Рубикон

Я лежала в багажнике, связанная по рукам и ногам, считала каждую кочку ударами затылка о какую-то выступающую дичь и думала, как докатилась до такого. Когда с Мейсоном было покончено, я чувствовала себя немного потеряно. Его сердце у моих ног явно было не тем, что могло успокоить. О чем они там все говорили после, прошло мимо меня. Я просто была благодарна Деймону, когда он взял меня за руку и повел к машине. Краем сознания только отметила, что шериф и ее помощники отправились с нами. Я ведь знала, что все так и закончится. И, видит Мерлин, смерть Мейсона не должна занимать мои мысли. Он сам был виноват в таком исходе, он сам его выбрал. И его глупость не могла служить оправданием. Или обвинением. — Тебе не помешает расслабиться, — оторвав глаза от языков пламени в камине, я сфокусировала взгляд на Деймоне, дрожащей рукой принимая у него наполненный до краев стакан. Какой обходительный. — Он не виноват, что ввязался в чужие игры, — озвучила я свои мысли, подивившись, как холодно звучал мой голос. Деймон бросил на меня недоуменный взгляд, на который я не обратила внимания, а он, видимо, решил, что не время для вопросов. — Я не хотела, чтобы все обернулось так. — Не думай об этом, — он сел на колени перед моим креслом и, проведя костяшками пальцев от скул до подбородка, заставил меня вновь повернуться и посмотреть ему в глаза. — Ты ранена? Подушечкой большого пальца он очертил царапину на моей щеке, потревожив запекшуюся кровь. Видимо, поцарапалась об ветку. Проведя ладонью дальше, вниз по шее, ключице, мягко, но настойчиво обхватил мое запястье, притягивая руку ближе. Осторожно, едва касаясь, провел по начинающим синеть следам на предплечье, что остались от хватки Локвуда. Нахмурившись, он вновь посмотрел мне прямо в глаза и, не отпуская, медленно поднял свою вторую руку, надкусывая запястье и позволяя каплям крови упасть в мой стакан с бурбоном. — Как наши гости? — громко спросил Деймон, глядя куда-то в сторону двери и вставая с колен. — Понадобится пару дней, чтобы вербена наверняка вышла из их крови, — ответил Стефан, подходя ближе и смеряя меня и Деймона неоднозначным взглядом. Я сделала глоток, чувствуя, как по венам разливается знакомое тепло, принесенное не то алкоголем, не то вампирской кровью. — Как Кэролайн? — спросила я, потому что должна была это спросить. Должна была хоть что-то спросить. — Разговаривает с мамой, — ответил он, не отрывая взгляда от исчезающих на его глазах синяков. — Все довольно сложно для них обеих. Еще глоток, и мысли поддергивает приятная легкая дымка. Я посмотрела в окно: солнце едва клонилось к закату. — Пойду спать, это был хреновый день. Влезать в решение проблем с шерифом и ее людьми мне было совершенно неинтересно, но, заметив несчастный взгляд Кэр, я спустилась в подвал лишь раз. Казалось, для шерифа принять мое участие было в той же степени больно, как и осознать обман Деймона и обращение ее родной дочери. — Они не большие монстры, чем любой другой человек, — просто пожала я плечами, встречая ее взгляд, полный разочарования. — Лучше высуньте свою голову из задницы и, возможно, впервые вспомните, что вы, черт возьми, мать. Забавно, что столько времени вы не замечали, что происходит с ней, — я вспомнила синяки на ее теле, оставленные Деймоном. В глазах шерифа вновь проскользнули боль и вина. — Да, она все еще ваша дочь. И знаете что? Она прекрасный человек. Такой, каким нам всем никогда не быть. Она всегда была им, но сейчас Кэролайн просто излучает свет, разве вы не видите? Это то, к чему она должна была прийти. Перестаньте быть такой сукой и поговорите с дочерью. Признаюсь, я просто не хотела выслушивать от Кэролайн, какое дерьмо ее жизнь, заодно выплеснув свое раздражение от человеческой глупости и закостенелости. И да, стоило догадаться, что Катерина обидится, узнав о смерти своего волчонка. Утренний маникюр за прослушиванием аудиоуроков чешского был прерван Кэролайн, ворвавшейся в мою гостиную. То есть в гостиную Сальваторе, разумеется. Выпив принесенный Стефаном кофе, я согласилась воспринимать ее речь и отвечать на возникшие ко мне вопросы. Последнее я зря, конечно. Катерина подловила мою блондинистую подругу и стала сыпать кучей угроз. Все ее кривляния сошлись к тому, что она очень хотела, чтобы Сальваторе отдали ей один симпатичный камушек. Ну, а если нет, то быть техасской резне бензопилой на бал-маскараде. Что Мейсон ничего не сказал ей о своих догадках и вообще о том, что я утащила камушек у него из-под носа, было, конечно, хорошо. Но вот то, что все скрестили на мне свои взгляды, было, несомненно, отстойно. Кэролайн я бы еще провела, хотя она бывала чертовски проницательна, а вот Сальваторе не оставляли мне ни шанса. Но поскольку Стефан был хорошим братом, озвученные ими мысли были разными. — Ты знаешь, что это за камень и зачем он ей? — спросил Стефан, позволяя легко съехать на прозвище библиотекаря. Угадайте, кто меня им наградил? — Он у тебя, — заявил Деймон, уверенный в собственной правоте. — Не знаю, что обиднее: ваши подозрения или отсутствие оных у Кэтрин, — я поджала губы. — Последнее, — улыбнулась мне Кэролайн, вертя в руках стакан с кровью. — Тебе не нравится быть недооцененной. — Как вы все меня хорошо знаете, — покривлялась я, прикидывая в уме, что все это мне дает. Ну, все складывается неплохо, это вписывается в мои планы. — Камушек не отдам. Его цена — моя жизнь. — Мой взгляд, полный надежды, означал предложение убить Кэтрин, а не идти у нее на поводу, — Деймон одарил меня озадаченным взглядом, Кэролайн со Стефаном тоже выглядели немного ошеломленными. — Но вот с момента о твоей жизни поподробнее. — Мне стоило раньше рассказать, но я вообще не хотела, чтобы он когда-то всплыл… — я обхватила себя руками, совершенно не скрывая, в какой ужас меня приводят мысли о возможной смерти. Все, включая подоспевших Бонни и Аларика, единогласно постановили план по избавлению от одной пятисотлетней сучки. Как я только не насиловала свой мозг, пытаясь внести свои корректировки так, чтобы они принимали их за свои собственные мысли, не углубляясь сильно в мои мотивы. Например, вот, идею об убийстве я перевела в идею заключения в гробнице. Когда Аларик подтвердил, что мы вместе читали о проклятье солнца и луны, где действительно упоминался некий лунный камень и кровь двойника, все убедились в достоверности моих слов (словно я могла ошибаться, просто возмутительно). И никто даже не подумал поставить мне в вину, что я спрятала вещь, которая была неотъемлемой частью моего ритуального убийства. Я прибавила, что назначение ритуала вполне может быть выдумкой, но это не помешает куче оборотней и вампиров охотиться за мной. Какое счастье, что без камушка моя смерть не имеет смысла и потенциальные палачи будут беречь меня как зеницу ока, пока его не отыщут. Ну, а чем меньше людей посвящено в секрет, тем надежнее его сохранность. Камушек отлично спрятан, волчонок, желающий моего смертоубийства, сам покинул этот мир, а вот коварные планы Катеньки можно будет узнать потом. Все это было довольно долго и нудно. Меня не хотели брать на забаву. Ага, щас-с. Я помнила, что в каноне ведьма этой психички связала нас. Поэтому было бы предпочтительнее, чтобы, начав тыкать Катерину колюще-режущими предметами, красавцы заметили это прежде, чем я помру. В идеале, конечно, было бы убедиться, что вообще не дойдет до этого. Но когда все было так, как я хотела? Ну, хотя я же хотела поболтать с Майклсоном, молчание со стороны которого пугало меня больше, чем вся эта аура смерти, исходящая от него. Только вот не все соответствует нашим ожиданиям. Я зашипела, особенно болезненно приложившись головой обо что-то. Ну почему багажник-то, а?! Не знаю, почему я почувствовала это. Возможно, потому что ждала? В любом случае, таиться я не стала, когда меня нашла Бонни и сказала, что видела другую ведьму среди гостей на бале маскараде. — О чем ты говоришь? — переспросила меня Беннет, нахмурившись. — Не знаю, меня словно стало две. Это сложно объяснить. Я даже не уверена, не кажется ли мне это, я просто на нервах, — улыбка вышла достаточно кривой, чтобы убедить. — Просто вызнай все у этой ведьмы, ладно? Не думаю, что она здесь случайно оказалась. Убедилась я в заклинании не то чтобы болезненным способом… Ладно, скажем так, отвести Катерину в нужную комнату подальше от людей лучше вышло у Деймона, чем у Кэролайн. Она просто начала пожирать его губы своим ртом, а он предпочел не сопротивляться. То, что Петрова знает о моей связи со старшим Сальваторе, имело свои плюсы и свои минусы… В общем, пока она думала, что заманивает его, дабы выпытать о камушке, он заманивал ее, а я чувствовала, как она наслаждается этим поцелуем. Мерзость. Предупредила я его об этом почти вовремя: он швырнул ее в стол. Это было больно. Стоит ли говорить, как я была рада, когда странное чувство исчезло и явились две ведьмочки? Катерина просчиталась, когда выбрала в помощницы дальнюю родственницу Бонни. Ведьмы ценят кровные узы. Еще больше я была рада, когда они вырубили вампиршу, прекратив поток ее пустой болтовни с тонной полунамеков и угроз. Да, кажется, она обиделась на меня, когда поняла, что это я камушек присвоила. А еще в ее глазах промелькнуло какое-то подозрение, сменившееся намеком на страх, но мгновением позже ее вырубили. Не сказать, что расстроена тем, что осталась в неведении относительно ее озарения. Предпочту обсудить его с ней один на один. Ну, в общем я как бы догадывалась, что Роза и Тревор меня в любом случае похитят, даже если я еще какое-то время от них смогу побегать. Поэтому и решила не затягивать, чтобы все прошло по известному мне сценарию, отбившись от своих спасателей Малибу. Разочаровывать меня, заставив ждать, они не стали, конечно. Канон такой канон. Но черт возьми, почему багажник?! О, неужели приехали? После такой поездки мне даже не надо строить из себя полуживую, так и есть. Не было необходимости колоть мне какую-то муть, от которой вертолетики летают перед глазами, такая поездка выбивает все дерьмо. Неужели нельзя было положить на сиденье? Кто вообще учил его так обращаться с дамами? — Я только попробую, — пробормотал он, склоняясь надо мной. У парня большие проблемы с самоконтролем. А ведь он старше Катерины. — Не советовала бы, — я разлепила глаза, чувствуя неимоверное желание провалиться в сон лет на пять. Я поморщилась и невольно отпрянула, когда вампир провел рукой по моей ноге и со стоном наслаждения вдохнул мой запах. Когда он, едва сделав глоток моей крови, свалился на пол, крича от боли, меня даже не беспокоило, что выпитой ранее крови Деймона не хватает, чтобы залечить прокушенное плечо. Было чертовски приятно смотреть, как он корчится у моих ног. И совсем неважно, что сейчас я бы не нашла в себе сил подняться на эти самые ноги с дивана, на который меня уложили. — Тревор? — обеспокоенно вскрикнула девушка, забежавшая в комнату. — Я предупреждала, он не послушал, — стала я оправдываться, когда она гневно зыркнула на меня. Но в тот же миг ее злость сменилась настоящей паникой. Я коснулась рукой плеча, чувствуя, как из раны вытекает горячая вязкая жидкость. Слегка опустила голову: как есть, белый лиф платья окрашивался в алый. Дерьмо. — Волшебной кровушки я от вас навряд ли дождусь, может хоть повязку наложишь? Переведя взгляд с меня на стонущего Тревора, морда которого была в моей крови, она подхватила своего тупого друга и вылетела из комнаты. Не хотела бы я быть рядом, когда он очухается. — Так, а повязка? — вяло спросила я, чувствуя, что сознание уплывает. Последнее, что я увидела — это встревоженное лицо склонившейся надо мною Роуз. Кажется, меня-таки подлечат. А поспать было бы неплохой идеей…

***

Я проснулась от звука чужих голосов, препирающихся между собой. Голова трещала, и я мечтала, чтобы они заткнулись. Потянувшись, я застонала: все тело ныло, а плечо болезненно стрельнуло. Однако… Я ощупала повязку: обо мне и правда позаботились. И на том спасибо. А вот отсутствие родного револьвера на бедре мне не понравилось. Не знаю, сколько провалялась без сознания, но они все еще ругались на мой счет. Роуз совсем не нравилось безрассудство Тревора, а последний явно боялся встречи с первородным и мечтал свалить отсюда. Это то, что я вычленила из их перебранки. Ну, что могу сказать? Не зря его коленки дрожат. — Кто такой Элайджа? — наконец доковыляв до них, задала я вопрос и облокотилась о дверной косяк, зевая: хреново-то как. — Старый друг по переписке? — Наш худший кошмар, — надтреснутым голосом отозвалась вампирша, но потом словно опомнилась, надевая маску строгой надзирательницы. Боятся Элайджу больше, чем Никлауса? — И даже не надейся сбежать: на несколько миль вокруг ничего нет. — Словно я могла рассчитывать на меньшее, — кисло улыбнулась я. — Тревор, сходи перепроверь, плотно ли закрыты от солнечных лучей окна на втором этаже, — скомандовала Роуз, когда тот дернулся в ответ на посланный мною милейший оскал. В мыслях я представляла, как сбрасываю его в колодец с вербеной. Эта сука едва не убила меня. Хотя, такое ощущение, что еще немного, и часть «едва не» можно будет убрать. Как же болит голова, черт бы их всех побрал. Я с ними точно загнусь здесь. Но кто разрешал расслабляться? Хотелось мне или нет, но следующий час я провела, задалбывая вампиршу. Ладно, конечно же мне понравилось ее немного раздражать, хотя это и было довольно сложно: кажется, она и сама была не против поболтать, вывалив на меня все наболевшее, так что я подумывала даже запросить ставку психолога. Но вот только, интересно мне было или нет, а желание свернуться калачиком на диване было слишком сильное. Мне уже даже надоело слушать, какая бука Катерина Петрова. На самом деле, я вполне понимала ее поступки. Ну, в данной ситуации, во всяком случае. У нее было два варианта: стать жертвенным агнцем или превратиться в вампира и получить шанс выжить. Ну, я в ее ситуации тоже предпочла бы второй вариант, особенно когда ты заперта в избушке с вампиршей, что жаждет сдать тебя, беглянку, Клаусу и спасти свою шкуру. Напомните, почему они винят Катерину в том, что та сама решила сделать это же и таки спасла свою шкуру? Ну обманула она их, ну выпила крови вампира и повесилась. Ладно, да, паршивая история вообще. Я не знала, заметил ли кто уже мое исчезновение. Дженны и Джереми не было, чтобы забить тревогу. А если спасательная команда в лице Сальваторе уже в пути? Не помешают ли они моим самоубийственным планам по заключению выгодной сделки с первородным вампиром? В любом случае, Элайдже стоит поторопиться, мне осточертело дышать пылью в этом сарае. — Перестань здесь маячить и иди ляг, — Роуз послала в меня убийственный взгляд, когда я не удержала за зубами очередной язвительный комментарий, но потом вновь немного смягчилась, кажется, чувствуя за собой вину. Не ожидала даже. — Ты и так потеряла много крови. — Действительно, негоже товару быть в непрезентабельном виде перед покупателем, ведь так? — максимально мило улыбнувшись, напомнила я ей ее слова о том, что меня тут как посылочку передают, и буквально рухнула на диван, при этом всем своим видом показывая, что делаю одолжение. Почтальоны хреновы. Это обидно вообще-то. Хотя мое сердце не выпрыгивало из груди от страха только по той простой причине, что я знала, чего ожидать, лучше, чем эти двое. Пара козырей приятно грела душу. Ну, меня в любом случае сегодня не убьют, а с остальным можно работать. Еще бы подлечили получше, пока я и без их помощи не отправилась в гости к Аиду. На самом деле, я и правда сомневалась, что окончательная смерть в этом мире обернется таким же увлекательным посмертным путешествием, как это вышло в первый раз. Я имею в виду, что… Ну, мне кажется, что на этот раз она точно будет окончательной. Это какая-то необъяснимая внутренняя уверенность. Я просто знаю это. Что, по факту, делает ситуацию еще более пугающей. — Он здесь, — взлетел по лестнице перепуганный Тревор. — Это было ошибкой! Роза бросила сумку, в которую до этого собирала вещи, и кинулась унимать его панику. Раздался стук в дверь.