Академия "Overwatch"

      Холод стал постепенно сходить на нет. Ледяной ветер больше не трепал черную куртку, а белоснежная стена из массивных снежинок не застилала глаза и позволила наконец увидеть частичку голубого неба. Солнце в этих краях не то что частый гость, а прописанный на постоянной основе сожитель, старающийся занять свою комнату как можно скорее. Это было неплохо.       Он никогда не любил зиму. Особенно ту, что не давала мыслям собраться, а ногам — спокойно пройти по пропитанной солью тропинке, не промочив при этом джинсов. Еще пара недель — и вьюга начнет сдавать позиции, уступая место зеленой весне. Что означало лишь еще один маленький тик в их небольшой компании, затянувшейся на неопределенный срок. А сроки как раз начинали поджимать…       Поправив капюшон с редеющим мехом, мужчина инстинктивно остановился напротив ворот Академии, продолжая изучать взглядом каждую мелочь. Пара заметных трещин в кирпичной кладке, спешившие по своим делам студенты, ворчливый и тучный охранник — ничего нового, но… Во всем надо искать плюсы. Именно этому его учили большую часть сознательной жизни.       Пройдя от одной стороны периметра до другой, искатель чего-то неизвестного все же нашел ЭТО. Обычный тупик, закончившийся так же быстро, как и успел начаться. Заваленная ржавыми листами железа стена, треща по швам от навалившегося снега, явно источала едва уловимый сквозняк. Разумеется, при постоянных порывах такого не заметишь, но сейчас… Сейчас был почти идеальный штиль.       Почесав двухнедельную щетину, странный силуэт побрел обратно, будто бы получая то, что хотел. Усталые глаза мимолетом скользнули по знакомому кафе, в котором некогда работал его бывший информатор. Как он понял, выполнив свою часть сделки, официантка спешно удалилась из города, надеясь хоть на какую-то безопасность. Опрометчиво.       Пройдя пару улочек и поднявшись по лестнице, он подошел к двери своего нового дома, даже не озираясь по сторонам. Сейчас никто не сможет следить за ним, а если и посмеет, то его ждет неприятный сюрприз.       Блеск нескольких снайперских прицелов на соседних крышах могли привлечь внимание только самого матерого оперативника, коих в ближайших городах определенно не наблюдалось. Разумеется, если старая гвардия не решит действовать более решительнее. Этого не будет. «Сейчас вы заняты проверкой лабораторных и научных работ, тренируете детей и готовите их к экзаменам — все для того, чтобы почувствовать себя нормальными. Но такими нас уже ничто не сделает, как бы вы не старались. Старые грехи не умолить бесполезными лекциями и никчемными призывами к учебе. Отдыхайте, я дал вам достаточно времени для этого»       Скрипучий и отживающий последние пару лет лифт разверзнул перед ним свои чресла, выплевывая черную мокроту в коридор своих легких. Постоянная музыка в квартире напротив раздражала, а плач ребенка чуть выше — вгонял в уныние, отчего мужчина старательно пытался забыться в сновидениях. В том, что покинуло его уже очень давно.       За открывшейся дверью его уже ждали. Пара дульных отверстий, направившись в сторону прохода тут же опустились, продолжая хранить себя до лучших времен в кожаных кобурах. Усмехнувшись наивности своих подчиненных, Неизвестный кинул куртку на стул, легким кивком приветствуя вновь прибывших. Парочка из «Омега», трое из оперативной группы, еще одна из специального отряда. Скоро в тесной коробке совсем не останется места для спокойного сна… — Капитан, мы не получали от вас сведений около двух часов, ваш локатор отключен и мы не можем отследить… — юркий паренек замолчал, когда увидел раздраженное лицо своего начальства. Служа под крылом одного из Совета, быстро начинаешь чуять нутром, когда лучше прикусить язык и работать без слов.       Усевшись за небольшим газетным столиком, грузный мужчина протянул ноги, слыша вкрадчивый голос союзницы: — Не будь таким строгим, Двадцать Четвертый, Кристофер просто выполняет твой же приказ. И тебе следовало кое-чему научиться у подчиненных, знаешь ли. Не то ровен час, как ты и вовсе забудешь, что мы делаем в этой поганой коморке уже около полугода, — не отвечая, ее напарник откинул ноющую голову к потолку, вкрадчиво вникая в ритм своего разлагающегося сердца. Долгими ночами только оно могло хоть как-то привести его в чувство, но теперь… Надежды нет ни на что.       Промятый диван заскрипел свою песню, когда Капитан небольшого отряда уселся поудобнее, что-то обдумывая в своем разуме. По бледному лицу пробежала неровная сеть вен и сосудов, тут же скрывшаяся от посторонних глаз. Трудно удерживать стабильное состояние такое продолжительное время… — Почему ты отказался от участия Мигеля в этой операции? Паренек мог бы пригодиться, учитывая все его… Хм… Способности, — хрустнув шеей, мужчина поднял кроваво-красные зрачки на рыжую бестию: — Он не готов, — усмехнувшись, единственная женщина в квартире сверилась со своим неизменным планшетом, проглядывая данные строка за строкой: — Да нет же, он вполне… — Я не сомневаюсь в ваших талантах, Доктор, но для такой работы он понадобится только в самый… Крайний случай. И этот случай еще не наступил, — массируя переносицу, его собеседник пожал острыми плечами: — И что подразумевается в «крайнем случае», учитывая характер нашей миссии? Есть хоть какие-то варианты, Габриэль? Если да — то поделись со всеми, уж будь любезен, — обернувшись на их разговор, пара оперативников вернулась к голографическим картам, крутящимся в разнообразных плоскостях.       Услышав свое имя, один из Совета поднялся с мягкой обивки и направился в тесную комнатенку, сдерживая нарастающие порывы неконтролируемой злости. Они сами его таким сделали. Цепным псом, что не успокоится, пока не вцепится острыми зубами в глотку и не пустит кровь. И сейчас… Желание расстрелять всех присутствующих возрастало по экспоненте.       Коснувшись дверного проема, он оставил различимый след на податливом дереве, прорычав: — Я не для того уговаривал Огундиму оставаться в проигравших, чтобы затем приглашать очередного монстра. Разрушить все до основания мы еще успеем, а пока… Действуем согласно плану, — изучив полученные данные об Академии, Доктор улыбнулась: — Конечно нам не нужен новый монстр. У нас ведь уже есть ты, не так ли? — сглотнув комок в горле, один из «Омега» неуютно попятился в сторону, боясь нарваться на горячую руку. Услышав довольный тон в голосе старого товарища, Капитан выдохнул: — Именно. У вас есть я.

***

      Продолжая возиться под разваливающейся машиной скорее из-за старых привычек и потребности что-то чинить, Линдхольм-старший хотел выпить чего-нибудь крепкого. Машинное масло начинало скорее надоедать своим приставучим запахом, а блеск новой стали — слепить оставшийся глаз. Что еще остается делать инженеру в запасе, когда былая Организация канула в Лету и оставила его наедине с подобным старьем? Да, приходилось также ржаветь и покрываться плесенью, надеясь хоть на что-то интересное.       Преподавание оказалось не его коньком, как он и думал. Слишком уж много хлопот с этими сопляками, которые смотрят на тебя глупыми глазами и не желают слушаться. С машинами и механизмами намного проще совладать… Поморщившись от потуги, швед наконец отсоединил нужную деталь и откинул ее прочь, слыша до боли знакомый дребезг металла. Кажется, ничего слаще этот Профессор в отставке уже не услышит. — Эй, если сможешь, то подай мне ключ, сама знаешь, какой. Будешь копаться — заменю на какого-нибудь идиотского ассистента, надеющегося на неплохие рекомендации от меня. Мне долго ждать, любимая доченька? — недовольно выкатываясь из-под днища, округлый старик сплюнул черными комочками, стараясь прочистить глотку. — А, это ты. Чего надо?       Улыбнувшись, Директор протянул ему свою руку, чтобы помочь встать, но горделивый бородач обошелся и без нее. Отряхнув пожухший комбинезон, техник вывалил ненужный инструментарий на захламленный стол, слыша лишь: — Не понимаю, почему ты не возвращаешься домой, где тебя ждет семья и жена. Что-то случилось? — сняв любимую кепку с квадратной головы, старый товарищ сменил рабочий протез на свою обычную пятерню, со скрежетом проверяя каждый палец: — У меня здесь много работы и Бригитта заодно. Так что семья со мной и дело со мной — большего мне не надо. А Ингрид поймет, эта женщина величественнее Валькирии и сильнее Райнхардта. Ну вот, ты услышал ответ на мой вопрос, теперь давай сам раскошеливайся. Или просто потрепаться зашел, Джекки? — ловко поймав кинутую бутылку с пивом из стоявшего неподалеку холодильника, Моррисон уселся на край верстака, покрутив рукоять тисков.       Этот просторный гараж был захламлен работами бывшего солдата за пару лет, сменив привлекательный звук лазерного резака на грубые удары молота, висевшего на дальней стене. Это было реликвией древних времен, когда шлемы противника ломились от шведской стали, а их кровь застывала, едва почуяв огонь его горнов. Да, в этом и был весь глава плодовитого семейства Линдхольмов: — С чего ты решил, что я не могу зайти к старому другу и узнать, как у него дела? — улыбнувшись, спросил Джек, слыша приятный звук открывшегося напитка. Давненько он не пробовал чего-то подобного…       Плюхнувшись увесистым телом в неизменное кресло из знаменитого магазина прямиком с его родины, Торбьорн закашлялся смехом, едва не выронив скользкое стекло из уставших пальцев: — Чтобы ТЫ да просто так? Тут либо война, либо что-то починить, либо за кем-то присмотреть. Другого не дано, Командир, — отмахнувшись, бывший воитель отхлебнул крепкого напитка, сомневаясь, что это было простое пиво: — Просил же не называть меня так… Где Бри? Я думал, что она постоянно возится где-то возле тебя и всячески старается подражать папочке, — смахнув белоснежную прядь с остатками ржавчины, инженер уставился на переделанный автомобиль: — Не-е-е… Эти времена давно прошли. Даже слишком давно. Я не успел оглянуться, как девчонка перестала нуждаться в моих наставлениях и стала совсем взрослой. Смогла самостоятельно пересобрать, разобрать и сделать новый астрариум, понимаешь, АСТРАРИУМ. Да, я знаю, что ты ни черта не понял, но поверь мне — в ее возрасте это очень круто. Я начинаю завидовать этой соплячке, что воспитал сам. Даже грустно как-то, глядя на все эти технологии и механизмы, вижу лишь свою слабость и бесполезность. Уж лучше никто эти компьютеры никто не придумывал бы, смекаешь? — кивнув, Моррисон глянул на желтоватый календарь, который забывчивый гном-строитель не менял уже порядком десяти лет к ряду. Там блестела вода какого-то далекого и неизвестного ему побережья, летели чайки и все это отдавало настолько пропитанной фальшью, что он поежился: — Смекаю. Напомнить, что мы встретились буквально из-за «живых» компьютеров? — показав один золотой зуб, старик залпом осушил свою долю, открывая следующую: — Именно! Хорошо хоть сейчас люди одумались и запретили им появляться в большей части городов! Святой Один, я бы не выдержал в твоей Академии проклятого Омника, пересобрал бы и на винтики!       Засмеявшись, старые вояки перебросились парочкой историй из славного прошлого, пока на улице постепенно смеркалось. В далеком студенческом городке зажигались огни окон, а все Крылья Университета погрязали во тьме. Это к лучшему. Вся эта территория — будто живой организм, перекачивающий кровь из одной части в другую. Завтра цикл повторится снова, а пока можно отдохнуть… — И все же… Ты здесь явно не для того, чтобы выпить пиво с безумным викингом и поговорить о сгинувшем «Overwatch». Зачем ты пришел ко мне, Джонатан? — поникнув седой головой, Директор допил свое пиво, вытирая губы. Разговор предстоял не из простых: — По всему периметру установлены камеры, системы безопасности и твои личные «игрушки»… — Малютки! — поправил его Торбьорн. Кивнув, его собеседник продолжил: — Мы постарались создать несокрушимый оплот, настоящую крепость для всех этих девушек и парней, здешних и приезжих. Я хотел удостовериться, что мы непроницаемы, что мы надежны и что мы… Не повторим печальную судьбу Организации, перейдя от миротворчества к чему-то более… Ментальному. Да, переучиться из солдат в Профессоров было трудно, но нам не впервой. Свыкнуться с мыслью о своей ненужности — еще сложнее, но мы должны что-то оставить после себя. И я не хочу, чтобы это «что-то» была исключительно могильная плита с банальной эпитафией. Понимаешь, к чему я клоню? — усаживаясь поудобнее, Линдхольм пожевал усы: — К тому, что тебе нельзя пить даже чертово пиво, слабенький американский пай-мальчик. А если серьезно… Будь проще, ты говоришь с окостенелым творцом, что после войны так и не нашел себе новой цели, черт дери!       Покосившись на закрытые створки гаража, Моррисон застучал пальцами по столу, проговаривая: — Я настолько был озабочен безопасностью границ, что не увидел, как нас уничтожают изнутри, — зацокав языком, бывший преподаватель крутил в механической ладони крышку от бутылки, стараясь сконцентрироваться на главном: — Слыхал от Аны, что ты послал Фарру следить за какой-то конкретной особой, пока мы были в Рио, не так ли? — почесав затылок, Джек кивнул: — Да. Все было именно так… — Тогда почему ты не сообщил нам с Вильгельмом, а? Да, старый рыцарь может и не самый лучший выбор для шпионажа, но чтобы быть в курсе, мы должны… — зарычав что-то на своем родном, инженер пожал плечами. — Да, мы уже не молоды, можешь не отвечать. Но если ты знаешь, что кто-то проник к тебе в карман, почему просто не прогонишь сучку и все? Мы и не с таким справлялись, когда сама система была против нас. Проклятущие строки кода обрели стальную плоть и хотели нас изжить, Джекки! А ты боишься справиться с какой-то беглой компьютерной нахалкой? Кто еще постарел!       Отряхнув невидимую пыль с протертых брюк, ненужный никому солдат поднялся и прошел рядом с машиной, стирая налет с потемневшей крыши: — Потому что я не могу быть уверенным на все сто процентов, что это она. Если буду выгонять учеников без видимых на то причин, то это определенно кто-то заметит и будет использовать против нас. И тогда уже наступит черед бюрократов, а ты сам знаешь, что все наши знакомые адвокаты не станут якшаться с бывшими преступниками, только-только очистившими свои имена. Да, ты прав — мы действительно постарели, и именно поэтому я попросил Фарру заняться этим вопросом. Скоро ОНИ придут нам на смену, а мы должны уступить им пьедестал. И как эта развалюха нуждается в новых деталях, так и мы нуждаемся в НИХ. Ситуация намного серьезнее, чем простой развал Академии, Торб. Ты и сам знаешь, по какой причине, — вспоминая надоедливый оптимизм, сочащийся из всех щелей и эти каштановые волосы, пробегающие мимо, Линдхольм нахмурился: — Окстон, да? Не уверен, что она понимает, как вообще оказалась в самой престижной Академии Америки, побывав в Летном Училище и сдав пару входных экзаменов. Зачем ты в это ввязался, Джонатан? Тебе не хватает одной проблемы ПОД нашими ногами, и ты решил завести еще одну, но уже НАД? Девчонка не сможет контролировать этот аппарат, а потом всех погубит, а заодно — половину города. Но ты у нас ярый альтруист, не можешь оставить бедную летчицу в таком положении! Но в этой чертовой Академии учится и моя Бригитта, понятно тебе? И как только я почую хоть каплю опасности, то… — Именно ее и разыскивают. Кто-то знает про ее стабилизатор и то, на что способна эта малютка. Поэтому все так секретно, старый друг. Поэтому я настолько серьезен в своих действиях и настолько же осторожен. Если мы допустим ситуацию, что произошла в первый раз… — у техника забурлил живот, отчего он поежился: — В этот раз у тебя нет поехавшего маньяка в друзьях, вот в чем главное различие, — вспоминая старую фотографию в своем столе, Директор сжал кулак: — А что если он тоже выжил? Считался погибшим, как и я, но тоже использовал это на руку? И если это — часть его плана, то что мне остается делать? Любое мое окружение уже под подозрением, приходиться просить помощи у кого-то более… Старого и менее опытного. Того, кого не посчитают достаточной угрозой и пропустят сквозь пальцы. И здесь я наконец отвечу на твой главный вопрос, Тобьорн. Вопрос «зачем я здесь», — превратив крышку в металлический блинчик, Линдхольм показал свои волчьи клыки: — Я не отдам тебе мою дочурку, старый ты солдафон. Даже не открывай рот, чтобы попросить меня об одолжении! Она — одна из самых дорогих вещей в моей жизни, намного ценнее всех никчемных побрякушек и того оружия, что я сделал за всю бесконечную карьеру! Хоть что-то может дать жизнь, а не забрать ее… Нет, мой ответ категоричен и не подвергнется изменению. Прости, что так резок, но… Проваливай нахер, Джекки.       Поправив боковое зеркало, Моррисон увидел в нем такого же уставшего человека, как и он сам. Все они были кем-то, кто мог подарить Миру надежду. Теперь они — потенциальная угроза для каждого, кто находится в радиусе Академии. И что ему нужно делать? Рискнуть и продолжить, или свернуть лавочку и забыться в каменной коробке, умерев без цели? — Когда придет время, то Бригитта сама выберет свой путь. Сам сказал, что она выросла быстрее, чем ты того ожидал. Так и происходит в жизни — мы не замечаем очевидного, пока то не ударяет нам по голове. И я знаю, что такое астрариум, когда-то ты затащил меня в галерею, где распинался по его поводу битый час… — направляясь к выходу, солдат услышал: — Если ты дорожишь хотя бы толикой нашей старой дружбы, то не посмеешь просить Бри о чем-то подобном. Ты слышишь меня, Джек?! — останавливаясь напротив висящего молота, видавшего все ужасы войны, Директор поправил куртку, прячась от собственного Я: — Дело в том, что я пытаюсь не сохранить прошлое, а создать будущее. Вот в чем мой главный грех.       Оставшись наедине с требующей ласки машины, Торбьорн ударил по столу живым кулаком, закричав от боли и досады. Жизнь действительно ударила его по затылку. Только эта правда представляла из себя тяжелую, грязную и витую арматуру, пронзившую череп и вышедшую из лба. Все, как он себе и представлял.