Продолжая смотреть на пульсирующее Ядро, которое замедлило свой ход, едва Фокс назвал его истинное имя, Вашвани недоуменно попятилась, спрашивая:
— «Программа Богов»? Это еще что за чертовщина? Джеймисон, прошу тебя… — но тот, подходя все ближе, видел только яростную энергию в отражении собственных зрачков. Тянул руку к неизведанному, но к тому, что было с ним большую часть жизни. Этот голос. Этот властный и непоколебимый глас вел его по пути, настраивая и выводя на нужные дороги. Все это — ради одного-единственного момента.
Улыбнувшись, парень массировал ноющую переносицу, пока из носа продолжала течь горячая кровь:
— Именно. Немыслимое для современного мира устройство, которое не поддается никакому логическому объяснению. Из-за него началась Омническая Война. Из-за этого и ему подобных Ядер восставали машины, обретая самосознание на уровне человеческого разума и души. Нити «Программы» проникали глубоко, поражали любую инфраструктуру, контролировали ее, делали собственностью… Именно ЭТО дало холодным машинам жизнь. А людям — мучительную смерть, — смотря на свою бледную кожу, австралиец замечал явные пульсации чего-то неведомого в своих венах. Чего-то холодного и вездесущего.
Повернувшись к Моррисону, который не оставлял попыток пробить улучшенный барьер, Сатья прижала устройство к груди:
— Но откуда ты знал, что оно находится именно здесь? Под Академией? И все двери ты прошел без единой проблемы… Кто ты такой, Фокс? — услышав множество голосов в своей голове, Джеймисон стиснул кулак, борясь с различными эмоциями. Гнев переполнял его. Страх обнажал клыки. Желание сбежать и быть убитым одолевало…
— Просто ребенок, который подвергся его излучению. Всего-то… — улыбнулся студент, меняя акценты на ходу. Его личность хотели подавить, делали это бесцеремонно, ударяя тяжелыми чувствами по оголенным нервам. Как же больно!
— Что? О чем ты говоришь? — директор, выдыхая, помотал головой, отвечая за своего ученика:
— Взрыв, который произошел больше двадцати лет назад, в Австралии… Тот самый, который превратил целый материк в безжизненную радиоактивную пустыню. Фокс был совсем ребенком, когда это случилось, но… Он примечателен тем, что находился в непосредственной близости к эпицентру и чудом выжил, обнаруженный под обломками и трупами скота. Продолжал шептать что-то, жаловался на головную боль и твердил одно и тоже. Одно и тоже. Постоянно, — повернувшись к Джеймсу, индианка коснулась его плеча:
— О чем это он? Это правда? Что ты говорил? — сощурившись, Фокс повернулся к ней, улыбаясь:
— Что мои камешки не должны были вызвать такой реакции. Только это. — парень закрыл глаза, сосредотачиваясь на ревущем Ядре. — Дело в том, что… Тогда, когда большая часть взрослых решила уничтожить завод Омнии, который перенесли к нам домой, они не могли найти нужных компонентов для борьбы и подрыва. Обычный динамит, который был в достатке у многих шахтеров в нашем небольшом городке не возымел никакого действия даже на стены гигантского металлического Рая, а уж обычные лопаты и кирки — тем более.
Услышав эту часть истории, которую он никогда не видел в отчетах, Джек опустил поднятый кулак, говоря:
— Камешки… Ты нашел какой-то минерал? Неизвестную горную породу? Что ты сделал? — совершая длинными пальцами странные движения, будто бы перебрасывая монетку, Джеймисон кивнул:
— Точно. Нашел себе игрушку, с которой возился по ночам и вечерам, пытаясь узнать, что же это такое. Ответ оказался не просто интересным, но и крайне полезным в нашем непростом деле… Заткнись! Нет, это ты заткнись! — шипел он сам на себя, но как только «Программа» повернулась вокруг своей оси, парень продолжил холодным тоном. — Мы так и не смогли дать название этим камням. Их способность разъедать металл и быть полностью безвредной для плоти казалось просто идеальной и идеально простой. Я показал взрослым, где можно найти еще немного и они ринулись в атаку на завод Омнии. Там…
— Там было подобное Ядро, да? — закончила Вашвани, увидев одобрительный кивок:
— Ага. Удерживаемое подобными энергетическими колоннами. Я не мог участвовать в этом рейде возмездия и справедливости, но после короткой вспышки в моей голове оказались события, произошедшие на заводе. Словно я был пассивным наблюдателем, который может только смотреть. Я словно был… Самим Ядром, — он посмотрел на исполинский шар, который снова оставил какие-то неизвестные алгоритмы на стене.
Директор, угодив по барьеру раскрытой ладонью, закричал:
— Очнись, Джимми! Это «Программа» говорит за тебя, приказывает тебе, что делать! Не слушай голоса в голове, ну же! Сатья, попытайся достучаться до него, Ядро запудрило ему мозги! Выпусти меня! — помотав небритым подбородком, Фокс подошел слишком близко к пульсирующему шару, который перестал метать сгустки энергии и остановился, словно ожидая долгожданного гостя.
— Вся твоя жизнь построена на лжи, Моррисон. Товарищам, друзьям, коллегам, ученикам и даже самому себе. Ты не герой. Их времена давно прошли. Миром правят лишь… Нули и единицы. Логика. Единство… — ударяя себя по голове, Фокс остановился, брезгливо попятившись от разрастающегося в размерах Ядра. Построенные колонны, раскрывшись, выстелили в него разрядом, отчего «Программа» успокоилась.
Вашвани, не понимая, что ей делать, спросила:
— Что тебе здесь надо, Джеймс? Зачем именно ты пришел к этой штуке? Почему именно сейчас? — вытащив из кармана смятый коробок, парень вынул оттуда единственную спичку, говоря:
— Потому что идеальнее момента не предвидится. Ворота уничтожены, коды безопасности взломаны, а наверху царят наемники, уничтожая неугодных. Директор ослабил хватку, оставил драгоценный секрет без защиты, потому что всеми силами старался помочь ученикам, но… Это было ошибкой. Ни одна жизнь не стоит этого Ядра…
— Даже моя? Для тебя моя жизнь ничего не стоит, Джеймс? — внезапно бросила Сатья, стискивая рукоятку своего инструмента. Нахмурившись, студент отвернулся:
— Что? Нет… Или
—
Да-да-да! Именно так и есть!
— Замолч
и, ты пугае
шь ее!
— А ты-то не п
угаешь? Стоишь как
статуя и пытаешься казаться куда круче, чем есть на самом деле! Посмешище! Давай, сделаем дело и все тут же закончится! Сам же понимаешь, что ОН никогда не отстанет, если откажемся!
— Заткнись! Заткнитесь все! — австралиец вздрогнул, когда теплая рука девушки коснулась его спины:
— Джеймисон, прошу тебя. Я не знаю, кто из вас говорит правду, но уверена, что мы сможем найти компромисс. Не делай глупостей, не дай голосам командовать тобой. Не давай никому командовать тобой, — дергая ногой, парень учащенно кивал, облизывая треснувшие губы.
— Что мне делать? Что делать? Что же де-е-ела-а-ать… Знаешь, сейчас я как никогда не уверен в компромиссе. Директор лжет тебе, Сатья. Как и всем остальным. Использует каждого для своей выгоды, а потом старается уберечь свои шахматные фигуры. Только я для него — даже не пешка. Просто пыль на доске, не больше… Ты, Окстон, даже чертов дос Сантос… Вот это вот настоящие, мощные и важные фигуры, ради которых и гибнут пешки. Как сейчас, понимаешь? Хи-хи-хи-хи… Хах! В прямом смысле гибнут пешки, мы их видели, там, на улице… Мертвые, холодные, молчаливые. Как и мои люди в тот день. Я просто не хочу, чтобы это продолжало жрать мой разум, сечешь? Никто не управляет мной, наверное… Возможно… Я хотел, чтобы это делала ты, как только увидел тебя. Вся такая властная, могущественная! И я — простой оборванец, не умеющий ничего, кроме как быть ведомым. Как и сейчас. Ты взываешь ко мне через жалость и сострадание, но проблема в том, что… Я даже не знаю, что это такое… Ха-а-а-а-а-ха-ха-ха! — он подавился собственным маниакальным смехом, хлопая себя по щекам. Сатья же, испуганно попятившись, не могла найти нужных слов. Впрочем, как и всегда…
Уверенно стуча себя по лбу кулаком, парень рассек себе бровь, закричав:
— Хватит уже! Замолчите! Я пытаюсь думать… Просто подумать! — небольшая дрожь пробежала по подбородку Вашвани, превращая сухие глаза в мокрые от слез. Она осознала, насколько они с Фоксом были похожи. Зависимые от других, искалеченные внутри, а не снаружи. Два человека, которые пытаются найти место в жизни, при этом совершенно ее не понимая. Какой замечательный конец для их же истории…
— Как же это… Забавно, — прошептала девушка, вытирая слезы. Джеймисон, внезапно прервав свои тирады, улыбнулся, подхватывая ее мысль:
— Я полностью с тобой согласен, Сатья Вашвани. Очень забавно. Очень забавно, как нечто столь совершенное может сгореть от
одной лишь спички, — широко раскрывая голубые глаза, Моррисон наконец прорвался через барьер, устремившись к этой парочке. Но Фокс, делая резкий взмах, зажег фосфорную головку, кидая огонек в самый центр Ядра. То, радостно принимая это подношение, тянуло к нему свои щупальца из энергии, поглощая без остатка.
Джек, успев схватить только Сатью, потянул ту за собой, прикрывая широкой спиной. Джеймисон же, закрывая глаза, наконец выдохнул спокойно. Голоса ушли…
Столб света, пробивая потолок, устремился к чернеющему небу, разрушая своей мощью приготовленный «Когтем» барьер. Сметая большую часть земли и зданий на своем пути, он резко остановился, с шипением возвращаясь в самый эпицентр взрыва.
***
Ангела, бегущая наружу от преследовавшей ее Амари-старшей, упала на спину от невидимой взрывной волны, которая разнесла все окна в Восточном Крыле на мелкие осколки. Затем увидела невероятной яркости свет, устремившийся куда-то вверх, рев стихии, а затем… Наступила тишина. С ночного неба падали осколки выставленного купола, разрушаясь прямо в полете в невидимую пыль. Оседая на горящих деревьях, разрушенных домиках и трупах, этот песок испарился, не оставив и следа. Быстро и незаметно.
Не теряя ни секунды, Циглер бросилась туда, надеясь спасти как можно больше людей. Она должна попытаться. Даже если легкие горят, а разбитое лицо адски щиплет от ветра. Пускай она бежит босыми ногами по снегу, пускай… Лишь бы спасти людей. Еще хотя бы одного. Хотя бы одного!
***
Ныряя в сугроб, Фарра и Лена зажали уши, прижимая колени к груди. Весь воздух словно высосали из их легких, превратив тот в спертый газ. Закашляв, девушки схватились за руки, стараясь не быть снесенными от взрывной волны, которая смела большую часть Основного Крыла, оставляя только голые стены и огромный кратер.
Окстон, вспоминая, что они с директором тренировали именно в этом месте, скривилась, поглядывая на Амари. Та, помотав головой, рискнула подняться, как тут же ее стошнило от схватившей рези в животе. Голова закружилась, а ноги сами собой подкосились, отчего она нырнула обратно на землю.
Англичанка побежала к ней, но выпускница лишь оттолкнула ее прочь, взглядом заслезившихся глаз указывая, что ей нужно торопиться. Сглотнув комок в горле, студентка сжала кулаки, но кивнула, на прощание коснувшись татуировки Фарии.
Окстон даже и не подозревала, что смогла избежать большей части последствий этого неизвестного взрыва, исчезнув из пространства на жалкую долю секунды. Хроноускоритель хотел жить. Как и она.
***
Взрыв настиг его у Западного Крыла Академии, отчего Гэндзи отлетел в дерево, глотая искусственной челюстью воздух. Вонзив катану Кенши в землю, он хоть как-то смягчил падение, он все его тело отозвалось дикой болью, отчего парень упал на колени, сплевывая кровавой слюной. Сколько можно… Когда он наконец сломается и не сможет идти? Сколько еще его тело выдержит? И выдержит ли еще немного?
Медленно переставляя протезы, Шимада надеялся спасти Ангелу от верной смерти, зная, что та кинется спасать людей с безумством истинного врача. Он слишком хорошо ее знал. И именно из-за этого Ангела с голубыми глазами его ноги продолжали идти. Дело еще не сделано. Выбор стоял только за ним.
***
Корчась от боли, Моррисон скинул с себя кусок обвалившейся стены, смотря на открывающееся в дыру от взрыва небо. Куски арматуры, пробив его грудь, изливались кровавыми каплями на Сатью Вашвани, которая яростно кричала и билась в агонии.
Кромсая пальцами камни и кирпич, девушка ревела и брыкалась, закатывая глаза от боли. Стуча затылком по какой-то плите, на которой лежала, студентка пыталась притупить жжение и зуд, которые били электрическим током прямиком в нервы.
Джек, сев рядом, коснулся обломка металла в одном из сломанных ребер, пытаясь придумать, что лучше с ним сделать. Сейчас его разум затуманивался, а безумные вопли ученицы едва-едва выводили из заветного бесконечного дрема.
— Прости… Я… Слишком медлителен… — лишь прохрипел мужчина, когда из его рта хлынул целый поток крови. Рядом с ним, сходя с ума от боли и страданий, лежала одинокая индианка, чью руку разорвало мощью взрыва.
Плач переходил на стон. Тот — на тихие хрипы, а когда зубы треснули от очередного приступа, силы покинули Сатью. Смотря в черное звездное небо, которое прожглось этим столбом света, индианка не знала, что ей делать. Оставалось только кричать, когда торчащий из локтя осколок обгоревшей кости случайно задел упавшую рядом часть потолка.
Они так и сидели в этом небольшом островке боли и спокойствия, не понимая ничего, кроме собственных ранений. Вокруг царила полная разруха, которая не поддавалась исчислению. Стены, оставшись нависать над ними грозной плахой, треснули, также обрушившись вниз, только чудом не погребая двух людей за собой.
Закрывающимися голубыми глазами Моррисон заметил одинокий силуэт, который пробирался к ним через обломки здания. Увидел точно такие же яркие глаза, как и у него. Отличие было лишь в том, что те сияли молодостью и надеждой, а его — смертью и затуханием.
— Ничего… Ничего… Это нормально… Естественно… Кто-то должен нас заменить… Однажды. Помощь идет, Сатья… Помощь идет… — девушка изрыгая из себя только слюну и кровь, не понимала, что шепчет этот одинокий солдат, пронзенный несколькими кусками арматуры.
Ей было просто очень больно.
