4.
4 февраля 2018 г. в 01:48
Все тот же подвал, и сегодня запах яблок почему-то кажется особенно заметным. Король Нарготронда уже давно, с первого разговора наверху, не видел в этом подвале орков. Да и людей в основном тогда, когда они помогали ему дойти - а иногда уносили - обратно в комнату. Странных бесед не слышал никто посторонний.
Финрод сидит в грубом деревянном кресле с низкой - голову не разбить - спинкой. Запястья прикованы к подлокотникам. Правый браслет наручников запачкан кровью - он содрал кожу об железо, когда дергался. Левая кисть зажата в тисках - несильно, ровно настолько, чтоб не позволить шевелить пальцами. Под ногти трех пальцев глубоко загнаны иглы. Майа стоит напротив, наблюдая, как пленник тяжело дышит и до скрипа стискивает зубы.
- Нарготронд?
Сегодня эльф молчит, не поднимая головы. Порой он отвечает вслух - разумеется, отрицательно. Иногда даже пространно: эльфийской и человеческой руганью. Но за прошедшее время и вопрос, и ответ стали почти формальностью. Важны не они.
Саурон подходит ближе, встает справа от кресла. Нолдо поднимает голову и свет факела выхватывает из темноты побледневшее лицо и расширенные зрачки. Майа зарывается пальцами в волосы нолдо, перебирает золотые пряди, и Финрод привычно - уже привычно прижимается к его ладони затылком. Взгляд - глаза в глаза. Разговор.
Из-под скрывающего мысли щита слабо пробивается радость встречи: они не виделись три недели. Финрод старается не думать о том, чем был занят майа. Он не может ничего изменить - значит, стоит радоваться тому, что есть. Гортхаур наклоняется к нему. Тихий шепот, не требование, просьба:
- Сними щит, - и эльф отрицательно качает головой: "Нельзя". Саурон перегибается через кресло и медленно сжимает кончики пальцев левой руки нолдо - вместе с иглами. Тот дергается, коротко стонет, но его чувства резко становятся слышней - словно исчезает пелена. Этого мало, мучительно мало - но лучше это недо-осанвэ, чем полная глухота аванирэ. Майа так же медленно разжимает руку. Финрод дышит ровнее.
Гортхаур выпрямляется, глядя на Финрода сверху вниз. Рука в черной перчатке обхватывает подбородок эльфа, большой палец прижимается к губам, соскальзывает на щеку. Тыльной стороной кисти майа оглаживает скулу, с нажимом проводит по шее вниз, до ключиц. Правая рука Саурона замирает на плече эльфа, левая - все так же мягко сжимает затылок.
Нолдо вскидывает брови, всем своим видом выражая вежливое недоумение. В ответ майа весело прищуривается: "Шучу". Финрод сдавленно фыркает и впервые за вечер говорит вслух, насмешливо-снисходительно:
- Перчатку... сними.
Теперь фыркает уже Саурон, но тем не менее снимает перчатки и убирает их за пояс. Левую руку он немедля кладет обратно на спинку кресла, опять зарываясь пальцами в золотые волосы - и эльф откидывается, опуская голову ему на ладонь, прикрывая глаза. Другая рука снова скользит от скулы вниз, по плечу, до кисти - и пальцы майа и эльфа переплетаются.
Тишина. Безмолвный диалог:
"- Я здесь."
- Я слышу".
И где чьи чувства - неважно.
...Смутные образы на границе мыслей и чувств: то, что дорого, те, кто дороги. У каждого собеседника - свои, но переплетаются так, что не разобрать, где чьи. Ни одного слова, ни одной четкой картины - мало, чтобы найти, достаточно, чтобы разделить грусть и радость.
Через сорок минут неподвижности боль немного утихает и чувства эльфа снова скрывает пелена. Гортхаур наклоняется и одну за другой резко выдергивает иглы, а потом сжимает пальцы эльфа со следами крови под ногтями. Финрод судорожно вскидывается, но молчит. Неотрывно глядя в его лицо, майа усиливает хватку. В подвале прохладно, но на лбу эльфа мелкими каплями выступает пот. Он дергается так, что браслеты врезаются в руки, но не просит прекратить - ни словами, ни в чувствах, которые вновь стали слышны ясно. Как не просил ни разу за все время здесь. Саурон медленно отпускает его пальцы и встает за спинкой кресла: так удобно смотреть в запрокинутое лицо и затуманенные болью глаза.
Пальцы майа проходят по шее эльфа, от уха к плечу: "Я здесь". Эльф в ответ прижимается виском к его предплечью: "Я слышу".