Ты - моя!

Первым, что увидела Оливия, медленно приходя в себя, был белый потолок больничной палаты. Мгновение спустя она ощутила, что лежит на мягкой кушетке, а после девичий взор заскользил по окружающим ее предметам, пока не встретился с темными глазами Элайджи, который не сводил с нее тяжелого взгляда. Мужчина сидел на пластиковом стуле у стены, и на его лице застыла ледяная маска, отчего Лив стало немного не по себе. Последним, что она помнила, были его слова о том, что он не позволит ей уйти, сейчас же понять, о чем именно думает ее возлюбленный, было попросту невозможно. Лишь одно обстоятельство было совершенно очевидным — Майклсон был очень и очень зол. — Ты знала? — нарушил тишину его напряженный голос, и Оливия удивленно застыла, взглянув на Элайджу полными непонимания глазами. — О чем? — О том, что ты ждешь ребенка, — четко проговорил Майклсон, не отводя от ошеломленного его словами лица любимой пристального взора, — нашего ребенка, синеглазка. — Что? — слабо выговорила Лив, прикрывая ладонью раскрывшийся рот, — ты хочешь сказать, что я… я… — Беременна, — закончил ее фразу Элайджа, поднимаясь на ноги и подходя к кушетке, — и я не хочу ничего и слышать о том, что нам нужно расстаться. Это, я надеюсь, ясно? — Да, — не в силах спорить, кивнула Оливия, все еще пытаясь осознать сказанное любимым, — я не знала, правда. — Верю, — отозвался тот, позволив себе легкую улыбку, — ты совершенно не умеешь врать. И ты абсолютно напрасно пыталась убедить меня в том, что разлюбила. — Элайджа, я… — Только не могу понять зачем, — продолжил Майклсон, не обращая внимания на побледневшее девичье лицо и тихие слова, срывающиеся с дрожащих алых губ, — для чего ты это сделала, Лив? Зачем тебе понадобилось сбегать от меня? Он сделал еще шаг, оказываясь рядом с опустившей взгляд Оливией, и провел кончиками пальцев по нежной щеке, приподнимая вверх упрямый подбородок. — Для чего, синеглазка? Не то, чтобы это имело значение, потому что я ни тогда, ни тем более сейчас, не собирался и не собираюсь тебя отпускать, но я хочу знать причину. Лив только моргнула, силясь оторвать взор от гипнотизирующий темных глаз Элайджи, которые, казалось, видели ее насквозь, и очень тихо ответила. — Я не хотела, чтобы ты лишился компании. Майклсон закатил глаза, обреченно качая головой, а после опустился на край белого покрывала, притягивая к себе смущенно покрасневшую возлюбленную. — Ты - самая упрямая женщина на свете, Оливия Картер, — проговорил он, сжимая ладонями пунцовое девичье лицо, — и мне придется еще очень долго работать над твоим воспитанием. Он обвел горячим взглядом алые губки, спустился к груди, и ниже проходясь по сжатым бедрам, отчего Лив покраснела еще сильнее. — Я сотню раз говорил тебе, что сделаю это, — продолжил Элайджа, заглядывая в синие глаза, совсем мутные от бури эмоций, что владели сейчас едва дышащей девушкой, — мне не нужна компания, если рядом не будет тебя, Оливия. Ты не веришь мне? — Верю, но… Лив прикусила губу, пытаясь отвести взгляд, но Майклсон не позволил ей этого сделать, удерживая в ладонях смущенное лицо. — Но что, синеглазка? — нетерпеливо проговорил он, — что случилось такого, что ты усомнилась в моих словах? Оливия вздохнула, будто пытаясь подобрать слова, для того, чтобы ответить любимому, но прежде чем она это сделала, на лице Элайджи на миг отразилось понимание, а после его глаза буквально почернели от ярости. — Это Катерина, верно? — процедил он, стискивая зубы так сильно, что на щеках заиграли желваки, — ты говорила с ней? Отвечай! Лив покраснела еще сильнее, и Майклсон и без слов понял ответ на свой вопрос. — Прошу, прости меня, — наконец смогла сказать девушка, накрывая тонкими пальцами мужскую ладонь, — я лишь хотела… Хотела, чтобы ты был счастлив. — И я счастлив, Лив, — уверенно отозвался Элайджа, — сейчас. С тобой. А ты хотела сбежать, еще и с моим ребенком! Знаешь, что это значит? Темные глаза впились с синие, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга, прежде чем Майклсон склонился к девичьему лицу, запечатлевая на алых губках нежный поцелуй. Оливия робко улыбнулась, подаваясь ему навстречу, но в следующий миг, ладонь Элайджи скользнула по ее шее, ниже, пока мужские пальцы не стиснули округлость налитой груди. — Ты будешь наказана за непослушание, синеглазка, — низким голосом проговорил он, видя, как дыхание девушки участилось от его прикосновений, — после того, как я обсужу состояние твоего здоровья с доктором. А чтобы у тебя больше не возникало идей о побеге, я сейчас отвезу тебя к себе и посажу под замок. — Что, прости? — недоверчиво прищурилась Лив, недовольно сводя брови. — Под замок, синеглазка, — твердо проговорил Элайджа, не сводя с нее тяжелого взгляда, — потому что простых слов ты, по всей видимости, не понимаешь. — Но как же моя работа, и бюро, и стройка? — Поверь мне, я договорюсь с Гассом, — отрезал Майклсон, — но прежде, мне нужно кое-кого навестить… Темные глаза вспыхнули от гнева, и Лив, заметив это, нахмурилась. — Надеюсь, ты не надумал наведаться к Кетрин? — нерешительно произнесла она, пытаясь поймать злой взгляд любимого, — это не приведет ни к чему хорошему… — Знаешь, мне на это плевать, — глухо отозвался Элайджа, и его лицо исказилось от злости, — и мне надоело прятаться за спинами адвокатов. Пора напомнить этой стерве с кем она связалась.