Прощение

      Прошел месяц       Алексей снял квартиру в одном подъезде с Викой. Он всячески старался избегать встреч с Викой. Он боялся, что узнав о нём, Виктория сразу же захочет съехать. Наблюдать за девушкой он мог из окна квартиры. Этого для Лёши было достаточно.       Не попадаться ей на глаза у Барышникова хорошо получалось, ведь из квартиры он практически не выходил, а продукты захватывал по пути с работы. Мужчина устроился в строительную бригаду грузчиком. После зоны практически невозможно найти хорошее место. Служба безопасности любой компании ни за что не пропустит человека с тюремным прошлым. Вот и остается только чёрная работа. Да, а когда-то это был перспективный студент инженерно-строительного факультета, перед ним открывались все двери. Он мог бы стать хорошим инженером или архитектором, открыть бы свой бизнес, а не таскать на спине тяжелейшие мешки. Работать приходилось и в дождь, и в холод. Спина и ноги болели к концу смены. Но к такому образу жизни он привык. Трудности теперь не пугали его, но Лёша чувствовал, как изнашивается его организм. Барышников заработал хронический кашель. Да, обитание в сырой, холодной камере подорвало его идеальное здоровье. Даже столь сильный иммунитет, который не позволил заразиться опасным вирусом, сейчас заметно ослаб. А депрессия, душевная тоска только дополнили столько суровую картину.       Вечером мужчина в очередной раз подошел к окну. Он ожидал прихода Вики. Начало октября выдалось холодным, практический каждый день лил дождь. Барышников, как завороженный, смотрел на мокрые дорожки на стекле и думал о ней, о том, как бы сложилась его жизнь, если бы он тогда выбрал другой путь. Возможно, у него бы были любимая жена, дети, хорошая работа. Сейчас он бы проводил вечера вместе с семьей, а не в одиночестве. Его бы после работы встречала жена и вкусный ужин, дети с просьбой помочь с уроками. Ничего этого нет. Рядом только тишина, которая каждый день кричит: «Ты один! Один! Посмотри на семейную пару с детьми. Вот у них есть всё, а у тебя ничего», — она словно смеется над ним.       Деревьев во дворе почти не было, поэтому из окна Лешиной квартиры можно было увидеть достаточно большой промежуток тротуара. Он, не сводя глаз, смотрел в одну точку. Вики до сих пор не было, хотя на улице уже стемнело. Барышникова окутало волнение за неё. «Почему она не пришла, ведь поздно уже. Может, в гостях задержалась?» — мысленно проговаривал он. Сейчас он чувствовал себя в роли мужа, который с беспокойством ожидает возвращения жены. Скоро она придёт, и они вместе сядут ужинать, начнут рассказывать друг другу о рабочем дне, а потом помоют посуду, лягут на диван, обнимутся, включат телевизор и посмотрят какое-нибудь кино. Такая домашняя и уютная иллюзия. Как жаль, что лишь только иллюзия.       Через некоторое время Алексей увидел Вику. Девушка шла без зонта. Из-за сильного дождя Виктория промокла. Обняв себя руками, она как можно скорее старалась добежать до подъезда. Лёша с жалостью посмотрел на неё. Ей сейчас холодно, как же он хотел укрыть её теплым пледом, заварить горячий чай — согреть. Но не имеет мужчина на это права. Как жаль.       Кузнецова наконец-то завернула в сторону подъезда. Алексей уже приготовился отойти от окна, ведь сейчас девушка зайдет в дом, больше нет смысла стоять и смотреть в окно. Он уже увидел её.       Лёша ещё минут пять назад заметил компанию мужчин, которые, сидя на лавочке под зонтами, распивали пиво, громко рассуждая на различные темы и употребляя нецензурную лексику. Барышников сначала не обратил на них внимания, да и какое ему вообще до них было дело? Стоять и осуждать их он не собирался, тем более, что его проступки ни в какое сравнение с их поведением не пойдут. Вмешиваться в их разборки Лёша не собирался, пока не увидел то, что заставило его по-настоящему испугаться. Впервые за столь долгие годы. Вика прошла как раз мимо них. Один мужчина встал и подошел к девушке. Он грубо схватили, а Кузнецова начала вырываться. Увидев это, Алексей мгновенно покинул квартиру, даже не накинув ветровку, прямо в трениках и майке.       — Отпустите, пожалуйста, — нервно кричала Вика, она изо всех сил пыталась вырваться из рук незнакомца.       — Да не брыкайся, киса.       Он смеялся ехидно и жадно. От запаха перегара девушку начало тошнить, смотреть на него было противно.       — Помогите! — как можно громче закричала Виктория.       Было до боли страшно. Их трое, а она одна.       — Да не боись.       Он все ближе и ближе подводил девушку к себе.       — Руки от девушки убери.       Сзади Виктория услышала знакомый голос, который с одной стороны напугал ее, а с другой — успокоил. Именно сейчас она почувствовала защиту, о которой молила несколько минут.       — Проблемы? — мерзко и отвратительно усмехнулся мужчина.       — Сейчас будут у тебя, — Алексей подошел к нему ближе и кинул угрожающий взгляд. — Девушку отпусти, — медленно повторил он.       Кузнецова изо всех сил старалась вырваться из рук незнакомца, запястья болели из-за сильной хватки. Странно, но на данный момент девушки ничего не боялась. Появление Лёши было настоящим спасением.       — А то чё? — брыкнул этот тип.       Алексей посмотрел на него, словно на дурака, отвёл взгляд и усмехнулся. Да, дворовая шпана даже в виде взрослых мужиков ни капельки не пугала его. Барышников был им не по зубам. За двенадцать лет Лёша научился отличать таких людей.       Алексей больше ничего не сказал, он ударил мерзавца в нос с такой силой, что тот упал на асфальт, ослабив хватку, это позволило Вике выбраться. Девушка невольно спряталась за спину Барышникова. Сейчас Лёша был для неё неким щитом.       — Я же просил тебя отпустить девушку, — теперь пришла очередь Лёши ехидно улыбаться, он с победой в глазах смотрел на них.       — Ты чё творишь?       Попытка подняться для мужчины не увенчалась успехом, алкоголь в крови сыграл в этом значительную роль, да и сильный удар Барышникова сгустил краски. Удивительно то, что ни один из его друзей не подбежал на помощь, они, как крысы, стояли в стороне.       — Ещё раз к ней приблизишься, — Лёша присел на корточки перед незнакомцем и с угрозой посмотрел на него, — удавлю, — последнее слово он выделил.       — Ты чё? Сидел? — мерзавец с ужасом взглянул на наколку на плече у Алексея.       Слова мужчины задели Барышникова. Да, его теремное прошлое никогда не опустит его, а наколка — клеймо на всю жизнь. Как жаль, что от этого нельзя уйти.       — Уходим, — быстро проговорил мужчина из той компании и наконец-то помог встать другу.       — Только появитесь тут, — крикнул им вслед Лёша.       Вика всё это время стояла за спиной Барышникова. Сейчас он был героем в её глазах, но что-то пугало девушку в поведении Алексея. Нет, это никак не было связано с его семьей и происхождением. Скорее, это касалось его поведения, взгляда, интонации разговора. Они очень изменились и не в лучшую сторону.       — Ты как? — Лёша с беспокойством посмотрел на Викторию.       — Нормально, — Кузнецова слегка улыбнулась.       Между ними была какая-то непонятная преграда. С одной стороны Вика не отталкивала Барышникова, а с другой стороны и не подпускала к себе.       — Пойдем, я провожу тебя до квартиры, — Алексей сказал спокойно, в его голосе чувствовалось волнение, ведь он думал, что девушка сейчас отвергнет его, но Вика благодарно кивнула и направилась в подъезд.       Больше они не сказали друг другу ни слова, Леша лишь последовал за Кузнецовой.       Пока Вика и Лёша поднимались по лестнице, они не проронили ни слова. Виктория, опустив взгляд, рассматривала ступеньки, это ей хоть как-то помогло отвлечься. Идти рядом с Лёшей ей было неловко, даже в какой-то степени страшно. Нет, она не боялась, что он причинит ей вред, просто само присутствие парня напрягало её. Она совершенно не знала, как вести себя с мужчиной. Удивительно, раньше они могли разговаривать часами, а сейчас это совершенно чужие люди, которых объединяет ужасное прошлое.       Виктория медленно подошла к своей двери и прислонилась боком к стенке. Сегодняшний день был достаточно сложным для неё. Проблемы на работе, потом девушка уехала к друзьям, по дороге её периодически посещали мысли о тёплой и мягкой постели. Лёша встал рядом с девушкой и с сочувствием посмотрел на неё. Непреодолимое желание обнять девушку, утешить, согреть мучило мужчину. Но не мог он этого сделать. Алексей и слово не мог сказать, боялся любим действием только усугубить ситуацию.       Девушка не спеша засунула руку в карман — через несколько секунд истерично вздохнула.       — Чёрт! — она закрыла глаза. — Я ключи на работе из сумки выложила, а положить обратно забыла. Блин, что же это за день такой?!       Алексей с неким восхищением смотрел на Викторию. Даже усталая, с чёрными кругами по глазами от туши, промокшая до ниточки она привлекала его, заставляла сердце колотиться с бешеной скоростью.       — Пойдём ко мне, — он осторожно положил руки на её плечи, боясь, что она сейчас отвергнет, но Вика же лишь подняла на Барышникова тревожный взгляд. Может, она была просто не в силах сопротивляться. — Тебе нужно согреться, а то заболеешь.       — Я не могу, — она упрямо помотала головой, но в глубине души понимала, что сейчас у неё нет другого выхода, деньги на проезд, конечно, найдёт, но Вика была решена всяческих сил куда-либо идти.       — Ты боишься меня? — его слова передавали боль, и девушка заметила это, но реакции не последовало, она лишь молча опустила взгляд. — Я обещаю, что не буду ни на чём настаивать, — мягко сказал Барышников и с надеждой взглянул на Викторию, и она почувствовала это, даже подняла взгляд и робко улыбнулась, но снова промолчала. — Тебе нужно согреться.       — Ты прав. Спасибо тебе за всё.       Её слова он мог Алексей мог сравнить со сладким лекарственным сиропом, который помогает вылечить простуду, Лёшу же от тоски и одиночества.       Алексей открыл входную дверь квартиры и пропустил Викторию вперёд. Девушка осторожно переступила порог и огляделась вокруг. Особым богатством жилье Лёши не отличалось. Квартира-студия была небольшого размера. Комната и кухня были соединены в одно помещение, разве что санузел скрывался за небольшой дверцей. Стены покрашены серой краской, на полу недорогой линолеум. Из мебели стоял небольшой раскладной диван, покрытый уже выцветавшей накидкой; шкаф для одежды, уже обшарпанный; тумбочка, что стояла у дивана, тоже особой роскошью не отличалась; напротив дивана весел небольшой кухонный телевизор, такие обычно покупаю хозяюшки, чтобы нескучно было готовить, для них эта техника удобна тем, что не занимает много места, у Леши же это был единственный телевизор. Кухню от комнаты отделяла небольшая барная стойка, возле которой стояли барные стулья с мягкой сидушкой. Наверное, они были единственными похожими на предметы быта нашего времени. Кухонный гарнитур, как и почти вся мебель, остались еще со времен СССР. Да и холодильник был тоже из той недалекой эпохи, обклеенный различными наклейками, половина из которых слезла либо выцвела.       Никакого уюта и домашнего тепла не таила в себе эта небольшая квартира. Там царили лишь мрак, пустота, одиночество. После тюрьмы для Лёши это бы отличный вариант: недорогой, рядом с Викой. У него были некоторые накопления. Их хватило на съем квартиры, на первое время жизни.       — Тебе нужно переодеться, — сразу сориентировался парень.       Барышников подошёл к шкафу и достал из него чистую футболку и спортивные штаны.       –Ты один живешь здесь? — она не спеша подошла к нему, всё ещё обнимая себя руками.       — А с кем ещё? — печально улыбнулся мужчина и взглянул на неё.       Лёша положил приготовленную для Вики одежду на диван, а сам принялся искать плед.       — А Тася? — девушка уже ругала себя за то, что спросила его об этом, она сама не знала, зачем заикнулась, возможно, просто не нашла другой темы. Не спрашивать же Алексея о том, как он жил все эти годы. Однозначно, плохо.       Лёша замер на месте, он несколько секунд молчал, не поворачивался.       — Она живет с Виктором и Ларисой, у неё всё хорошо, а для меня этого достаточно.       Он не хотел поднимать тему сестры, это чувствовалось.       — Прости, — она виновато опустила глаза.       — Держи, — он протянул девушке чистое полотенце и одежду, — тебе нужно приодеться, ванная там, — мужчина указал на единственную межкомнатную дверь.       Ничего не сказав, Виктория зашла в ванную комнату.       Через минут двадцать Алексей подошёл к Вике с подносом в руках. Девушка к тому времени уже приняла душ, переоделась в чистую и сухую одежду, сейчас она сидела на диване, укрывшись теплым пледом.       — Держи, — он аккуратно, чтобы не разлить напиток, подал кружку Виктории, — это чай с медом. Когда в детстве я приходил после прогулки, мокрый от дождя или замерший из-за крепкого мороза, мама поила меня чаем с мёдом.       Он слегка улыбнулся, приподняв один уголок губы, мужчина с ностальгией вспомнил детство, когда всё было легко и просто, мир вокруг был окрашен в яркие и светлые тона, как жаль, что с годами цвета потускнели.       — Спасибо! — благодарно улыбнулась она.       Обхватив чашку двумя руками, Вика не спешила его пить, хотела согреть руки. Когда Барышников подавал девушке чашку, Кузнецова заметила, что руки его огрубели, ногти пожелтели, местами наблюдались трещины. Она вдруг вспомнила, как его теплые и мягкие ладони накрывали её руки. Но это было в прошлой жизни.       — Согревайся.       — А ты изменился, — Виктория сделала глоток чая.       — Правда? — усмехнулся Барышников.       Он не просто изменился, он стал другим. Личность того Лёши разбилась на мелкие кусочки, осталась лишь маленькая часть его прошлого.       — Да, — спокойно ответила девушка.       — И в чём же?       Сам он прекрасно знал, что уже давно не тот, но хотел услышать мнение Вики Возможно, мужчина надеялся, что она расскажет об изменениях в лучшую сторону.       — Постарел, поседел, голос изменился, манеры, мимика.       — Это хорошо или плохо?       — Не знаю.       Виктория сделала ещё глоток напитка и пожала плечами. На мгновение она закрыла глаза, вспоминая, как нравилось общение с Лёшей, именно с прежним Лёшей.       — Я очень часто тебя вспоминал, — с грустью произнёс он.       Вика не знала, что ответить Барышникову. Раньше она часами могла обсуждать с ним различные темы, сейчас же она терялась. Новый Лёша пугал её, девушка совершенно не знала его такого, словно они чужие люди, хотя в какой-то степени так оно и есть.       — Я тоже.       Их взгляды встретились.       — Правда? — с неким недоверием переспросил он, возможно, просто не мог поверить в это.       — Да, первое время постоянно.       — Ненавидела меня, — с презрением к самому себе произнес мужчина.       — Сначала да, презирала, а потом это чувство начало утихать, вскоре забыла, а теперь… — она сделала паузу.       — А теперь я снова принёс боль в твою жизнь, — в ответ молчание, такое болезненное, словно Вика согласилась с этими словами. На самом деле девушка просто не знала, что сказать: с одной стороны это правда, а с другой — она сейчас была рада их встрече. — А я думал, что тебе будет все равно.       — Почему?       — Не знаю, — он опустил тревожный взгляд. — Там, в «Логосе», ты дала мне понять, что я для тебя просто друг.       — Знаешь, — девушка поставила чашку на журнальный столик, — когда всё подходило к концу, я поняла, что с Максимом мне ничего не светит, — она нервно начала теребить в руках кончик пледа. — Я начала думать, что у нас всё ещё может получиться.       — Ты хотела дать мне шанс?       — Да, — она тяжело вздохнула, вспомнив, как подбирала подходящие слова двенадцать лет назад, чтобы предложить Алексею попробовать начать всё заново. — Тогда я сама начала чувствовать, что ты для меня не просто друг.       Барышников замолчал, в мыслях он прокручивал слова Вики. И тут мужчина понял, что последовать за бабушкой было его самой главной ошибкой, тогда он потерял не только сестру, хорошее отношение Кузнецовой, но и шанс на счастливую жизнь. Как жаль, что одна ошибка, перевернула его жизнь, забросила в круговорот боли, страданий, выбраться из которого он до сих пор не может.       Неожиданно мужчина закашлял, он отвернулся от Вики, стараясь дышать ровнее.       — Ты заболел?       — Нет, — проговорил Леша, наконец-то он смог прокашляться, — не переживай, это не заразно.       Да, вот они, последствия тюремного заключения. Организм Барышникова заметно износился. По физическому и душевному состоянию Барышникова можно было сравнить с пятидесятилетним мужчиной. Периодические депрессии, бессонные ночи не давали ему спокойной жизни.       — Да я не переживаю. У тебя же вроде как железный иммунитет?       Почему-то Алексею показалось, что девушка произнесла эти слова с ноткой сарказма. Показалось. На самом деле Виктории было сложно подобрать слова, фразу, вот и спрашивала, что приходило в голову.       — Иммунитет? — усмехнулся Лёша. — Я всё-таки не вечный двигатель, а условия, мягко сказать были не сладкие.       — Прости, — тихо произнесла Вика, в его голосе чувствовалось раскаяние.       — Ничего.       Буквально на несколько минут повисла тишина, каждый ощущал некую неловкость. Девушка старалась не смотреть на Баршникова, а он просто не мог оторваться Вики взгляда. Кузнецова сидит рядом с ним, укутанная пледом, в его одежде, такая домашняя, уютная девушка с прекрасными чертами лица. Её чёрные волосы слегка потрёпаны, и это начало завораживать мужчину, завлекать Алексея. Но Лёша дал слово: не будет предпринимать каких-либо попыток поцеловать её, уж не говоря о большем. Его с непреодолимой силой тянуло к девушке, тем более двенадцать лет заключения, но Барышников, сжав кулаки, держал себя в руках.       — А помнишь, как мы комнату графа Щербатова нашли? — с тёплой улыбкой произнес Лёша.       — Да, — она по-доброму засмеялась. — Помню, как мы разгадывали шифры, как часами сидели в библиотеке, искали ответы.       — И каждая новая открытая дверь порождала столько эмоций.       Алексей с радостью и печалью вспомнил ушедшее время, как в подземелье кружил девушку в воздухе, обнимал, целовал — был по-настоящему счастлив.       — Время тогда так быстро летело. Я помню, как все боялись, переживали, я тоже боялась, но с тобой словно забывала обо всём.       Кузнецова на мгновение погрузилась в воспоминания, которые были настолько тёплыми и яркими, что она даже не заметила, как произнесла эти слова вслух.       Постепенно преграда между ними становилась всё прозрачнее и прозрачнее.       — Конечно, интриги, расследования.       — Да, — Вика посмотрела на него, в её глазах мужчина вновь увидел тот лучик радости и юности. — По-моему, это расследование было интересно только нам двоим.       — Если честно, то я рад этому.       — Почему?       — Не знаю, — пожал плечами Барышников, — просто мне нравилось проводить с тобой время наедине.       — Мне тоже, — взгрустнула Кузнецова, — я иногда даже жалею, что прошло то время, хоть оно и принесло много неудач.       — А я очень часто вспоминал, как первый раз увидел тебя, — улыбнулся мужчина. — Нас Даша познакомила. Потом после отбоя я сидел у того самого входа в подземелье графа и изучал чертежи, а через полчаса пришла ты. Я тогда был поражён тем, что ты разбираешься в чертежах. Потом я задел ведро, оно упало и вода пролилась       — Да, да, — с небольшим восторгом подтвердила девушка, — вода потом таинственным образом исчезла, и мы нашли ту самую комнату графа Щербатова.       — Мы тогда столько времени проводили вместе.       — Как жаль, что это закончилось.       С каждой фразой исчезали страх перед друг другом, смущение. Приятные воспоминания помогли растопить лёд. Как странно, что о плохом сейчас Вика не вспоминала. И надолго ли это? Может, это просто сердце просто устало от одиночества и жаждет любви. А ведь когда-то она испытывала к Барышникову это светлое чувство, пусть оно горело не пылким огнём, а всего лишь томилось, но главное — было. А Алексей был просто рад возможности побыть с ней наедине и вот так вот непринужденно проговорить.       — А можешь, не закончилось?       Словно какие-то невиданные силы заставили мужчину произнести эти слова. Потерял контроль. Как жаль. А может, так и должно случиться. Алексей медленно подвёл руку к её щеке и осторожно коснулся. Вика вздрогнула, но не отстранилась. Девушка почувствовала, как тело наполнил жар, она замерла, смотря в его глаза. Барышников медленно начал приближать свои губы к её. Остановился буквально в сантиметре. Они чувствовали дыхание друг друга. Вика не прогоняла его, словно ждала дальнейших действий.       Алексей неуверенно поцеловал её. Девушка снова не оттолкнула мужчину, даже наоборот, она обняла его шею. И с этой самой секунды они потеряли самоконтроль, разрушили преграду. Алексей всё активнее целовал девушку, водил руками по её спине. Мысли о том, что сейчас всё может рухнуть, пугали Барышникова, но он ощущал её бархатные губы, такие теплые и родные, её запах, нежную кожу — Лёша искренне благодарил судьбу за подаренный момент, даже понимая, что это может больше не повториться. Он просто любил её — вот и всё объяснение. Любил и желала.       Сами того не замечая, они перешли к более открытым действиям. Только вот почему Вика не сопротивлялась, а ведь ещё час назад даже не подпускала его к себе? Любовь это или желание организма, а может старые чувства вспыхнули с новой силой?       Утром Алексей приоткрыл глаза и провел руками по лицу. В комнате по-прежнему царила мрачная атмосфера. Солнечные лучи не осветили комнату, ведь небо, как и вчера, затянули серые тучи. Такая погода приносила уныние, лишала сил. Как же не хватало солнца. Именно оно дарит радость и заряд энергией.       Странно, но Алексею было совершенно всё равно. Он ощущал лёгкость, словно он стоял на причале, а морские волны окутали его счастьем.       Мужчина довольно улыбнулся и развернулся на другой бок, чтобы снова прикоснуться к обнажённому телу любимой девушки, поцеловать её плечо, спину. Как всё хорошо и романтично начиналось, но… Вики рядом не было…