***
Подобные воспоминания всегда всплывали в голове, когда общая атмосфера неосознанно понижалась до нуля. Ведь не существовало никакого термометра, не было сводки погоды для измерения температуры в разговоре между двумя людьми. Хотя, думается, сейчас такой бы определенно пригодился бы. Повесив новые шторы в палату к Ангеле, освободившаяся раньше всех остальных подруг Сатья похлопала в ладони, смахивая с них всю неказистую пыль. Нос опасно дернулся, грозясь разразиться чихом, но потуги оказались сильнее. Усевшись на стул неподалеку, она созерцала серебристо-голубую ткань, легким шлейфом поддающуюся теплому весеннему ветерку. Но даже так весь успех остался при индианке, не распространяясь на молчаливую пациентку. Вашвани решила, что та была не рада ее видеть, но как только разговор зашел о Гэндзи и его состоянии, то причина ее подавленного настроения оказалась на плаву. «Она была готова к тому, что ее ждет за дверью его палаты, но удар был намного сильнее… Тебя предупреждали, но ты все равно полезла к нему, совсем не осознавая, как может выглядеть человек с такими ранами. Живой мертвец. Прости, Ангела, что мы не были с тобой в этот момент. Уверена, Лена бы определенно нашла слова утешения, хотя… Можно ли утешить тебя вообще?» — почистив ей банан, студентка натянуто улыбнулась, стараясь хоть как-то приободрить поникшую Циглер. Блондинка, благодарно кивнув, откусила совсем немного, косясь на новые шторы: — Они очень красивы, честно. Спасибо большое, что решила прийти ко мне сегодня, просто я… Я… — погладив ее по ладони, Сатья прервала парад объяснений, понимая, что за ними последует еще большее раскаяние и боль: — Все хорошо, не переживай. Тебе не нужно строить из себя постоянно-счастливую куклу, надевая улыбку без повода. По правде говоря, я очень благодарна тебе за честность. Ты не скрываешь свои эмоции, всегда пытаешься быть откровенной со всеми. Именно поэтому мы и пытаемся сделать тебя хоть немного счастливее. Ты ведь ходила к НЕМУ, да? — вздрогнув, пациентка прислонилась затылком к холодной стене, облизав сухие губы. Прошло несколько дней после ее первого и пока последнего посещения тех остатков человека, что теперь являлись Гэндзи Шимада. Ей твердили, что надежды на спасение нет, что операции рискованные и что лучше просто дать ему умереть, но… Как она могла бросить его? Оставить в забвении и запомнить исключительно надгробную плиту, камень которой треснет и разрушится со временем. Но разве она в праве оставлять его в живых, обрекая на бесконечные страдания? Что теперь делать? Как поступить… — Да. Вы все предупреждали меня, что Гэндзи больше нет, что ничего не будет прежним, но я оставалась при своих мыслях. Думала, что все еще можно вернуть, и… Похоже, что ошибалась. Не уверена, что он сам хочет так жить, не уверена, что мой выбор правильный. Я хочу стать сильной, сильнее любого, чтобы не сомневаться в себе. Как мне поступить, Сати? Ты отпустила Лусио, обрекла себя на одиночества и вонзила в собственное сердце нож, который вырезал пустоту. Но ты держишься, ты идешь вперед, зная, что поступила правильно. Как… Как мне стать такой же? — сглотнув комок в горле, Вашвани взглянула в экран работающего на фоне телевизора, слыша знакомую заставку новостей: — Ты такая глупая… Поверь, наша с тобой боль несравнима. Во мне нет никакой силы, во мне нет мужества, чтобы пережить расставание и уж точно во мне нет той храбрости, какая есть в тебе. Я просто… — замолчав, иностранка краем уха услышала слово «Индия», сорвавшееся с уст привлекательного диктора. — «Экстренная новость с далекой и жаркой Индии! Мы не уверены, но наши корреспонденты получают довольно достоверную информацию от зарубежных коллег! Кажется, что на один из многочисленных поездов компании «Вишкар» прямо сейчас произошло вопиющее нападение, выходящее за все рамки закона и человеческой логики! Если вы не в курсе, то эта ветвь дорог идет отдельно от остальных, она построена по заказу и охраняется исключительно агентами нескольких корпораций, сотрудничающих с крупнейшим мастодонтом на рынке… Постойте, кажется, мы смогли получить более-менее ясное видео. Выводим на экран, дорогие зрители!» — застыв на стуле, Сатья впилась золотистыми глазами в полученный сюжет, со странной нервозностью вспоминая что-то про подобные маршруты. Обсуждались на одном из заседании? Не это ли транспортная компания Корпала-старшего? — Там работают твои родители? Не хочешь позвонить им, узнать, как дела? — хоть на секунду забывая о своих проблемах, поинтересовалась Ангела. Замечая легкую дрожь в пальцах подруги, блондинка решила не отвлекать ее, а точно также уставиться в экран. На видео, снятом прямиком из кабины вертолета, показался несущийся на полной скорости поезд, одним своим видом будто разрезающим пространство и время. Как на таких запредельных мощностях хоть кто-то смог забраться на крышу? Присмотревшись, девушки стали замечать несколько черных точек, активно расползавшихся по белоснежной стали, действуя на удивление слажено. Наемники? Террористы? Один из этих муравьев, прикрепляя что-то на закрытый люк, махнул ладонью, призывая своих людей к осторожности. Что они задумали… Яркая вспышка озарила камеру, пока изображение пошло легкой рябью. Кажется, вести репортаж в таких потоках крайне тяжело. Всего пара секунд и из вагона стали выползать все новые и новые люди, почти не отличавшиеся от нападавших. Вертолет, стараясь приблизиться чуть ближе, запечатлел небольшую стычку, возникшую ближе к хвосту захваченного поезда. Несколько охранников, наставив оружие на наемников, тут же были повалены на крышу, оглушенные резкими движениями одного из террористов. Тот, повернувшись к ослепляющему прожектором репортерскому вертолету, поднял руку с изумрудным флаером вверх, снимая маску, позволяя всему миру увидеть уставшее, но такое серьезное лицо. Прикусив губу до крови, Вашвани схватила ладонь пациентки, намереваясь сломать ослабленные пальцы. Но та, отвечая взаимностью, тоже не могла поверить голубым глазам. Слишком знакомое, слишком дорогое и слишком яркое было это лицо, грозно уставившееся в объектив камеры. Лусио Коррея дос Сантос продолжал слепо следовать своей цели, не смотря на преграды в виде многомиллиардной компании, против которой он боролся практически в одиночку. — Как он… Зачем он это сделал? — затихшая Сатья, не способная сдерживать слез при виде настойчивого парня, однажды показавшего ей всю красоту несимметричного мира, смахнула соленые капли с щек, усмехнувшись: — Вот ответ на твой вопрос. Все, что у меня есть — это вера в него. В то, что он делает что-то правильное и не оглядывается назад. Теперь и ты должна поверить в Гэндзи, иначе все те жертвы, которые ты принесла, окажутся напрасными. Верь, просто верь. Ты справишься, я знаю.***
— Господин Санджай… — нервно стуча ручкой по прозрачному столу в своем офисе, парень с такими же золотистыми глазами как у Вашвани, смотрел на полупрозрачный экран, не веря в происходящее: — Я в курсе. Выяснить, как эти отбросы смогли узнать про этот маршрут и тем более — как они забрались на поезд. Показать все камеры наблюдения, все показания охраны, принести мне все. А я пока свяжусь с советом директоров. Будем пытаться обратить себе это на руку. Свободен! — опасаясь своего юного господина, рядовой сотрудник чуть ли не обратился в бегство, осторожно закрывая за собой массивную дверь. Выведя на монитор входящий звонок, на котором были видны только фиолетовые глаза, Корпал-младший услышал надоедливый и надменный голос: — Приветик, малыш, судя по твоему личику ты явно смотришь новости, не так ли? — фыркнув, Санджай откинулся в кресле, пытаясь продумать дальнейшие ходы — то, что у него прекрасно получалось: — Информация до вас быстро доходит, но вот обдумать ее вы не в состоянии. Чего надо, сейчас я крайне занят, — усмехнувшись, абонент на другом конце связи причмокнула губами, отвечая: — Мне нравится, когда ты считаешь себя крутым мальчиком и начинаешь дерзить. Но не забывайся, хорошо? Не хватало еще, чтобы мое начальство узнало о твоей некомпетентности. Итак, ближе к телу, ой, к делу… Что скажешь насчет семьи Вашвани? — нахмурившись, один из заместителей директора пожал плечами, сменяя маску интереса на безразличие: — Что ты хочешь услышать? Мне их оценить от одного до десяти? Выражайся конкретнее, — шмыгнув носом, девушка в экране приблизилась к микрофону так близко, что можно было услышать ее томное дыхание: — Мальчик мой, все, что тебе нужно узнать — какое дело семья Вишкар имеет либо к нашим с тобой друзьям, либо к сгинувшей Организации. Задача ясна? Понимаю, что спасение репутации после сегодняшнего инцидента для тебя важнее, но я в долгу не останусь, — замечая множество досье, фотографий и планов бразильских фавел, Санджай насупился: — Лусио Коррея дос Сантос? Кто такой, у него есть мотив? Стоит ли опасаться? Долгое и странно-неуверенное молчание на темном экране выводило его из себя, но ничего поделать было нельзя. После смущающего шуршания и звука застегнувшегося лифа разговор продолжился: — Опасаться? Корпал, ты слишком осторожен даже для «Вишкар». Не беспокойся, это просто очередной отброс, который возомнил себя вершителем справедливости. Да, потеря всех твоих рабов из того поезда — неприятное обстоятельство… — Не называй их рабами, этот архаизм меня крайне раздражает. Это «неприятное обстоятельство» мы везли с другого конца света, чтобы обеспечить компанию рабочей силой. А теперь какой-то бразильский пацан решает все это отнять и лишить нас денег и репутации… — Думаю, тебе будет интересней узнать, что этот «пацан» активно терся около Сатьи, пока не решил сыграть в революционера. Эй, ты еще здесь, Санджай? Стиснув края стола, индиец злобно усмехнулся, щелчком пальцев вызывая нужные ему схемы и чертежи. Все, что потребуется в разговоре с непритязательным начальством: — Ладно, я разберусь по ходу дела. Держи меня в курсе, договорились? Скоро разузнаю о Вашвани, а ты реши вопрос с дос Сантосом. Отбой, — поднимаясь с насиженного стула, юный работник влиятельной организации направился к совету директоров, желая в скором времени занять их место.