Академия "Overwatch"

      Маленькая девочка со смуглой кожей медленно тонула во всем этом мерзко-пахнущем океане из слов и эмоций. Погружалась на бесцветное дно, давящее грузом необходимости быть социализированным существом. Пускала пузыри, которые превращались в отметины предложений и вычурных ответов прямиком на руках и ногах, не давая той и шанса всплыть. Ее пожирало само понятие «нормальности». Нечем дышать…       Задыхаясь, юная Вашвани испуганно начала осознавать то, что из этого необъятного Ничего ей уже не выбраться, сколько бы она не старалась подбирать нужные слова и пряталась за маской фальшивых эмоций, пытаясь мимикрировать под остальных людей, вечно кружащих рядом. Зачем ей это нужно? Почему мир настолько несправедлив к тем, кто не может просто начать разговор, понять, когда именно нужно улыбаться, а когда — плакать? Почему такие, как она, обязаны тонуть в этом океане. Океане простодушных и ничем непримечательных мыслей… — Мне… Страшно… — промычала девочка, переставая видеть свет солнца. Далекое свечение, которое источало три женских силуэта, смеявшихся и тянувших к ней свои руки. Кто это был? Почему так тяжело и больно где-то глубоко в груди? Это легкие перестают слушаться ее или какое-то из далеких чувств рвется наружу? — Тебе нужно просто начать плыть, Сати, — прошептал одинокий парень, наконец снявший наушники. Его движения были настолько легки и непринужденны, что он парил над кромкой воды, не касаясь шумных и пенистых волн. Как ей стать такой же… Как? — Но я… Не знаю как… Помоги мне. Помоги мне, прошу… — С легкостью, — прохрипел кто-то с мрачного и недосягаемого дна, мгновенно превратив холодный океан в горящее пекло, схватившее повзрослевшую Сатью.       Молясь, студентка старалась выдохнуть, но кислород тут же сгорал, превращаясь в кипящие белесые угли. Крикнув от жара, индианка видела перед собой горящий силуэт австралийца, что одной-единственной спичкой отнял у нее все. Абсолютно все.       Тот, не церемонясь, ринулся к ней, хватая испуганную девушку за руку и яростно вырывая ту с остатками сухожилий, мгновенно испарившихся в воздухе.       Истошно закричав от нестерпимой боли, Сатья Вашвани проснулась в своей комнате, судорожно хватая ртом воздух. Самое ценное в этой душной коробке, именуемой «Домом».       Смахивая холодный пот с побледневшего и исхудавшего лица, индианка рухнула обратно на подушку, смотря на весь этот размытый калейдоскоп из полупрозрачного света и причудливых узоров. Смутившись, она вытерла проступившие на глазах слезы, наконец вставая с кровати.       Полумрак, царивший здесь на полных правах глубокой ночи, оседал вуалью на оголенных плечах осунувшейся девушки, давненько не видавшей горячего солнца родной страны. Все эти грязные улицы воняли и кишели паразитами, от которых брезгливая особа запиралась подальше в своей новенькой стеклянной тюрьме. Лучше уж так, чем быть у всех на виду.       Встав напротив зеркала, Вашвани с нескрываемой ненавистью и жалостью взглянула на себя — единственные эмоции, которые она научилась проявлять за эти долгие пять лет, а затем накинула на холодное тело легкую рубаху, испещренную золотой нитью и дорогостоящим шелком.       Уже собираясь выйти из спальни, Сатья скривилась от вновь накатившей боли в плечевом суставе. Надоедавшей, острой, словно тонкие иглы пронзали ее кости и мышцы. Скорее по привычке, чем по необходимости, девушка коснулась уродливого шрама, начинавшегося у левой груди и заканчивавшегося там, где должна была быть ее рука. Том месте, где сейчас красовался белоснежный протез, сияющий переливами роскоши и технологического совершенства.       Сжимая и разжимая механические пальцы, бывшая студентка с презрением отвела глаза, стараясь больше не напоминать самой себе об уродстве, сделавшем ее несимметричное тело еще более бесперспективным. Черт!       Выходя из комнаты в просторный и казавшимся бесконечным коридор, Вашвани направилась в уже привычное место для ночных прогулок, ставшим некоей отдушиной от всего этого смрада лизоблюдства и нескрываемой лести.       Автоматически открывшаяся дверь явила за собой обширный зал, который не давил своими низкими потолками и голыми стенами, в отличии от большинства спален в этой стеклянной башне. Подойдя к лежавшему без дела мягкому и упругому коврику, Сатья уселась на него, потягивая руки вверх. Немного упражнений для колеблющегося спокойствия не повредит. Так ей говорили все ее новомодные и дорогостоящие психологи.       Глубоко вдыхая, индианка поморщилась, вновь и вновь ощущая тяготу в месте ужасной раны. Коснувшись ребер пальцами, она ощутила неприятную плотность искусственных волокон, заменяющих кость. Показав острые зубки, девушка старалась отвлечься от всего этого хаоса, творившегося с ее новым телом.       В подобные моменты она задумывалась, какого на самом деле было одному знакомому, тело которого практически целиком состояло из подобного проклятья. Нет, лучше не вспоминать о нем. Как и обо всем другом, что хранилось под завалами ненавистной Академии. — Решила немного подышать, а? — слишком уж знакомый голос появился в комнате также внезапно, как и день сменяет ночь. Разумеется, ОН был здесь, как же иначе?       Открыв один глаз, Вашвани увидела молодого парня, стоявшего у входа. Красовался неизменной белоснежной рубашкой и светлой шевелюрой, такой нетипичной для здешних краев.       Скрестив руки на груди, он ожидал ответа, миловидно улыбаясь. И, как всегда, у него получалось играть роль хорошего и чуткого друга. Ничего не изменилось за столько лет. — Что ты здесь забыл, Санджай? — мимолетно произнесла девушка, замечая, как тот аккуратно садится на очередной тренажер напротив. — Не спится. Да и у «Вишкар» сейчас куча дел, которые требуют моего вмешательства, стараюсь не падать в грязь лицом. Не сверли меня своим взглядом, просто решил проветриться и увидел, как здесь зажглось ночное освещение. Почему не включила свет полностью? — вглядываясь в эту полутьму ради ответа, спросил ее коллега.       Пожав плечами, Вашвани медленно меняла позу, поднимая одну ногу к голове, а руку опуская к колену другой: — Мне надоело жаркое солнце и его свет. По душе прохлада и темень, здесь этого не хватает. Решение довольно вульгарное, но почему нет? — усмехнувшись, Корпал подошел к зеркальной стене, пытаясь высмотреть хоть один изъян на своей идеальной коже: — На днях я работал с твоим отцом и мы ненароком разговорились… — начал он, как девушка закатила глаза: — Ничего хорошего из этого никогда не выходит, — хрустнув шеей, Санджай повернулся к ней: — Он рассказал, что ты до сих пор рефлексируешь насчет своей… Травмы. Это правда? — фыркнув, индианка потянула спину к потолку, чувствуя покалывание в плече. Очередное напоминание про уродливую слабость! — Отец не разбирается ни в чем, кроме работы. И, мне кажется, вы с ним в этом похожи, — наигранно засмеявшись, парень плюхнулся на соседний коврик, подогнув колени: — Хочешь сказать, что это неправда? — отмахиваясь от него, как от надоедливой мухи, Сатья что-то промычала, вытягивая тело мостиком. Ее ночной собеседник, стараясь отвернуться, смущенно продолжал бросать взгляд на упругое смуглое тело своей подопечной, вернувшейся из Америки и поднявшейся по карьерной лестнице компании за считанные годы. Завидовал ли он? Нисколько. Видел ли в ней соперника? Возможно. Но сейчас его мысли были заняты только золотистыми глазами, которые с легкой невыразительностью уставились на него: — Мне кажется, что для простого ассистента моего отца ты слишком много времени уделяешь нерабочим разговорам, как считаешь? — поспешно отвернувшись, Корпал вглядывался в панорамное окно, за которым сияла самая настоящая Утопия — первые ростки настоящего будущего. Будущего, за которым стояла компания «Вишкар», а значит, и он. — Ты забываешь, что у простого ассистента имеется увесистый процент акций всей корпорации… — Не больше, чем у меня, — прервала его рассуждения девушка, как тот поднял палец вверх: — Но и не МЕНЬШЕ.       Хмыкнув, Сатья легла на один бок, вытягивая руку и ногу. Парень, наблюдая за работой ее протеза, видел в полированной, словно фарфоровой поверхности свое отражение: — И все же, я не помню, чтобы в нашем детстве ты так часто бродила по ночам. Расскажи, как он приживается? — вздохнув, Вашвани остановилась, садясь рядом. Вытянув белоснежную «руку» вперед, индианка прокрутила сталь, стараясь всмотреться в каждый ее изгиб, в каждый сантиметр своей плоти, что был утрачен во взрыве: — На эту игрушку родители потратили значительную часть дохода. Все, лишь бы я не фокусировала свое внимание на проблеме. «Проблема», они сами так назвали этот протез. Или это они про мою оторванную к чертям руку, которая просто испарилась в огненной вспышке? Я так и не поняла, Санджай. Может, уточнишь это у моего отца? — виновато нахмурившись, парень подвинулся ближе, взглянув девушке в глаза. Просил разрешения.       Кивнув, Сатья позволила ему. На этот раз. Только на этот раз.       Осторожно коснувшись холодного металла, Корпал заинтересованно провел пальцем от кисти до локтя, изучая переходы одного материала в другой. Увидев неизвестные емкости внутри предполагаемого бицепса, парень спросил: — Это ведь твоя наработка, да? — смотря на осточертевшие огни их родного города, которые так слепили глаза, индианка прохрипела: — Что, технологии звуковых волн не идут, решил поинтересоваться «твердым светом»? — с нескрываемой грустью смотря на открывающиеся шрамы в месте сочленения протеза и кожи, Санджай остановился: — Если бы я хотел что-то украсть у тебя, то мог бы просто попросить аудиенции у твоего отца. Ты забываешь, кто я такой, Сатья. Как и я сам порой, — раскрывая ее механическую ладонь, коллега осторожно водил пальцами по небольшому реактору, сверкавшему прозрачным материалом. Кажется, именно здесь зарождается магия… — И кто же ты такой? — спросила Вашвани, уставившись прямо в это заостренное бессонными ночами лицо. Совсем как у нее.       Улыбнувшись, парень почесал затылок, неуверенно отвечая: — Богатенький прилипала, скользкий тип, игрок чужими жизнями, а если короче… Просто твой старый друг. Или тот, кто хочет наконец вбить в эту слишком умную голову мысль, что это. — он указал подбородком на протез. — Не уродство, а что-то, что может изменить весь мир своей красотой и могуществом. Я просто хочу увидеть апогей твоих трудов, Сатья Вашвани, хочу окунуться в новый мир, где целые города можно будет построить по одному только взмаху руки. Но пока… Пока что я просто Санджай. Побуду нудным голосом разума и скажу, что лучше попытаться поспать, завтра важная встреча. Совет Директоров хочет беседовать с каким-то вальяжным Омником, который по одной только видео связи показался мне ушлым змеем. Будь осторожна. Сладких снов.       Смотря в спину уходящего коллеги, индианка продолжала отчетливо видеть в нем неугомонного бразильца, который уничтожал любую тьму своим лучезарным светом. Но в этом крылось их главное различие.       Санджай был ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Хоть и сам этого не понимал. — Спокойной ночи, — сказала Сатья, не зная, что ей делать с собственными чувствами. Да и кто мог знать?