Причины быть с тобой

Ти разрывается. В его жизни происходит полноценный бардак, с которым он не знает, как разобраться. Его спокойное существование теперь приправлено острой ревностью — одной на троих. «Ты будешь рядом, ты ведь обещал» — периодически напоминает ему Тэ, будто они и не постоянно вместе. Либо репетиции, либо мероприятия, либо поездки — везде они вдвоем. У Ти лишь немного своего времени на дом и учёбу. Да и то, не всегда. — О, привет! Не ожидал тебя встретить. — С невинным лицом заявляет Тэ, когда они сталкиваются в холле одного из корпусов университета. — В свободное время решил проведать кампус и одного из профессоров, а тут такая встреча. Взгляд Ти весьма скептичен: — Ага, и заблудился. Что делаешь возле моего факультета? — Не рад меня видеть? — Не в том дело… Ти оглядывается и обнаруживает, что его догадка верна: не прошло и минуты, а их уже засняли. На него одного давно не обращают внимания, но вот вдвоем — как упустить подобное? К ним напрямую не полезут, но пару снимков — на память, да выложить в интернет, похвастаться в Твиттере. — Если ты закончил, пойдем отсюда, а? — Да, я сделал всё, что хотел. Пообедаем вместе? Я угощаю. Злополучные фото сразу попадают в сеть, хоть и без указания места. Кто-то понимает, а кто-то додумывает. Ти все равно, но они становятся той последней каплей для Августа. Джаруджи привычно воюет с фан-клубом на просторах интернета, когда домой возвращается брат. Ти впервые видит его в таком настроении — всегда спокойный и позитивный, он едва сдерживает бурю негативных эмоций. В порыве чувств хватает Ти за плечи, несильно встряхивая: — Какого черта, Ти? Объясни мне, что происходит. Фансервис это хорошо, это раскрутка, это популярность, это работа. Но зачем тебе стычки с фанатами Тэ? Почему он забирает тебя из университета? Ты говорил, что вся твоя показательная ревность лишь на публику, что на самом деле ты ревнуешь меня. А может все-таки его? Что-то изменилось в тебе, в твоём отношении к нему и ко мне. Не хочешь поставить меня в известность? Ти морщится — от вопросов и недоверия. Становится обидно: — Ты сомневаешься во мне? Смотрит прямо, сердито: — Сейчас ты — мой. Август не отвечает прямо, рывком поднимает Ти и оттесняет к постели, чтобы сразу опрокинуть его и опуститься сверху. Каждое его прикосновение резкое и грубое, поцелуи неистовы и немного болезненны. Лицо, шея, руки, и вот футболка мешает, он задирает ее вверх, чтобы стянуть. — Не надо… Заниматься любовью, сексом, когда один в таком раздрае, не кажется хорошей идеей. Но возражение Ти слишком слабое, чтобы остановить Августа, напор которого не угасает. Он замирает лишь на мгновение, чтобы отстраниться и задать один вопрос, подразумевая многое: — Мне остановиться? Ти смотрит ему в глаза и понимает, что этот выбор может оказаться решающим в их отношениях — его «да» может оказаться первым шагом к разрыву. Он отводит взгляд, тянет время, и натыкается на обнаженный торс Августа. Соблазн в чистом виде — напряжённые мышцы, идеальной формы рельеф — и он не может удержаться, тянется, чтобы дотронуться, и уже не может оторваться. Это становится его ответом. Ти гладит торс, плечи, руки Августа, это возбуждает их обоих, и желание обладать друг другом сметает всё. Прелюдии сводятся до минимума, оставшаяся одежда разлетается в стороны. Теперь уж Ти не сопротивляется — сам тянется навстречу, раздвигает ноги, чтобы принять любовника: — Трахни меня уже. Он обхватывает Августа руками за шею и притягивает к себе. Нетерпеливо ёрзая под ним, подаётся вперед и трется о его живот своим членом — но этого мало. Август не хочет подчиняться, он отстраняется, с наслаждением слушая разочарованный стон. И переворачивает Ти, заставляя встать на колени, наклониться и упереться руками в постель. Нажимает на его поясницу, принуждая прогнуться, раскрыться, сжимает бедра, не контролируя силу. И на секунду замирает, упершись. — Быстрее… пожалуйста. Мольба Ти срабатывает — Август входит одним движением, вызывая болезненное шипение. И движется — быстро, иногда сбиваясь с ритма, почти выходя из тела, дразня медленным проникновением. Ти стонет, пытается насаживаться на член, но не выдерживает ритм и бросает эти попытки, когда Август ложится грудью на его спину — обнимает, гладит живот, сжимает соски, слегка прикусывает кожу на плечах. Ти ловит его руку, прижимает к губам, гасит в ладони стоны, целует пальцы, облизывая их подушечки. Август пропускает пару вдохов и выдохов, когда его пальцы начинают посасывать: — Лучше бы ты сделал это с моим членом. Ти в ответ лишь фыркает. Подобная наглость наказуема — его попросту прижимают к постели, заставляя уткнуться лицом в свои руки, вбиваясь все сильнее и резче. Колени дрожат, не выдерживая испытания. Однако не они сдаются первыми — скопившееся наслаждение вспыхивает сильным оргазмом, от которого перехватывает дух.