Ты - моя!

Следующее утро встретило Оливию болью во всем теле, и особенно это относилось к нежной коже пониже спины, которая до сих пор горела после чудовищной экзекуции, которой Лив была подвергнута со стороны ее вынужденного соседа. К ней добавлялась и ломота в суставах, поскольку девушка, не желая делить одну постель с Элайджей, отсидевшись в ванной комнате, провела бессонную ночь на куцем диванчике в гостиной, свернувшись калачиком. Все эти обстоятельства, конечно же, не самым лучшим образом отразились на ее настроении, и Оливия, еще не успев толком проснуться, была на взводе. Она никак не могла смириться с тем, что таким унизительным способом уступила Майклсону свой номер, который он, полный самодовольства, тут же безоговорочно оккупировал. И самым ужасным было то, что Элайджа хоть и не получил подтверждения своей догадки по поводу ее трусиков, они оба знали, что он был прав. Лив стиснула зубы, призывая на помощь весь свой самоконтроль. Она не сомневалась, что улыбчивая администраторша еще вчера разнесла по всей округе новость о том, что архитектор живет в одном номере с заказчиком, и теперь ей помимо борьбы со сжигающим ее тело вожделением, придется еще и пережить оскорбительные взгляды тех, кто будет считать, что ее положение обусловлено отнюдь не профессионализмом. А в том, что таковые найдутся, Оливия не сомневалась. Элайджа Майклсон превратил ее жизнь в ад, а она, как полная дура, вместо того, чтобы презирать его, сходила с ума от желания от одного его прикосновения! Воспоминания о вчерашнем вечере, когда он бесцеремонно уложил ее к себе на колени, задирая юбку, тут же встали у девушки перед глазами, отчего ее щеки мгновенно стали пунцовыми. Он отшлепал ее! Наказал, будто маленького, глупого ребенка! И ей это понравилось. Никаких других объяснений тому, что меж ее бедер разгорелся настоящий пожар, просто не было. Это грубый, самоуверенный, властный тиран возбуждал ее. Оливия прикусила губу, сдерживая стон отчаянья. И как только она ухитрилась так вляпаться? В этот миг, внимание девушки привлек скрип двери ванной комнаты, и она перевела свой взгляд в сторону шума. Оливии хватило секунды, для того, чтобы понять, что сделала она это абсолютно зря. Стоящий на пороге Элайджа, на котором из одежды было лишь висящее на бедрах полотенце, был красив, словно греческий бог. А дьявольская улыбка, мелькнувшая на его губах, когда он увидел, как девушка застыла, реагируя на его появления, лишь добавила мужчине сексуальности. Будто бы и без того, она, едва не растеклась как желе, не в силах оторвать взгляда от его крепкого тела. — Доброе утро, Лив. Заказать тебе завтрак? Оливия лишь нахмурилась, плотнее укутываясь в тонкое покрывало, и все же от внимательных глаз Майклсона не ускользнуло то, что она спала в нижнем белье, не решившись взять в спальне свою сорочку, как и то, какой она выглядела недовольной. — Не дуйся, — ласково проговорил он, делая шаг в сторону Лив, которая, заметив это сильнее вжалась в спинку дивана, — я вчера, действительно, немного перегнул палку. — Немного?! — сузила синие глаза девушка, поднимая на Элайджу злой взор, — ты меня избил! — Ты преувеличиваешь, — невозмутимо отозвался тот, и сделал еще шаг в ее сторону, опускаясь на край дивана, — если бы я хотел сделать тебе больно, ты бы это почувствовала. И кончики его пальцев прошлись по ее ступне, даря невесомую ласку. Оливия тут же притянула ногу к себе, вспыхивая от смущения, от чего на мужских губах мелькнула довольная улыбка. Он придвинулся еще ближе, заставляя Лив вплотную прижаться к высокому подлокотнику. На лице девушки был испуг, и Элайджа поднял руку, нежно касаясь ее раскрасневшейся щеки. — Тебе не нужно бояться меня, — тихо проговорил он, буравя темными глазами девичье лицо. Майклсон подался вперед, так что их тела оказались совсем рядом, и его ладонь мягко отвела в сторону покрывало, обнажая девичьи плечи. Оливия застыла, не в силах противиться его гипнотизирующему взгляду, и в следующих миг ладонь Элайджи спустилась по ее шее, очерчивая контур изящных ключиц. — Ты даже не представляешь, насколько желанна для меня, Лив. На несколько секунд в комнате воцарилась мертвая тишина, прежде чем ее нарушил дрожащий девичий голос: — Для тебя это только забава. Я вовсе не удивлюсь, что у тебя есть девушка, или даже невеста, а я для тебя — лишь развлечение на несколько ночей. На миг лицо Майклсона помрачнело, но затем, он взглянул на нее как-то по особенному, и Лив показалось, что в первый раз за все время, что они знакомы, он был с ней по-настоящему искренен. — Есть только ты, моя маленькая упрямая синеглазка, — прошептал он, придвигаясь к девушке так близко, что их лица почти соприкасались, — я никого не хочу, кроме тебя. Оливия замерла, почти ожидая, что он ее поцелует, но Элайджа лишь улыбнулся, поднимаясь на ноги. Он скрылся в спальне, а Лив прикусила губу, задумчиво щуря глаза. Вопреки всем доводам разума ей почему-то хотелось ему верить. Когда несколько минут спустя Оливия, освежившись в душе, вернулась в гостиную, она уже была пуста, и девушка, облегченно вздохнув, надела чистую одежду — белую рубашку и джинсовую юбку, наскоро сделала легкий макияж, собрала влажные волосы в низкий пучок и вышла из номера. Майклсон ждал ее в просторном фойе, сидя на диванчике и листая газету, и его глаза восхищенно вспыхнули, когда Лив подошла к нему, совершенно очаровательная в присущей только ей свежести и простоте. — Ты знаешь, как называется то, что ты делаешь? — свел брови Элайджа, серьезно глядя на девушку. — О чем ты говоришь? — непонимающе взглянула на него Оливия. — То, как ты выглядишь, и при этом не позволяешь к себе прикасаться, — окинув ее горячим взором, отозвался мужчина, — это называется провокация, Лив. Оливия прищурилась, надувая губки. — Ты приехал сюда, чтобы одарить меня этим сомнительным комплиментом или все-таки намерен заглянуть в офис? — Одно другому не мешает, — с тихим смехом ответил ей Элайджа, поднимаясь с дивана, — но ты и правда очень красива. С этими словами Майклсон мягко коснулся ее носика, будто пересчитывая едва заметные веснушки. Девушка подняла на него подозрительный взгляд, ожидая дальнейших действий, но Элайджа вновь удивил ее, отступая на шаг и протягивая ей ладонь. — Покажешь мне свое детище, синеглазка? — Только прошу, не называй меня так при рабочих, — нахмурила брови Лив, на что мужчина коротко кивнул. Стоило им оказаться в офисе, сотрудники мгновенно окружили Элайджу плотным кольцом, засыпая вопросами, и Оливии оставалось только заняться документами, которые требовались для начала строительных работ. Пока Майклсон проводил планерку, а затем и вовсе отправился с рабочими на площадку, девушка углубилась в проект, шлифуя последние детали, и совсем не заметила, как на городок опустились сумерки. Только голос Элайджи, вернувшегося за ней в опустевший офис, оторвал ее от чертежей. — Я не намерен оплачивать тебе сверхурочные, Лив, — протянул он, незаметно оказываясь с ее рабочим столом, — если только ужином. Здесь есть какой-нибудь приличный ресторан? — Да, — устало отозвалась девушка, — но я не голодна. И хотела бы вернуться в отель. Ее слова были сопровождены таким глубоким зевком, что Элайджа только покачал головой, окидывая девушку недовольным взглядом. — Если ты решила измотать себя, только для того, чтобы быстрее закончить работу, я не позволю тебе это сделать. На сегодня — все. И, не обращая внимания на слабые протесты Оливии, он пододвинул к себе ее ноутбук, закрыл все рабочие файлы и запустил его отключение, а после протянул Лив ладонь, на которую та неохотно оперлась. Бессонная ночь дала о себе знать, и стоило девушке, оказавшись в номере, опустится на диван, ее глаза тут же закрылись, погружая ее в дрему. Уже сквозь сон она слышала тихий голос Элайджи, слов которого не могла разобрать, а потом почувствовала, как он подхватил ее на руки и через мгновение, девушка оказалась на кровати, где смогла вытянуть ноги, устраиваясь поудобнее. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль о том, что ей нужно вернуться на диван, но тут на ее плечи опустился мягкий плед, и Оливия мгновенно провалилась в глубокий сон.