***
На уроке в академии Наруто откровенно бездельничал — впрочем, как и обычно. И если раньше он это делал из-за того, что ленился учиться, то сейчас, после того, как Какаши после Четвертой Мировой предложил выгодную, на первый взгляд, сделку: «сделаю тебя джонином без экзамена, если выучишь все, что положено знать шиноби такого уровня», он мог договаривать за Ирукой фразы. Полезная все-таки у того безвестного клана техника. Но скучать ему не приходилось. Мысли лезли в голову все и сразу, не желая течь неспешным потоком. Он пытался составить в голове список людей, с которыми нужно что-то сделать, чтобы хотя бы оценить, кхм, объем работы.***
Нагато. Он, как и Обито, всего лишь хотел лучшего мира и был порядочно обработан. От мысли о том, что эро-саннин не помрёт, если Наруто доберется до Нагато раньше, начинают предательски слезиться глаза. Поговорить. Обито. Кхм. В прошлый раз, узнав, что Мадара им манипулировал, одумался. А сейчас? Подумает ли над словами мелкого пацана? Подождать. Мадара. Ну, эм. Помолиться, чтоб не воскрес? Черный Зецу. Без комментариев. Остановить Кагую — первоочередная задача. Запечатывать, однозначно. Остальные Акацуки? Без твердой лидерской руки не отличаются от обычных нукенинов, кем, собственно, и являются. Тоже проблема, конечно, но не такая актуальная. Данзо. Какой-то непонятный черт. Поддерживал резню Учих. По словам Саске, сказанным с глубочайшим омерзением, еще и прибарахлился шаринганами на этом. Возглавлял полулегальные подпольные эксперименты. Сумел стать Хокаге на некоторое время. Наруто с ним не разговаривал и не дрался, да и впоследствии не особо интересовался. Эх. Присмотреться? К такому-то присмотришься. Отдать на откуп Саске снова? Собственно, Саске. В своих давнишних розовых мечтах из прошлой жизни Наруто однажды подходил к одинокому, сидящему у озера Учихе. Кажется, им не суждено было сбыться. Парню уже начинало ощутимо припекать от желания завалиться к нему в госпиталь. Желательно, сегодня же. Сакура. Её надо срочно в обучение к Цунаде-баа-чан. Даже если у него получится, и Саске не будет уходить из Конохи. Такая талантливая куноичи, но почему-то она развивалась, только когда их обоих не было рядом. Мысль о том, что друзья станут недостаточно сильны из-за его саботажа, грызла изнутри. Тогда получится, что это он во всем виноват. Ирука-сенсей. Наруто, постепенно отвлекающийся от темы, мечтательно уставился на вещающего у доски учителя, начисто забыв, что составлял какой-то там список. В «том времени» Ирука-сенсей стал ему почти отцом, и даже выступал в этой роли на его свадьбе. Наруто, конечно, может попробовать раскрасить лица Хокаге и в этот раз, или что-то вроде... Узумаки уныло опустил голову на руки. Последний урок шёл к концу.***
Идти к Саске хотелось и не хотелось одновременно. С одной стороны, Наруто было очень надо, с другой — он абсолютно не знал, что его там ждет, и что он будет говорить. Импровизировать на месте, без всяких сомнений, его конёк, но всё равно неуютно. Он думал, что вырос из этого, но с каждой минутой, приближающей его к необходимости решать окончательно, понимал, что дилемма «тот мальчик у озера, такой же, как я» нависает над ним снова. Когда Наруто повернул к госпиталю, его окликнули: — Наруто? Ты заболел? — в голосе прозвучало неподдельное беспокойство. Приятно. Этот голос! — Ирука-сенсей! — Наруто широко улыбнулся: его мечты сбываются прямо здесь и сейчас, это определенно хороший знак — Нет, не заболел. Я к Саске. Спасибо за заботу. — К Саске? — переспросил учитель, хмурясь. На его лице отразилось непонимание. — Он же теперь сирота. Как я. К нему больше никто не придёт. Ируку словно ударили по голове чем-то тяжелым, так мгновенно он сник. Наруто тяжело вздохнул: как же много в мире шиноби сирот.***
Саске смотрел перед собой абсолютно безжизненными глазами. Наруто повел плечами. Ладно бы он просто молчал, одарив его ну-и-что-ты-придурок-сюда-припёрся взглядом. Ладно бы хоть повернулся на звук открывшейся и закрывшейся двери. Сначала он просто сел на стул рядом с кроватью. И сидел. Сидел, пока за окном не потемнело. Ему хотелось бы думать, что он оказывает моральную поддержку. Ну вот. Сейчас время для посещений закончится и его выгонят. А он так и не выдавил из себя даже приветствия. Сейчас Наруто был абсолютно согласен со всеми уничижительными эпитетами, которыми Саске его когда-либо награждал. Он надеялся, что слова придут ему на ум, но они не торопились. Ч-черт. Да он за всю жизнь столько не молчал! — Саске, хочешь, я научу тебя технике? — выпалил он, изначально осознавая, что эта идея на редкость тупая. Полное отсутствие эмоций было ему ответом. — Сильной технике, — осторожно подбил клинышек он. Еще не до конца переваривший слова Итачи о силе и мести, Саске, тем не менее, обернулся на голос. Взгляд осмысленным не стал, но успех колоссальный! — Печати — Кабан, Собака, Птица, Обезьяна, Баран. Это, вообще-то, техника призыва. Но если у тебя нет контракта с животным, то, наоборот, ты перемещаешься в их мир, — какую же свинью он подкладывает себе прямо сейчас, — А там, внутри, можно найти животного-мудреца, который сможет обучить тебя некоему режиму отшельника... Он запнулся, не зная, как лучше описать это состояние. Просто «стать сильнее» — абстрактно и расплывчато, а на подробностях загибался язык. У Фукасаки в свое время объяснить получилось гораздо лучше, но даже у него было жабье масло на подхвате для наглядного примера. Из скачущих мыслей Наруто вырвал звук: — Хм. Он разговаривает! — Время вышло, молодой человек, — женщина в белом халате кинула на них хмурый взгляд, и не ушла, пока Наруто, скомкано попрощавшийся с безучастным Саске, не покинул палату. Выходя из госпиталя, он взглянул на часы, и преисполнился чувством глубочайшей благодарности этой женщине: время посещений кончилось уже час назад. Возвращался домой Наруто под неласковые мысли о том, как же он отхватит, если Саске достигнет — а он достигнет — еще и режима отшельника. Оставалась призрачная надежда, что животное-мудрец хоть немного вправит ему мозги. Интересно, кто это будет? Без Орочимару — вряд ли змея. Скорее всего, ястреб, но это тоже не точно. Наруто поежился. Он снова вспомнил, что еще не факт, что сам попадёт именно к жабам. Он уже привык к Жабьему Боссу. Жабы лучшие. Завтра просидеть на уроках еще один день, и можно будет отправляться.***
С утра Коноха была похожа на растревоженный улей. Новость о резне в целом клане расползалась медленно, словно нехотя: люди смущались и боялись об этом говорить. Кроме того, старейшины знали. Казалось бы, несколько человек, по пальцам одной руки можно пересчитать, но они внушали спокойствие своим подчиненным, те — своим, и все шиноби в целом — мирным жителям. В «той линии времени» находились люди, которые были не вполне в курсе даже спустя годы. Новость о том, что последний из клана исчез тоже, разлетелась за ночь, очевидным образом разогрев и свою предшественницу. Наруто смешила мысль о том, как сейчас, должно быть, горит у этих старых умников жопа, пока они изворачиваются на раскалённой сковороде ужами, пытаясь убедить заботливого старшего брата не торопиться с расправой. Обещали не трогать ребенка, но какие их доказательства, что это не они? Это было несерьезно, и, по-хорошему, действительно опасно, но Узумаки не мог перестать относиться к этому как к определенно удавшейся шалости. Едва Наруто входит в класс, Ирука перехватывает его, и, удостоверяясь, что их никто не слышит, припечатывает, забыв поздороваться: — Ты знаешь, где Саске? Он не требователен, не зол, не подозрителен, но очень-очень обеспокоен. Это подкупает. Наруто сталкивается с титанической дилеммой. Солгать Ируке или сдать себя? На стороне последнего полный надежды взгляд, и парень сам не понимает, как так происходит, что он опускает и поднимает голову в легком, почти невидимом кивке. — Ками-сама, — облегченно выдыхает учитель, и вместо того, чтобы начать орать и требовать объяснений, спрашивает только, — Он не в опасности? Сложный вопрос. Миры животных, как он слышал, не очень гостеприимны (жабы все еще лучшие), особенно к незваным гостям. Но Саске справится. Так что Наруто принимает решение снова кивнуть. Ирука, значительно успокоенный, понемногу начинает урок, стараясь привести в себя и весь класс, не понимающий, в чем дело, но насмотревшийся на родителей и нахохлившийся. К концу первого занятия Наруто не выдерживает и отпрашивается, ссылаясь на недомогание. Ему действительно нехорошо; он всегда был образцом стрессоустойчивости, но сейчас, зная обо всех проблемах и схватившись за них разом, переживая за то, что не может изменить, и за то, что мог и изменил, понимал, что так дело не пойдет. Жабьи Мудрецы должны помочь. Он даже не собирается доходить до дома, и совершает призыв, лишь удостоверившись, что в коридоре никого нет. «Лишь бы жабий мир, лишь бы жабий мир, лишь бы жабий мир».***
После перемещения, Наруто с опаской открыл один глаз. — Йошь! Жабий мир! — Какой ты громкий. И мелкий, — проворчали где-то в ногах. — Фукасаку-сан! Старая жаба смотрела на него со вдумчивым скепсисом. — Тот парень, которому открылось будущее? — уточнил мудрец скорее для проформы. Наруто с энтузиазмом кивнул. Настроение стремительно поднималось. Вот за что он любит жаб. Все всегда знают со своими пророками, рассказывать ничего не надо. — Рассказывай давай, — снова проворчал Фукасаку, — И садись. Ну ладно, может быть немного надо. Наруто сел, скрестив ноги, и, активно жестикулируя, пустился в дебри своих злоключений — хорошо хоть, потренировался уже на родителях, получалось более-менее складно, несмотря на то, что он пытался припомнить все хоть сколько-нибудь важные моменты. Жабий мудрец слушал с исключительно важным видом, отложив на время свою извечную нетерпеливость, и только когда Наруто совсем выдохся, резюмировал: — Ясно. Так, пацан. Выкидывай это все из головы. — Что?! — Всё. Наруто надулся. Его ощутимо шлёпнули по макушке, но, когда он вновь принял хоть немного слушающий вид, соизволили пояснить: — Ты себя только изведешь. У тебя полно времени. — Хм. — Малец, тебе восемь. — Хм. — Что-то, хоть немного значимое, начнет происходить только через четыре года. — Гаара уже, — выдал Наруто, даже не задумываясь, — происходит. — Кто? А, тот другой малец, который по-твоему может стать Казекаге? А что с ним сейчас? — И Саске, — добавил он вместо ответа. Жабий мудрец раздраженно поморщился. — Хорошо. Других мальцов можешь не выкидывать. Наруто закусил губу. Разумеется, Фукасаку прав. Он поэтому сюда и пришел так скоро, что голова уже пухла, причем, совершенно бесполезно: он же не Шикамару, чтобы выстраивать стратегии на много лет вперед. Он вообще не стратег, он тактик! Но осуществимость плана «просто выбросить из головы» оставляла желать лучшего. — А можно эти воспоминания как-нибудь... — осторожно закинул удочку он. — Только безвозвратно, — отрезал Мудрец. Это предложение казалось не таким уж и плохим. В конце концов, как-то же они справились без них. Наруто, правда, уже порядочно поменял события, но... — Хватит, — на этот раз Фукасаку перебил его мысль, — Займешься своими делами всерьёз, и времени на глупости не останется, — и, ненадолго задумавшись, проворчал, — Я передам все, что ты мне сказал, Джирайе-сану. Пусть взрослые думают. А то на себя он всё взвалил, семижильный нашёлся. Наруто просиял. Эро-саннин долбанутый на всю голову извращенец, но он мастер в сборе информации — а теперь еще и будет знать, где искать. И он действительно хороший человек, чьим идеалам о мире Наруто готов был следовать и в «том будущем», и здесь. И Узумаки доверял ему. Да, так ему будет гораздо спокойнее. — Только, — неожиданно серьезно произнес Наруто, — Не пускайте его к Нагато. И вообще в страну Дождя. Последнее было слишком, но Фукасаку понимающе кивнул. На этом вопрос «в какую сторону воевать» на первое время себя исчерпал, и начались менее абстрактные проблемы. Наруто так ждал встречи с жабами во многом потому, что надеялся через них пробраться в Суну. Но: — Жабы там не водятся. Жарко, — фыркнул мудрец, даже не собираясь дослушивать. Наруто упрямо нахмурился. Значит, будут водиться. Фукасаку закрыл лицо лапками — он уже понимал, к чему все идёт. И почти не вмешивался, пока Наруто с энтузиазмом выбирал самых мелких из всех желто-коричневых жаб, а потом — самую сообразительную из всех мелких, и наставлял её, куда идти, как прятаться, и когда использовать обратный призыв. Избранному жабёнышу по имени Сон даже приставили жаб побольше, которые должны были домчать его до Суны от ближайшего к ней леса. Сон, гордый осознанием собственной значимости, важно надувал горловой мешок. Наруто намеревался было направиться к Гааре как только, так сразу, но Фукасаку, заставив его подписать контракт на призыв, категорично заявил, что детям надо спать, и отправил его к ближайшей в Конохе жабе.***
В мире людей уже смеркалось. Он и не заметил, как пролетел почти целый день. Мысленно пообещав Гааре, что завтра прямо с утра явится к нему, Наруто поплелся в Ичираку — спать хотелось, но жрать хотелось еще больше. Фукасаку снова прав. Не стоит ему забывать, что организм у него сейчас подрастающий.