***
Юноша старательно избегал мыслей о Шики, настраиваясь на крепкий сон, который был бы кстати. Он больше не поглядывал украдкой из приоткрытой палатки, чтобы подсмотреть за мужчиной. Даже если тот собирался просидеть у огня целую ночь, его это не волновало. Акира старательно расплавлял одеяла, расстилая себе спальное место как можно дальше от противоположной части палатки. После того, как он сбежал посреди беседы, он успел осуществить весь необходимый для человека туалет и снять часть одежды для комфортного сна. Несмотря на то, что ночи уже были холодные, Акира не мог спать в одежде, поэтому на нем осталось легкое нательное белье. Чтобы не замерзнуть, он подготовил себе два одеяла, которые тащил на протяжении всего пути. «Ух, тепло, однако. Это того стоило». Он даже забыл о том неловком моменте, что в палатку должен прийти еще один человек, поэтому его лицо было расслабленным и умиротворенным, когда он кутался в слои одеял. Из-за усталости сон не заставил себя долго ждать, поэтому парень даже не заметил, когда крепко уснул. Даже сквозь сон Акира ощущал, как веяло холодом, словно ветер усилился в два раза. Но он лишь жмурил сильнее глаза, почти что с головой ныряя в тепло. Он знал, что спать оставалось совсем ничего, поэтому пообещал себе не реагировать на незначительные вещи вроде холода или туалета, а просто продолжать спать. Когда юноша засыпал, то определенно был все еще один, поэтому и решил, что Шики собрался ночевать у огня, что значительно утешало его. Тихий шелест сухих листьев, гонимых ветром, стал его колыбельной, а холод уже не казался таким уж пронизывающим. На самом деле температура словно повысилась на несколько градусов, будто он заснул не в чаще леса, укрывшись от неба, а на лесной опушке под летним солнцем. Дышать под одеялами становилось сложнее, и ему пришлось опустить их на уровень груди, чтобы освободить лицо. Однако даже когда он избавился от них, ему все еще было тепло, словно он подхватил простуду по пути сюда. Телом овладела легкая дрожь, как это бывает, когда начинается дренаж мышц при высокой температуре. Но даже это не могло заставить проснуться его. Акира сквозь сон чувствовал, как его лицо пылало от жара и как сложно было заставить себя разлепить отяжелевшие веки. Он совсем не часто простужался, но даже ему были знакомы эти симптомы.***
Шики около часа просидел у тлеющего огня. Когда костер совсем угас, он отправился в палатку. По виду было сложно сказать, но в его голове было множество мыслей, настолько много, что обуздать их все было невозможно. Оказавшись у своей палатки, он в последний раз бросил свой взгляд на неохроняемую технику недалеко от него. Его не очень радовал тот факт, что она осталась без присмотра, отчего он всерьез задумывался следующим днем поставить часового в качестве урока об ответственности. Все еще глубоко погруженный в свои мысли, он открыл двойную молнию и просунул ладонь, чтобы отодвинуть край палатки. Когда он сделал шаг вперед и уже собрался развернуться, чтобы закрыть молнию, он тут же прекратил все свои действия. На секунду из-за вороха мыслей он забыл, что делит палатку с Акирой. Перед его глазами предстало интересное зрелище, которое ранее ему не доводилось видеть, ибо он никогда раньше не делил ни с кем спальное место. Серьезное, сосредоточенное лицо, а, вернее, его часть, выглядывающее из множества слоев одеял. Ему в голову пришло сравнение с серым мышонком, запутавшимся в ворохе человеческой одежды. Сведенные брови на переносице напомнили об их первой встрече и тех других моментах, когда он злился, словно собирался в ту же минуту наброситься на него с кулаками. Шики даже не заметил, что простоял в таком положении несколько минут, продолжая всматриваться в едва выглядывающие черты лица. Если бы Акира мог только видеть, насколько дьявольская улыбка играла на его устах. Как если бы принц тьмы собрался наказать наиболее заслужившего кары человека. Грех, похоть, дьявольские козни — как бы это не назвать факт оставался фактом. Жгучее желание опуститься на дно, утащив за собой серую мышь в края потеплее.* Шики не притронулся к своей постели в попытке подготовиться ко сну. Он бесшумно лег на бок, подкатившись к Акире как можно ближе, и скользнул рукой под оба одеяла. К его удивлению парень не был одет, как капуста, а даже наоборот, несмотря на холод, на нем были хлопковая майка и боксеры. На самом деле ничего эротического в такой комплектации не было, так как такой спальный комплект выдавался всем служащим. Однако те образы, которые всплывали в голове брюнета, заставили его поменять свое мнение. Его ладонь по сравнению с кожей Акиры была неимоверно холодной, он лишь сейчас понял это; стоило ему проникнуть под майку Акиры, тот сморщил нос. Однако такой слабый жест вряд ли смог бы остановить рвение Шики, который чересчур увлекся игрой. Длинные ледяные пальцы заскользили по теплой коже, аккуратно, словно касались фарфоровой чашки. Ладонью поглаживая живот, он скользнул выше. Очередная гримаса, когда пальцы смяли соски и вновь заскользили по груди. Шики больше всего хотелось избавить парня от вороха тряпья и как следует разгорячить тело, однако чувство азарта требовало большей выдержки. С каждым разом, когда он ласкал кожу пальцами, его взгляд становился темнее, окрашиваясь из алого в бордовый. Когда его ладонь скользнула под боксеры, Акира неожиданно показал свое лицо, опустив одеяло до уровня груди. Его щеки были ярко пунцового цвета, а грудная клетка заходила ходуном. Сначала мужчина подумал, что Акира уже давно проснулся и теперь просто наслаждается ласками его руки, под прикрытыми веками и дрожащими ресницами скрывая смущение. Но спустя время, когда пальцы согнулись в кольцо и задвигались вдоль его плоти, брюнет убедился, что Акира все еще был в объятиях сна. Он шуршал одеялами и метался, как от лихорадки, не понимая, что с ним происходит. Признаться, Шики и сам ощутил распространяющийся жар по всему телу, от которого стало тесно в штанах. Неожиданно ему захотелось больше участия, нежели прежде. Игра, начавшаяся как шалость, обратилась против него самого. Приподнявшись, он навис над Акирой. Ему до одури захотелось ощутить его кожу на вкус. Свободной рукой он окончательно освободил его от лишних тряпок, откинув одеяло в сторону, но и это не потревожило сон юноши. Что было неудивительно. Он вряд ли мог ощутить прохладный осенний воздух, когда его кожа полыхала жгучим огнем. Длинные пальцы стали влажными, отчего липкая, тянущаяся смазка запачкала белье. Когда подрагивающее тело стало трясти с еще большей силой, Шики неожиданно остановился. — Еще рано, мышонок, — прохладные губы коснулись уха Акиры, а тихий, хриплый шепот прозвучал, как змеиный. Когда грудная клетка юноши стала двигаться относительно спокойно, Шики вновь продолжил движения. На этот раз он лишь прошелся кончиками пальцев от основания к головке, медленно поглаживая ее, а вместе с тем припадая губами к шее. Медленно и со вкусом он чередовал влажные поцелуи и касания языком, а его пальцы скользнули ниже. Влажная подушечка указательного пальца уткнулась в тугое колечко мышц. Несколько минут он вырисовывал пальцами влажные круги, смачивая и массируя вход. Его губы и язык переключились на соски, которые уже успели затвердеть. Его зубы так и чесались до крови впиться в чувствительный комок, от чего его жертва без сомнения пришла бы в себя. Но он не хотел будить Акиру от сладкого сна. Хотя раньше его совершенно не интересовали подобные игры, да еще и в полубессознательном состоянии, Шики все же смирился с подобной ситуацией лишь сейчас, пообещав себе отыграться по полной в следующие разы. И все же в тот момент, когда его палец проник внутрь и юношу чуть ли не выгнуло под ним, он не смог отказаться от легкого укуса. С приоткрытых губ Акиры раздался стон, и его веки слегка приподнялись. Однако застланный мутной поволокой взгляд вряд ли был осмысленный. Он смотрел из-под опущенных ресниц на Шики так, словно не понимал, кто он и что с ним происходит. Даже несмотря на расфокусированный взгляд, Акира до безумия сводил с ума, ломая и так расшатанный самоконтроль мужчины. Двигая пальцем, он добавил еще один, накрывая губы Акиры своими, чтобы ощутить ими приятную дрожь, передающуюся при каждом полустоне мышки. Рука размеренно двигалась, поглаживая и надавливая на мягкие стенки. Влажные поцелуи Шики распространились по раскрасневшейся коже на шеи юноши. Ласкающие движения сменялись более напористыми, а легкие поцелуи — короткими колющими укусами. Когда его пальцы уперлись в одно и тоже место, продолжая беспорядочно надавливать и массировать, Акиру вновь выгнуло пополам. Даже когда юноша кончил во второй раз, Шики не смог остановиться. Он касался его тела неторопливо, мучительно медленно. Возможно, если бы он стал напористей, это разбудило бы парня, но он все еще раздумывал о том, стоит ли это делать. Его темп был подобен своего рода подготовке, но главный вопрос в том, пойдет ли он до конца. На этот счет у него были двойственные желания: он одновременно хотел начхать на последствия, разбудить и хорошенько оттрахать его, и в тот же момент он хотел играть. Мазохистское удовольствие испытать себя на прочность не давало покоя. А предвкушение завтрашнего дня и того, когда Акира будет все осознавать, приводило его в экстаз. Но было еще одно самое необузданное желание. В сравнение с ним предыдущие два не имели никакого веса. Он был голоден. Этот голод путал его мысли, эгоистично поглощая его сущность. И его можно было утолить лишь впившись зубами в нежную плоть, пока это не разорвет его на куски. Когда он на долю секунды терял самоконтроль, его укусы были невыносимо болезненные, отчего Акира вздрагивал, а его кожа покрывалась окровавленными следами. И только дрожащее тело и тугая задница под его пальцами напоминали Шики о первом желании, помогая не сожрать Акиру целиком. Но стоит взглядом упереться в покрасневшие следы на шеи, как его глаза вновь темнели и он снова терял контроль.***
«Что же это? Почему мне так жарко и больно? Почему я не могу проснуться? Голова опустела, а тело словно плывет… Не могу открыть глаза… Так тяжело. Как будто грудь сковывает. Словно груз навалился на грудную клетку, настолько тяжело, что не могу повернуться. В горле першит, похоже я и правда простудился. Что это? Похоже галлюцинации начались… Даже во сне я вижу эту самодовольную рожу…» Наконец Акире удается разлепить глаза. Медленно, словно он только что вышел из комы, а не из обычного сна. Проходит немало времени, прежде чем до него доходит суть происходящего. Он несколько раз моргает, смотря перед собой, и видит лишь чужую спину, облаченную в черное. Неподвижно, словно рядом с ним мертвец. Даже дыхания не расслышать. Спустя некоторое время в голове всплывают события минувшего вечера. Ужин у костра и… разговор, после которого Акира отправился спать. «Черт, голова кружится… Угораздило же меня простыть». Огромных усилий требуется, чтобы принять сидячее положение. Лицом зарываясь в ладони, стараясь отогнать отголоски сна, пропитанного кошмарными образами. Как неожиданно глаза расширяются, а с губ чуть ли не срывается возглас, который сразу же приглушает собственная ладонь. «Что за хуйня? Какого ебаного хуя, Акира? Блять. Блять. Блять!» Глазам не верится и собственным ощущениям, даже когда ладонь скользнула в нижнее белье. «Что за черт! Почему? Отчего? Что, блять, это такое?» Не веря в происходящее, Акира счел, что все еще спит. Но ощущения были слишком реальны. Его нижнее белье было все липким и мокрым. Разумеется, с ним случалось такое и раньше. Но в этот раз все было слишком по-другому. Его трусы были насквозь мокрыми. Настолько, что даже ткань пропиталась и при соприкосновении с нижним одеялом пачкала его. Такого не было, даже когда он осознанно справлялся со своими нуждами. Тело все еще дрожало, скорее даже не от лихорадки, а от гнева и отчаяния, когда он вспомнил кто ему снился. Все тело ломило, словно он марафон пробежал, а шея болела с чудовищной силой. «Я что, вывихнул себе что-то во сне? С каких это пор я стал так беспокойно спать? Спокойно. Это просто стресс. Я был взволнован, что нужно разделить палатку с ним, вот и все. Так, сначала нужно свалить и привести себя в порядок, пока он не проснулся». Акира судорожно скидывал одеяло, стараясь как можно быстрее покинуть палатку и переодеться. Однако, когда он только попытался подняться на ноги, его коленки подогнулись и он свалился в паре дюймов от Шики. Проклиная свою чертову простуду, от которой все плыло перед глазами, а в конечностях чувствовалась слабость, Акира попытался встать. — Один-ноль в пользу гравитации, — спокойный голос с нотками хрипотцы, присущей только что проснувшемуся человеку, заставил Акиру поднять голову вверх, чтобы получить очередную порцию сарказма. — Прости, что разбудил… Я споткнулся, когда хотел выйти…- юноша старался избегать зрительного контакта с испытывающим кровавым омутом. Желание застрелиться росло с чудовищной силой. Уже сам факт того, что Акира был не в лучшей своей форме, вызывал нервозность, не говоря о том, что его застал в таком виде не кто иной, как Шики. — Твое лицо покраснело, возможно, это простуда, — неожиданный прилив заботы со стороны брюнета заставил Акиру подорваться с места. Ему было страшно даже представить, что будет, если ему в голову взбредет оказать Акире помощь. «Похоже, это ты простыл, откуда столько заботы?» — Д-а-а. Все отлично, просто сон плохой приснился, схожу голову проветрить, — юноша уже собирался выбежать из палатки, однако его неожиданно схватили за руку. Одним рывком Шики заставил парня осесть вблизи от него. «Да что с тобой не так?! Сказал же тебе человек, что прогуляться хочет! Какого хуя его хватать?» Акира едва сдержался от желания проорать ему это в лицо. Он попытался освободиться от пальцев, которые сжали его кисть, словно стальные тиски, но все оказалось тщетным. Мужчина не планировал отпускать его так просто. На лице Акире отразилось все ассорти негативных эмоций, которые только известны человечеству, но мужчина словно не заметил этого. Он по-прежнему удерживал юношу за кисть, наклонившись корпусом так, что его лицо за малым не соприкоснулось с пылающим лицом Акиры. В его голове вновь всплыли воспоминания из сна… Те образы, когда Шики с демонической усмешкой нависал над ним, вскружили голову куда больше, нежели простуда. Акира ощутил, как ему стало тяжело дышать от духоты. Желание выйти на воздух усилилось. Его состояние ухудшилось до такой степени, что он даже не смог избежать прикосновения чужой холодной ладони к его лбу. — У тебя высокая температура. Если тебе нужно в туалет, я отведу тебя, — Шики совершенно не выглядел озабоченным, когда говорил это. Его холодная ладонь все еще касалась лба Акиры, отчего парню на секунду захотелось остаться в таком положении подольше. Казалось, что сейчас только холодные руки брюнета могли успокоить его горящее лихорадочным огнем тело. — Не переживай, все пройдет. Со мной такое часто бывает, мне просто нужно выйти, а с этим я и сам справлюсь, - нехотя отстранившись от спасающей прохлады, юноша вновь попытался встать. На этот раз его не останавливали, а, вместе с ним подорвавшись с места, взяли под руку. — Я тебя отведу, — не сбавляя темпа в настойчивости, проговорил Шики. Он уже собирался вывести Акиру на улицу, как тот резко передумал. — Нет! Уже перехотел… «Ты что, собрался мне подержать? Вообще с катушек слетел? Нет, только не в таком состоянии, лучше уж перетерплю… Может просто сказать, что я вспотел и мне надо переодеться? Как же мне избавиться от этого дискомфорта внизу… Не могу же я всю ночь лежать с мокрыми трусами… Нужно как-то выпроводить его, и потом по-быстрому переодеться… А после уже можно будет принять его помощь и выйти подышать на улицу…» Было странно, но Шики не возмутился от меняющихся с минуты на минуту желаний Акиры. Он уложил его обратно на спальное место юноши. — Н-е могли бы вы принести немного воды? Я слегка вспотел… Хочу умыть хотя бы лицо, чтобы жар утих, — в надежде, что Шики покинет палатку, проговорил Акира. Ему и правда хотелось положить мокрое полотенце себе на лоб. Все же лучше, чем просить брюнета потрогать его лоб еще раз. К тому же, когда тот выйдет, юноша успеет переодеться… Хорошо, что он взял свою сумку со сменным бельем с собой. Юноша незаметно посмотрел на нее, оценивая расстояние и прикидывая в голове, сколько времени ему понадобится, чтобы в таком состоянии осуществить задуманное. «Было бы хорошо, если он потратил не менее пяти минут… Черт, да даже если он вернется, когда я буду переодеваться, не так страшно… Мы оба парни. Но вот если он увидит тот казус, который произошел в нижней части моего тела, это может доставить массу проблем… Представить страшно… Почему-то от стыда стало еще более невыносимо, чем раньше». — Разумеется. Можно использовать полотенце в качестве компресса для твоего лба. Я даже согласен протереть тебя, — говоря это, Шики выглядел так, словно он вовсе не переступал через гордость. Его глаза дьявольски блестели, а во время речи к его губам словно прилипла странная улыбка. Возможно из-за жара Акира стал туго мыслить, но почему-то брюнет выглядел не просто пугающим, а даже довольным, что ли. Словно он только и ждал этого момента… Акира тряхнул головой, в попытке отогнать нездоровые мысли и смахивая все на простуду. — Не-е нужно. Просто воды будет достаточно, — юноша даже представить себе не мог, чтобы командир обтирал его влажной тряпочкой. Такое даже в нынешней ситуации, как ни посмотри, казалось странным. — Как командир я несу ответственность за своих подчиненных, так что твоя задача молча принимать мою снисходительность, пока я не сплавлю тебя в лазарет, - жуткое лицо брюнета выглядело так, словно его ничто не могло переубедить. Он будто давал четко понять, что его решения не подлежат обсуждению. «Черт тебя дери! Вали уже отсюда, а потом делай, что хочешь, только дай мне наконец побыть одному!» Акира не мог уже терпеть, дискомфорт постоянно рос, когда он делал хотя бы небольшие движения. — Хорошо, только не торопитесь. Не могли бы вы принести тогда еще и полотенца? Возможно там, в одной из машин, найдется что-то подобное. «На что только не пойдешь, чтобы сплавить его побыстрее… Только покопайся там подольше, у меня-то есть полотенце, которое будет кстати, чтобы избавиться от улик…» — Это ни к чему. В моей сумке есть все необходимое, - спокойным голосом проговорил Шики, разворачиваясь в пол-оборота и протягивая руку к месту, где он лежал. — Что? В сумке? А она… Тут? — проговорил Акира нервным, заикающимся голосом, который выдавал его отчаяние с головой. — Разумеется. Я бы не стал оставлять ее снаружи. Только сейчас юноша заметил, что у противоположной части палатки лежал его меч, а у изголовья - брезентовая сумка, которую он тащил весь путь. Обычно в таких сумках они носили инвентарь для полевой кухни, отчего Акира даже не подумал, что тот может оставить ее внутри, когда все остальные оставили около палатки. Только Акира занес свою внутрь, и то потому что знал, что не сможет спать в одежде и ему понадобится сменный комплект, который он не забывал класть в таких случаях. В долю секунды юноша промотал весь их разговор в голове, вспоминая, на что ему пришлось согласиться, чтобы тот вышел на минутку. Вся цепочка следующих событий последовательно сложилось в уме. «Идиот… Акира! Какой же ты идиот, ну почему, сука, это случилось именно с тобой?» — Мне нужно подышать! — как ополоумевший, Акира подскочил с места, хватая свою сумку и намереваясь вылететь из палатки. Однако стоило ему оказаться в сидячем положении, его грубо уложили на спину. — Прекращай уже свои игры. Ты думаешь, я до утра буду с тобой возиться? Снимай одежду, — от самодовольного выражения лица не осталось и следа. На этот раз не что иное, как угроза, подобно ледяной воде, выплеснулась на него. Подавляющий, тяжелый взгляд устрашал настолько, что хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть его. Но и тогда он не смог бы его избежать, потому что образ, запечатлевшийся всего на секунду, не мог исчезнуть из головы. Акира не знал, из-за чего тот так разозлился. Несмотря на то, что он не повысил голос и говорил по-прежнему размеренно, Акира на шкуре ощутил зловещую ауру вокруг брюнета. «Да тебя никто не просил об этом! Я вообще мечтаю, чтобы ты оставил меня в покое! Какого хера лысого ты вообще проснулся?» Юноша не мог пошевелиться на этот раз не из-за слабости в конечностях, а из-за того, что тяжелая рука надавливала на его плечо, не позволяя оторвать спину от постели. Свободной рукой мужчина принялся избавлять Акиру от майки. Он пока еще не опускал взгляд своих жутких глаз на нижнюю часть его тела, но даже эта небольшая отсрочка не могла осчастливить юношу. Он лишь отвернул голову в бок, чтобы зажмурить глаза и не видеть этого выражения на лице мужчины, когда тот дойдет до низу. Ожидание было болезненным, отчего парень мечтал, чтобы все закончилось как можно быстрее. «Похуй. Минутка позора - и можно жить дальше». Но Шики как назло делал все медленно. От того, как его пальцы открывали бутылку с питьевой водой, до того, как он смачивал полотенце. «Сука, ну ты специально это делаешь? Какая нахуй минутка… Да такой как он до гробовой доски будет напоминать об этом». Пока парень волновался о будущем, он совершенно забыл про еще одну важную вещь. Сознание внезапно прояснилось, когда Акира резко распахнул глаза. В его глазах уже не было страха. На этот раз это был леденящий кровь ужас. Он резко повернул голову, когда прохладное полотенце легло ему на грудь. — П-постой… Мне уже гораздо лучше. Правда. Даже холодно стало, дай я просто оденусь, - от страха он совершенно забыл про уважительный тон, подчинение старшему, приписанные системой программирования, и обо всем другом, что стоило скрывать от того человека. Все было неважным по сравнению с тем, что происходило сейчас. Озаботившись насущной проблемой в виде липкого белья, Акира забыл о самой важной вещи. Это была причина, по которой он оказался в нынешнем положении. Если вспомнить, что ему снилось этой ночью и посмотреть на результат, не сложно предположить, что может произойти, когда виновник его погрешности начнет касаться его в таком состоянии. Акира вновь постарался приподняться, изображая озноб всем своим видом. Хоть его лицо все еще горело, его по-настоящему начало трясти. Но далеко не от холода. — Я никогда не повторяю дважды, - голос Шики словно опустился до шепота, но прозвучал так громко, что Акира неосознанно сглотнул слюну. Он больше не мог выносить этот взгляд, хищный, заживо сжирающий. Как если встретить волка среди угрюмой лесной чащи, обгладывающего кость. Только если представить, как зверь оторвется от остатков былой пищи и уставится на потенциальную жертву, можно было ощутить, что испытывал юноша в данный момент. — Послушай, Акира. Не нужно бояться. Я просто пытаюсь помочь. Если тебе холодно, просто потерпи. Как только я оботру тебя, ты сменишь одежду и укроешься одеялами. Разве не ты говорил, что вспотел? Даже твоя майка влажная, — когда Шики увидел реакцию парня на свои слова, его голос стал прежним. Теперь, когда юношу под ним затрясло с чудовищной силой, он был готов поверить, что ему уже не жарко, несмотря на до сих пор пылающее тело. Он стал действовать гораздо быстрее, словно и правда хотел помочь. Прохладное полотенце прошлось по груди, захватывая краями плечи и ключицы Акиры. Юноша не мог видеть себя теми глазами, которыми видел Шики, поэтому ему было не понятно, отчего тот так на него смотрел. Юноша не знал, что вся его шея и ключицы были отмечены яркими укусами. Он даже не заметил темные пятна около сосков. Но даже если бы он увидел, он не подумал бы ни о чем таком, списав все на раздражение от одежды. Только когда влажное полотенце случайно задело соски, он почувствовал неладное. Было так больно, что он даже не знал, как сказать об этом. «Почему? Отчего? Никогда такого не было…» Но Шики будто бы нарочно повторял это снова и снова. Как будто его грудь была грязнее, чем руки или другие части тела. Однако Акира терпеливо молчал, сцепив зубы покрепче. Как он мог сказать другому мужику, что его соски болят? «Он точно издевается… Да сколько можно их полировать?!» Отвлеченный болью юноша совершенно не заметил, когда его грудь оставили в покое и описали небольшой круг по низу живота. Лишь когда под его поясницу просунули руку и приподняли его корпус, чтобы переключиться на спину, он почувствовал неладное. В таком положении… Было еще хуже, чем когда трогали соски. Его глаза были на уровне груди Шики, который, чуть наклонившись вперед, орудовал мокрым полотенцем по острым лопаткам. Его дыхание было почти неслышным, но Акира чувствовал, как оно касалось его макушки. Даже волосами он ощущал то, как добросовестно мужчина выполнял свою работу. Словно он был до мозга костей педантичен даже к такой мелочи. И хотя Акира знал, что Шики перфекционист, он не думал, что это увлечет его настолько. — Ты настолько замерз, что твоя кожа покрылась мурашками? — близко раздавшийся голос мужчины еще более вводил в ступор. Акира не мог пошевелиться, во все глаза уставившись в грудь, обтянутую черной тканью. Казалось, еще ближе - и он вовсе уткнется в нее лицом. Настолько близко, что даже запах Шики пропитывал его от макушки до самых пальцев ног. — Не мог бы ты обтирать побыстрее… - не своим голосом проговорил Акира, когда Шики переключился на поясницу, а затем и бока юноши. — Я замечаю в который раз, что ты говоришь неформально со мной. И раз уж мы так близки, я готов простить тебе это, - издевательский смешок, раздавшийся над головой юноши, окончательно добил Акиру. То, как он говорил «близки», было не просто издевательством. Это была откровенная, похабная манера речи, которую он ранее не испытывал на себе со стороны другого мужчины. Даже когда его притеснял Юкихито своими нездоровыми намеками, Акире не было так дико. Словно от удара тока он отстранился, вылупив свои глаза на брюнета. «Да что не так с сегодняшним днем? Магнитные бури? Или просто я сошел с ума еще в тот момент, когда проходил программирование? Может я в коме и мне это снится? Может мое дикое воображение разыгралось? Или этот ночной казус говорит о потребности, поэтому мне кажется, что все имеет двоякий смысл? Так может это не у Шики проблемы, а у меня?» Акира всерьез стал задумываться о накопившемся напряжении. Ведь не могло быть так, что с ним заигрывал теперь еще и Шики? Он точно болен. Мужчина даже не заметил реакции парня, так как именно в тот момент, когда он резко отстранился, Шики решил вновь смочить полотенце. Когда он вновь развернулся лицом к Акире, тот уже успел очухаться от ранее сказанных слов. Но Акира не мог быть стопроцентно убежденным в том, что Шики не заметил перемен в его поведении, хотя тот и ничем не выказывал обратного. Предстояло самое главное, отчего Акира вновь занервничал. Неожиданно мужчина потянул парня за руку, заставляя полностью повалиться на него. Теперь подбородок Акиры практически лежал на левом плече Шики, пока тот лениво стягивал боксеры вниз, положив свободную руку поперёк его тела и приподнимая таким образом, чтобы белье удалось опустить до уровня колен. — Я, конечно, все понимаю… Но мне одному кажется, что это уже слишком? Я вообще-то не парализован! И могу сам сделать это! Сам! — начатая фраза Акиры звучала пофигистически, когда он опустевшим взглядом буравил вход в палатку. Однако дующий с побережья морской бриз разросся до размеров тайфуна. Парень в мгновение ока попытался оттолкнуть мужчину, упершись ладонями в его плечи. Однако легче было отстраниться самому, нежели хоть на сантиметр сместить монолит, вросший в землю. После истерического возгласа Акира не сразу понял, что к чему. Когда его вышесказанные слова попросту проигнорировали, он еще не знал причину этого. На секунду он подумал, что Шики придумывает остроумный ответ… Однако глупо было надеяться, что тому требуется время для нечто подобного. — Шики… Ты меня слышал? — у юноши из головы вылетело разом все, что тревожило его ранее. Выражение лица Шики было поистине пугающим. Он смотрел так, словно сбежал с психбольницы. Заглянув в его глаза, Акира утонул в этой похоти. В азарте поблескивающий взгляд в жутком прищуре длинных, густых ресниц. Как будто бесы глумливо пляшут вокруг него. Окутывающий до дрожи в ногах бархатный, бургундский цвет, ласкающий и одновременно режущий своим пронзительной глубиной. — Тут что, эхо? — спокойным голосом задал неожиданный вопрос мужчина. — Что? — Акира оглянулся по сторонам, туго соображая, что тот имеет в виду. — Твой голос звучал так громко, что на минуту я услышал его отголоски. Однако, что мне более интересно… Ты никогда не принимал участие в рекламе? Акира совершенно не понимал ход его мыслей. Как если бы тот говорил на инопланетном языке. — «Хотите быть услышаны? Вы расстроены? Секс всегда вариант», — мужчина спародировал манеру голоса из рекламы магазина на диване. — О чем ты? — не выдержал Акира. Сейчас, если бы их застал за такой странной беседой кто-либо из служащих, их несомненно бы обвинили в измене. Такой беседы никак не могло быть из-за субординации. Даже если не брать во внимание суть слов. Их выражения лиц, тембр голосов, словарный запас — все претило системе. — Ты правда занимаешься этим в свободное время? — очередной невнятный вопрос со стороны мужчины выводил из себя. — Что? Ох… - неожиданно Акира сообразил, что к чему. Так ясно и четко, что ему не нужно было опускать головы вниз, чтобы убедиться, что речь идет о том, о чем он думает. — Я-я просто... Когда я спал, со мной приключилось...То, что приключилось. Ты же тоже мужик и должен понимать, о чем я… - отведя взгляд в сторону, чтобы не видеть выражения лица брюнета или своего казуса снизу. Он старался урегулировать ситуацию, переведя стрелки на другого. Он даже не заметил, что Шики держал его белье в своих руках. — Ты о том, чтобы видеть эротический сон и накончать себе в трусы? Не припоминаю, - словно в подтверждение он помахал ими перед лицом Акиры, от чего тот еще более закипел. — Или речь идет о том, чтобы возбудиться, пока моего тела касается другой парень? — Шики вскинул бровь, наигранно раздумывая, что жутко злило парня, смотрящего на него исподлобья. — Может это случилось вовсе не во сне? С какого времени? С того, как я протирал твою грудь? Или, когда я накло…- он не успел закончить, когда Акира закрыл его рот ладонью, чуть ли не навалившись на него голиком еще и с таким видом, будто бы следующим его движением станет приложенное лезвия меча Шики к его же глотке. — Хватит! Вот поэтому я и просил тебя остановиться еще тогда! Но ты! Почему ты такой настойчивый? Тебя хоть что-то может остановить? Стоп... Что? — Акира уже порядком повысил голос до полукрика. Его нервы сдавали, как натянутые нити, готовые порваться в любой момент, отчего он не мог здраво соображать, однако до него только сейчас дошло, что Шики говорил не про белье… Опустив голову вниз, он заметил нехилую эрекцию между своих ног. — Что за нахуй? — громче прежнего возмутился он. — Какое милое откровение. Ну так что, будешь дальше истерить или наконец уже разберешься, как мужик? — манера голоса Шики стала прежней, но он все еще издевался. Акира не представлял себе, как он собирается после всего этого видеться с ним. Возможно, они станут ближе, возможно даже друзьями… Тогда это все останется между ними в качестве некой тайны… Однако это были не те условия. Они не были соседскими парнишками, живущими на одной улице и играющими в плейстейшен. Они даже не знали друг друга ранее. Все, что сейчас происходило, — это козни судьбы, и было неизвестно, насколько она азартна и как далеко может зайти. — Может хватит уже издеваться? — успокоившимся голосом проговорил Акира, отстраняясь от Шики. — Я тебя что, как-то оскорбил? — мужчина, в отличие от Акиры, даже не задумывался о таких вещах. — Всего лишь при каждой нашей встречи, — вспоминая презрительные взгляды Шики в свою сторону, Акира не смог сдержать упрека. Раз уж все дошло до того, что они говорят по душам. — Да ты в отчаянии. Давай забудем обо всем. Я ведь обещал тебе помочь. Какая разница, как и чем помогать? — внезапно его голос стал серьезнее, а взгляд - ярче. У Акиры не укладывалось в голове, как ему удается подстраиваться под обстановку. Словно дикий кот, чей взгляд, заприметив добычу, в ночи начинал светиться. Точно с таким же видом Шики приблизился к юноше. Он был настолько близко, что парню оставалось лишь отстраниться назад. Но тот будто этого и ждал. Когда он проделал все то же самое и Акира вновь отодвинулся, то он внезапно осознал, что находится под Шики. Ощущение западни было мало приятным, не говоря уже о пульсирующем напоминании, что он лежит на спине, а брюнет нависает сверху. — Тебя хоть что-нибудь остановить может? — на выдохе, стараясь скрыть волнение, произнес Акира. Он не хотел верить в то, что мужчина это делал всерьез. Он был уверен, что это продолжение его издевательств над ним. — Я всегда решительно настроен, — как от удара током юноша вздрогнул, когда его бедра коснулись прохладные пальцы рук. Акира замер, словно все, что сейчас происходило, было не с ним. Это не он лежал голый под другим мужчиной, который нагло подбирался к его члену. — Давай представим, что сегодня ты - это некто другой. Некто скромный и милый, — будто бы не замечая манипуляций брюнета, Акира попытался встать. Однако попытки пресекло всего одно касание ладони Шики к его члену. — Я не настолько люблю ролевые игры, — бархатным голосом почти в самые губы промурлыкал Шики, сжав пальцы в кольцо. Самое страшное было не то, что тот и правда выглядел так, словно собирался помогать Акире с «этим», а то, что юноша не знал, шутит ли тот или нет. Конечно, тот сказал, что пообещал позаботиться об Акире во время болезни. Но дрочить кому-то, потому что у него встал… Юноша совершенно запутался. Как долго будет продолжаться его игра? И что будет, если Акира его не остановит? Насколько далеко может зайти мужчина, глумясь над ним? Даже после таких мыслей Акира остановился на том, что это просто его суть. «Он просто не может спокойно воспринять этот казус с моей стороны. У него характер такой: издеваться до того, пока жертва не впадает в отчаяние. Он настолько увлечен, что даже готов переступить через моральные принципы». — Достал уже! — юноша не выдержал более «шуток» Шики. Подскочив с места, Акира опрометью ринулся к выходу и пулей вылетел на улицу, прихватив с собой сумку. Если бы кто-нибудь встал в такую рань, то мог бы наблюдать забавное зрелище: ранним осенним утром голый парень выбегает из палатки босой. Акира даже холода не ощущал от того стыда, который испытывал до сих пор. Он удалился на достаточное расстояние и только тогда, когда машины скрылись из вида, смог остановиться. В активном темпе он осуществил все необходимые действия. «Почему я не мог сделать это раньше? Надо было настоять и выбежать. Не погнался бы он за мной? Боже… Я хочу умереть… Как мне туда вернуться?» Акира уселся на бревно, когда уже сделал все необходимое. В сумке была сменная одежда, но не было ни обуви, ни одеяла. Поэтому он быстро замерз. Даже когда он поставил ноги на сумку, ничего не изменилось. Но возвращаться ему совершенно не хотелось. — Вот и поговорили… Теперь его смело можно вести к Мотоми. Почему все получилось так? Я собирался просто спросить, устраивает ли его такой образ жизни… Блять! Акира прокричал так, что это могло достичь даже ушей Шики. Он не знал, как теперь его вести к Мотоми. После таких пикантных историй тот сто процентов не удержится, если старик спросит, как Акира понял, что он может быть на нашей стороне. — И что я должен ответить? Он просто предложил мне отдрочить. Вот я и подумал, - стоп, - а этот парень не один из нас? Разве система приписывает оказывать такие услуги своим подчиненным? В таком положении юноша просидел, пока он не начал чихать и из его носа не покапало. Как бы ему не хотелось, но возвращаться все же пришлось. Пока он плелся обратно, то заметил, что на улице уже стало светать. Очутившись возле палатки, он заметил, что Шики всех уже разбудил, отчего служащие с сонными лицами слонялись в округе. Акира как можно незаметнее подкрался к своей палатке, чтобы надеть на себя обувь и накинуть как можно больше одежды сверху. Он все еще шмыгал носом, понимая, что по возвращению непременно заглянет к Мотоми. — Видимо, твое самочувствие не настолько плохое, раз ты бродил по лесу босой и полураздетый, — раздавшийся голос позади Акиры, когда тот поспешно кутался в одежду, повеял холодом. Он словно оборотень, принявший истинный облик, вновь выдавал свое презрение. «Как такое может быть? У него что, раздвоение личности? Он почти что полночи дурачился и посмеивался с мальчишечьим видом, а сейчас опять злую мачеху строит? А может… Это его образ при других служащих? Что-то вроде моей маскировки? Неужели он тоже играет на публику, как и я? А ведь мне это только на руку…» — Простите за доставленные хлопоты, мне уже гораздо лучше, — вернув свой прежний уважительный тон, проскандировал Акира. — Тогда о возвращении забудь. После задания сходишь в лазарет, — последнее, что сказал Шики, перед тем как отвернуться и удалиться. _____________________________________________________________________________ *Имеется в виду Ад.