Рубикон

— Уверяю, Джонас, ты не пожалеешь, — Элайджа поднял бокал, предлагая выпить за удачную, по его мнению, сделку. — Если бы не Гретта, — мужчина напротив покачал головой, выражая все еще крепнувшее сомнение, но все же выпил вместе с вампиром. — Я знаю, как ведьмам ненавистно вмешательство в дела вампиров, но ты должен понимать, что тебе не вернуть дочь без моей помощи, — Майклсона охватило легкое раздражение: он потратил слишком много времени на уговоры этого ведьмака. Бессмысленные уговоры, на самом деле, ведь тот уже был согласен в тот момент, когда увидел первородного на пороге своего дома. Впрочем, он был вполне готов немного потерпеть. Ведь более накладно искать другую достаточно сильную ведьму, к тому же с таким стимулом к убийству Никлауса. И кто обвинит Элайджу в том, что он не посвятил несчастного отца в добровольность союза его дочери и страшного вампира Клауса Майклсона. Однако как все удачно складывается. — Эта девчонка, почему ты отпустил ее? Не надежнее ли держать ее рядом под семью замками? — в ответе Майклсон не был уверен. — Ты сам же рассказал, что ее недавно едва не подстрелили из арбалета. — Тем не менее, она все еще жива. К чему разводить панику, пока она находится там, где нам удобно? — задал он взамен встречный вопрос. — Не стоит сомневаться в моих решениях, Джонас. Ты должен понимать, насколько важен для меня удачный исход. Но ты прав, за двойником не помешает присмотр, поэтому вам с сыном стоит вскоре отправиться в Мистик-Фоллс. Только не привлекайте внимание. Пока. — Я сообщу Луке, — согласно кивнул ведьмак. — Что насчет лунного камня? Без него ничего не выйдет. — Я займусь этим.

***

Сообщение о том, что его разыскивает Роза-Мария было не настолько неожиданным. Место, где она назначила встречу, как и исчезнувший из Мистик-Фоллс двойник, быстро прояснили ситуацию. Элайджа был зол, что ведьмак упустил девушку, но в первую очередь стоило позаботиться, чтобы новости не дошли до Никлауса. Поэтому пришлось оставить поиски лунного камня и немедленно вернуться в страну. — Роза-Мария, — поприветствовал женщину Элайджа, переступая порог обветшалого дома. — Мы можем здесь поговорить? Он осмотрелся, старательно прислушиваясь к посторонним звукам. — Да, входи, — она попыталась унять волнение и остановилась на середине лестницы, куда не доходили лучи солнца, приглашающе махая в сторону относительно приличного помещения. — Прости за беспорядок. — Что за глупости, я все понимаю, — улыбнулся он, прикрывая за собой дверь. Сейчас его в меньшей степени беспокоил интерьер. — Скажи мне, как ты решилась позвонить мне? — Я хочу освободиться. Я устала убегать, а ты можешь дать мне свободу, — в ее голосе сквозило отчаянье. Элайджа повернулся к ней спиной, с интересом рассматривая лепнину вокруг камина. Последние пять сотен лет дались им сложнее, чем Катерине. Им не хватало ее хватки или же наглости, чтобы получить хотя бы кольца дневного света от ведьмы за все это время. — Да, я могу даровать прощение тебе и твоей зверушке, — лениво заметил он, не вдаваясь в подробности сегодняшних отношений между ним и Никлаусом. Впрочем, он действительно может даровать ей свое собственное прощение. — Как его там зовут? Тревор? — он изобразил недоумение, но память вампира не давала сбоев. Это ничтожество никогда ему не нравилось. — Но мне нужна причина. — Катерина Петрова, — скрывать свои козыри и испытывать терпение первородного Роза не осмелилась. — Говори, — наконец обернувшись к ней, он сел в кресло, забросив ногу на ногу. — Она не сгорела в церкви тогда, — Роза несколько приободрилась, хотя так и продолжала сковано стоять в дверном проеме. — Продолжай, — кивнул он, на самом деле не особенно вникая. Конечно интересно, что Катерина настолько расслабилась, но ничего нового она ему не сообщит, а все, что хотел, Элайджа уже услышал. Человеческое сердцебиение. Если это двойник, а не их с Тревором обед, то у Розы есть шанс уйти отсюда живой. — Где она? — Похоже ты не удивлен, — заметила Роза, очевидно, не заметив ожидаемой реакции. — Когда ты позвонила и пригласила меня в эту глушь в трех часах езды от города под названием Мистик-Фоллс, я предположил, что это связано с Катериной. Она у тебя? — спросил Элайджа, уже зная, что Елена Гилберт помогла отправиться своей старшей копии в гробницу. Джонас всеми силами пытался компенсировать свою ошибку, вываливая на него поток информации. — Еще лучше, — Роза явно была собою довольна и была права, разумеется. Не повстречай он волей случая двойника в Вашингтоне, сегодня она оказала бы ему огромную услугу. — У меня ее двойник. — Покажи мне ее, — только и сказал он, вставая. — Элайджа, ты человек слова, и я тебе верю, но хочу услышать еще раз, — настояла она, почувствовав, что ее партия выигрышна. — Даю слово, что прощу тебя, — за тысячу лет Майклсон научился играть словами. Она за пять сотен, увы, нет. Ему не нужна была Роза в качестве проводника, отчетливое биение сердца девушки вело его длинными коридорами. Он, казалось, уже даже мог ощутить терпковатый аромат вербены, окутывающий ее. Его позабавил ее презрительный взгляд, который она бросила на дрожащего от страха Тревора. Сама девушка даже не встала с дивана, увидев его. Лишь приветственно махнула рукой да натянула искусственную улыбку, устраиваясь поудобнее. Чувствовала Елена себя однозначно комфортнее, чем ее похитители. И Джонас был прав: похитили ее прямо с бала маскарада. Во всяком случае, платье она сменить не успела. Платье, белый верх которого был окрашен в бордовый. Элайджа почувствовал некоторую досаду, когда она вздрогнула, стоило ему в мгновение ока оказаться перед ней. Словно они играют в игру, и она только что промахнулась, потеряв пару очков, хотя могла стараться лучше. Он склонился над ней, вдыхая сладостно-приторный запах крови, перебивающий все вокруг, и слыша, как ускоряется ее сердцебиение. Одним легким движением откинул локоны ее волос и поддел пальцем наложенную повязку, вынуждая ее зашипеть от боли. Рана была неаккуратной, рваной. По правде, удивительно, что Елена все еще была в сознании и не спешила демонстрировать всем свое ужасное состояние. Несмотря на то, что скрывать его ей не особо удавалось. Ее не просто укусили, а буквально разодрали плечо. Элайджа с силой втянул воздух, сдерживая вспышку гнева. Вербена в ее крови стала для кого-то неприятной неожиданностью, заставляя потерять контроль. — Это просто случайность, мы обработали рану, — слегка дрожащим голосом заметила Роза, уже менее уверенная в своем положении. — Жизни двойника ничего не грозит. — У меня имя есть, труп ты ходячий, — огрызнулась Елена, в то время, как сам Элайджа решил ее проигнорировать и потянулся к стакану с водой неподалеку. — Иногда называть вещи своими именами не очень приятно, не находишь? Под удивленным и несколько заинтересованным взглядом девушки он все так же молча добавил в воду несколько капель своей крови. — Ты ведь не глупая девушка, Елена, — он сделал ударение на ее имени, протягивая стакан. — Нас ждет долгий путь, пора выдвигаться. Элайджа переосмыслил свое решение оставить ее жить своей жизнью. Путешествие в поисках лунного камня может даже показаться ей увлекательным. — Так намного лучше, спасибо, — она потянулась и сорвала уже ненужную повязку, отбрасывая ее подальше в отвращении. — Может, сначала хоть поболтаем? Он усмехнулся, качая головой. Впрочем, он был уверен, разговор окажется занимательным. — Еще одно дельце, и поедем, — прежде чем обернуться к ожидающим его решения вампирам, Элайджа набросил ей на плечи свой пиджак, заметив, как она пытается незаметно подтянуть край оборванного платья вверх. — Замажется же кровью к чертям, — бормотание Елены было куда увлекательнее, чем извинения, которые лепетал Тревор. — Я… должен извиниться. Ты поверил мне с Катериной, а я подвел тебя, — не смеющий поднять глаза, дрожащий в страхе за свою жизнь, он, древний вампир, был столь жалок на фоне гордо расправившей плечи самоуверенной семнадцатилетней девчонки. — Да, ты виноват, — ему не вовремя вспомнились ярость Никлауса и собственное опустошение от поступка Катерины. А ведь он предлагал ей спасение. Но стоит ли винить девушку за жажду жить? Он задается этим вопросом многие века. — А Роза помогла тебе, потому что была верна, и я это уважаю. Но где была твоя преданность? — В декольте у Катерины, — он слегка усмехнулся, отвлекаясь на тихо оброненный комментарий Елены. Думается, в ее милой головушке он звучал еще более вульгарно и грубо. Тем не менее, она была права. Тревор не был в числе тех, кого минуло очарование Петровой. — Пилочки не найдется? Элайджа обернулся, даже не пытаясь скрыть удивления от ее неуместного вопроса, заданного, видимо, Розе. Но ни она, ни Тревор, не решались заговорить вперед Элайджи, хотя по их лицам отчетливо читалось невысказанное. Только вот разница в их поведении не оставляла ни малейших сомнений в том, кто решил попробовать, какова на вкус кровь двойника. Не то чтобы он колебался с выводом ранее. В тот момент, когда Роза покачала головой и чертыхнулась, пробормотав себе под нос что-то о безрассудности, которой хватит на семерых бессмертных (Элайджа мог поклясться, что услышал долю восхищения в ее голосе), Тревор предпочел впиться жадным вампирским взглядом к окровавленной одежде девушки. — Что? Я ноготь сломала, — Елена пожала плечами и для верности продемонстрировала руку, едва не сбросив на пол пиджак. Она была сама невинность, хотя наверняка тоже читала со всех трех лиц их мысли. Ее маска треснула при взгляде на Тревора. — Общайтесь, я же не мешаю. Своими попытками скрыть истинные мысли и эмоции за показной бравадой и беззаботностью она напомнила ему Кола, его менее неконтролируемую и кровожадную версию. Или же Ребекку… Впрочем, он просто слишком давно не видел своих братьев и сестру. — Я прошу твоего прощения, — напомнил о себе Тревор, тем самым вырывая Элайджу из его воспоминаний о семье. — Так получай, — проговорил он и, лишь пару мгновений полюбовавшись огнем надежды в его глазах, одним ударом снес голову предателя и труса. Не его стиль, но все же. — Ты! — закричала вампирша, едва не падая перед мертвым телом друга на колени. — Не надо, Роза, — оборвал он ее назревшую обвинительную тираду. Он ничего не обещал для Тревора, тот получил по заслугам. В том числе и за ее собственную сломанную жизнь. — Теперь ты свободна. Елена стояла вполоборота и тяжело дышала. Он почти уверен, что она отвернулась за пару секунд до того, как Тревор был обезглавлен. Что ж, в умении анализировать ей не откажешь. — Пойдем, — предложение это или приказ зависело от нее. — А… — Элайджа словно в замедленной съемке наблюдал, как она скрещивает руки на груди и хмурит брови, перебирая в голове сотни вариантов того, что лучше сейчас сказать, выбив его из колеи и хотя бы ненадолго отобрав себе место у руля. — А поговорим мы в другом месте, — оборвал он ее прежде, чем она успела испортить его планы.