Я едва набрала воздуха в легкие для ответа, как меня уже подхватили на руки. Несколько раз моргнув, прогоняя разноцветные точки, я приподняла голову, отрываясь от мужского плеча. Дерево. Много деревьев.
— Что ж, — я поглубже вдохнула, переводя дыхание от такого внезапного перемещения, — это было быстро.
Забава в его глазах была очень предсказуема, на самом деле.
— Перед нашим уходом я услышал какой-то шум, — он посерьезнел и сделал выразительную паузу, всматриваясь в мое лицо, словно я уже дала ему ответ. — Не знаешь, кто же еще мог там быть, кроме нас?
— Белка? — я сглотнула, думая про не без волшебства появившуюся записку, которую я спрятала в лифе, пока старательно поправляла оборванное платье. Ну моя команда мстителей оказалась более оперативной, чем я ожидала.
— Должно быть, — он дернул уголком губ, никак не комментируя дальше. Ладно, что вообще происходит?
Я первая отвела взгляд, прочищая горло.
— Кхм, может поставишь меня? — ослабив хватку на его пиджаке, за который неосознанно уцепилась, я похлопала его по груди, кокетливо подмигивая: — Не то чтобы мне что-то не нравилось и я жаловалась, но становится немного неловко.
— Надо будет позаботиться о сменной одежде для тебя, — он перехватил меня одной рукой для удобства, открывая дверь машины. Ну да, это логично, стоило сразу догадаться, что он принес меня к машине.
— Как мило с твоей стороны. И конечно же приятно знать, что пока меня никто не собирается убивать, — я слегка тоскливо посмотрела на свои босые ноги.
Вот новые лодочки было жалко, я успела их полюбить. Неужели так сложно было класть меня в багажник с полным комплектом наряда, не теряя обувь по дороге? Про угробленное платье даже вспоминать не хотелось.
— Впрочем, если решишь принарядить меня в последний путь, то я хочу темно-красное платье. Такое, словно запекшаяся кровь, знаешь? Ненавижу следовать канону, — во всех смыслах, на самом деле. Иногда мне снятся собственные похороны из другой жизни. Пустое кладбище, деревянный гроб, покосившийся крест с именем и двумя датами, серый наряд. Все серое, безликое, пустое. Я серая, безликая, пустая. Я никто. — …А вокруг тела много-много белых роз. Это было бы достаточно пафосно. Хотя я ненавижу розы. Полевые цветы? Да, однозначно лучше. Вот только как-то не сочетается с алым нарядом. Тогда белое платье? Нет-нет, только если оно будет достаточно восхитительным. Я должна притягивать взгляд, понимаешь? Впрочем не все ли равно, какой вступить в адское пламя?
Я пытливо уставилась на вампира, который прожигал меня странным взглядом. Я не идиот в определении человеческих эмоций, но прочитать Элайджу у меня нет ни малейшего шанса. Ладно, признаю, моя речь о похоронном одеянии должна быть не совсем нормальной.
— Я встречал разных людей, Елена, и некоторым из них удавалось меня удивить. Хотя признаюсь, с каждым веком сделать это все сложнее. И все же я не могу вспомнить никого столь же поразительного, — он захлопнул дверь, словно подчеркивая свои слова, и занял место за рулем. — Ты считаешь, что я собираюсь тебя убить. И ты все еще не боишься.
Я неопределенно пожала плечами. Намерение принести в жертву ведь можно считать убийством?
— Кажется, мы уже говорили на этот счет, — я отвернулась от окна, когда мы проехали синий шевроле камаро, оставленный на обочине. Мне придется быть настолько правдивой, насколько это возможно, если я хочу оставить эту партию за собой. — Успела поболтать с Розой, — я прикусила губу, словив его взгляд в зеркале заднего вида, — и с Катериной. Думаю, ты не тот, кого мне стоит бояться.
— Тогда ты меня переоцениваешь, — после долгой паузы все же сказал он. Любой бы на его месте сказал обратное, что я его недооцениваю. Но Элайджа все понял правильно. Его взгляд потяжелел, словно он уже знал, о чем я скажу дальше.
— Я знаю, что твой брат жаждет разрушить проклятье кровью двойника, — одно предложение раскрывает, как много я на самом деле могу знать. — И что мы сейчас едем не к нему, но не только из-за того, что у тебя нет лунного камня.
— Мой брат… — задумчиво проговорил он. — Из-за чего же тогда? — не уверена: хорошо или плохо то, что я не могла видеть его лица.
— Ты меня переоцениваешь, — я закатила глаза, повторяя его же слова. — Но если бы ты так спешил преподнести меня ему на блюдечке, то это явно произошло бы еще месяцы назад в Вашингтоне.
— Полагаю, все это время я серьезно тебя недооценивал, — он как-то невесело засмеялся и поспешил развеять мои, по его мнению, воздушные замки: — Только ты ошибаешься, если думаешь, что я хочу избежать ритуала, в котором ты непременно погибнешь.
— Нет, не думаю, — протянула я, устраиваясь удобнее. Пожалуй, обсуждать собственную смерть, глядя на проносящийся за окном пейзаж, все же легче, чем если бы мы сидели лицом к лицу. — При таком положении дел ты бы не стремился сохранить мне жизнь в принципе, а давно бы уничтожил последний шанс Клауса добиться желаемого.
— И какую цель я по-твоему преследую? — с неподдельным интересом спросил мужчина.
— Не знаю, — я старалась звучать как можно более беззаботно: — Поделишься?
От ответа Майклсона сейчас зависело многое. Все бессмысленно, если он не будет мне доверять. Я была честной, теперь его очередь. Он молчал так долго, что я смирилась с его нежеланием говорить.
— Я хочу его убить. После ритуала он будет ослаблен. Это единственный шанс.
Хочешь ли? Но сейчас не время обсуждать его преданность Никлаусу. Да и не такой уж это и единственный шанс, честно говоря, но кто сказал, что я хочу смерти гибрида? Это бы избавило меня от многих бед, наверное. Как и от Сальваторе с Кэролайн, которые принадлежат к кровной линии Клауса Майклсона. К чему лицемерить и лгать, что я не привязалась к ним?
— Вы очень милая семья, — я поджала губы, давя в себе желание расспросить о большем.
Какое-то время мы ехали молча. Я упорно боролась с усталостью и сонливостью, только сильнее кутаясь в пиджак. Я все еще могла чувствовать жар его крови, текущий по венам. Всего несколько капель, но я ощутила, как велика разница в силе между первородным и молодыми Сальваторе. Это не объяснимо, но такой же факт, как и то, что кровь мертвецов способна согревать тебя изнутри. Но все же я не могла отогнать холод, окутывающий меня с того момента, как из плеча стала стремительно вытекать кровь.
— Я хочу заключить сделку, — твердо сказала я, силой воли развеивая такой пленительный туман, окутывающий мои мысли. — В чем я убеждена, так это в том, что ты благородный и честный человек. Я хочу заключить сделку.
— Я не сохраню тебе жизнь, Елена, что бы ты не предложила, — в его голосе мне послышались жалость, сожаление. Лишь послышались. — Тебе придется погибнуть от рук Никлауса.
— Будь я дурой, уже давно бы попыталась повторить судьбу Катерины Петровой, — даже не пыталась скрыть обиду. Он все еще недооценивает меня. — Я не самоубийца, но и выторговывать себе лишние пару лет ценою жизни семьи не стану, — я просто буду жить, как и они.
— Полагаю, твоя семья — один из пунктов сделки, — смягчился он, также понимая, что это не единственный пункт.
— Джереми Гилберт, Дженна Соммерс, Джон Гилберт, — он может и ублюдок, но смерти я ему не желаю. — Бонни Беннет, Кэролайн Форбс, Лекси Брэнсон, Аларик Зальцман и…
— Братья Сальваторе, — закончил за меня Элайджа и поспешил объяснить: — будем считать, что этот пункт уже исполняется.
— В городе есть твои люди, — с досадой простонала я. Ну как так?! Я должна была это заметить! Плевать, что я не вижу, что происходит дальше моего носа, но ведь я искала его чернокнижников!
— Ты же не думала, что я оставлю тебя без присмотра, учитывая твой талант притягивать неприятности, — кажется, его это забавляло. И уверена: он понял, что причина моей досады не в самом факте наличия слежки за мной, а в том, что я ее не заметила.
— Взамен на то, что они остаются в безопасности, даже когда творят глупости, эти же глупости не совершаю я.
— Продолжай, — кивнул он, не отрываясь от дороги.
— Я уже говорила, что я не самоубийца, — это была наиболее рискованная часть. Ему ничего не будет стоить отказать мне. Немного времени, чтобы догадаться, что лунный камень у меня. Согласие помочь — чистая благотворительность с его стороны. Как сейчас, так и в канонной истории. — Пообещай, что поможешь мне найти способ остаться в живых после успешно проведенного ритуала.
В этом была главная проблема. Я могу выпить кровь и очнуться вампиром. Но сколько пройдет времени, прежде чем Клаус узнает, что я нужна ему для создания гибридов, но при этом бесполезна? Ничего не изменится. Я умру, как и все, кто мне не безразличен.
— Я обещаю, — мы остановились возле заправки. — Останься, я принесу тебе что-нибудь поесть.
Мне захотелось смеяться. У меня получилось? Черт возьми, у меня действительно получилось! Он согласился!
— Куда мы едем? — спросила я, запивая круассан горячим кофе. Он официально мой любимый первородный, серьезно. Никто его уже не переплюнет.
— Для начала туда, где мы оба сможем отдохнуть, — мы въехали в какой-то невзрачный городок. — Я был в Европе, когда Джонас сообщил мне о твоем исчезновении. Сообщение от Розы я получил уже пересекая Атлантику. Насколько тяжелые сутки были у тебя не стоит комментировать, как я думаю.
Я невольно потерла плечо и вновь натянула пиджак.
— Да, отдохнуть было бы хорошей идеей, — протянула я, с любопытством осматривая небольшой аккуратный домик, к которому мы подъехали. Такой же скучный, как и десятки других на этой улице. — Потом ты, наверное, хочешь заняться поиском лунного камня?
— Что-то мне подсказывает, что в этом уже нет необходимости, не так ли? — с легкой усмешкой заметил он, подхватывая меня на руки прежде, чем я успела ступить на дорожку.
— Это было совсем не обязательно, — проворчала я, но тут же растянула губы в ответ. Успех окрылял, а мысли о душе и теплой постели не могли не поднимать настроение. — Думаю, следующим пунктом будет Мистик-Фоллс.
— Какая неожиданность, — сухо прокомментировал он, и я не сдержала смешка. Все дороги ведут в Рим? Ага, конечно. — Еще какие-то пожелания?
— Кроме душа и чистой одежды? — я думала пошутить, но внезапно кое-что вспомнила. — На самом деле, да… Мы можем заглянуть в Уитмор по дороге?
***
Я подняла голову вверх, почувствовав первые холодные капли дождя. Небо было затянуто грозовыми тучами. Я не хотела здесь быть. Только не снова. Но ноги сами повели в нужном направлении. Один ряд, другой, поворот. Дождь усилился, идти по размытым дорогам становилось все тяжелее. Казалось, еще немного и вода унесет и меня.
Я знала, что я увижу. Десятки безымянных могил. Джон Доу, да? Здесь никто не дает им имен. Каждая из них давно была заброшена. Покосившиеся кресты скрывал разросшийся сорняк. Каждая могила, кроме одной. С вершины небольшого склона было видно, как в свежевырытую яму со всех сторон стекаются реки воды. Она была бурой от грязи и глины, подхваченной по пути.
Рядом с ямой стоял простой деревянный гроб, об который кто-то облокотил такой же невзрачный серый крест. Все вокруг было серым, кроме чертовой бурой воды. Гроб не был накрыт крышкой, но с моего места было не разглядеть, кто в нем лежит. Захотелось убежать. Оказаться как можно дальше отсюда.
Я развернулась, сделав было шаг, но нога соскользнула и я покатилась вниз по склону. Я падала и падала, казалось, целую вечность. Но, как ни странно, я не хотела останавливаться, потому что это означало, что мне придется увидеть, кто лежит в той могиле.
— Нет, я не хочу знать, нет-нет, пожалуйста, — всхлипнула я, приподнимаясь на локтях. Руки скользили, дождь лил сплошной стеной, я едва могла разглядеть хоть что-то перед собой. Крест пошатнулся, когда я врезалась в него, и упал, вновь опрокидывая меня в грязевую лужу. Все плыло перед глазами, но надпись я видела четко.
Елена Гилберт
20.06.1992 — 16.08
Последние цифры, какие последние цифры?!
— Нет! Нет! Это не я, слышишь! Это не я! — я сбросила с себя крест, попыталась отползти и подскочила, наткнувшись на что-то.
— Нет! Это не я! — в панике закричала я, оборачиваясь по сторонам. — Это не я! Ты умерла, слышишь! Ты умерла в тот день!
— Посмотри! — ее голос звучал отовсюду.
— Нет! Это ты! Ты, а не я! Ты мертва! — я упиралась, я хотела убежать, но она не позволяла. — Нет… нет…
Резко стало не хватать воздуха, это все еще дождь? Он не давал мне вдохнуть, я захлебывалась, открывая рот в беззвучном крике. Вода была повсюду, но только гроб оставался сухим. Там лежала я. В сером невзрачном платье. Белокурые волосы были такими тусклыми, серыми, единственной краской была засохшая на них кровь. Или это была бурая вода? Стоило мне подойти, как гроб стал заполняться водой.
Мне захотелось вытащить ее, она не должна тонуть! Но руки прошли сквозь, словно ее не существовало. Или не существовало меня?
— Я жива! Слышишь, ты умерла, а я жива!
Я резко обернулась, встречаясь с такими знакомыми карими глазами.
— Это должна быть ты, — тихо сказала она, толкая меня в грудь.
Я не смогла удержаться на ногах. Я снова падала, а мой крик тонул вместе со мной. Бурая вода была везде. Я пыталась выплыть. Края ямы осыпались, стоило мне только коснуться их. Вода все прибывала и прибывала, затягивая меня на дно ямы, где я должна быть.
— Это должна быть ты, Елена! — она стоит на краю и смотрит, как я тону.
— Нет! Ты мертва, слышишь, нет! — мне нужен воздух, глоток воздуха, но вокруг только вода.
— Елена! Елена?!
