Корпус штаба 3-его порядка.
Склад для выдачи в подразделения специальной одежды, обуви и других средств. В нескольких ярдах от площади. - Послушай… что, черт возьми, ты делаешь? – мужчина средних лет взъерошил волосы темно-каштанового цвета. - Проверяю учетные записи, – не отрывая серьёзного, сосредоточенного взгляда от карточки учета материальных средств, ответил другой. В отличие от первого этот производил неоднозначное впечатление. Он куда больше походил на образец для всех служащих, но, в то же время, ему не были присущи некоторые запрограммированные чувства. Например, глядя на него, кажется почти невозможным примерить к его лицу чувство восторга. Оно как раз часто применялось, когда речь заходила об Императоре или появлялись хорошие новости о завершении постройки сектора Омела. - Гвен, сейчас не время выполнять свою работу. Сирена уже прозвучала, и мы здесь по другому вопросу, - темноволосый мужчина сощурил карие глаза, но и так он совсем не походил на второго. Было даже странным, как он прошел программирование: по одному взгляду можно было определить в нем отречение от Империи. А еще протестантские замашки вроде той вальяжно-ленивой позы, в которой он сидел. Неожиданно он потянулся в карман своих штанов и достал оттуда смятую пачку сигарет. Немного покрутив ее, словно раздумывая, он выхватил одну никотиновую палочку и отправил ее в рот. Похлопав себя по карману брюк с другой стороны, кареглазый мужчина уже было поднес зажигалку к сигарете, как неожиданно замер и подскочил со своего места. Когда он от удивления разжал губы, сигарета упала на пол в паре дюймов от его ботинка. Другой мужчина по имени Гвен, никак не отреагировав, продолжал свое занятие до тех пор, пока кареглазый мужчина не заговорил. - П-постой-ка. Ты занимаешься этим, чтобы отвлечь себя? - с широко распахнутыми глазами завопил шатен. - А? Я прав же? – над его головой лишь загоревшейся лампочки не хватало, чтобы передать всю новизну его выводов. - Т-о-очно! Ты определенно отвлекаешь себя, чтобы не думать об Эме! Ай да я! Талантище, могу прочесть даже тебя! – после того, как он, наконец, выговорился, он сразу же упал на стул в прежнюю позу и вновь покрутил зажигалку с задумчивым, но довольным видом. - Я думаю, ты сделал правильный выбор, бросив сигарету. Только не забудь прибрать за собой. Такие здесь не выдают. И кому, как не тебе, знать, что это делается в определенных местах и в определенное время суток, Мотоми. Мы здесь не в игры играем, – Гвен был серьезен как взглядом, так и речами. Его эмоции прочесть было сложно, но Мотоми не упустил этой забавной, на его взгляд, реакции, когда он произнес имя той женщины. - Ты прав, долой этот дешевый табак! Вот закончится все, достану «Вирджинию» прямо из США, скручу ее и выкурю одним махом, - мужчина немного мечтательно взглянул на сигарету, которая лежала на полу, после чего поднял ее и, сломав, отправил в карман. - Ах, какая жалость, правило пяти секунд уже не действительно, - Мотоми относился к такому типу людей, которые контролируют себя, стараются действовать адекватно по отношению к другим, любители порассуждать, и весьма наблюдательны, предпочитают решать все мирным путем и не прибегая к силе. Но, между тем, очень любопытны, не теряют возможности отпустить несколько пошлых шуточек, намеков и различного рода подколов. Зачастую лезут не в свое дело и непременно платят за это. Поэтому и в эту самую секунду мужчина не удержался и вновь зацепил своего собеседника, лишь бы убедиться в его чувствах еще раз. - Зря ты переживаешь за Эму. Она, как дикая кошка, пройдет по любой веревке, и даже если та разорвется, приземлится на четыре лапы. Мне кажется, что это было лучшей идеей пойти с Рином ей, а не тебе. Они смогут... – начиная с самых первых слов, мужчина с одержимостью маньяка наблюдал за реакцией Гвена, отмечая, как серьезно-угрюмое лицо постепенно становится взволнованным. – Знаешь, когда я приобрету табак для моей победоносной сигареты, хочешь, подарю тебе ту штуку с вращающимися шариками? Говорят, успокаивает лучше сигарет. Он почти разозлил Гвена, который уже отложил свое занятие в сторону и гневно зыркнул на Мотоми. Оба мужчины понимали, что время для разговоров не самое лучшее, ведь каждый раз, когда они собирались, то рисковали не только своими жизнями, но и жизнями тех, кто был с ними заодно. А этот вечер был как раз одним из таких рискованных, когда их жизням грозила опасность, как отчаянный прыжок в бездну с зажмуренными глазами. Люди, которые были преданы правителю, восстали против него, когда программа диктовала заранее определенный образ жизни.***
Площадь для собраний и мероприятий служащих.
Нынешние люди - это центральная операционная система. Самообучающаяся машина, компьютер с интеллектом в руках минобороны. Им установлена информация программирования для компьютера, который умеет думать и самоуничтожается при отклонении от программы. А это значило, что тот, кто крался к Акире, был либо послан с самого верха, либо… «Что за хуйня здесь творится? Это точно человек, и его цель, определенно, я.» Парень упрямо всматривался в темноту, стараясь получить больше информации о приближающемся, но в таком мраке рассмотреть что-то, помимо передвигающегося ползком силуэта, было сложно, даже когда расстояние между ними сократилось до такой степени, что Акира смог услышать тихий звук соприкосновения метала о метал. Этот звон становился все отчетливее, а шорохи от передвижения ползком были просто оглушающими для юноши, усталый слух которого уже привык к тишине. Руки, заведенные за спину и скованные металлическими обручами, соединенными цепью, сжались в кулаки. Но больше всего силы было сосредоточено в бедрах и голенях. Юноша не шелохнулся ни разу, оставаясь в той же позе с согнутыми в коленях ногами и все же напрягая мышцы таким образом, чтобы можно было произвести захват ногами. Ведь, кто бы это ни был, он мог оказаться счастливым билетом Акиры, который позволит ему сбежать. У незнакомца могло бы быть что-то, что поможет юноше избавиться от цепей. Оставалось меньше одного ярда до Акиры, когда неизвестный изменил направление и определил для себя цель уже не его, а нечто за его спиной. Юноша как от удара развернул голову в сторону человека, дотронувшегося до цепей за спиной. - Не шуми, я сниму их, после чего следуй за мной, - тихий шепот, который Акира уловил, походил на девчачий и вдобавок еще и детский. «Чего они пытаются добиться, прислав ко мне девчонку? Это их новый способ манипуляций? Хах, они очень сильно ошибаются, если думают, что я от нее не избавлюсь.» Послышался скрежет за спиной, сопровождающийся звоном цепи, которая, коснувшись земли, издала характерный звук. После чего руки Акиры, освободившись от оков, схватили человека, ставшего причиной его замешательства. - Отвечай, кто ты и кем был послан, - сжав зубы и понизив голос до шепота, Акира встряхнул незнакомца, удерживая за воротник. - Позже, ползем перпендикулярно к углу поста, – проговорив и поспешно отстраняя руки Акиры, незнакомец пополз в указанном направлении. Секунду Акира размышлял, стоит ли следовать за человеком, который, освободив, теперь направляет его к посту, на котором в любой момент может появиться один из служащих того нового сектора, патрулируя улицы. И, тем не менее, он последовал за удаляющейся фигурой, приняв точно такое же положение, как и освободивший его человек. Оказавшись у точки назначения, фигура вытянулась и рванула вперед, жестами показывая, что ждет от Акиры того же. Когда юноша догнал незнакомца, ему пришлось остановиться. Он пришел в еще большее замешательство. Они находились у входа какого-то здания, примыкающего к штабу. Кирпичная кладка стены освещалась довольно слабо, но даже так Акира смог разглядеть невысокую светловолосую девчонку лет семнадцати с детским личиком, на котором сильно выделялись огромные голубые глаза. Она больше напоминала стрекозу, чем человека. Но с этой девчонкой была еще одна, явно старше и по виду стервознее. Выделяющаяся на фоне первой ростом, красивая женщина внимательно посмотрела на Акиру, - Меня зовут Эма. Тут оставаться небезопасно, поэтому следуй за нами внутрь, там мы все тебе расскажем. Когда женщина договорила, она указала на дверь, и, после того, как та была отворена, все трое двинулись вперед. В это мгновение юноша заметил нечто необычное, словно у Эмы была только одна рука, и хоть это мало было связано с делом, парень не мог избавиться от мысли, что, если она здесь смогла выжить, значит, действительно стоит пойти за ними. После того, как они оказались внутри здания, прошло уже более десяти минут: столько времени они потратили на то, чтобы пройти весь коридор и оказаться у еще одной двери. За все это время никто не проронил ни звука. "Два коротких - два длинных - один короткий - короткий - длинный - короткий - короткий - длинный." Короткие стуки были произведены с интервалом в полсекунды, длинные – в четыре секунды. Шифровка приоткрыла для Акиры первый занавес, который позволил понять, что их встреча организована далеко не сверху. Эти люди, с которыми он встретится, определенно не на одной стороне с программой, но и не факт, что на его стороне. Скрип дверных петель и просочившийся яркий свет, а после хриплый мужской голос, проронивший тихое «скорее» - и Акиру буквально вталкивают внутрь комнаты. И вновь послышался звук петель и негромкий скрежет поворота ключа в скважине.***
Помещение освещалось лишь одной лампой, прикрепленной к потолку. В ряд выстроились металлические шкафы, выкрашенные в кирпичный цвет, с множеством полок, на которых располагались стопки форменной одежды, обуви, снаряжение, брезентовые сумки и мешки. Старый потрепанный макет у противоположной стены с изображенными на нем схемами ременной перевязки и крепления подсумков. Каждая полка имела номер, и каждая первая от пола была занята коробками, которые также имели подписи. По общему виду помещение наводило на мысль о складе, у дверей которого находился стол с парой стульев и узким удлиненным шкафом, запираемым на ключ. На столе были аккуратно сложены стопки бумажной отчетности и другие принадлежности. Юноша окинул взглядом мужчину, стоявшего у края столешницы, к которому подошла Эма. Вторая девушка расположилась ближе ко второму мужчине с небрежным и ленивым видом и легкой щетиной на лице. - Вот мы и на месте, полагаю. Я жду объяснений, зачем эта девчонка меня освободила и привела к вам, – Акира в свойственной себе манере, насупив брови, резанул своим стальным взором Эму. При свете он убедился в своих домыслах: у нее действительно отсутствовала рука, но то, как она держала осанку, ее взгляд и речь совсем не вызывали жалости. - Де-е-вчо-о-нка-а… - Эма немного потянула гласные и перевела взгляд на синеглазую стрекозу, которая буквально подскочила со стула, на который совсем недавно уместила свой тощий зад. - Спятил что ли? Я - парень! Рин, меня зовут Рин! – его взгляд недовольно буравил Акиру, но почему-то в нем не ощущалось угрозы, словно это шутки ради. Юноша ничего не произнес, однако на его лице отразилось некоторое недоверие. Возможно, это было вовсе неосознанно для самого парня, и этот взгляд вновь спровоцировал Рина. - Ты что, не веришь мне? Я сейчас докажу, – Акира не сразу понял, что тот имеет в виду под словами «сейчас докажу», пока Рин не потянул руки к поясу брюк, чтобы поспешно освободиться от ремня. Голубоглазый почти расстегнул пуговицу и спустил брюки вниз, но ему помешал второй мужчина с щетиной на лице. - Эй, Рин, давай ты ему покажешь это после того, как все кончится? Под денежный дождь, запущенный в стрипклубах, – мужчина хрипло и коротко рассмеялся, заставляя краснеть мальчишку, принявшегося затягивать ремень. - Этот старик-извращенец Мотоми, - молодой парень указал пальцем на кареглазого шатена, который, удивленно вскинув брови, произнес: - Это я-то извращенец? Не ты ли здесь собирался продемонстрировать свои стручок и бобы? – Акира будто лицезрел брачные игрища, которые были неуместны здесь в той же степени, что и само присутствие такого парня, как Рин. На вид он совершенно не выглядел сильным, наверное, именно по этой причине юноша спутал его с девчонкой. Хрупкое и тощее тело никак не вязалось с образом служащего. - Достаточно. Мы попросту теряем время. Не забывайте, что до сирены осталось недолго, и, если Акира не вернется на то же самое место, мы все распрощаемся со своим жалким существованием, – Эма была явно не в восторге от всего происходящего и явно имела власть над всеми здесь присутствующими. После того, как она заговорила, ухмылки и шуточки тех двоих вмиг прекратились, а другой мужчина, тот, что стоял рядом с ней, чуть заметно выпрямился. - Итак, Акира, выслушай меня внимательно и дай мне свой ответ.***
- К сожалению, у нас нет времени на всю долгую историю нашей страны, поэтому я буду кратка. Думаю, ты уже слышал о проекте Омела? – Эма сидела за столом, изящно подперев ладонью подбородок и слегка откинувшись на стул. Она сидела почти что в пол-оборота, но ее проникновенный взгляд обволакивал юношу. Справа и немного позади нее, словно сторожевой пес, стоял Гвен. Он не произносил ни звука, а лишь молча наблюдал, как будто слышал этот разговор уже сотню раз. «Омела… Звучит, как венерическая болезнь.» Даже несмотря на то, что Акира жил в одной стране с этими людьми, он мало что знал о ситуации, сложившейся на данный момент. Вся его осведомленность заключалась в примитивных знаниях о программе, о том, что он должен скрываться, потому что у него нет жетона, и то, что ни в коем случае нельзя допустить программирование, которое на улицах сравнивали с эвтаназией. Он и его друг после ухода из государственного интерната занимались обычными делами, вроде подработки на местной фабрике, боев за деньги и прочего, пока в один момент людей не стали забирать с улиц и отправлять на обновление, после которого они уже не возвращались. Конечно, нечто подобное не происходит внезапно, он это понимал. До интерната парень почти ничего не помнил. Знал лишь то, что его, как и многих других детей, забрали у родителей. Юноша догадывался, что некто имел на них свои планы. Видимо, они должны были стать пробной партией или чем-то в этом роде. Но, к счастью, того, что происходило до приюта, Акира почти не помнил, потому что был слишком маленьким. После было еще много чего, он просто жил и, как большинство людей, скрывался в переулках мертвого города. Многие наивно полагали, что служащие никогда не жалуются на жизнь, и поэтому шли добровольно, однако Акира всегда знал, что отбирают лишь единицы, остальных просто уничтожают. Им не нужен этот материал, когда они могут с нуля вырастить новый. Все, что от них требуется, так это быть либо оружием, либо носителем нового материала, либо разработчиком в совершенствовании системы. Даже принцип по набору быдло, как это было раньше, казался уже не актуальным. Хотя в то время власти набирали людей с ограниченными умственными способностями, но годных подчиняться и выполнять «грязную работу.» - Кое-что, пожалуй, – несмотря на бурный прилив воспоминаний, парень ограничился лишь этими словами вслух. Он не знал этих людей, а, значит, он не знает, что на самом деле они хотят и на что способны. Эма посмотрела тяжелым, ни о чем не говорящим взглядом, и начала говорить, словно вещала нудную лекцию по истории. - Америка сбросила бомбу*, но Япония решила двигаться вперед: минобороны и врачи-инженеры, генетики начали первые эксперименты по совершенствованию людей, запустив партию биологического оружия, и положили начало разработке будущей программы, чтобы отбить желание экспериментировать на них, доказать свою силу или… отомстить, создать армию, которой движут только заложенные в нее эмоции. Но программа стала развиваться… И в итоге распространилась практически на все население нашей страны. Власть оказалась не в тех руках, и уже одной армии из нескольких тысяч людей стало недостаточно. Император продолжил то, что начали минобороны и врачи-генетики. Они пошли дальше и не ограничились небольшой армией, решив полностью преобразовать людей. Разделить на тех, которые принесут пользу стране, и уничтожить тех, кто окажется бесполезным. С каждым годом они совершенствовались, новые умы предлагали все более дикие идеи, и вскоре они пришли к программе Омела. Синдикат Омела уже не воспитывает солдат для победы в грядущих войнах, они лишь разлагающиеся остатки некогда былого человечества, быдло, действовавшее на основе наркотика под названием Лайн или, как его называют, Капля. В недалеком будущем синдикат из зомби сменит первоначальное детище, порожденное вояками и их экспериментаторами. Сейчас уже не осталось почти таких людей, как те, кто присутствуют в этой комнате, - неожиданно взгляд Эмы прошелся по всем в комнате, после она вновь посмотрела на Акиру. - Нас совсем немного, а вскоре не станет ни нас, ни служащих, мы все превратимся в дикарей, зависящих от наркоты, разлагающийся кусок туши, которая не оставит от великой цивилизации и воспоминаний. Этот сумасшедший проект возглавляет повернутый на экспериментальной медицине псих - Арбитро. Он также принимал участие в первых экспериментах врачей, создавших совершенное оружие. Первая партия была самая качественная, однако от нее ничего не осталось. Пришли новые, такие, как Арбитро, и создали уже нечто ужасающее. Не человека с совершенными боевыми навыками, а просто программу, которая дрессирует людей, делая из них рабов. Женщина сделала небольшую паузу, словно давая время переварить информацию. Однако она не ожидала, что Акира способен настолько быстро соображать. - Вы подчеркиваете, что Арбитро - псих, но разве те первые ученые не были такими же? Дело не в том, что один создал детище ужаснее другого, а в том, что люди не материал. Его вообще не должны использовать, а попросту закрыть проект. Даже сама себе Эма ни за что бы не призналась, что в глубине души ей хотелось рассмеяться тому, насколько Акира был нужен им. Только он подойдет для этого. - Роберт Оппенгеймер тоже жалел, что изучал атом. Он уже поздно понял, что зря поделился открытием с безнравственным правительством. Здесь та же ситуация. Но, Акира, нельзя сравнивать то, что создали первые ученые с остальным. То были люди, просто с более совершенными способностями, а то, что происходит сейчас... Это больше не вид, гордо носящий звание Homo sapiens. Проект ингибирует их развитие. В отличие от Омелы, та программа, которая действует сейчас, банальная промывка мозгов и кодирование. Омела же только запустила первую партию, и наша задача - остановить этот процесс раз и навсегда. Этого можно достигнуть лишь одним способом. Когда Эма вновь сделала паузу, Акира воздержался от вопросов и решил просто дослушать прежде, чем отказаться. Почему-то еще перед тем, как они вошли в это здание, юноша знал ответ, который озвучит им. - Нам нужно захватить Императора, чтобы завладеть и взять под контроль лаборатории. Чтобы те, кто создал программу, создали и вирус, который разрушит ее. Только они смогут это сделать. Мы пробовали завербовать людей, работающих под их началом, но этого оказалось недостаточно. Нужен именно тот, кто занимался разработкой и ее совершенствованием все это время. Но до него не так легко добраться, ведь это находится сугубо в компетенции Императора, и туда не проникнуть. Только взяв его под контроль или уничтожив, мы сможем добраться до исполнителя. Только он в состоянии ее разрушить. Ибо программа саморазвивается, вытравив из людей все чувства, кроме злобы и ненависти. Вирус запустят напрямую в центральную операционную систему, и все люди, прошедшие обновление, вернутся к прежнему состоянию, вернут свои эмоции и мечты, а главное - сознание и свободу. А после мы получим контроль над Омела, и Арбитро отправится за решетку, так, как и должно быть. За отсутствием Лайна вся начальная партия самоуничтожится, и мы вернемся к тому времени, когда сами вершили свою судьбу. Акира терпеливо слушал, мечтая всякий раз оборвать ее на полуслове и отправиться своим путем, но что-то его все время останавливало, заставляя дослушать до конца. - Поэтому мы предлагаем тебе присоединиться к нашей группе. Пока что нас немного, лишь те, которых удалось переманить: это несколько человек из лаборатории, Мотоми тоже один из них, а также те, кто смог оказать сопротивление и не попасть в лапы к карателям, как Рин. Женщина иногда переводила взгляд на стоящего у противоположной стороны от стола мужчину и мельком касалась мальчишку, которого Акира принял за девочку. - Мотоми - такой же ученый, как и Арбитро. Он был свидетелем того, как тот дополнительно проводил тайные, не гуманные опыты над детьми, которых забирали у их матерей. Но мы можем лишь догадываться о том, как был получен Лайн, который теперь служит основным источником "силы". Напрочь отключая мозги и делая зомби из тех, кто не отличался никакими способностями и мог полагаться лишь на это, чтобы не быть утилизированными. На это с удовольствием идут и старики с детьми, а также женщины, но процент выживания мал. Мы действуем осторожно, собираем оставшихся людей. Уже в нескольких участках нам содействуют, помогая нашим «пройти» программирование, а вернее - сфальсифицировать этот процесс и внедрить в качестве служащих своих людей. С помощью них мы сможем достигнуть нашей цели, а ею является – главнокомандующий. Пока что никто не знает, как его зовут, кроме узкого круга тех, с кем он входит в контакт. Но нам удалось кое-что узнать, то, что это он превратил и повернул нашу страну в такой режим. Главная задача - убрать его или заставить перейти на нашу сторону. Тогда пойдет сбой системы. Останется малое: Омела канет в небытие, синдикатом некому будет управлять. Арбитро мы возьмем на себя. Прекратится поставка Лайна. А, если главнокомандующего получится «перепрограммировать» и он станет с нами заодно, Арбитро останется без прикрытия и будет бесполезен. Остановится и хаос. У каждого из нас своя задача: Рин освобождает заключенный материал (то есть людей) и приводит к нам, как это произошло с тобой. Так мы пополняем свои ряды. Ты его пока что видел мельком в деле, но он может быть весьма полезным. Тебя мы хотим внедрить к служащим. Ты присмотрелся служащим, таким как Тойя и Юкихито. Если попадешь в их ряды, то непременно выведешь нас на Императора, а может даже удастся заполучить и их. Поверь, они хорошие союзники, это именно те солдаты, которые способны освобождать угнетенных. Просто им нужно определиться, кому служить. Если ты будешь служащим под их началом, то это станет нашей козырной картой. Чтобы было понятнее: это как в спецназе тренировать повстанцев в тылу врага. Только дела обстоят не во Вьетнаме и Ираке, а в Японии. Между этим мы будем дальше искать тех, кто готов сражаться за свою индивидуальность, и потихоньку внедрять их в твое окружение. Твоя основная задача - незаметно передвигаться и напасть на след главнокомандующего, замечать таких же, как и мы, приводить их к нам, ну, и, конечно же, не выдать себя. Нужно хорошо контролировать свои эмоции, подражать им, полностью погрузившись в их жизнь, дышать, как они, думать, восхищаться тем же, чем и они, и, если ты их одурачишь, своими собственными силами дойдешь до того окружения, которое примыкает непосредственно к главнокомандующему. А дальше уже наш выход. Акира наконец понял то, зачем он им понадобился. Судя по этой четверке, все их союзники такие же. Те, кто не годится в служащие. Они хотят тупо бросить его на амбразуру, а сами отсидеться в тени и выйти к опущенным кулисам. - Слишком идеализированно и просто. Люди разучились мыслить. Одна их цель - стать полезными, чтобы не умереть. Что, если вы освобождаете тех, кому это не нужно? Насколько успешно проходит ваша вербовка? Многие готовы рискнуть жизнью? - Никто не желает быть материалом, Акира. Пропадет гнет и главнокомандующий - и ты поразишься, сколько людей осталось, мечтающих и чего-то желающих. Нельзя вытравить из человека жажду "жизни", а не лишь существования, – Эма никак не изменилась в лице, и, кажется, даже не разозлилась на наглое заявление об их ничтожности. - И все же… - Акира обвел комнату недоверчивым стальным взглядом. - маловато протестантов, не находите? - Ошибаешься. Нас намного больше. Мы не остановимся искать, с твоей помощью или нет, но есть люди, которые хотят дать бой, которые мечтают о будущем, где можно любить, верить в Бога и иметь семью. На данный момент нас чуть больше двух десятков, но очень скоро все изменится. - И что же очень скоро произойдет? - Акира едва дал ей договорить. Казалось, даже воздух в комнате накалился. Никто, кроме этих двоих, не произносил ни звука, хотя каждый из них понимал, что времени на долгие беседы не так много. Всего несколько часов оставалось до сирены. - Ты что, не читаешь объявлений? Через 92 дня будет завершена постройка сектора. Только сейчас у Эмы изменилось выражение лица, напоминая нечто похожее на иронию. Однако Акиру это не впечатлило. - И что нам это даст? Разве не наоборот появится больше карателей? И всем вам придет конец? – юноша специально использовал местоимение «вы» вместо «мы», словно намекая на то, что его ответ очевиден. - Нет, Акира. Это перемены. То, чего уже давно не было. Все внимание Арбитро будет приковано к новому проекту, а мы будем действовать смелее. Мы знаем, что служащие под Каплей саморазрушаются. Пока Арбитро будет отвлечен сбором людей под Лайн, а больше людей - больше Лайна, они будут пробовать концентрацию выше, экспериментировать. Это даст нам время. А, когда все закончится, они просто подохнут, как мухи. Акира едва заметно выдохнул, словно до сих пор задерживал воздух в легких и только сейчас решил его выпустить. Его голова раскалывалась от информации, неоднозначных мыслей, полных сомнений, легкой тревоги и недовольства. Последнее стало настолько ощутимым, что он повысил голос на полтона. - И вы думаете, что до тех пор они не принесут вам хлопот? И еще около миллиона служащих! Солдат-убийц, машин, называйте их, как хотите. К тому же, даже если Капля распространится и на них, и это уничтожит хотя бы полсотни, с чего вы взяли, что вы узнаете об этом? Вы уверены, что у вас достаточно ушей? Штаб с главнокомандующим - это, скорее всего, как запечатанная коробка со всех сторон: ни проникнуть внутрь, не выбраться наружу. Даже если он существует, хоть я и не верю в это, его никто не видел… Как туда попасть, остаться в своем уме, не подвергнувшись Капле или программированию, и плюс сутки напролет изображать из себя служащего, за которым будут следить миллионы глаз? - Поэтому мы просим тебя присоединиться. Тебя под Каплю не отправят в любом случае, слишком роскошный материал. «Ох, ну спасибо.» - Они захотят тебя обновить, и та демонстрация, которую ты всем показал, поможет тебе попасть под командование служащих вроде Тойи или Юкихито. - Бред. Они на раз вычислят меня. Я не актер. Юноша на минуту представил лица тех двоих и усомнился в своих актерских способностях, как и в том, что они могут принять их сторону да еще и с подачи Акиры. Кажется, они питали к нему далеко не нежные чувства… Учитывая то, что оставили его без продовольствия. - Ты, видимо, не замечал, насколько равнодушным можешь казаться. Только твоя настойчивость и непокорный взгляд выдают твое стремление. Притворись одним из них, пробейся в солдаты. Они уже были готовы тебя зачислить, ты же слышал? - Да, но после этого без воды и пищи неделю, помните? - Ты должен продержаться. От организма и человека, от силы воли зависит его внутреннее поддержание жизни. Это проверка. Отправляйся, примкни к ним, но будь с нами заодно и, возможно, не всех нас, но наших потомков точно ждет светлое будущее. «Потомков… Шутишь что ли?» - Хах, и на кой мне рисковать собой, если вы все равно отправляете меня на площадь ждать смерти? Вы слабы и нуждаетесь во мне гораздо больше, чем я в вас. Акира не выдержал и сказал то, о чем думал еще в самом начале их разговора. Пусть он разочарует их сейчас и один раз, чем потом и каждый день. Он не актер, и уж тем более не герой, поэтому лучшее, что он мог сейчас для них сделать, это просто, развернувшись, подойти к двери. Так как она оказалась заперта, юноша бросил взгляд на Гвена, который запирал ее. Он шевельнулся лишь тогда, когда Эма одобрительно кивнула, после чего Акира вновь погрузился во мрак. Длинный коридор дал возможность переварить слова той женщины и еще раз обдумать этот сумасшедший план. Спустя некоторое время юноша оказался на улице. Акира устало облокотился о кирпичную стену, чтобы поразмыслить немного, что ему делать дальше. У него не много выбора, к тому же юношу никак не покидало одно ощущение… Прикрыв глаза на секунду, он резко распахнул их, словно убедившись, что рядом никого нет… Но чувство так и не пропало. «Хах, убить главнокомандующего... Что дальше? Захватить планету? Отлично, Акира, ты вляпался. Добро пожаловать в цирк уродов». Помогать этим людям с самоубийством глупо… Но попытаться стоит, ведь за этими воротами есть тот, кто также, как и они, верит в лучший мир.***
- Акира ушел, так и не дав ответ… Что собираешься делать, Эма? Ты же знаешь, что он нам нужен. Не будешь умолять его присоединиться? – шатен перевел свой карий взгляд от дверей на женщину, которая так, как и прежде, сидела в той же самой позе, никак не изменив выражение лица. - Рин, пойди проверь: если он все еще не сбежал и стоит там у выхода, значит, все очевидно. А когда будешь уходить, убедись, что вернул все на свои места. Мы не можем его подвести, - женщина взглянула на Рина, который достал ключ, с помощью которого освободил Акиру и, зажав его в руке, уверенно кивнул, после чего вышел вслед за парнем. - Ты ему не все сказала про Лайн. Почему ты не рассказала о том, кто он, и что мы знаем больше... а также подробности о Nicole Premier? Про то, что была профессором? - шатен сделал особый акцент на последнее слово. Он был уверен, что Акиру заинтересовало то, что у женщины отсутствует рука. Причина была всего одна, и Мотоми знал об этом. Возможно, она боялась того же, что и он. Ведь виновник этого был причастен еще и к Лайну. Если этот человек еще жив... То Акире определенно стоило рассказать об этом. - Ему не нужно знать. Все равно, когда это закончится, он уже не будет представлять особый интерес. К тому же... Нужно быть на чеку. Стоит Арбитро о нем разузнать, и он непременно захочет его себе. Тебе же известно о его пристрастиях. - И почему ты так уверена, что он уже согласился и позволит вновь отвести себя на площадь? – Мотоми иногда пугала эта женщина… Кажется, она привыкла манипулировать людьми. - Потому что он - боец. _____________________________________________________________________________ *Отсылка к Хиросиме и Нагасаки.