Академия "Overwatch"

       Замечая за прозрачным стеклом дорогого автомобиля свое неизменное Имение, Хандзо довольно хмыкнул, давно привыкнув к его величию. Гора Сато возвышалась над всей Ханамурой, над этим грязным и заполненным никчемными насекомыми городом. Была апогеем всей Воли Шимада и царствованием безмятежной силы, давящей на острые плечи несущего бремя Главы. Но он готов принять эту ношу. Всегда был готов. А точнее… Был рожден для этого, иной цели существовать и не могло. Как иначе?       Откинувшись в кресле, мужчина собирался наконец покинуть комфортабельный салон, чтобы ступить на ступени, возведенные его предками. По ним поднимались лишь самые достойные, лишь те, кто принадлежал к их достопочтенной Семье. И если любой проходимец осмелится нарушить священное и неприкосновенное жилище, то его ждала одна участь. Так ему рассказывали про его Деда — Ичизоку, которого они с младшим братом так и не смогли застать при жизни.       Гэндзи… Небольшая капля его души сомневалась в правильности сокрытия тайны ухудшения здоровья их Отца от другого Шимада, но… Это чувство снова откладывалось в глубокий ящик. Он бы не понял всего трагизма и необыкновенности момента. Всего того, что ощущал сам Хандзо в момент, когда дорогие лакированные туфли опустились в пыль.       У Шимада появится новый Глава. Новая ветвь развития их непомерной обширности, целая эпоха, за которой последует будущее целой страны, а возможно, даже больше. Содзиро никогда не пытался захватить как можно больше территорий, отдавая предпочтения родному городу и людям, населявшим его. Слабая позиция неустойчивого лидера, так считал его первенец. С приходом более жесткой руки их Клан вновь заиграет свежими красками, ловя на себе взгляды полные восхищения и страха. Контроль не так плох, если ты держишь в узде всех и вся.       Сопровождающие не разгибали своих скрюченных спин, не позволяя себе такой роскоши, как увидеть дорогу. Если сейчас они хоть краем глаза скользнут по будущему Лидеру… Кто знает, когда попадут в опалу его непостоянства?       Но Наследник не давал им времени отдохнуть. Его крепкие ноги рвались только вверх, желая приблизить момент встречи с Отцом. Он понимал, что там уже наверняка собрались многие подхалимы, выгнать которых у нынешнего Главы не хватало духу. Ничего, стоит ему только получить полное право владеть татуировками, как… Все изменится. Определенно, ничего не будет, как раньше. Не будет никакой идиотской Академии в проклятой стране, где их не ставят ни во что. Не будет ненужных связей, не будет лишней чванливости и скучной жизни. Ведь власть станет ЕГО.       Раскрывающиеся ворота явили перед ним огромную территорию, охваченную заходящим солнцем. Многие жители Имения, обратив на него внимание, моментально поклонились, указывая длинными рукавами дорогу в Драконий Дом.       Не обращая на них внимания, Хандзо пролетал мимо всех красот своего родного жилища, не замечая ничего, кроме верного пути. Только проторенная дорожка из полированных камней, круто заворачивающая у одинокой сакуры. Вот оно, вот он — момент его триумфа.       Не удостоив стражи даже почтительным кивком, первенец Главы оказался в просторном помещении, все свечи и источники света в котором были приглушенно разбавлены матовыми колпаками. Значит, время встретить живого родителя еще есть. Нужно только… — Никак сам Хандзо почтил нас своим прибытием, — этот вечно довольный чем-то голос, набивший оскомину еще с самого детства. Тогда, когда рассказы про Теней еще пугали его, одновременно приводя в неописуемый восторг. Те сказки, которые Отец ведал им перед сном, стараясь убаюкать.       Сейчас стало ясно, что он делал это лишь для того, чтобы не посеять в Гэндзи семя его абсолютной ненужности и вторичности. Ведь он точно не передаст ему бремя Главы. Не так, как это сделал такой же слабовольный… — Дядя, — не поклонившись, Наследник заметил смутное очертание человека в темных одеждах, появившегося на циновке для медитаций словно из ниоткуда. Тот, открывая карие глаза, кивнул, косясь на закрытую дверь: — Хочешь увидеться с ним? Поговаривают, что он совсем плох. Жаль, очень жаль… — в его тоне наконец проскользнула не фальшивая грусть. — Он довольно молод, чтобы умирать. Оставить Клан на Совет и… — И меня. На Совет и меня. Ты это хотел сказать, не так ли? — оборвал его племянник, подходя ближе. Сейчас, когда в волосах Кенши появилась различимая линия седины, высокому и плечистому Хандзо он не казался таким уж и величественным и загадочным. Да, он все еще был Лидером Теней, но в детстве… В детстве все казалось намного больше.       Услышав слова вернувшегося родственника, бывший Наследник Шимада повел ладонью, слыша неприятный звук: — Ты же понимаешь, что только последнее слово твоего Отца определит будущего Главу? Оно и одобрение всего Совета Старейшин, так, как это происходило на протяжении многих лет, пока весь Клан не избрал Содзиро не по праву перворождения, — хмыкнув, студент поправил длинные темные волосы, сочившиеся блеском от немногочисленных огней: — И ты что, до сих пор надеешься получить это место? Ты? Ты хоть представляешь, сколько лет меня готовили к этому? Сколько я тренировался, сколько изучал нашей истории? Клану необходима новая кровь, а не застывший уксус… — Я пришел в последний раз увидеться со своим младшим братом, проявив хоть каплю почтения. В отличии от тебя, щенок. Так что знай свое место и не верещи мне на ухо. Я знаю о своей Семье намного больше твоего и точно уверен, что Содзиро не хотел бы слышать подобные речи от своего Старшего Сына. Ни сейчас, ни впредь, — стиснув зубы, племянник прохрипел: — Не будь так резок со своим будущим Главой, Дядя. А то я не посмотрю на наше родство и найду Теням другого Лидера. И тогда ты лишишься даже этой власти, что была тобою же и утрачена.       Подняв на его хмурый взгляд, Кенши ничего не ответил.

***

      Откусив смачный кусок самого кислого яблока, что она смогла найти в столовой, Лена поморщилась, выдавая весь спектр эмоций за одну секунду. Идущая рядом с ней Амели, нервно дрогнув, спросила: — Все нормально? — причмокивая зеленым куском фрукта, сок которого неизбежно остался у нее на губах, Окстон прошипела: — Все просто… Замечательно… — придя в чувство, девушка покосилась на свой перекус, откусывая еще раз. Да, в упрямстве она точно была самой первой…       Несколько дней в их новом учебном году прошли на удивление легко и почти без проблем. Хватило только пару раз ответить на многочисленные болезненные вопросы про отсутствие Лусио и от них тут же отстали. В такие моменты все трое соседок с опаской смотрели на реакцию Сатьи, не находящей себе места с самого приезда в Академию.       Ангела, пытающаяся развеселить ее вкусной едой, каждое утро просыпалась на несколько часов раньше, теряя при это драгоценное время на отдых. Кажется, что у медицинского факультета его и так почти не было. Но Вашвани, уныло прорывая в блюдах ложечные траншеи, уходила из-за стола, говоря сухие слова благодарности.       Предметы стали сложнее, словно они перескочили на несколько курсов вперед, а не просто начали новый семестр. Преподаватели, привыкнув к своим новым студентам, во всю загружали работой, не принимая во внимания заслуги спортивной команды. Новости об их кровопролитном Фестивале успешно заминались Тренером и бывшим Профессором Линдхольмом.       Литература, возросшая на несколько томиков, нещадно резала плечо несущей ее в сумке англичанки, которой только предстояло встретиться с Директором в первый раз. Разумеется, ее частые пропажи заметит Лакруа, но чем-то всегда приходится жертвовать…       Остановившись у здания Основного Корпуса, француженка с аппетитом поцеловала подругу, довольно облизывая губы: — Мда, действительно кисловато. Обязательно травить себя такой пищей? — оглядываясь по сторонам, бегунья пошла дальше, ловя себя на излишней подозрительности. Пора привыкнуть к их связи, пора привыкнуть… — Чтобы еще раз проиграть в забеге? Ни за что! С этого семестра начинаю усиленно качать все, что можно качать, пока не превращусь в мышцу на ножках. На очень крепких ножках! — смахнув растаявшую снежинку со своего носа, она ненароком наблюдала за реакцией подруги, плавно давая ей простор для фантазии. Если сам Директор попросил ее не распространяться об их тренировках, то к его словам стоит прислушаться.       Но высокая студентка, обхватив ее ладонь, почувствовала только тепло маленькой спортсменки: — Мне нравится твоя худоба и немощность, так что лучше не надо, — улыбнувшись, холодная девушка поймала на себе принявший издевку взгляд: — Да-да-да, смейся-смейся. Вот когда я пробегу быстрее чертового истребителя, то тогда ты будешь первой, кто поклонится моему необъятному величию! — усмехаясь, Амели продолжала слушать маленький комок позитива, что был ниже ее почти на голову.       Так они прошли к их домику, в котором уже горел свет. Взглянув на время, Лена спрятала смартфон, недовольно бурча: — Странно, у Ангелы сегодня точно больше пар. Сатья ушла пораньше? — встав рядом, Лакруа наигранно надула губы: — А мне так хотелось побыть вдвоем. Знаешь, как не хватает человеческого тепла, о, скромная и консервативная дева… — отодвинув ее своим лбом, Окстон провернула ключ в замочной скважине: — Ты все больше становишься похожей на нормального смертного, а не призрака. Что за бесконечные подколы? С приездом в Академию будто второе дыхание открылось, ей богу! — закрывая за собой дверь, иностранка пожала плечами: — Видимо, холод сказывается на мне лучше, чем стена бесконечной жары, — замечая бегающую по всей кухне Циглер, студентки спросили: — Что случилось? — блондинка, с недовольством впившись в отсутствие шапки на прыткой англичанке, махнула ладонью: — Да ничего не случилось, просто нам назначили практику в конце этого семестра, а я к ней точно, определенно, совершенно не готова! Сессия ничего не значит, баллы не начисляют, я тону все больше и больше, так как не знаю ни одного места, где могли бы взять первокурсницу с меда. В целом — все как всегда, девчонки, — сняв верхнюю одежду, соседки плюхнулись на диван, протягивая холодные ноги на ковер. Точнее, так сделала только Лена, пока ее подруга потянулась: — Так попроси своего парня найти тебе работу. Уверена, у Шимада хватит средств, чтобы уговорить хоть какую захудалую больницу или госпиталь, — улыбнувшись, блондинка села на край стола, протягивая им по чашке горячего шоколада: — Ах, да… Насчет этого…

***

«Нахер, нахер, нахер, нахер, нахер! Нахер вас всех!» — натягивая приветливую улыбку, высокий брюнет с изумрудными глазами протягивал посетителям пластиковые подносы, стараясь не замечать откровенно-домогательственного взгляда всех представительниц кадрового отдела местного общепита.       Те, увидев ТАКОГО студента впервые, с радостью предложили работу, на которой он мог сверкать лицом как можно чаще. И, что неудивительно, приток посетительниц резко увеличился, неся податливую прибыль в заведение явно не высшего сорта.

***

      Амели стучала Лене по спине, пытаясь прервать ее возрастающий от шоколада кашель. Задрожав от смеха и удивления, англичанка поставила кружку на стол, смахивая слезы с глаз: — Теперь у нас Шимада работает? С каких пор Гэндзи станет быть настолько терпеливым и задушит гордость, чтобы… — но, увидев улыбку Циглер, Окстон нахмурилась. — Ангелочек, только не говори, что ты его заставила… — Ни в коем случае! Как только мы вернулись, он пообещал мне как можно скорее отвыкнуть от всех этих денег и власти, которая досталась ему просто так. По крайней мере, он так утверждает. Как только он сможет заработать, то переедет в студ-городок. Но я рада, потому что он был действительно счастлив, избавляясь от бремени собственного Клана. Разве это не самое главное? — Лакруа, взглянув на примороженное стекло их домика, молчаливо поникла, вновь и вновь слыша звуки нескончаемых балов и встреч снобов.

***

      Слыша закрывающуюся дверь освободившегося помещения, Сатья выдохнула всю накопившуюся в ней усталость и горечь. Выдерживать настолько недальновидных и примитивных коллег по факультету представлялось для нее крайне тяжелым и стрессовым испытанием. Ничего, хоть Профессор разрешил ей оставаться после пар в кабинете, чтобы продолжать изучение ее нового проекта.       Того, что все никак не хотел поддаваться ее податливому уму и неоспоримой логике, которая играла важнейшую роль в голове студентки. Обрушив подбородок на кулак, Вашвани вновь и вновь проигрывала разные варианты, многочисленные схемы и многие-многие формулы, но нужный ответ все равно ускользал.       Откинувшись в кресле, перфекционистка нервно поправила планшет и голограмму, коря себя за возвращающуюся привычку. Давно уже нотки маниакальной симметричности не брали над ней верх, а все потому… Не важно.       Закинув голову на потолок, будто пытаясь найти нужное уравнение там, индианка просчитывала нужные ходы, чтобы ее чертежи стали не просто изображением в воздухе. Одиноко обнимая себя за плечи, девушка поникла, вспоминая прошедшие жаркие вечера. Может и правда стоило остаться в Бразилии? Но ведь… Ее мечта не может быть зациклена рядом с дос Сантосом, так? Так?       Задавая себе этот вопрос каждое утро, Сати продолжала сомневаться в собственной выдержке. В мыслях были только крепкие объятья музыканта и его игра, которую он показал ей перед вылетом. Что еще ей было нужно? Только…       Только тот старый причал, на котором она впервые поговорила так откровенно хоть с кем-то. И этот кто-то был никем иным, как Лусио. Тот, кто показал ей настоящую симметрию, отличающуюся непостоянством и красотой одновременно. Сейчас она старалась сдержать хлынувшие воспоминания в себе, оставляя макияж в целости. «— Я понимаю, но почему ты решил, что я не могу создать что-то… — посмотрев на горизонт, девушка замолчала, увлеченно всматриваясь в набегающие блики уходящего Солнца.       Оно, отражаясь на волнах, создавало идеальную дорожку из света, что устремилась к этим двоим, минуя весь верхний ярус мостика.  — Как по мне, нет ничего симметричнее, чем…»       Словно очнувшись, богатая индианка едва не упала со стула, мгновенно внося корректировки в свои расчеты. Поняла, что даже когда он был так далеко, то помогал также, будто стоял сейчас за ее спиной и довольно улыбался ее успехами.        Повернувшись, Сатья увидела только пустующую аудиторию. Но сейчас не время было оборачиваться.       Сейчас нужно было творить.