Прийти к миру снова

Это язык не поворачивается назвать прыжками. Саске взмывает в воздух, летит и пикирует вниз раз за разом, — значит, все-таки птицы, — естественным образом напоминая, что теперь и Наруто тоже придется становиться еще сильнее. Не исключено, что им предстоит бодаться и в этот раз. Его наблюдение за этой тренировкой — секрет Полишинеля: Наруто знает, что Саске знает, что он здесь, но поначалу ни один из них не спешил этого обнаруживать. Первым не вытерпел Саске. Закончив очередную впечатляющую связку «летающих» приемов, он приземлился, и, не оборачиваясь, хмуро спросил: — И чего тебе надо? «Разоблаченный» Наруто спрыгнул с ветки дерева, которая служила ему прекрасным наблюдательным пунктом, и ответил вопросом на вопрос: — Собираешься мстить? — Собираешься меня остановить? Перед мысленным взором неожиданно возникла разрушенная Пейном Коноха. Наруто тряхнул головой: — Нет. Это бесполезно. Это правда. Он осознал всю тщетность своих первых попыток остановить Саске, когда сам испытал ту всепоглощающую ненависть, когда понял, что означают его слова «Моя мечта осталась в прошлом». У него был пришедший на помощь отец и память о Джирайе, его идеалах, он не мог их предать, позволив ненависти поглотить себя, но и простить тоже не мог. У Саске не было ничего. Оставалось надеяться, что животные не стали бы его учить, не попытавшись разобраться. Наруто, на самом деле, только предполагал: о характере всех животных, что не-жабы, он мог только догадываться. — И кому? Его удостоили косым взглядом с зажегшимся огоньком интереса. — Хороший вопрос. Наруто мысленно выдохнул. Уже не «есть один человек». Вообще, он не был уверен в полезности своих действий, вполне способных привести к тому, что на этот раз Саске, минуя ненависть к брату, сразу ополчится на Коноху, но ложь друзьям определенно не входила в его путь ниндзя. Истолковав его молчание по-своему, Учиха продолжил: — Значит, не один я сомневаюсь в официальной версии. А то я уже думал, что спятил. Но, — нехороший прищур, — Какое тебе до этого дело? — Не хочу позволить ненависти поглотить тебя, — признался он, не особо надеясь на понимание, сам же некоторое время назад сказал, что сейчас это бесполезно. Саске резко развернулся, чтобы бросить на него полноценный «ну ты и тупой» взгляд, но будто споткнулся об увиденное. Наруто посетила навязчивая мысль посмотреться в зеркало, чтобы узнать, что за выражение Саске увидел на его лице, что так замер. Зеркала не было. Смущенный Саске был. Наруто уселся и поспешил перевести разговор в другое русло: — Хочешь поделиться своими сомнениями в официальной версии? — невинно предложил он. Учиха вздернул было нос, собираясь отказаться, но желание излить непонятные соображения хоть кому-то, готовому их услышать и принять всерьёз, быстро взяло верх над мальчишкой. Он подошёл и присел тоже, неопытно пытаясь скрыть неловкость — раньше Саске не пытался общаться со сверстниками, предпочитая проводить время с семьей. — Во-первых, — важно отогнул один палец он, на секунду замялся, но, убедившись, что его слушают, продолжил, — Был еще кто-то, — снова замялся, и снова убедился, что его слова не оспаривают и не смеются над ним, — Брат сильный, но в полицейском участке было несколько людей уровня джонина. Он сказал, что хотел проверить свои силы, но если ему кто-то помогал, то это ложь. А если нет — то все складывается. Но Саске, сам того не зная, упрямо встал на сторону более сомнительной версии, не иначе, как по шутке судьбы, являющейся истиной. — Я видел человека с шаринганом. Уже после резни. И это точно был не твой брат, — кивнул Наруто, надеясь, что Обито простит ему такое откровение. Саске ошарашено захлопал глазами, а потом хмыкнул, кивнул своим мыслям, и продолжил более решительно: — Во-вторых, — отогнул второй палец он, — Папа не сопротивлялся. Отсутствие следов боя не значило, что его отца, например, не взяли сходу в цукиёми, но Наруто снова важно кивнул. — И в третьих, — три пальца оказались распрямленными, от сжатого кулака почти ничего не осталось, — Он сказал, что играл роль заботливого старшего брата и прочего, но это же невозможно. Играть всю жизнь. Я знаю Итачи. Он законченный пацифист. Первые два аргумента откровенно плавали, и при желании ребенка легко было бы переубедить. Хотя бы на время — пока он не станет лучше разбираться в искусстве быть шиноби и не сможет трезво оценить способности своего брата в его тринадцать и способности клана взрослых воинов. Понятно, что усомнившись в абсолютной виновности своего брата один раз, он стал отчаянно цепляться за эти мысли, но последний аргумент был какой-то совсем жалкой попыткой оправдать Итачи. — И что? — осторожно спросил он. — Не знаю, — буркнул Саске, резко замыкаясь в себе и притягивая колени к груди. Его, видимо, ужасно раздражала невозможность сложить смутные догадки в цельную картину, — Но я узнаю. И всем отомщу. — Саске... — Я знаю, что ты скажешь. — Хорошо, — Наруто встал, отряхиваясь, ощущая законченность разговора, — Ты же понимаешь, что я или остановлю тебя, или умру? Саске хмыкнул, и, не желая смотреть снизу вверх, поднялся тоже. — Что-то ты ко мне неравнодушен. — Я ни к кому не равнодушен.

***

От Обито не было новостей. От Гаары не было новостей. От жаб не было новостей. Наруто вспоминал, почему старался не вспоминать о своем детстве. Другие дети были не против попроказничать вместе с ним, но, как только занятия заканчивались, их забирали родители. Кормили теплой, домашней едой, спрашивали, как прошёл день, любили. Он пытался убедить себя, что это ничего, что все еще будет, но помогало слабо, вернее — почти никак. Знание того, как бывает, когда-то помогавшее без страха кидаться в любую схватку, лишь бы у него никто не отнял спасших его от одиночества людей, сейчас просто убивало. Кое-как оно отступало, когда он был с Саске, но того самого надо было вытаскивать. Одно лишь нахождение рядом не действовало на них целительски. Общая беда не объединяла их, как он предполагал когда-то. Саске даже как-то обмолвился, что один вид Наруто напоминает ему о том, что теперь он тоже одинок, обостряя переживания и раздражая его. Тем не менее, они иногда тренировались вместе. Чуть реже — вместе ужинали. Совсем изредка Учиха снисходил до полноценных разговоров, неизменно пускаясь в длинные, путаные теории по поводу того, что могло произойти в тот вечер. Большинство были абсолютно нелепыми, но Наруто тихо радовался, что Саске ищет правду и путь, не сваливаясь в категоричность.

***

Саске, а затем и Наруто, исполнилось девять. В Академии понемногу начали учить нинзюцу. Неожиданно для Узумаки, Учиха потащил его на озеро, продемонстрировать свой огненный шар. Загорелся идеей обучить Наруто — пришлось признаться, что у него есть только ветер, и повторить он не может, может только попробовать усилить Саске. Тот обрадовался возможности создать новую, мощную технику, потом сразу огорчился, что для главного — мести — Наруто её точно откажется использовать, а затем — совершенно случайно пришлось к слову — выболтал, как он сам обучался Катону. После этого неделю отмалчивался, а потом просто делал вид, что ничего не произошло. Наруто списал это на смущение, не в силах обижаться после этого первого проявления дружбы. Для него это было сравнимо с моментом, когда Саске заслонил его от игл Хаку.

***

Обито не вернулся. Наруто волновался. Едва вспомнив, куда положил записку — он действительно не думал, что она понадобится, — не без труда нашёл Какаши, и, передав послание, тут же подвергся допросу. — Кто тебе это дал? — быстро спросил Хатаке, едва прочитав. Если бы Узумаки не знал его столько лет, то не увидел бы, что тот просто вне себя от беспокойства. — Какой-то мужик, — пожал плечами Наруто. — Как он выглядел? — Ну, на нем была маска с дыркой только для правого глаза. Странный он был. И пьяный, — не упустил случая наябедничать. Какаши как-то очень странно на него посмотрел. — Как давно? Какие правильные вопросы у этих ваших бывших АНБУ. — Где-то полгода назад, но попросил отдать сейчас. Он к чему-то готовился. — И ты никому не сказал? Наруто снова пожал плечами, мол, а надо было? Какаши кивнул и, коротко поблагодарив, исчез. Было легко угадать, о чём он думает. Если Обито в Камуи, то наверняка перенёс себя туда последними силами. Значит, может быть еще живым. Значит, его еще можно спасти. Но есть одна большая проблема — Какаши не может вернуть оттуда что-либо. По крайней мере, не делал так никогда при Наруто. Он будет думать о том, как это сделать, и придумает — он же чертов гений, и Обито об этом знал, и полагался на него. Но если Хатаке не успеет, то Учиха снова умрёт из-за его нерасторопности. Жестоко.

***

Какаши справился в рекордные трое суток. В тот же день, скооперировавшись с Саске, заинтересованным таинственным новообретенным Учихой, они разрабатывали план-перехват свежайших новостей. Проделав невероятную работу по сбору информации, достойную, как минимум, ранга генина, они оказались под окнами палаты, в которой, предположительно, должны были находиться Обито и Какаши. Ждать в засаде пришлось недолго. Хлопнула дверь. Две макушки – светлая и темная, приподнялись над нижней границей окна, чтобы оценить ситуацию, и юркнули вниз снова, приготовившись слушать. В палату, где лежали Обито — опутанный проводами и печатями — и Какаши (без маски! Как жаль, что Саске не понимает их удачи) как раз вошла очень молодая женщина-врач. — Господин Хатаке, — послышался звонкий голосок, — Вам, как джонину, должно быть стыдно доводить себя до такого истощения. Но это ничего, пара недель — и снова будете на ногах, главное не перетруждаться, не... — Как Обито? — оборвал её голос, полный обреченной усталости. Голосок запнулся. Наруто был готов поспорить, что она отвела взгляд. — Он стабилен, — намного тише произнесла женщина, — Мы можем поддерживать в нем жизнь. Но, — еще одна нехорошая заминка, — Это бесполезно. Сомнительно, что он когда-либо очнется. А поддержание жизни... — дорого обходится, это известно, и нет нужды оканчивать фразу. — Цунаде, — просто ответил усталый голос. — Что? — встрепенулся звонкий. — Если Цунаде скажет то же самое, то мы его отключим. До тех пор я оплачу его нахождение здесь. Хладнокровное, взвешенное решение. Наруто всегда вспыхивал от подобных. Какаши иногда такой идиот! Всегда есть шанс! — Но она... — пролепетал голосок. — Я сам отправлюсь на её поиски, — отрезал уставший. Женщина, видимо, кивнула и вышла, потому что голоса затихли, а затем хлопнула дверь. Наруто и Саске переглянулись. Возникшую дилемму — линять из больничного двора или попытаться подслушать еще что-нибудь — решили две руки, опустившиеся им на плечи. — А вы что тут забыли? — поинтересовался пресекший возможность побега Какаши. Вопрос был задан вполне дружелюбно. Наруто просиял и затараторил: — Нам было любопытно. К тому же, Саске, мой лучший друг, — (Саске тут же принял максимально отстраненный, независимый вид) — Очень хотел посмотреть на еще одного Учиху, и вот мы тут. Какаши перевел взгляд с одного сорванца, ослепительно улыбающегося, на другого, хмурого как туча, вздохнул, и сказал: — Ну, тогда заходите, раз пришли. Наруто давно не видел Саске таким разговорчивым, как в этот вечер. Было даже немного обидно.

***

Он ужинал и едва не подавился от удивления, когда перед ним появилась жаба: — Рыжий джинчуурики из Суны зовёт вас. Наруто ошарашено кивнул, проглотил недожеваную еду, и спешно начал переодеваться из пижамы в уличные шорты с футболкой, на ходу распоряжаясь: — Спасибо, Жаба-чан. Перемещайте меня к нему. — Меня зовут Токо, — недовольно квакнула лягушка и исчезла. Спустя несколько секунд, когда Наруто торопливо засовывал руку в рукав рубашки, обратный призыв поглотил его самого, чтобы выбросить его на песок. — Гаара! — радостно поприветствовал он мальчишку, чуть вытянувшегося за прошедшие полгода, но вполне узнаваемого, и, прежде чем понял, как это прозвучит, выпалил, — Не знал, что ты тугодум. — Ты обиделся? — легкая улыбка тронула губы мальчишки, и Наруто почувствовал, как вспыхивают его щеки. Увидев это, Гаара отвел взгляд в сторону: — Извини. Я был на миссии. А потом еще на одной. Завтра тоже пойду. Отец решил, что безопаснее держать меня подальше от деревни. Тон был ни разу не извиняющийся, но спокойный, и такой Гаара Наруто очень понравился. Все еще не тот, которого он знал в воспоминаниях о будущем, но уже и не нервный монстр с расшатанной психикой. — Подтверждаю, — важно квакнуло сбоку, и Наруто наконец обратил внимание на впечатляющих размеров террариум, в котором сидела одна единственная средних размеров желто-коричневая жаба. — Сон! — опознал Узумаки, — А ты подрос. Песок снял крышку с террариума, и, подхватив жабу, опустил её Гааре на ладонь. — А то, — надулась довольством жаба, — Меня тут неплохо кормят. Хоть и не как в жабьем мире. — Можешь сходить туда, пока я здесь, — все жабы любят жабий мир и не любят надолго покидать его, Наруто знал это, — Я призову тебя обратно, когда буду уходить. Жаба покосилась на Гаару и, дождавшись от него кивка, исчезла. — Думаю, мы с ним поладили, — задумчиво хмыкнул мальчишка. Комнату затопил свет полной луны, выглянувшей из-за облаков. Гаара бросил на неё быстрый, недобрый взгляд, и спросил, как всегда без предисловий и лаконично: — Пробудешь со мной до утра? «Ночами мне всегда бывало особенно одиноко» — возникли в голове слова Гаары-из-будущего. Гаара настоящий пытался казаться спокойным, но следил за ним настороженным взглядом: как поведет себя странный, назвавшийся другом мальчик? Наруто мысленно принёс извинения Ируке-сенсею за то, что будет завтра на уроках клевать носом, и кивнул Гааре: — Если только ты не устанешь и не выгонишь меня раньше, тебайо.