Twenty One Pilots — Migraine
«А-а-ай, моя голова, голова-головушка… Пора бы прекращать уже трещать по поводу и без, контролируя этими сейсмическими толчками мою повседневность, а? Да забирай ты хоть все дневное время, все эти часы ненужных и скучных пар, тянувшихся тугой резинкой от не самой качественной жвачки, только прошу один раз и по хорошему… Дай поспать, дай сомкнуть глаза на часок-другой и отпусти. Отпусти. Многого прошу?» Переваливаясь на другой бок, Джеймисон едва слипшимися глазами заметил продолжающую пустовать уже как полгода соседскую койку. Тишина, разливающаяся по всему застывшему во времени домику сводила с ума, давая четко понять, чего именно не хватало студенту с развивающейся мигренью — пустых разговоров, заканчивающихся именно тем, чем и начинались — ничем. Всех этих беззвучных струн бразильской гитары, ломающихся от безыдейности карандашей и целых стопок исчерканной бумаги, от количества которой одинокий борец за экологию повесился на своем же глаженном галстуке. Нет и вибрации телефона поехавшего от своей любви Шимада, нет его бормотания во сне и нет успокаивающего шуршания куртки уходившего на первую пару ученика. Было просто тихо. «Говорила мне мама, что нужно стараться, чтобы хоть кто-нибудь из нашей деревеньки закончил Универ. Хотят гордиться, почитать самого умного и дельного паренька в богом покинутом захолустье, а я чего? Не просился в эти фавориты удачи, не желал мять ее грудь и умолять о единственном шансе, выпадающем раз в десятилетие. Меня никто не спрашивал, чего именно хочу Я. А-а-а, черт, какая же морока…» Пробежавшие по телу мурашки от ледяного пола заставили позвоночник встать колом, отчего уставший от головной боли и недосыпа Фокс обозлился еще сильнее. Теперь не перед кем ломать комедию и валять дурака, строя образ лентяя и тунеядца с огромным интеллектуальным багажом, соизмеримым возможно лишь с жизненным опытом юного фермера, с радостью покинувшего одичалых сородичей. Возвращаться туда точно нельзя — склюют и обглодают до косточки. — Доброе утро, Джимми! — И тебе тоже, Джимми! Что решил делать? Вновь заниматься бесполезной ерундой, рассчитывая произвести впечатление хотя бы на одну девушку с твоего курса? Или опять готов постичь неудачу? — Нет, что ты. Просто хочу занять себя хоть чем-нибудь, кроме проклятого сна с раскалывающейся башкой. Собирай манатки, мы идем на пробежку… — Только не говори, что тот случай на первой паре физ-ры тебя настолько задел, что ты решил отыграться? Не смеши клоуна внутри себя, Джеймисон! — перекликаясь разными интонациями, австралиец с не самым понятным акцентом побрел мимо завешанного тряпкой зеркала, служившего новой порцией спуска его самооценки до плинтуса. Кстати, не таракан ли это пробежал? «Просто хочу найти десятичасовую версию «Разрушителей Легенд», где вырезаны все тупорылые легенды и оставлены исключительно смачные взрывы. Кому вообще есть дело до того, что произойдет, если человек выстрелит в небо? Ну, я там не знаю… Потратит один патрон? Черт с ним, дайте мне больше красок и все. А-а-ай!» Просаживающаяся до самой подошвы стелька кроссовка неприятным уколом привела его в чувство, отрезая мир сладостных запросов и поворачивая русло в сумрачную реальность, где царила грубая цифра «четыре» на крошечном будильнике. Когда-нибудь он точно поспит. Когда-нибудь… Трясущимися пальцами Джейми провернул ключ в замочной скважине, оставляя свое одинокое логово на попечительство судьбе. Сейчас самое лучшее время для бега — нет идиотов, постоянно глазеющих на тебя, нет расспросов, ненужного внимания, нет ничего. Абсолютно ничего и никого. «Хватит уже ныть, Фокс, просто продолжай бежать, как это делал дос Сантос и все. Неужели это так сложно? Просто переставлять ногами и двигать ими свое тело вперед? Просто нужно делать это чуть быстрее обычного, вот так, вот так…» — отдышка, появляющаяся на половине круга у Академии, заставила студента остановиться, борясь с наточенным жалом в боку. Только его не хватало к гигантской кувалде в голове… — Дел-то… Еще кружков пять и точно упаду как мертвый… Главное только — в кровать, а не в гроб… — вытирая проступивший даже в такую прохладную весеннюю ночь пот, парень с непривычки сделал пару затяжек дешевой сигареты, откопанной в закромах потертого рюкзака. Да, курение не совсем сочеталось с желанием пробежать дистанцию быстрее всех остальных, но… Ай, просто плевать. «Может Вашвани хоть взглянет… Прости, братец, но ты остался в своей Бразилии, а девушка ждать не будет, особенно такая вальяжная, как Сатья. Соседство-соседством, но ничего личного, как говорится. Осталось только придумать, как впечатлить ее чем-то кроме моего искрометного бега. Твою мать, как же у меня трещит голова!» — скривившись от заковавшей его в путы боли, австралиец заметил у огромного дуба несколько силуэтов, украдкой идущих к запертой в это время парковке. Удивленно хмуря редкие брови, парень осторожно потушил огонек сигареты, с жалостью наступаю на ту тяжелой подошвой. Сколько месяцев он выходил на ленивую пробежку, встретить кого-то в городке было существенной редкостью. Удача или же нет? Во включившемся экране смартфона глазастый бегун увидел вечно растрепанные каштановые волосы, в этот раз старательно поддерживаемых заколкой, а за ними — бледные ладони и блестящую от роскоши одежду. Без сомнений, это чудо из нескольких конечностей и разного статуса наружности было закадычными девчонками из крайнего домика, про который ходило слишком много слухов. Они распространяются быстрее, если знаешь, где слушать… Но что они делали здесь в столь поздний час? Поздний ведь, или ранний? «С Окстон все понятно — постоянно ошивается около главного корпуса и Моррисона, словно у них есть, о чем поговорить. Француженка всегда с ней по пятам, но вот Сатья… Что она забыла с этими смутьянками? Хотя, это наверное прозвучало грубовато, да? Какая разница, это ведь мои чертовы мысли!» Не решаясь приблизиться к неразлучной троице, Джейми лишь наблюдал, как они все разом скрываются в чьей-то машине, ворота перед которой так нетипично-услужливо отворил охранник Броук, являющимся настоящим оплотом скверного характера и ярким примером настоящего апологета. С каких пор он так вежлив с обычными студентками? — Нужно спросить у Профессора Рутледжа, может он чего и знает, — прошептал Фокс, вспоминая единственного не удручающего своим снобизмом преподавателя, всегда готового на эксперименты ради науки и легкого приступа веселья. Все в дозволенных нормах, разумеется. «Так и будешь стоять, или все же решишься сдвинуть свою тощую бледную задницу с мертвой точки, а, лентяй?» — нехотя разминая тонкую шею, Джеймисон наклонился вперед, придавая себе хоть какое-то начальное ускорение.***
«Мое тотемное животное? Уверен, многие отвечали глупостями на вроде кота, льва, медведя или, упаси боже, утконоса. Но что отвечу я? Хм-м… Думаю, что это будет крыса. Такая пронырливая, с лысым хвостом. Не жирная, а жилистая, цепкая и всегда знающая, где поживиться. Да, такой себе пример для подражания, но кто первым вообще начал осуждать этих живучих зверьков? Ну да, бывали там неувязочки с заразой и прочей гадостью, но если так разобраться… Человек погубил больше людей, чем любая несчастная крыска, но все вспоминают почему-то бубонную чуму. Справедливо ли это? Нет. Обосновано ли? А кто его знает. Просто мне нравятся крысы, которых мы с братьями и сестрами выгоняли целыми мохнатыми океанами из наших полупустых амбаров. Да, были времена, когда нас можно было развлечь простой травлей этих бедных грызунов…» Недовольно щурясь от нарастающей золотистой линии рассвета, вновь не выспавшийся студент рухнул на влажную от росы скамью, протягивая горящие от бега ноги. Может, хоть на пару секунд он и обгонит одноногого инвалида, заставив того глотать пыль. Черт, как же болит голова. — Был бы здесь Лусио, он бы уже надавал мне сто и один совет по правильному питанию, технике бега и прочитал целую лекцию про вред курения, но… Жирный плюс в том, что он остался позади — надоедливого говора не слышно и за милю! Только вот огонька у кого попросить… — с грустью проглядывая на свет опустевшую зажигалку, студент дернулся от резкого визга несмазанных ворот, в этот раз явно впустивших кого-то в свои объятья. Сгорая от победившего его легкую скованность любопытства, Фокс проследовал к ступеням, по которым он впервые поднялся и оглядел владения студенческого городка, своим убранством и территорией явно превышающего любую известную ему ферму. Нужно скорее избавляться от этого простодушного сравнения чего угодно со своей глушью, определенно нужно… Деревянными ногами спускаясь вниз, парень увидел медленно бредущих барышень, к числу которых прибавилась еще одна, слишком уж знакомая по рассказам Шимада и только одна-единственная сверкающая золотистыми кудрями из всей залихватской банды соседок. Да, это определенно была та самая Ангела Циглер, внезапно прекратившая свою учебу и покинувшая городок приблизительно тогда, когда исчез его собственный сосед. Совпадение ли? С каких пор ему не все равно? Нужно было лишь спросить у Вашвани, не нужна ли им какая-нибудь помощь. Вдруг удивится, увидев в столь ранний час одногруппника в спортивной форме? Осталось только… — Хэ-эй, не нужна… — Нет, не нужна. Лучше иди спать, — холодной вьюгой восточная девушка прошла мимо него, обхватывая розовую ладонь своей швейцарской подруги. Замолчавший на половине своей фразы Джейми, опуская приподнятую в приветственном жесте руку, кивнул в пустоту, привыкая к этой доле. В прочем, все как всегда.***
«Я видел, как в машине осталась сверкающая сединой физиономия Директора, ее ни с чем не спутаешь, черт подери. Это он отвез их куда-то, это ему Броук облизывает пятки и именно этот старик активно вьется рядом с этой группкой. Что ему нужно, почему он стал так много времени проводить с Сатьей? Это после того взрыва, что она устроила в лаборатории? Разве за этим не должно было последовать наказание? Или хоть что-нибудь? Почему только меня это волнует, а-а-а?!» Отшвырнув кроссовки в дальний угол, парень прихватил вторую зажигалку и коснулся губами едкого бумажного свертка, своим дымом пытающегося подарить ему хоть какое-то спокойствие. Но, разумеется, целый шквал разнородных мыслей, подогреваемый растущей годами мигренью, был сильнее. «Боль-боль-боль-боль, все здесь связано с болью. Она в моей голове, груди, слева и справа, по центру, в мозгу… Щекочет и кусает, отбрасывает и не дает вздохнуть. Сколько она уже сожрала в моей тупой башке? Сколько еще сожрет?! Больно. Моя голова трещит не переставая, а я все продолжаю курить и верить, курить и верить. Что еще остается? Ах, да… Размышлять о крысах. Таких мерзких, таких вонючих, отброшенных на помойку, оставленных доедать объедки за настоящими людьми. Копошащимися в своем мирке мусора и зловония, не видевших ничего, кроме смрада, гнили и дерьма. И им это нравится, а как иначе? Они не видели ничего другого ни разу в жизни. Вот чем мне нравятся крысы. У них нет ни капли гордости. Как же, бл*ть, я люблю еб*нных крыс»