***
На следующий день Алана снабдили маячком и некоторым количеством жучков, позаботившись о том, чтобы Оракулы не обнаружили всё это добро при обыске. Сам юноша водил не ахти как хорошо, поэтому его довезли до места, откуда враг не сможет выследить их, и высадили там. Дело оставалось за малым: Алану нужно было пешком дойти до штаба Подземной группировки, где те вербовали новобранцев, и вступить в их ряды. Для этого ему придумали довольно убедительную легенду. Кёртис в этот день снова проснулся в квартире Тони - вчера он не мог уснуть, размышляя об Алане и предстоящей ему вылазке, поэтому, недолго думая, посреди ночи решил пойти к Тони. Услышав настойчивый стук в дверь, Тони хотел втащить ночному посетителю, испортившему сон. Однако, увидев в дверном проёме фигуру Ли, сменил гнев на милость. Тот же без предисловий ввалился в квартиру и плюхнулся на диван. Мужчина поспешил присоединиться к нему, и уже вскоре оба крепко спали. И вот, отойдя ото сна, Кёртис заметил, что Тони всё ещё дрыхнет. Это был первый раз, когда Ли просыпался раньше него. У парня не было ключа от квартиры главаря - с тех пор как мужчину подставил Вёрджил, тот носил его при себе, а дубликаты надёжно спрятал. Поэтому выйти наружу Кёртис мог, только разбудив спящего. Обычные оклики, вроде “просыпайся” и “вставай”, не работали - Пендлтон только посылал его нахуй. Тогда Ли принялся тормошить главаря, он даже взобрался на мужчину, легонько похлопывая его по щекам. Однако его грубо схватили за горло, скидывая с дивана. Плюхнувшись на пол, парень обиженно глянул на спящего главаря, понимая, что придётся ждать. Он сел за стол, затягиваясь сигарой, неожиданно обнаружив, что на спинке кресла висит кожаная куртка Тони. Ли злобно осклабился, готовясь свершить маленькую месть за свой полет с дивана. Он выудил из стола Тони ножницы для резки бумаги, принимаясь обрезать один рукав куртки, укорачивая его до состояния одной четвертой от общей длины. Когда дело было почти завершено, он окончательно отсек лишнюю ткань, разрывая её ножом. Закончив своё дело, парень вернул куртку на место, а сам пошел на кухню, заваривая себе чашечку кофе. Спустя полчаса Тони наконец проснулся, присаживаясь на постели и сладко потягиваясь. Он окликнул Кёртиса, который выудил из шкафа главаря какую-то книгу и читал её, потягивая уже третью кружку кофе. – Крошка, – сказал ему главарь. – Какого хрена ты устроил? Если в следующий раз повторится что-то подобное, я не просто придушу тебя, а сверну шею. – Может, тогда дашь мне ключи, раз уж я всё равно у тебя ночую? – Ты сам знаешь, какой будет ответ, – сказал Тони, отрицательно мотая головой. Кёртис недовольно цокнул языком, с каким-то остервенением прихлебывая кофе, а главарь направился к креслу, на котором висела его куртка. Без неё последние три дня на улицу было не сунуться. Наступали заключительные дни лета, так что с утра уже было по-осеннему зябко, иногда о себе давали знать дожди, после которых воздух вокруг становился каким-то леденящим. Мужчина привычным движением накинул кожанку себе на плечи, просовывая руки в рукава. Стоило ему надеть куртку целиком, и он ту же обнаружил маленькую шалость Кёртиса. – Может, объяснишь, что это? – нахмурился он, тыкая на укороченный рукав. – Я решил, что так ты будешь похож на Мэд Макса*, – язвительно бросил парень, пытаясь сдержать смешок. Уверенный, что ему сойдет это с рук, он спокойно смотрел, как ползут вверх брови мужчины, а губы расплываются в недовольном оскале. – Ну всё, мелкий, ты доигрался, – выдавил тот из себя, накидываясь на парня. Кёртис сразу же потерял спокойствие - он как-то не подумал о том, что его могут оттрахать вусмерть в качестве наказания. Но было поздно - Тони смел со стола все бумаги, заваливая на него парня и наваливаясь сверху. Он одарил Ли голодным взглядом, вгрызаясь в ключицу. Кёртис моментально почувствовал волнение и возбуждение, растущие внутри в равных пропорциях. В конце концов, с момента похищения парня с базы у них ни разу не было секса. Ли зажмурился, нетерпеливо кусая свои губы и готовясь к очередному крышесносному сексу. Однако, как только рука главаря скользнула к штанам парня, спуская их с бёдер, их перервал звонок телефона. Оба разочарованно вздохнули, отрываясь друг от друга. Кёртис принялся поправлять одежду и натягивать брюки, а главарь ответил на звонок, мрачнея ещё сильнее. – Что такое? – спросил его Ли, когда тот опустил трубку. – Звонили твои родители, сказали, что сумма почти собрана. Через неделю выкуп будет выплачен и ты сможешь уехать. В кабинете повисла пауза. Это вроде как должно быть радостным событием для Ли - он сможет оказаться дома, но к этой радости примешивалась львиная доля сомнений. Тони же просто отстранённо смотрел на парня. Было видно, что он раздражен, но пытается скрыть это за напускным равнодушием. Ли подошел к нему, обнимая сзади: – Не надо делать такое лицо, я буду тебя навещать. – Ага, хера с два, – сказал главарь, выпутываясь из этих объятий. – Я скажу тебе, как будет. Твоя мамаша затаскает тебя по психологам и врачам, окружит постоянным надзором. Так где-то через годик ты и сам уже забудешь о своём желании приехать. Снова повисла тишина, давившая на Кёртиса. Он пытался подобрать какие-то слова, чтобы прервать её, но выходило хуёво, и он оставил эти попытки. – Я, наверное, пойду, – сказал Ли, когда сидеть рядом с Пендлтоном стало невыносимо. Он поднялся, направляясь к выходу, но Тони поймал его за руку: – Не думай, что, если уедешь отсюда, для тебя всё прекратится. Это место изменило тебя. Ты вряд ли сможешь влиться в ту среду, где жил раньше. Там нет пушек, нельзя проливать кровь и отрывать конечности людям, вставшим поперек дороги. Искалеченный рассудок нельзя исцелить, ни один психолог с этим не поможет. Но, даже если и сможешь, тебя ждет унылая жизнь. Задумайся над этим.***
После этого разговора в их отношениях наступила заминка. Кёртис решил отсидеться в своей комнате до того момента, как придут деньги, а Тони даже не пытался навестить его. Между тем у Алана дела обстояли отлично. Судя по сигналу с маячка, ему удалось внедриться в секту Оракулов, а расставленные жучки подарили банде возможность разнюхать кое-какую информацию. Однако спустя пару дней сигнал от маячка пропал, а жучки оказались дезактивированы. Это могло означать только одно – провал операции. Тони сидел в кресле, раздраженно слушая отчет от своих людей, когда в дверь его комнаты раздался слабый стук. – Кого, блять, сюда принесло? – гаркнул он, но, увидев на пороге Кёртиса, смягчился. – Присядь на диван, подожди, пока я закончу разговор. Все остальные сведения тоже были малоутешительными. Дослушав доклад, Тони махнул рукой, отпуская своего человека. – Что у тебя? – устало обратился он к парню. – Это подождет, – сказал тот. Он уловил суть беседы и сейчас был занят лишь мыслями о приятеле. – Что с Аланом? – Ничего, – мрачно буркнул Пендлтон. – Мы потеряли сигнал. – Раз так, то, возможно, его раскрыли! – вскакивая с места, крикнул Ли. – Его могут держать в плену или пытать. Нужно вытаскивать его оттуда! – Если бы я мог, то давно бы это сделал! – Ты захватил базу Каннибалов с куда меньшим количеством людей, – выпалил Кёртис. – Тогда дела обстояли иначе! – Я слышал, у вас был беспилотник для слежки за территорией. Почему сейчас его не используешь? – Потому что после захвата базы я вернул его обратно шишкам из правительства. – Всё ясно, – мрачнея, сказал Ли, чувствуя, что друг обречен, и вышел из кабинета, не сказав ни слова. Следующие три дня шли сильные дожди, что только ухудшало и без того поганое настроение Кёртиса. Если до этого он задумывался над словами Тони, то после случая с Аланом принял окончательное решение покинуть это место, как только придет выкуп. Наконец под вечер из-за туч вышло солнце, и Ли, уставший сидеть в четырех стенах, вышел прогуляться. На улице возле открытых ворот стоял Пендлтон, бурно обсуждая что-то с парой подчинённых. Кёртис хотел проигнорировать главаря, но не смог пересилить любопытство и направился к нему. Он встал неподалеку, вслушиваясь в разговор. Вся суть сводилась к тому, что маячок Алана снова появился на радаре. – Если это так, то он жив! – вклиниваясь в беседу, сказал Ли. – Нужно ехать за ним! – Нет, это может быть засада! – покачал головой Тони. – Его сигнал пропадал на несколько суток, а теперь появился ни с того ни с сего. Тебе не кажется это подозрительным? – И что ты предлагаешь делать? – Для начала установить подлинность сигнала. – На это нет времени! – всё больше выходя из себя, выпалил парень. – А если он в беде и ему нужна наша помощь? Тогда нельзя медлить! – Кёртис, угомонись! Я не могу рисковать своими людьми ради одного человека. Даже если это Алан. – Раз так, то я сам всё сделаю! – почти срывая горло, выкрикнул Ли и, прежде чем кто-то успел что-нибудь сделать, вырвал из рук планшет с координатами Алана, заскочил в пустую машину, которая так удачно стояла около ворот, и дал по газам. – Вот долбаеб! – выплюнул Пендлтон, заскакивая в первый попавшийся автомобиль, помчавшись следом.***
Кёртис нёсся как безумный, то и дело сверяясь с координатами на планшете. За время своих поездок с Тони по Нью-Детройту он слегка освоился в местности, и теперь ориентироваться было куда проще. Ли повезло, что в прошлом он занимался гоночным спортом - даже Пендлтон не мог догнать его и серьезно отстал. Но сейчас это не волновало, главное - спасти Алана. Ли сам не понимал, почему делает это. Казалось бы, выкуп за него почти пришел и не сегодня, так завтра он будет полностью свободен. Так какого чёрта его заботит то, что творится в этом месте? Не проще было оставить банду в покое и позволить её членам самим решать свои проблемы? Ли почему-то не мог. “Как только я спасу Алана, свалю из этого места”, – подумал он, словно ища оправдание для своих поступков. Вскоре Ли приблизился к тому месту, где так упорно высвечивались координаты юноши. Кёртис не знал, один ли там Алан или в окружении противников. Он вынул из кобуры пистолет, перезаряжая его и кладя на соседнее кресло. Наконец вдалеке возникла какая-то фигура, и парень недолго думая схватил пистолет, выбегая из машины. Он осторожно, медленным темпом прошел десять шагов, держа оружие у бедра и готовясь выстрелить в любой момент. Лишь убедившись, что всё чисто, он ускорился. Немного приблизившись, Ли заметил, что юноша лежит на земле. “Возможно, он в отрубе”, – решил Кёртис, ломанувшись вперед. – Алан! Вставай, – закричал он, сокращая расстояние, однако этот крик тут же застрял у него в горле. Это был уже не Алан, вместо него на земле лежало окоченевшее тело, скорченное и застывшее в ужасных судорогах. Ли отступил назад не веря своим глазам. Даже очень постаравшись, он с трудом узнавал в этом трупе того жизнерадостного паренька. Лицо и тело несчастного были полностью обезображены. Кожа на левой стороне головы от глаза до подбородка была опалена и напоминала один большой ожог. Уши представляли собой какие-то обрубки, остальная же их часть была неровно отрезана. Язык также отсутствовал, а на руках не доставало нескольких пальцев. Ноги находились в неестественном положении и ближе к щиколоткам сильно опухли. Скорее всего, кости были раздроблены чем-то тяжелым, вроде молотка. Всё это указывало на то, что юношу пытали. Сам же Алан приобрел какой-то серый оттенок и почти сливался с землей. Его лицо застыло жуткой маской: широко распахнутые глаза, успевшие помутнеть, и губы, исказившиеся в мученической гримасе. Однако заставляло биться словно в припадке совсем не это. Рубашка Алана была неаккуратно разрезана, а живот вспорот от края до края, зияя широкой раной. Брюшная полость юноши была доверху набита комьями земли. Так Атомные Оракулы наглядно показывали, что они проповедуют. Передать святость атомной земли, набивая ей тела противников, было для них в порядке вещей, как и для любого подобного культа. Кёртис же, видя распростёртое тело друга, лежащее в паре шагов от него, почувствовал, как земля уходит из-под ног. Сильная дрожь пробежала по всему телу, и не в силах больше стоять он упал на колени. Мозг парня до сих пор отказывался верить, что это варварски изуродованное тело и есть Алан, однако после долгого пристального взгляда, направленного на его лицо, осознание наконец пришло, со страшной силой врезаясь в мозг. Ли затрясся словно в припадке, а потом скорчился, чувствуя накатившую волну панической атаки. Он схватился за горло, стараясь притупить рвущиеся вопли, однако эмоции одолели его, и изо рта вырвался страшный истеричный крик. В этот момент сзади послышался скрежет шин и из подъехавшей машины выскочил Пендлтон. Мужчине хватило одного взгляда, чтобы всё осознать. – Идиот! – закричал он, подходя к парню. – Нужно быстрее убираться отсюда. Это засада. И вправду, стоило Тони показаться, как враг замаячил на горизонте. Однако Ли, вместо того чтобы бежать, выхватил дробовик из рук мужчины, кидаясь на четырёх окруживших их врагов. Нескольких выстрелов оказалось достаточно, чтобы дробь свалила их с ног, превращая в кровавое месиво. Тех, кто был ещё жив, парень добивал прикладом. С каждым ударом из тел вырывались брызги крови, ложась на руки и лицо парня вместе с месивом, отлетавшим от изувеченных врагов. Последнему он вскрыл горло, вгрызаясь зубами в щитовидный хрящ и вырывая его. Как только Кёртис закончил, на них помчалось ещё несколько человек, в которых Пендлтон тут же признал культистов-смертников. – Надо уходить! – сказал он, хватая парня за руку. – А Алан? Мы что, оставим его тело здесь? – Если продолжишь упираться, мы ляжем трупами рядом с ним! После этого, не слушая парня, мужчина дёрнул его за руку, затаскивая в свою машину и давая по газам. Оказалось, что очень вовремя. Несколько Оракулов успело подбежать достаточно близко, взрывая себя. От взрыва машину Тони слегка тряхануло, но это был тяжелый пикап GMC Sierra Heavy Duty, так что они избежали крена на бок, продолжая своё движение. Ли припал к окну, глядя на то, как они удаляются от тела его друга. За всё время поездки он не проронил ни слова. Только сидел, затащив ноги на сиденье и прижимая колени к лицу.***
Оказавшись на базе, Ли, продолжая сохранять молчание, вылез из машины. Знакомые бандиты, окружившие его, чтобы завалить расспросами, видя чужую кровь, покрывавшую одежду и волосы парня, запекшуюся на руках по самые локти и размазанную по рту и подбородку, молча отходили в сторону. Тот же, сопровождаемый гробовой тишиной, направился в свою комнату, запирая дверь и заваливаясь на кровать. Через несколько часов небо снова заволокло тучами, и на улице разразился сильный дождь. Мерный стук капель по стеклу приводил парня в себя, напоминая, что всё произошедшее не сон или плод его больного воображения, а суровая реальность. Ближе к вечеру раздался стук в дверь, и парень, заставляя себя подняться с кровати, пошел открывать. На пороге показался Пендлтон. Он обратился к парню сухим, суровым тоном: – Деньги, необходимые для выкупа, только что перевели. Завтра можешь проваливать на все четыре стороны. – Ясно, – безразлично протянул Ли, глядя на стоявшего перед ним мужчину. Внезапно в голову закралась одна мысль. Возможно, потом ему будет ещё поганей, и он пожалеет об этом, но всё, чего хотелось сейчас, - это забыться. Кёртис взял мужчину за руку, притягивая его и заводя в свою комнату. Он поймал на себе непонимающий взгляд. Но стоило парню подвести главаря к постели и, упираясь руками в грудь, толкнуть на неё, как всё прояснилось. – Ты сдурел? – оттесняя Кёртиса, спросил Пендлтон. – Хочешь трахаться сейчас? – Откажешься от секса? – хрипло спросил парень. – Странно слышать от тебя такое. Не давая Тони возможности что-нибудь ответить, он зажал его губы поцелуем. Этот поцелуй вышел не таким как обычно, он был каким-то горьким и тяжелым, в каждой секунде, что он продолжался, скользило немое отчаяние. Пендлтон ощутил это, решая не препятствовать парню, до определенного момента, разумеется. Кёртис наконец разорвал поцелуй, опускаясь к штанам мужчины, расстёгивая на них молнию и принимаясь за пряжку ремня. Та жалобно звякнула, разрезая наполнявшую комнату тишину. Закончив со штанами, Ли стянул с себя бельё, а после вскарабкался на колени главаря. Пальцы Пендлтона, смоченные слюной, тут же скользнули в парня. Тот зашипел, двигая бёдрами и насаживаясь на них до упора, стараясь причинить себе как можно больше боли. Не давая времени на передышку, он соскользнул с пальцев Тони и, беря его член в свою руку, сделал несколько сильных движений, ощущая, как тот сокращается в его руке, начиная твердеть. Когда с приготовлениями было покончено, он схватился руками за плечи Пендлтона, приподнимая бедра, и, ощутив, как главарь поднес свой член к его проходу, принялся насаживаться на него. Когда тот начал проникать в его анал, отдаваясь болью в стенках, Ли глухо застонал, резко насаживаясь до конца. Задний проход тут же заныл, а живот скрутило от спазма. Но боль сейчас была необходима, чтобы отрезвлять и приводить в чувство, поэтому Ли был не против, когда Тони, сжав волосы на его затылке, принялся двигаться размашистыми толчками. Кёртис стиснул свои зубы, крепко вжимаясь лицом в плечо мужчины, потихоньку начиная двигаться в такт. Когда с его губ сорвались первые стоны удовольствия, парень почувствовал себя ещё отвратительней. Ли был омерзителен себе - не прошло и половины дня с тех пор, как он увидел труп своего друга; лицо, застывшее в мученической гримасе, до сих пор стояло перед глазами; и, несмотря на это, он трахается с Тони, выгибаясь при каждом толчке и бешено двигая бёдрами. Но именно эти ощущения были так нужны ему сейчас. Секс с Пендлтоном, болезненный и грубый, помогал сознанию оставаться на плаву, не утонув среди тонны эмоций и чувств, захлестнувших его. Каждый раз, когда Тони вгрызался в плечо, впивался ногтями в бёдра, Кёртис приходил в чувство, отрываясь от поглощающих его мыслей. Он не обратил внимание на то, что Пендлтон спустил в него, и продолжал двигать бёдрами даже в тот момент, когда член в его анале уже обмяк. Заметив это, главарь накрыл рукой стояк парня. Кёртису хватило трёх резких движений, чтобы излиться в ладонь. Закончив с этим, Тони отодвинул от себя парня, садясь на край кровати и закуривая. Кёртис же вытянулся на постели. Он лег на спину, опуская голову на подушку и пряча лицо в локте. До слуха Тони долетели тихие всхлипы, едва заметные на фоне дождя, шумевшего за окном. Он взглянул на парня, с трудом различая его черты в полнейшей темноте. Постепенно всхлипы начали набирать силу, и Ли сорвался на неприкрытый жалобный рёв. – Ну и долго ты ещё будешь ныть? – донёсся до него голос главаря. – Этими соплями Алана уже не вернёшь. На тебя противно смотреть. Сделай с этим что-нибудь. - Он направился к выходу, оставляя парня одного. Когда дверь захлопнулась, Кёртис, с трудом подавляя слёзы, поднялся с постели, ища в темноте брошенное на пол бельё. Одевшись, он выбрался на улицу. Дождь за последний час только усилился, заставляя всех обитателей базы скрыться в помещениях. Это было только на руку парню. Он бездумно бродил по безлюдной улице, подставляя своё лицо струям дождя. Холодные капли смывали с его кожи запёкшуюся кровь, которую он с момента возвращения так и не оттёр. Всё это помогло остудить разгоряченную голову, заставляя задуматься над словами главаря. Пендлтон был прав - слезами друга уже не вернуть. Однако он все ещё кое-что может. Кёртис продолжил размышлять над этим, с каждой секундой укрепляясь в своём решении. Под утро, весь вымокший и продрогший, он показался на пороге кабинета Пендлтона. Сам главарь выглядел не лучше. Он сидел с красными от бессонницы глазами, откинувшись в своём кресле, а перед ним стояла заполненная пепельница. Весь пол тоже был устлан пеплом и окурками. – Нахуя пришёл? – бросил он Кёртису. – Подожди до десяти утра, и сможешь умотать с базы. – Я остаюсь, – донёсся до него хриплый, простуженный голос. – До тех пор, пока мы не истребим всех Оракулов на территории Нью-Детройта, я не уеду. В комнате повисла тишина, но было видно, как Пендлтон борется с накатившими на него эмоциями. Это были удивление, восторг, радость и горечь одновременно. – Окей, крошка. Это правильное решение. – Помнишь, ты обещал сделать из меня что-то большее, чем просто убийцу? Тони кивнул, показывая, что отлично помнит разговор. – Теперь мне это необходимо. Так что я рассчитываю на тебя. Пендлтон подошел к парню, говоря ему: – Непременно, но для начала тебе надо принять ванну, иначе простудишься и сляжешь от болезни. - Он взял Ли за плечи, ощущая, какой тот холодный и мокрый, и подтолкнул его к ванной. По пути Тони ненадолго задержал парня, прошептав ему на ухо: – Не взваливай на себя слишком много, детка. У тебя есть я. Услышав это, Кёртис почувствовал, как по телу пробежала тёплая волна. Он поспешил скрыться в ванной, закрывая за собой дверь.***
Поведение Тони, к удивлению Ли, на сей раз было не лишено чувство такта. Когда парень зашел в ванную комнату, мужчина остался снаружи, терпеливо ожидая конца водных процедур. Ли набрал ванну, наконец погружая в неё продрогшее от дождя тело. Пока он отмокал в теплой водичке, мысли продолжали цепляться за то, что случилось с Аланом, и ни на секунду не позволяли переключиться с этой болезненной темы. Возможно, потеря друга прошла бы для Кёртиса не так болезненно, если бы он в своей голове не связал образ Алана с образом своего школьного друга, на могилу которого ездил каждый год. Безусловно, он дорожил дружбой с Аланом не только поэтому, ведь тот и сам по себе был неплохим приятелем. Но именно эта схожесть в характере и поведении, небольшая детская наивность, которая была присуща и другу детства, стали дополнительными пунктами, так сильно сблизившими его с юношей. Самое странное, что до этого момента парень и вовсе не задумывался об этом. Он провел параллель между этими двумя, сам того не осознавая. Только сейчас Ли наконец понял, почему рядом с Аланом чувствовал себя так, будто знал его с самого детства. Ощущение того, что он потерял кого-то важного сердцу уже во второй раз, захлестнуло, ещё больше вгоняя в бессильную злобу. Домывшись, Ли влез в футболку Тони, которую тот ему любезно одолжил. Вещь была явно ему велика, но сейчас это мало волновало. Все мысли были направлены на другое, поэтому парень вздрогнул, когда Пендлтон заговорил, прерывая тишину: – Не хочется упоминать об этом сейчас, но тебе нужно позвонить своей матери. – Это ещё зачем? – вздрогнул Ли. – За тебя ведь заплатили выкуп, а остаться здесь - это уже твоё личное решение. Я не хочу лишнего геморроя, поэтому ты должен сообщить о своём выборе. Иначе твои родители решат, что я наебал их. Парень застыл на месте - напоминание о семье застало его врасплох. Что скажут родители, когда узнают о решении сына отсрочить возвращение? Однако, с другой стороны, стоит ли вообще возвращаться? Ну, или, по крайней мере, в ближайшее время? Жизнь в Нью-Детройте сильно повлияла на него, а смерть Алана доконала, превращая и без того не самую здоровую психику в комок из спутанных чувств, нервов и всевозможных расстройств. Где гарантия, что он сможет держать себя в руках и не сорвется на мать или отца? Нет, до тех пор, пока чувства Ли столь хаотичны, дорога домой ему закрыта. Приняв это непростое решение, он подошел к телефону, сообщая Пендлтону, что готов к разговору. В трубке послышался знакомый голос, и Кёртис, вздохнув поглубже, сказал: – Мам, это я. – Кёртис, сынок, что случилось? Разве тебя ещё не отпустили? – Да, но я не приеду. – Почему? – с непередаваемой интонацией спросила женщина. – Ответ тебе не понравится, так что лучше не спрашивай. Это моё собственное решение, и в ближайшее время я не вернусь. – Что за чушь ты несешь? Это они тебя запугали? – Нет, я ведь сказал, что это моё решение! – уверенно повторил парень. – Решение остаться среди всех тех мерзких убийц!? – вскричала она. – Я не верю, мой сын не мог такого сказать! Ты совсем рехнулся среди этих уродов! Ничего, как только ты вернешься, я затаскаю тебя по врачам, но вправлю мозги. Услышав эти истеричные вопли, парень в свою очередь вышел из себя: – Я же сказал, что собираюсь остаться среди этих, как ты сказала, мерзких убийц. К твоему сведенью, я сам стал таким! – Что? – резко обрывая громкие всхлипы, спросила женщина. – Да, блять, я убивал! Много убивал! Даже сейчас я хочу остаться, чтобы прирезать кучку ёбнутых сектантов! – выкрикнул парень, потихоньку остывая, и в конце уже как-то грустно добавил: – Мам, я теперь вроде как с ними! На том конце провода послышался какой-то стук; должно быть, мать выронила трубку. Где-то на фоне раздался голос отца: “Роза, что с тобой? На тебе лица нет”. – Дорогой, наш сын стал убийцей, – выдавила она, заходясь слезами, перекрывающими фразу. Однако Ли, крепко вжавшийся ухом в трубку, услышал эти слова. – Кёртис, – сказал отец, подходя к телефону. – О чём она говорит? – О том и говорит, – убито протянул Кёртис. – Я теперь грёбаный головорез, так что в ближайшее время домой не вернусь. Прощайте! После этого, не желая больше продолжать разговор, он сбросил трубку. Этот диалог с родителями отнял все силы, поэтому парень отыскал глазами Тони, подходя и устало падая в объятия.