***
— Анализатор голоса? — Готов. — Один, два… три. — Есть. — Запись. Теперь воспроизвести. Громче на пятьдесят процентов. Полностью. — Я думаю, все готово.***
Голова, опрокинутая назад, без единого намека на мысли. Звуки странной речи, безудержно вторящие что-то. Словно нечеловеческие. Как будто синтезированный голос, что-то навязчиво твердящий снова и снова. Жуткая тьма, сгущающаяся со всех сторон. Нет… Что-то появляется в тусклой комнате со множеством мониторов, напоминавшие компьютеры IBM**. Монотонный голос, повторяющий короткие фразы. Не разобрать. Только голос. Спокойный, размеренный и… пугающе бездушный. Перед глазами крупные белые строчки печатных букв, двигающиеся по черному фону. Беспорядочно, по разным траекториям в трехмерной проекции. Фронтальные строки сменяют вертикальные, а после горизонтальные. Красное пятно, пропадающее и появляющееся вновь.*** И вновь черный фон.***
Сухость во рту и потяжелевшие веки. Легкий гул в голове, словно от работающей холодильной камеры или лампы. В темноте не разобрать свое положение в пространстве. Легкое колебание… Словно поверхность моря в ночи. Темно-синего… Нет, серая рябь, а не море. С каждым разом белый цвет доминирует над серым. Как будто поспешные штрихи белого фломастера по черному фону. Еще немного… Еще немного — и серого совсем не останется. Только белый. Плавно сменяющийся черным фоном, интервалом одного к трем. Поворот головы в бок. «Комната. Пустая. Маленькая. Светлая». Большое окно с северной стороны и открытые жалюзи. Легкий ветер колышет их. Небольшой деревянный стол, выкрашенный в вишневый цвет, и всего пару стульев, пододвинутых впритык. Односпальная кровать и небольшая тумбочка, на которой стоит стеклянный прозрачный графин с бесцветной жидкостью. Дрожащими пальцами, чтобы прикоснуться. «Холодно...» — Акира… Как ты себя чувствуешь? — чуть обеспокоенный голос с хрипотцой. «Что-то напоминает». — Акира? — кареглазый шатен медленно продвинулся вглубь комнаты, предварительно заперев за собой дверь. Не задавая больше вопросов, он подошел к столу и выдвинул один из стульев. Несколько размашистых шагов и стук ножек о пол. Противный скрип. Лицом к лицу. — Акира… Ты помнишь, кто я? — протягивает руку, чуть отодвигая веки, чтобы получше рассмотреть реакцию зрачков на свет. Взгляд не сфокусированный. Ослепляющее белое пятно. Поочередно. Слева. Справа. — Скажи что-нибудь… — хриплый голос чуть дрогнул, выдавая отчаяние. Озабоченный взгляд, смотрящий перед собой. Он так и не получил ответа.***
— …ая ошибка? Что ты имеешь в виду?! — возмущенный, громкий голос, эхом отдающийся от стен. — Ничего. Я просто говорю, что нужно было еще раз все проверить! — гораздо тише, но все равно громко. — Он все сделал правильно, я сделал все правильно, где был ты все это время? — Я … — Да заткнитесь, блять, наконец! — охрипший. Совсем чужой голос, заставивший обернуться двух спорящих людей на него. Синий, ошалевший взгляд, в обрамлении маленького детского личика. И удивленный карий. Заросшее растительностью лицо и каштановые волосы. Белый халат… При виде которого появляется адская дрожь в конечностях. — Акира! — в один голос. До одури громкий, режущий слух возглас. Ощущение, словно голова трескается на две части. — Еще тише! — все еще хриплый голос понизился почти до угрожающего шепота. Юноша молчит пару минут. Ладонью касаясь лба и глаз. Тело словно чужое. Совсем не слушается. Лишь со второй попытки удается сесть на кровати, медленно приводя конечности в движение. Словно после автокатастрофы. Собирая себя по крупицам. Ставит сначала одну ногу на пол. И спустя пару секунд — следующую. Однако встать не решается. Лишь разворачивается лицом к Рину и Мотоми. — Акира, я не переживу, если ты сейчас не ответишь мне, как самочувствие, все ли ты помнишь, и как вообще все прошло?! — Мотоми с опаской зазглянул в серые глаза, разом выкладывая все три вопроса, мучившие его изо дня в день. Он словно переживал, что взгляд юноши вновь скроется из вида и он напрочь отключится, как в прошлый раз. — Я чуть не охуел от скуки сначала на той гребаной площади, а потом три раза чуть не получил инфаркт в лаборатории. Такой ответ устроит? — Акира нахмурил брови в естественной для него манере и потер шею. Не успел он продолжить, как мужик с тощим пацаном набросились на него, опрокинув на кровать. — Х-а-хрена? — Акира даже не успел среагировать, как тонкая ручонка начала душить его в своих объятиях. Вторая огромная ладонь трепала волосы. Юноша будто бы на аттракцион попал. Его трясло с неестественной силой, от чего из глаз чуть не посыпались звезды. — Как же ты нас напугал! Мы думали, труба уже тебе! — Мотоми, к счастью, отлип сам. Рина юноше пришлось отцеплять самому. — Я думал об этом раз двадцать. Сколько я в отключке? — тихий и чуть раздраженный голос парня звучал так же, как и прежде. Он окончательно убедил всех присутствующих в этой комнате, что удача на их стороне. Акира понемногу приходил в себя, это заметили не только его знакомые, но и сам парень. — Почти месяц. Обычно это занимает пятнадцать дней, но ты провалялся больше. Мы думали, что потеряли тебя. Но ты вернулся. Удивительно настолько, что слов не подберу, — было видно, что шатен искренне радовался пробуждению Акиры. Словно они были знакомы несколько лет и не в таких убогих обстоятельствах. Если признаться самому себе, то Акира был рад увидеть именно этих двоих после своего пробуждения. Ведь перед тем, как он пришел в себя, ему было сложно сконцентрироваться, и вряд ли было бы возможным войти в роль незамедлительно после пробуждения. А если вспомнить то, с какими словами он очнулся… Его точно бы обозначили дефектным. — Мотоми… Мне нужно о многом тебя спросить, — немного погодя, Акира поднял сосредоточенный, полный желания бороться взгляд. Словно по негласной договоренности его встретили две пары глаз, освещенных надеждой и таким же стремлением к борьбе. — Я готов на все ответить. У нас куча времени.POV Мотоми
После Третьей Мировой войны и была впервые взята под контроль наука. Люди тогда готовы были даже жажду удовольствия обуздать, а министры внутренних дел с помощью минобороны — жажду денег. И хоть в то время многие люди были готовы отдать все за тихую мирную жизнь, правительство испугалось. Они поняли, что нынешним строем не сохранят страну в своих руках. Многие солдаты отказывались отдавать долг стране, связанные слабостью по рукам и ногам в лице привязанности к дорогим им людям. Так считало правительство. Я слишком увлекся наукой и поплатился за это. Я остался служить «стабильности», процветанию и благополучию. Вся суть программы — это сбить и преобразовать нервную систему таким образом, чтобы объект стал Tabula rasa.**** Когда до человечества дошла информация, что каждый отдельный индивид рождается без врождённого или встроенного умственного содержания, то есть чистым, его ресурс знаний полностью строится из опыта и чувственного восприятия внешнего мира, человек решил взять под контроль собственный разум. Зомбирование или транс. Называй это, как хочешь, ведь то, что мы здесь делаем, не имеет точного определения. Не научный и бесчеловечный способ тоталитаризма. Вся суть программирования — это вечное пребывание с погруженностью в глубоком трансе. С помощью химических препаратов ученые химики и биологи подготавливают человека, словно почву, перед тем, как засеять ее семенами полной покорности без какого-либо проявления личностных посылов. Они создают армию людей, действующих на автомате и без разума, готовых молча выполнять любой приказ или команду подчинившего его волю. Слепо и без сомнений брать на веру все, что припишет программа. Но даже при нынешних научных достижениях использование подобных методов имеет весьма ограниченное применение из-за небольшой долготы процесса и ограниченности эксплуатации такого служащего, способного лишь на тупую физическую работу. Отсюда и эти медосмотры с изоляцией от внешнего мира. Чтобы за появлением каких-либо отклонений, намеков на присутствие сознания, перепрограммировать снова или просто утилизировать. Обычно, это чаще второе. Нет никаких сомнений, тебя бы, Акира, постигла именно эта участь. Ты доставил гораздо больше проблем, чем все остальные. Не только в тот момент, когда они тебя «облагораживали» в центре, но еще и в тот раз, когда ты устроил бой на площади. В их голове ты уже «испорчен». Поэтому тебя не подвергали бы программе вторично и попросту уничтожили. Мощная обработка подсознания особыми препаратами, разработанными приспешниками Арбитро, а также разновидностями гипнотехник, в результате чего человек теряет связь со своим прошлым и программируется на беспрекословное и, к тому же, бессознательное повиновение приказам своего «хозяина». Кстати, именование «программы» — это как аллюзия и прямая отсылка к компьютеру, как если бы человека можно было бы форматировать, как жесткий диск, и обеспечивать новой операционной системой, которая как раз-таки и состоит из основных программ, диктуемым человеком. Этот прорыв гораздо опаснее, нежели Лайн, разработанный Арбитро. Это хоть и наркотик с очень сильными побочными эффектами, влияющими на психику человека, однако он не уничтожает полностью его сознание и эмоции. Сектор Омела — это прихоть Арбитро и его болезнь. Когда все ученые заинтересовались программой, Арбитро не смог отпустить проект в небытие и самолично продолжил его. Основой программы послужил предыдущий эксперимент, наведя на мысль, что служащий под наркотой неуправляемый и ему нужен стабилизатор. Человек полезен, когда им можно управлять. Что толку от быдла, одержимого лишь одной идеей — получение наркоты? Это положило начало новому эксперименту над людьми. Но Арбитро был одержим настолько, что пренебрег программой, решив доказать, что Лайн — гораздо практичнее. Однако его не волнует государство, он просто хочет достигнуть идеала, посмотреть, на что еще способен изобретенный ранее наркотик. С каждым разом он экспериментирует, разбавляя его в разных концентрациях и получая все более новые виды Лайна. Он старается найти ту грань в соотношении с чистым Лайном, чтобы его смог перенести служащий третьего штаба без летального исхода. Человек под каплей, как называют Лайн в третьем штабе, не теряет себя полностью и способен мыслить нестандартно. Именно это и делает нас людьми. Однако при зомбировании полностью подавляются волевые качества личности. Он не может поступить неправильно или отклониться от программы. Это достигается «промыванием мозгов» и жестким перепрограммированием работы мозга. Таким образом, мы воюем не только против программы, но и против Арбитро, государства, которым владеет Главнокомандующий, и всех служащих, которые неосознанно подчиняются ему. Мотоми мирно сидел все в том же положении, напротив Акиры. Его рассказ походил больше на документалку с фрагментами фантастики. До сих пор юноша знал только то, что ему рассказала Эма в прошлый раз. Но сейчас он хотел получить полную картину происходящего. Время текло незаметно, и никто из присутствующих не заметил, как солнце потихоньку перекатило за горизонт. Даже Рин, который все время молчал, но иногда поднимался и отходил к окну, был сосредоточен на тихом спокойном голосе, пропитанным печалью и тоской. Не нужно вдаваться в подробности, чтобы понять систему. В этом плане тебе с нами ничего не нужно изобретать, ибо о том, как прервать программу, позаботились до тебя. Разработана «вакцина», делающая человека не восприимчивым к гипновнушению, а также вирус, который собьет программу на нет. Сама по себе разработанная нами «вакцина» нужна для таких, как ты, чтобы оказать нам поддержку в исполнении плана. Главное наше орудие — это вирус. Это как устранить ошибку на компьютере путем программы антивирус или обычным перезапуском. После взятия под контроль программы мы сможем применить ультразвуковые волны, испускаемые ранее, только на этот раз в другом диапазоне. Таким образом, при включении сирены перед общим собранием служащих люди выйдут из транса, в который их погрузила программа. Однако для этого нужно не только добраться до операционной системы, охранная система которой превосходит все твои ожидания, но и умудриться не попасться в лапы нового сектора Омела. Также особую опасность представляют служащие третьего штаба, которые отличаются хорошей боевой подготовкой, граничащей с подготовкой бойцов и офицеров армейского спецподразделения. Они — элита оставшихся вооруженных сил, подвергшаяся программе только частично и совместившая в себе каплю без введения в транс с помощью инфразвуковых генераторов, использующих аудиальную подачу информации на частоте 0,5-30 Гц, не воспринимаемой человеческим ухом. В основном метод программирования един, но в зависимости от штаба и должности программу можно искусно совмещать или изменять алгоритм ее проведения. Каждый раз система претерпевает много новшеств, они экспериментируют, делают кого-то более способным, чтобы сделать новый отряд особого назначения. Или наоборот — исказить человеческую суть до того, что он будет мочиться по-собачьи. Спросишь, зачем нужны такие служащие? Ответ будет на поверхности. Сейчас люди — материал. С ним можно делать все что угодно, и он никогда не закончится. В их интересах быстрее уничтожить эту партию, опробовав на ней как можно больше методов, так как у них есть прошлое. Это сложнее всего: огромный риск возвращения к прежнему состоянию, бунту, восстанию. Поэтому сейчас активно создаются инкубатории по выращиванию молодняка, как искусственно сформированных с помощью протеома, так и традиционным путем. Женщины, помещенные в капсулы имитации и сохранения жизни, вынашивают потомство. В будущем молодняк сменит всех прочих служащих. Больше не останется неверных, скрывающихся по углам разрушенной цивилизации вне штаба. Более совершенное поколение сменит старое. Они просто уйдут в утиль. Конечно, в этом есть и плюсы. Новое поколение, выращенное таким образом, будет более устойчиво ко множествам болезней, а также с момента рождения они будут донорами для них самих же. С помощью последних разработок биохимиков, для них будут размножены их же клетки ДНК, помещенные в специальный сектор для выращивания органов на его основе, таким образом исключая возможность в поиске нужной группы крови, спинного мозга или стволовых клеток. Помимо этого, есть еще одна вещь, о которой я умолчал. На случай, если ты попытаешься вспомнить, что с тобой было до обновления, я имею в виду, тот момент, когда тебя отправили в центр и уложили на хирургический стол. В тот момент тебе имплантировали микрочип, названный протеомной картой. Это что-то вроде медкарты пациента. На первый взгляд его сложно найти, глубина внедрения совсем небольшая, а лишь подкожно-жировой складкой. Такой микрочип полезен тем, что теперь не нужен длительный осмотр и ряд дорогостоящих анализов, чтобы диагностировать рак. Чип считывает, как продукты в супермаркете, на пачке которых имеется штрих-код. И он заносит все информацию о пациенте в компьютер. Температуру, малейшие отклонения от нормы, хоть тех же самых лейкоцитов в крови, дисбаланс гомеостаза, уровень тестостерона в крови или заражение хламидиозом. Такой принцип передачи информации позволяет своевременно обратить внимание на нарушения, происходящие в организме человека, таким образом медосмотр важен не только для устранения риска сбоя программы, но и комплексного обследования организма. Отслеживания состояния и контроль. Дает возможность расширить границы науки и безудержно экспериментировать. Возможно, частично ты помнишь процесс программирования. Обычные служащие не способны вспомнить, что с ними было во время прохождения программы. Но тебе посчастливилось сохранить не только разум, но и память. Все, что ты слышал, видел и ощущал в той комнате, называется программирование. Человеческое тело представляет собой хороший приемник инфразвука. Многие органы настроены на определенные частоты. Голова, например, настроена на частоту 20-30 Гц, а сердце, позвоночник, почки имеют общую настройку на частоту примерно 6 Гц. Попадая в резонанс с каким-либо искусственным источником инфрашума, они начинают воспринимать информацию. С одной стороны, этот эффект можно использовать для лечения радиоволнами, с другой — как средство прямого неосознаваемого внушения. В самом начале «промывки мозгов» происходит очистка памяти от некоторого содержимого, ломание ориентиров во времени и пространстве, создание безразличия к прошлому и будущему. Используя гипноз и сильные снотворные — смесь барбамила с аминазином — объект погружают в длительный сон, около пятнадцати суток, в процессе которого для активного разрушения памяти два раза в день проводят сеанс мозгового электрошока в манере судорожной терапии, доводя привитые правила и нормы до идеального состояния. Помимо инфрашума используют словесное кодирование. Как я уже говорил, для каждого отдельного служащего с учетом его физического и психологического состояния выбирается своя последовательность и методика. И хоть они постоянно преобразуются, мы стараемся следить за этим и вовремя вносить коррективы, чтобы вакцина была применима для всех без исключения. Словесное кодирование часто используется для служащих второго штаба. В основном это персонал лаборантов, который выполняют поручения. Все они претерпели активное воздействие на подсознание, в процессе которого внедряются определенные идеи, представления, цели и задачи. Поэтому они свято верят в то, что делают, не задумываясь и не задавая вопросов, служат психологам и аналитикам. Круглые сутки в течение десяти-пятнадцати дней прокручивается запись необходимого внушения, а в завершение каждого сеанса для более четкого восприятия внедряемого объект воздействия подвергают действию электрошока, подведя электроды к конечностям. Последней стадией является закрепление или контроль усвоенности внедренного. Объект «пичкают» наркотиками и нейролептиками вроде аминазина, подавляющими его волю. Одновременно ведутся многочасовые беседы, во время которых проверяют, как хорошо усвоено внушение, и отрабатывают модели поведения в различных ситуациях. _____________________________________________________________________________ *Замененное по-товарищески; по-дружески. ** Имеется в виду персональный компьютер 1981 года фирмы IBM, представленный широкой публике. Одна из первых моделей компьютера IBM PC 5150. ***Отсылка к «глазу» компьютера HAL 9000, излучающего в широком диапазоне инфракрасного спектра, отчего в полной темноте «глаз» кажется красным. ****В переводе с лат. «чистая доска».