Ты - моя!

К удивлению Оливии, Кетрин больше не наведывалась в офис, и вообще не проявляла никакой активности, что немного настораживало девушку, ожидавшую от жены Элайджи большего напора. Однако, после их столкновения у лифта, Пирс будто исчезла, решив по всей видимости на время оставить их в покое. Лив не сомневалась, что такие действия Кетрин были ничем иным, как выверенным планом, а потому, не смотря на усилия Элайджи постоянно находилась в напряжении, ожидая очередной пакости. Но шли дни, и ничего подобного не происходило. Тем временем работы по устранению трещины в фундаменте и проверке всех прочих зданий подходили к концу, и все это было по большей частью заслугой Майклсона, который, приняв на себя руководство проектом, получил максимальные результаты за самое короткое время. Оливия восхищалась любимым, но вместе с тем ее не отпускала мысль о том, что из-за нее он мог всего этого лишиться. Элайджа жил своей компанией, развиваясь вместе с ней, она была его частью. И не смотря на его слова о готовности отдать ее половину Кетрин, Лив видела, что такое решение далось Майклсону с огромным трудом. Все это совсем не выходило у нее из головы, заставляя раз за разом прокручивать в памяти слова Пирс, которая знала Элайджу гораздо дольше и даже не сомневалась в его выборе. Оливии же оставалось только верить словам любимого, который уверял ее в том, что даст жене все, что она хочет, только бы получить развод. Но что, если Майклсон был просто ослеплен чувствами, которые буквально искрились после их воссоединения? Что если, немного остыв, он пожалеет о принятом решении? Что будет с его компанией, со стройкой в Мистик Фоллс, в которую было вложено столько сил, со всеми людьми, трудившимися в строительных проектах, на которых Кетрин, жаждущей лишь потешить свое самолюбие, было попросту плевать? На эти вопросы у Лив не было ответов, но чем дольше она обдумывала их, тем больше склонялась к тому, что не может позволить Элайдже пойти на подобное. По крайней мере, сейчас, в эйфории их чувств, не имея возможности мыслить здраво. Но как это было объяснить ему? Майклсон ей шага не давал ступить, не заключив в объятья, не запечатлев на губах, скулах или носике поцелуй, будто метку о том, что Оливия принадлежит лишь ему. Лив и не противилась. С готовностью она шла в его руки, позволяя Элайдже полностью завладеть собой. За время их размеренной жизни в Мистик Фоллс, когда бурные ночи постепенно сменились на полные неги вечера, она поняла, что и ее чувства стали другими. Ей хотелось не просто быть счастливой. Не менее важным стало сделать счастливым его. И Оливия отлично знала, что нужно ее любимому для счастья, без чего он не представлял своей жизни. В один из дней, когда выслушав последний отчет от работников, они производили последние расчеты, Элайдже вновь позвонил адвокат, и по его мрачному виду, Лив поняла, что новости были отнюдь не обнадеживающими. Майклсон только стиснул зубы, стараясь взять чувства под контроль, но девушка видела, что дается ему это с большим трудом. Когда разговор был окончен, он тяжело опустился на диван, и Оливия мгновенно оказалась рядом, сжимая тонкими пальцами мужскую ладонь. — Что такое? — Советник Кетрин изучил стройку в Мистик Фоллс, и посчитал, что документы, что были подписаны ей до брака по передаче компании этой земли составлены неверно. И в брачный контракт она не включена тоже. — То есть… — выдохнула Лив, — это все… принадлежит ей? — Он так утверждает, — выдавил из себя Элайджа, качая головой, — хотя Барнс говорит, что мы можем попробовать оспорить это в суде. — Но если проект будет сдан, пока вы будете состоять в браке, то станет вашей совместной собственностью? — осторожно проговорила Оливия, на что Майклсон окинул ее непонимающим взглядом. — Да, но на это могут уйти месяцы. Даже годы, если она будет вставлять палки в колеса. — А она будет… — устало произнесла Лив. Элайджа же лишь нахмурил брови, притягивая девушку к себе, и ловя печальный взгляд синих глаз. — Этого не будет, — твердо проговорил он, — я не позволю ей победить. Оливия только кивнула, ничего не говоря в ответ. Прошло еще пару дней, и Элайджа, закончив с делами, сообщил Лив о том, что утром они отправятся домой. Оливию же, у которой их последний разговор никак не шел и з головы, эта новость лишь расстроила, не смотря на то, что Майклсон безапелляционно заявил, что в Ричмонде они будут жить в его квартире. Последний вечер в городке они провели в Мистик Гриль, и Лив старалась улыбаться, поддерживая веселое настроение любимого, который рассказывал ей, чем они займутся по возвращению в город, а также рассуждал о том, что было бы неплохо им на неделю отправится на острова, перед тем, как адвокаты вплотную займутся его разводом. Оливия слушала его в пол-уха, делая глубокие глотки терпкого вина, и стоило им оказаться в номере, она уснула, едва коснувшись головой подушки. Утром Элайджа пожурил ее, но видя, что у девушки болит голова, смягчился, нежно целуя алые губки. Оказавшись в ванной комнате Лив, включив воду, долго смотрела на себя в зеркало, пока картинка не стала размытой от слез. Она приняла решение. С большим трудом успокоившись, девушка вернулась в гостиную, скручивая в пучок влажные волосы, и, позволив Майклосну взять себя за руку, пошла вслед за ним на парковку. В машине, она надела темные очки, и откинув голову на кресло, сделала вид, что спит. Элайджа, лишь сжал ее пальцы, мягко поглаживая ее ладонь, и после его внимание сосредоточилось на дороге. В городе они оказались ближе к вечеру, и Лив, видя, что Майклсон везет ее к себе, повернулась к нему, снимая очки и мягко улыбаясь. — Ты не против, если эту ночь я побуду у себя? Я очень соскучилась по Мег. — Если ты хочешь, — недовольно отозвался Элайджа, перестраиваясь в крайнюю полосу, — но я бы тебе посоветовал, вместо болтовни с блондиночкой, заняться сбором одежды. Завтра я перевезу все твои вещи к себе. Оливия кивнула, опуская взгляд, и вскоре они оказались у ее дома. Майклсон еще раз оглядел девушку хмурым взглядом, выражая свое отношение к ее поступку, и потянулся, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на алых губках, на который Лив отозвалась неожиданно страстно, обвивая тонкими руками его шею и проникая своим маленьким язычком в его рот. Элайджа отозвался на ласку любимой, но стоило его ладоням скользнуть к полушариям груди, Оливия отпрянула от него, судорожно вздыхая. — Мне пора, — выдавила она, и ухватилась за ручку двери. И прежде чем, Майклсон успел сказать хоть слово, вышла из машины. Уже на пороге, она обернулась, и видя, что Элайджа не сводит с нее пристального взгляда, одними губами проговорила: — Я люблю тебя. Не дожидаясь его ответа, Лив скрылась за дверью.