типа того, что за пару месяцев я познакомилась с самыми крутыми соседками в своей жизни. Ну и парни были ничего такие, — хмыкнув, дос Сантос тут же засмеялся, увидев гневное лицо Сатьи. Шимада же, виновато опустив голову, тут же поднял ее, когда Ангела коснулась подушечки его пальца. — Почему ты начала говорить это всего за пару секунд до… — спросила индианка, как Окстон прервала ее: — Потому что я делаю все вовремя! Три, два, один… — группа студентов, повернувшись к монитору, увидели заветные четыре нуля, от которых зал отеля взорвался радостными криками и воплями, прерывающихся цоканьем бокалов. — Кажется, пора, — улыбнулся Шимада, залпом выпивая свою порцию. Циглер, задумчиво крутя почти не тронутое шампанское, посмотрела на парня. Да, думается, она придумала…       Сморщившись скорее по привычке, Ангела отставила бокал, выдыхая: — Да. Пора.       Окстон, едва отставив стекло от своих губ, вытерла их размашистым движением. Повернувшись к Амели, девушка спросила: — Ну что, зага… — но слова сорвались из-за поцелуя Лакруа.       Застыв на месте и сжавшись всем телом, англичанка не могла даже пошевелить пальцем, борясь с двойственными чувствами. Француженка, коснувшись ее скулы, довольно улыбнулась, когда бегунья подалась к ней.       Благо, из-за проходящего импульса Нового Года, никто из их друзей не заметил этих особ, молчавших на удивление долго. Прервав поцелуй, холодная соседка вытерла часть своей помады с лица Лены, говоря: — Я же сказала, что мне не нужно ничего загадывать, — до сих пор опешившая девушка, приходя в сознание, безвольно промямлила: — Думаю, нужно поговорить, да? — слыша начинающиеся нотки медленного танца, Амели схватила ее ладонь, притягивая к себе: — Решим по ходу. Идем.       Видя начавшееся движение вокруг, Гэндзи с нарастающим нервозом взглянул на Ангелу. Блондинка, смотря на выходящих друзей, улыбалась так честно и не прикрыто, что сам парень засмущался еще сильнее. Стоило ли это всего? Нужно просто сделать шаг и… Черт, здесь бы точно пригодилось бы больше напитка Оливии для храбрости. — Не хочешь пойти со мной? — выдыхая из себя фразу, спросил Шимада. Девушка, поворачиваясь к нему, наклонила голову к плечу, говоря: — Думала, что ты не пригласишь, — засмеявшись, студент кивнул: — Я сам так думал, буду честным, — беря ее теплую ладонь в свою, парень медленно вывел Циглер к остальным. Главное сейчас — не наступать… — Если я отдавлю тебе все ноги, то заранее прости, — опередила его девушка, сжимая пальцы ведущего. Подняв голову к потолку, в котором также плясали разнообразные цвета и свет, он произнес: — Ты иногда можешь читать мысли, ты в курсе? — делая первый неуверенный шаг, Ангела потупила глаза, также выдыхая ему в грудь: — Жаль, что иногда, — усмехнувшись, Шимада мягко обхватил ее талию, начиная вести за собой. Сейчас уже на все плевать. Все его внимание на этом белоснежном пятне, стоявшем напротив. Так близко. И так тепло. — Нет, хорошо, что ты не всегда прослушиваешь мою голову, — засмеявшись, блондинка прижалась чуть ближе, щекой чувствуя гладкость рубахи. Под ней — бьется сердце. Часто и усердно. Ничего, волнение пройдет. Она сама пыталась привести себя в норму. Наверное, все это — из-за алкоголя, не иначе. Точно из-за него… — Прости, что не отдала тебе подарок сразу после наступления Нового Года. Просто… Хотелось бы сделать это… — В более подходящей обстановке? Я понимаю. У меня та же проблема, — смотря в ее голубые глаза, студент корил себя за все эти годы такого развязного образа жизни. Сейчас она видела в нем совсем другого человека. Не того наглого бабника. Он так надеялся… — Почему ты решил, что Лусио победил? — внезапно спросила Циглер, замечая пролетающую мимо знакомую пару. Сатья, встретившись с ней взглядами, кивнула. Она и правда была счастлива…       Сам Гэндзи, чуть ускорившись, будто приподнимал невесомую Ангелу над полом, давая ей лететь. Оправдывает свое имя. — Почему ты спросила? — удивленно сказал парень, с молниеносной реакцией избегая столкновения с Фарией и Вильгельмом. Тренер, зная девушку почти с самого ее рождения, не мог не пригласить «внучку» на танец. — Просто… Я говорила с ним. Он сам не понимает, с чего ты так решил, ведь вы были равны, — улыбаясь, Шимада случайно нашел изумрудными глазами Оливию, что сидела за столом и явно скучала. С чего вдруг ее никто не пригласил? — Для нас это был особый бой. Я не стремился побить его, как и он меня. Мы оба пытались что-то найти в этом поединке. То, что дос Сантос понял и принял, как по мне, намного важнее моего детского спора. Уверен, он думает, что я помог ему, но… Этот идиот всегда такой. Не замечает бревно в собственном глазу. Но всегда поможет, даже не понимая этого, — вспоминая далекий вечер и игру одногруппника, когда его пальцы струились по струнам гитары, внедряясь в самое сердце, Ангела кивнула. Здесь она ничего не могла возразить: — И теперь… Ты больше не знаешь, что делать? Соперничество было всем, чем ты жил, а теперь… И это ушло, — Гэндзи, закрывая глаза, замедлился. Все эти ненужные голоса и взгляды ушли. Семья, Хандзо. Вся эта кровь, струящаяся за спиной. Даже обрубки пальцев наконец пришли в некое состояние покоя. — Помнится, я увидел когда-то в прошлой жизни одну девушку в белом платье, которое так походило на бутон орхидеи. Только вот тогда я даже не обратил на нее внимания… Идиот, — щеки Циглер, краснея от нахлынувших воспоминаний, скрылись под кроткой улыбкой: — Да, я тоже помню одного заносчивого и надоедливого парня, из-за которого, вроде бы, ссорилась с соседкой. Но, как видишь, времена меняются, — практически останавливаясь, эти двое смотрели друг на друга не отрываясь. И музыка была тише. И свет не бил в глаза. Только чувство невесомости в ногах и приятное покалывание в животе. Странное и такое незнакомое обоим.       Лена с Амели, танцуя рядом, старались не смотреть в сторону этих счастливых голубков. Точнее, этого не делала француженка, пока Окстон всячески пыталась начать разговор. Думала, с чего именно начать… — Если хочешь поговорить, то я слушаю тебя, — улыбнулась Лакруа, поворачивая подбородок своей партнерши по танцу к себе. Девушка, бегая карими глазами вокруг да около, неуверенно произнесла: — Просто… Немного выбила ты меня из колеи, буду честной… — Тебе не понравилось? — едко спросила соседка, проведя ногтем по мочке ее уха. Увидев мурашки, та довольно ухмыльнулась. Добыча была в ее сетях: — Нет, я… Я не знаю, что мне чувствовать. Это так… Странно, — поднимая черные брови, бледная особа пожала плечами: — Не вижу ничего странного в том, чтобы проявлять симпатию, — скривив губы, англичанка выдохнула: — Так-то да, но… Симпатия — немного не то слово, которое здесь уместно. Тебе не кажется? — кладя обе руки на шею бегуньи, Амели приблизилась: — А какое тебе нравится больше? — сердце, бешено колотившееся от напряжения и тревоги, било яростную тревогу. Но, опять же, Лена никогда не слушала свое тело: — Ты… Моя подруга и… — А ты — моя. Есть ли еще какие-то аргументы? — поведя веснушками, курносая Окстон не останавливала танец: — Ты встречалась ведь когда-то с Хандзо… Я подумала, что ты… — Как понимаешь, оба Шимада постарались, чтобы мы пришли к этому вечеру одинокими. Ты чего-то боишься? — заикаясь и путаясь в собственном языке, студентка прохрипела: — Просто это… Ненормально. Быть вот так вот вместе… — холодный лоб Лакруа коснулся ее, пока шепот пробил занавес медленной музыки: — Никто не решает за тебя, что нормально, а что — нет. Почему такая мелочь должна мне мешать? — видя улыбающиеся губы подруги, Лена прикусила свою, мотая головой: — Ты была той, которую я хотела вытащить из какого-то колодца с апатией. Чтобы мы все были на одной волне. Поэтому не бросала попыток чуть сблизиться, но… — Именно поэтому я тебя люблю, — произнесла Амели, обрушивая подбородок на плечо Окстон. Та, закрывая глаза, вспомнила, как встречалась с Гэндзи. Ощущала, что чего-то не хватало. Но кто знает, может это и правда то, чего добивалась француженка?       Почему она сомневается? Кто навязал ей исконно-верные понятия? С чего вдруг ее должно заботить мнение других? Если ей хорошо с Лакруа, то… Но если… — Я… — Амели, повернувшись к ней, прошептала на ухо: — Да? — глотая слюну и чувство стыда вместе с ней, девушка произнесла: — Я тоже… Хочу этого, — кожей «видела», как довольно улыбается француженка. Получила то, что хотела, да? Посмотрим, что из этого выйдет… — С Новым Годом, — Окстон, приближаясь к соседке, закрыла глаза, пытаясь привыкнуть к этому новому для нее чувству. Обняв ее, ледяная принцесса сделала уверенный шаг вперед, ощущая жар английских губ.

***

      Спустя несколько часов непрерывного танца, сменяющегося один за другим, Гэндзи подошел к столу вместе с Циглер. Та, устало мотаясь, явно чуть переборщила с шампанским. Никто ее не винил.       Смахивая пот со лба, парень коснулся оголенного плеча блондинки, собирая с него едва заметные соленые капельки: — Кажется, что кто-то слишком перестарался, — улыбаясь, Ангела плюхнулась на стул, смотря на свои затекшие ноги. Боялась снять туфли, чтобы увидеть там набухшие мозоли. Завтра утром будет очень тяжело… — Думается, это был мой последний танец, — обдувая себя сложенной салфеткой, девушка вгляделась в Шимада. Тот, повернувшись на стол напротив, вздохнул. Проследив за изумрудными глазами, швейцарка увидела сидящую Оливию, продолжающую просто пить.       Дернув парня за рукав, она произнесла: — Можно тебя попросить кое о чем, — Гэндзи, кивая, сказал: — Когда я вернусь, то… Дождись, хорошо? — улыбаясь, блондинка ответила согласием.        Пробираясь через мокрые спины студентов, ледокол под именем «Шимада» наконец пришвартовался у нужного причала. Коломар, обрушиваясь на свой кулак, подняла уставшие глаза: — Что такое? Тебя отпустили погулять? — отодвигая бутыль подальше, парень протянул ей ладонь, улыбаясь: — Я даже не обращу внимания на твои остроты, засранка, — удивленно поднимая брови, Оливия размяла плечи: — Пожалеть меня пришел? Больно мне нужна твоя жалость… — Просто бери меня за руку и пойдем потанцуем, — усмехнулся студент. Что-то в его тоне заставило мексиканку приподняться со стула: — Ладно, давай. Только не слишком долго, а то твоя хозяйка на меня огрызаться будет, — помотав головой, Гэндзи ответил: — Не будет. Погнали? — одобрительно кивая, программистка мгновенно оказалась внутри кружащихся пар, недоуменно беря парня за руки: — Я не особо умею… — Будем учиться вместе. Договорились? — улыбнулся Шимада, отправляясь в пляс.       Когда они одолевали очередной поворот, Коломар уперлась в его грудь лбом, спрашивая: — Я действительно такая страшная? — поднимая брови, студент спросил: — Ты о чем? — корча лицо, девушка сдула светящуюся челку: — За все это время ко мне подошел только ты. Даже проклятый карлик умудрился заграбастать свою дочурку… — Просто все рассчитывают на твои бесконечные язвительные подколы. Вот и все, — предположил ее партнер, обхватывая тонкую и явно повидавшую не один поход в зал талию: — Почему тогда ты все время можешь крутиться рядом со мной? — улыбнувшись, Шимада пожал острыми плечами: — Потому что я сам такой, как ты. Не вижу в тебе ничего надоедливого. Да и помню, что за всеми этими нарочитыми выпендрежами есть отличная девчонка, — улыбнувшись фиолетовыми губами, Коломар развела ладони: — С чего ты так решил? Начитался книжек Лакруа, что ли? На мне психологическое воздействие не работ… — Ты была первой, кто навестил меня в больнице. Не смотря, конечно, на все твои слова. По мне может и не скажешь, но я рад, что ты тогда пришла, — заливаясь хохотом, мексиканка постучала его по ребрам: — Тебя проще всех достать, голубок японский. Поэтому и лезу. Ладно, возвращайся к Циглер, а то она уже заждалась, наверное, — кивнув, Шимада остановился. Отойдя на шаг назад, поклонился, вспоминая старые уроки этикета: — Не налегай на свое пойло. Оставь мне. А, чуть не забыл, — доставая аккуратную черную коробочку из кармана брюк, парень кинул ее Оливии. — Не забудь потрясти. С Новым Годом, алкоголичка.       Ловко поймав подарок, Коломар развязала небольшой узелок, открывая сокровенное. Удивленно доставая лак для ногтей, девушка послушала совет. Смеясь, будто ребенок, программистка довольно оглядела светящуюся бутылочку. Самое то! — Эй! — Гэндзи, почти исчезая между других студентов, повернулся к ней. — Судя по билетам, твой Братишка отправился в Японию. Чтобы ты знал.       Тот, кивнув, тут же забыл про это. Плевать. Ему надоело терпеть все эти тайны и жестокость Брата. Теперь он сам по себе, так что пускай даже не возвращается. Отца навестит и сам. Чуть позже. А пока…       Поднимая чуть вскрикнувшую Ангелу на свои руки, Гэндзи ослабил крепления туфель. Благодарно обняв его шею, девушка сказала: — Время для подарков, да? — кивнув, Шимада направился к лифту, нажимая на кнопку: — Да. Потерпи еще чуть-чуть, хорошо? — закрывая глаза от усталости, Циглер прошептала: — Конечно.       Лусио, целуя Сатью, кивнул. Индианка, удивленно отодвинувшись от него, спросила: — Ты что? — тот, улыбаясь, расправил ноющие от недавнего боя плечи: — Просто мальчик наконец принял решение. И отошел от зеркала, — увидев в самый последний момент спину Шимада, исчезающего в лифте вместе с Ангелой, Сатья поняла. Засмеявшись так, как никогда в своей жизни, обняла диджея, отвечая: — Как же ты прав. Думается, стоит идти к тебе, а не ко мне, да?       Лена, выхватывая Амели из толпы, мыслила точно также, как и ее бывший парень.