Flicker

19

Падать в пропасть, тёмную, бесконечную, пугающую — худшее, что Чонгук когда-либо чувствовал. Страх и паника окутывают с головой. Тишина и беспросветная мгла с силой давят, сознание мутнеет, слышен только бешеный стук сердца. Безысходность. Хочется остановиться, найти какую-то опору, чтобы ухватиться руками и прекратить это бесконечное падение. Ужас, подобно волне, надвигается всё с большей силой, когда Чонгук понимает, что дыхание начинает затрудняться. Всё тело в огне, разум в огне, чувства в огне. Невыносимо. Хочется проснуться, открыть глаза и увидеть пробивающиеся в комнату солнечные лучи, почувствовать мягкость постельного белья и услышать, уже такое привычное, тиканье часов (которое, к слову, всегда раздражало, но сейчас было бы таким нужным). То, что сейчас вокруг — ничего — было действительно невыносимым. Но Чон не мог заставить себя открыть глаза. Будто это всё не сон, а он действительно уходил в бездну. Это пугало ещё сильнее. Реальность ли это? Что если он будет падать вечно? Воронка затягивала всё глубже и глубже, и было неизвестно — возможно ли вообще достигнуть дна. Чонгук беспомощно брыкался ногами и руками, пытаясь найти, удержаться хотя бы за что-то, но вокруг лишь бездонная темнота. Крик будто бы эхом раздавался в тишине, ударяясь о стены безграничности. Его собственный крик беспомощности, страха и ужаса, которые заполняли каждую клеточку его организма. — Чонгук! Откуда-то доносится голос, тихий, словно шёпот. Чон не понимает, откуда, озирается по сторонам в надежде увидеть источник звука, но... никого. Лишь темнота. — Чонгук… Снова голос, глубокий. Чонгук хочет крикнуть в ответ, но, кажется, будто тьма впиталась в него и создала неприятный сгусток в горле, перекрывающий все звуки, да и дыхание тоже. Эта тьма пытается убить его. «Проснуться, проснуться, проснуться…» Парень чувствует, как холодная ладонь касается его лба. Это действует словно успокаивающее. Холодная кожа прикасается к его горячей, будто тушит весь тот пожар в его голове. Это он. Здесь и рядом. — Чонгук, проснись. — Тэхён наклоняется к лицу младшего и прикасается губами к его лбу, — Боже, у тебя жар. Чон чувствует нежное прикосновение таких же холодных губ, слышит обеспокоенный и такой любимый голос. Становится лучше. — Пожалуйста, открой глаза. — голос Кима дрожит, — Ты слышишь меня? Парень обхватывает лицо Чонгука своими ладонями и коротко целует в уголок губ. Внутри зарождается паника. Он хочет сделать хоть что-то, чтобы помочь младшему, но он не сможет даже позвать на помощь. (Ведь он неживой.) Тэхён продолжает звать парня, стирает мокрые дорожки слёз с его щёк, периодически целует его. Страх за Чонгука, ощущение полной беспомощности и безнадёжности отдаются болью в сердце. Он чувствует, как весь его мир рассыпается на части. Когда Чон раскрывает глаза, то он в первую очередь видит перед собой лицо Тэхёна: обеспокоенное, тревожное и заплаканное. Губы слегка дрожат, а глаза блестят из-за слёз. Он выглядит напуганным и растерянным. От этого замирает сердце. — Чонгук-и, ты меня напугал. Я не знал что делать. Ты не просыпался, был весь горячий и кричал, — Тэ снова прикладывает ладонь ко лбу младшего, замечает, что жар начинает спадать, — Что происходит? Шёпот старшего успокаивал дрожь в теле, а дыхание начинало выравниваться. Он действительно был тем для Чонгука, кто мог спасти его. Словно свет, он появлялся в этой тьме и освещал дорогу к выходу из кошмара. — Я в порядке, — говорит Гук, обнимая обеспокоенного парня за талию, — Мне просто приснился плохой сон. — Но почему ты тогда не просыпался? — Не мог. Тэхён смотрит на него с непониманием. — Но почему? Ты не слышал, как я тебя звал? — Слышал. Именно из-за тебя я и сумел проснуться. — шепчет Чонгук, утыкаясь в шею старшего, пытаясь забыть все ужасы сна, наслаждаясь близостью и теплом парня. — Я беспокоюсь за тебя. — искренне говорит Ким, обвивая руками младшего. — Я больше не заставлю тебя волноваться. Обещаю. Обещания пусты, также как и сердце Тэхёна. Наивно было думать, что счастье длится вечно.