Академия "Overwatch"

      Нарастающая духота в небольшой комнатенке быстро распространялась вокруг четверых девушек, решивших последовать за неограниченным оптимизмом англичанки. Одинокая бутылка бурбона, не имеющая в напарниках даже грязных из-под чая стаканов, уныло смотрела своей пробкой в потолок. Там, иногда переливаясь различными узорами, игрался приглушенный свет лампы, которую непоседливая Окстон случайно задевала. В этом ей усердно, но сама того не понимая, помогала Оливия, примкнувшая к незамысловатой игре этой холодной ночью.       Ангела была удивлена, Сатья — встревожена, а Амели… Амели сухо и холодно наблюдала за нелепыми потугами подруги удивить ее. Что на этот раз? Что за глупая затея пришла в эту маленькую головку? Мыслям, опять же, сама того не подозревая, мешала Коломар. Постоянно желающая протянуть длинные ноги на ее половину комнаты, девушка виновато улыбалась, совершенно не скрывая фальши: — Что ты меня глазами ковыряешь? Я не хотела бы находиться здесь в одном лишь полотенце и в чувстве собственного достоинства, но ваша соседка… Довольно убедительна, тут не поспоришь, — хмыкнув, Вашвани прислонилась к своей кровати, принимая «позу лотоса»: — Поверь мне, мы уже даже не спорим с ее маниакальными идеями хоть как-то развеселить нас. Стоит признать, выходит зачастую… Как обычно, — пропуская эти слова мимо ушей, Лена уселась поудобнее, как напротив нее появились голубые глаза Циглер: — И все же… Не уверена, что подобные порции алкоголя могут способствовать дальнейшему… — приложив свой палец к ее губам, бегунья зашикала: — Тихо-тихо-тихо! В этот раз все будет нормально, клянусь! Просто… Давайте поиграем, хорошо? — посмотрев на Лакруа, она увидела позволительный кивок. — Ну и кто начинает? — распластавшись по ковру, спросила Оливия. Белое полотенце, сковывая грудь, не давало дышать, отчего ее лицо краснело намного быстрее. Или это детский ажиотаж просыпается спустя… В первый раз?       Собравшись с силами, Окстон прикоснулась к пыльной бутыли, кладя ее на пол. Думала, что понимает, куда все идет, надеялась на это. Больше нельзя быть трусихой, нельзя забиваться в угол! Нужно просто… Довериться? — Поехали! Если кого из-за этого исключат — увидимся в Аду! — нелепо хихикая, она прокрутила стеклянный снаряд, прикладывая максимум усилий. Тот, набирая обороты, стал самолично выбирать игрока. В комнате повисла странная тишина, которую этот домик не слышал уже очень давно. Его поскрипывания половиц и ступеней говорили об этом как нельзя лучше…       Васильковые глаза Коломар, уставившись на пористую пробку, довольно сочились энергией: — Итак, я, как неместная, хочу кое-что уточнить! — все, повернувшись к ней, ожидали свода условий, но… — Говорим только правду, на нее не обижаемся, не кусаемся, не царапаемся и пьем по крепкому глотку. Все всё усвоили, дамочки?       Ледяная королева, закатив глаза, обрушила голову на край кровати, слыша довольные смешки подруг. Окстон, тужась, с характерным хлопком открыла заветный напиток правды, мгновенно заполнивший этаж сладостным дурманом: — Ох, подруга… Не знаю я тебя почти, но в алкоголе ты явно разбираешься! Терзай меня правдой! — потирая ладони, Оливия сделала один глоток, пока пойло обожгло горло. Скривившись от удовольствия, мексиканка вновь закупорила пробку.       Почесывая затылок, спортсменка сделала из пальцев пистолеты, направляя их на игрока: — Когда ты говоришь на испанском при всех, то оскорбляешь окружающих, так ведь? — хрустнув шеей, разгорячившаяся иностранка подняла большой палец вверх: — Зришь в корень! А еще я иногда проклинаю всех и стараюсь сумничать на родном языке, дожидаясь дня, когда придет полиглот и отшлепает меня за такие плохие словечки! — усмехаясь, индианка подсела в круг, пока ее кожа сияла золотом в приглушенном свете: — Я знаю шесть языков, в курсе? — открывая рот, чтобы что-то сказать, Коломар повернулась к ней спиной и стала трясти ягодицами: — Ну вот я перед тобой, полиглот! Будешь свершать правосудие, или как? Ай, так и думала. Ты скучная, Вашвани, — махнув на нахалку ладонью, девушка сказала: — Крутить будешь, или только пить пришла? Не заставляй нас всех ждать, tortuga vieja, — глухо засмеявшись, гостья учащенно закивала: — Называть меня черепахой на моем же языке? Ты подлее чем кажешься, темная лошадка! Опля! Охо-хо, вот это будет поинтереснее!       Бурбон, выполнив свою задачу, остановился на прижавшей колени к груди Ангеле, улыбнувшейся всем: — Моя очередь, получается… Хорошо, только пообещайте держать ситуацию под контролем и не пускать все на… Самотек, — поднимая двумя руками увесистую тару, швейцарка дрогнула от запаха алкоголя, пока хитрые пальчики Оливии не помогли ей запустить напиток в горло. Закашляв, блондинка отставила игральный снаряд, пока по всему телу не пошли мурашки. Не думала, что это хорошая идея.       Стуча ногтем по подбородку, начинавшая входить в азарт соседка ухмыльнулась, кивая на партнершу: — Правда или действие? — сомневаясь пару секунд, Циглер пожала плечами: — Давай действие… — Снимай свитерок. Прямо сейчас, я не шучу! Или как, отделяешься от коллектива? — засопев, будущий доктор вытянула голову через ворот, передавая его Коломар. Та, довольная своей добычей, потянулась к полотенцу, но остановилась. Не выдержав, Лена тыкнула ее локтем: — Ты чего? — Я тут буду нагишом, если что. Хотите — отвернитесь, даю пару секунд на раздумья. Буду надеяться, что свитер не колючий… Нет, не колючий. Отпад! — отбросив влажное полотенце долой, мексиканка оттянула одежку пониже, прикрывая все свои прелести.       Вздохнув, швейцарка потянулась к футболке, но ее прервал возглас маленькой воровки: — Эй, команды одеваться не было, ату! — скрестив руки на черном лифе, Ангела пожала плечами, старательно концентрируясь на едком алкоголе в желудке. Ее бледная ладонь, осторожно раскручивая бурбон, на секунду дрогнула, отчего горлышко чуть отошло от первоначальной орбиты. Пойло уже начало действовать?       Острое лицо Амели, повернувшись на елозившую от дискомфорта блондинку исказилось опасным оскалом: — Правда. Не собираюсь вставать и слушать ваши дурацкие затеи. Вперед, — почесав щеку, девушка перевела взгляд на мексиканку, задавая вопрос: — Вы были знакомы до Академии? Иначе не вижу других причин вам собачиться и грызть друг другу глотки, — массируя переносицу, француженка уже несколько раз пожалела об участии в этой глупой и детской забаве, отпивая из бутылки: — Нет, мы не… — О, отличный вопрос, дорогуша! Пару лет назад, до всего этого дурдома, мы с этой пампушкой виделись на старой работе. Ну, пересекались глазами, откидывались парочкой стандартных фраз. Почему она меня так не любит — другой вопрос, но, наверное, отвечать должна была не я, да? Извиняйте! — стискивая кулаки от мгновенного приступа агрессии, Лакруа повернулась к Оливии: — Вот именно поэтому я всегда держу наготове веревку и мыло. Специально для тебя, языкастая тв… — Окстон, склоняясь ближе, спросила: — А что за работа? Я думала, что ты у нас белоручка, а оказывается… — отодвинув ее улыбающееся лицо подальше, молчаливая подруга скручивала уголок свисающего одеяла: — Это было давно, можно сказать в прошлой жизни. И я не хотела бы лишний раз вспоминать про это. Намек ясен для всех, или повторить на французском? — сглотнув мешающуюся слюну, Ангела виновато уставилась в пол, но индианка не сдержалась: — Знаешь, дорогуша, у нас всех здесь есть свои больные темы, но для этого, как я надеюсь, Лена и затеяла всю эту… Игру, с вашего позволения. Так что попрошу не спускать всех собак на Циглер и просто стараться быть настоящей. Так сложно?       Коломар, наблюдая за всем этим с пола, болтала ногами в такт их надменных высказываний, разгорающихся все больше и больше. Пока что все шло довольно интересно и занимательно — какая удача! — Я не обязана тебе ничем, Вашвани, понятно? Никому из вас, и если вы думаете, что пара глотков бурбона исправят ситуацию, то… — Мы — соседки, если ты до сих пор не осознала этого. Небольшой коллектив, группа, содружество — называй как хочешь. И сейчас, если бы не этот маленький факт, то я бы давно послала вас всех и легла спать, но я так не сделала. Догадываешься, почему? — поднимая руки наверх, гостья завопила: — Потому что СОСЕДКИ! Ей богу, девочки, как вы не перерезали друг друга во сне еще? Не подхватывайте идею, она официально зарегистрирована на меня! — сдувая мешающуюся челку, спортсменка встряла между друзьями, разводя ладони: — Ну хватит! Почему вы не можете просто не ругаться двадцать минут? Что у вас такое? Почему ты не хочешь делиться, Амели? А ты, Сати, будь терпеливее, прошу. Сами же говорите, что мы соседки, так давайте же ими и будем! Крути!       Поправляя сережку, томная француженка коснулась черным ногтем мутного стекла, вновь начиная рисковую круговерть. Жидкость, плескаясь внутри пустеющего сосуда, подгоняла его и придавала неправильный разгон, отчего бутылка остановилась на… — Начинается… — подняв глаза на Лакруа, прошипела индианка. Сосредоточившись на своем решении, услышала недовольный голос: — Правда или действие? — дрогнув от огненного порыва в своем желудке, Сатья поморщилась: — Ух, зарекалась же не пить больше ничего крепкого… Давай правду, если уж так интересно. Выдержу любое твое нападение, любительница лягушачьих лапок… — Это предрассудки, — прохрипела Оливия, переворачиваясь на спину и выгибаясь дугой. Ее знакомая, почти не думая, выпалила: — Расскажешь о своих родителях? — готовясь метнуть бутылку в ее надоедливую голову, Вашвани усмехнулась: — Такая ты сучка… — Я знаю, — улыбнулась та. В этот раз — по настоящему.       Подбирая нужные слова, студентка ходила вокруг да около, понимая, что поддержки здесь ждать не от кого. Набираясь смелости, она открыла рот, как Циглер обхватила ее пальцы своими: — Не бойся. У всех есть больные темы, помнишь? — краснея от неполноты ее одежды, соседка опустила подбородок: — Ладно-ладно, пиявки ненасытные. Они входят в Совет Директоров организации «Вишкар», самой крупной компании по производству всего и вся, плюсом, специализирующейся на закупке территорий и дальнейшего строительства на ней заказных проектов. Кучка архитекторов с непомерной манией величия и еще большим кошельком, который помогает решать любые проволочки с легальностью. Сами понимаете, когда твои родители занимают ТАКУЮ должность, то маленькой девочке по имени Сатья точно не будет доставаться нужного количества времени. Хотя, честно говоря… Мне оно и не нужно было. Мне почти двадцать, но я их почти не знаю. Как только представился случай, они захотели спихнуть меня в Академию или Пансионат, но… Я пошла сюда им назло, чтобы доказать… — улыбаясь, Окстон помогла ей: — Что ты не зависишь от их влияния и сможешь пробиться отсюда, — кивая, Вашвани грузно выдохнула. Действительно полегчало.       Хлопки притянули все внимания на себя. Амели, послушно выслушав информацию, повернулась на мексиканку, назойливо продолжавшую донимать ее: — Что не так, — мотая головой, она с удовольствием заметила свой черед, отпивая нужную порцию: — Нет, все так! Просто у меня с Ханой крайне натянутые отношения, а тут прям оплот женского понимая и поддержки. Клуб анонимных страдальцев, чтоб вас! Действие, если что, amigo, — проводя языком по губам, которые реагировали на алкоголь своим высыханием, немного пошатывающаяся студентка сказала: — Дай-ка подумать, дай-ка подумать… — Свитер возврату не подлежит. Или вы будете созерцать мою прекрасную тушку, уверена, что она неплоха, но не для вас цвела. Валяй, я жду! — показав белые клыки, она сняла свои шерстяные носки, протягивая ступни к лежащей гостье: — Чтобы ты заткнулась и поработала. Сделаешь массажик, amigo? — поднявшись на локтях, Оливия плотоядно усмехнулась: — Тебе руками или языком? Как больше нравится? — Господи, просто крутите, умоляю! — не выдерживая, произнесла Окстон, подгоняя бурбон к уже приступившей мексиканке. Та, мотнув горлышко носом, отвлеченно наблюдала за полетом хода, усердно натирая стопы обидчицы.       Англичанка, разминая голову, залпом выполнила свой норматив, стирая остатки рукавом: — Охо-хо… Я начинаю привыкать, буду честной. Давай правду! — Пальцы мне не сломай, — прохрипела Вашвани, явно получавшая от всего этого удовольствие. Хмыкнув, Оливия откинула эту идею: — Ты встречалась с Шимада… Сколько, пару месяцев? Ну и как он в постели? Прости, маленький ангелочек, за неимением тебя приходиться вертеться, — краснея и надувая щеки, швейцарка недовольно накинула на себя одеяло, пока Амели сходилась с ней в эмоциональном фоне.       Мотая головой, бегунья почесала затылок, вытягивая буквы словно клещами: — Ну-у-у… Не то чтобы я была спецом в это-о-ом, но-о-о… — смеясь, Коломар перебила ее: — Не вынуждай меня спрашивать у остальных, мало ли, кого он еще добился за первый семестр, — торчащее из тканевого кокона лицо Циглер произнесло: — Можешь отвечать, я не обижусь. На тебя точно, — поворачиваясь к Амели, Лена неуютно начала: — Когда мы были вместе, то я не чувствовала себя женщиной. Мной пользовались для собственного удовольствия и я это ощущала, но не могла сопротивляться… Уверена, что сейчас все по другому, но тогда… Ай, он был хорош, ясно? Да, я признаю, все, что представлял из себя Гэндзи Шимада — апофеоз мужественности и силы. Нравилось ли мне? Да. Нужно ли мне это было? Еще как! Но правильно ли это было? Не знаю. Прости, Ангелочек, я уверена, что он изменился, — указывая пальцем на больное место, развеселившаяся Вашвани охнула: — Долой мужчин на сегодня! — мексиканка, усмехнувшись, увернулась от ее удара ногой: — Если тебе этого не хватает, то могу посоветовать пару неплохих мест… — Плевать мне. Сейчас у меня только наука в голове, ничего больше, — закатив васильковые глаза, гостья зевнула: — Если она не служит удовольствию или веселью, то нахрен такую науку! — блондинка, поведя носиком, спросила: — А тебе только веселиться нужно? Обязанности там, ответственность? — Dios, вы как брюзжащие бабки или мой старый начальник! «Работа — то, работа — сё»! В курсе, что вы — молодежь? И в курсе, что вам положено развлекаться, пить, гулять, целоваться и так далее в меру вашей личной испорченности? Почему среди вас я понимаю это лучше всех? Я прокаженная или самая умная? — Ответ очевиден, — засмеялась индианка, тут же ойкнув от сильного сжатия ноги.       Зачинщица этого сборища, выводя какие-то незамысловатые фигуры на ковре, подвела ноготь к колену Лакруа, старательно держа себя под контролем. «Если не выпадет возможности, то сама ляпну! Главное — не спиться» — касаясь сосуда, она виновата посмотрела на Ангелу: — Прости, но правила нужно соблюдать, — пожимая плечами, блондинка вновь зажмурилась, пока алкоголь пробирал до костей. Завтра определенно будет что-то болеть… — Правду, — кивнув, Лена указала пальцем на свою кровать, задумчиво спрашивая: — Когда я поздно ложусь и не могу самостоятельно залезть под одеяло, ведь ты накрываешь меня, правда? Не отнекивайся, ни за что в жизни не поверю, что это делает Сатья или Амели! — улыбаясь, швейцарка повернулась к окну, за которым шел снегопад с пухлыми снежинками. Сейчас там холодно, а здесь — тепло. Это напиток так действует или откровения? — Ты меня поймала. Если хочешь знать всю правду, то ты ворочаешься так сильно, что я готова задушить себя подушкой, но как только стоит тебя поцеловать в лоб, то… — Ого-го! Точно в лоб? — захихикала Коломар, как ее прервала индианка: — Не отвлекайся давай! — Когда в детстве я не могла уснуть, то моя мама проводила мне пальцем по лбу и целовала. Осторожно и тихо, чтобы я не проснулась. Как оказалось, на тебе этот способ тоже работает, большой ребенок, — смущаясь до невозможности от умиления, англичанка потерла лоб: — Твоя мама… Почему твои родители тебе не звонят? Я никогда не слышала и не видела, вот и переживала. Мои так просто на другом конце земного шара, предупредили заранее, а ты…       Сглатывая комок в горле, студентка замолчала, пытаясь не выдать своего подавленного настроя. Кого она обманывает, Лена сразу поймет, когда она скажет неправду. Но стоит ли?       Отпив дополнительный глоток, девушка залезла в одеяло еще глубже, пряча голову: — Моих родителей убили, когда я была маленькой. Человек в черном — вот все, что я запомнила, — встретившись взглядами, Оливия и Амели на одно мгновение перестали ругаться. Но сделали это так незаметно, как никто до этого.       Нависшее молчание и накатившую грусть, внезапно, испортила Лакруа. Взяв бутыль в ладонь, она сказала: — Крути, — угнетенной швейцарке ничего не оставалось, кроме как послушаться приказа соседки. Бурбон, вновь танцуя, остановился на Оливии, но француженка повернула пробку на себя и выпила под возмущенные возгласы последней: — Это не так работает, подруга! — Действие, — уверенно отрезала холодная особа. Ангела, нахмурившись, произнесла: — Я не зн… — Я сама выберу за тебя. Действие. Амели, сядь ближе ко мне, — говоря о себе в третьем лице, иностранка с бледной кожей поднялась на ноги, подходя к непонимающей ничего Циглер.       Садясь на колени напротив ее лица, бывшая балерина сухо прошептала: — Не бойся меня, — голубые глаза пристально изучали ее зрачки, пока губы не ответили: — Я никогда тебя не боялась, — просовывая ладони к ней под одеяло, Лакруа прижала подругу к себе, медленно поглаживая по спине: — Знаю.       Время на часах показало второй час ночи, пока бутылка опустела лишь наполовину.