Ты - моя!

Они оказываются у ворот старинного дома, когда небо начинает розоветь и легкие сумерки опускаются вокруг, отчего у Оливии, только что открывшей глаза после охватившей ее дремы и устремившей взгляд на сосредоточенного возлюбленного, на губах появляется едва заметная улыбка. Поздняя осень золотит макушки высоких деревьев, и Лив смотрит вокруг, желая как можно скорее оказаться на улице, вдохнуть прохладный, пока еще прозрачный воздух, и Элайджа, будто угадывая ее желание, сильнее давит на газ, пока они едут по усыпанной гравием дорожке, прежде чем остановится у низкого крыльца. — Проснулась, синеглазка? — насмешливо интересуется он, поворачиваясь к девушке, которая в ответ лишь нарочито недовольно дует алые губки. — Я и не спала, — щурится она, хитро улыбаясь, на что Майклсон только хмыкает, выходя из машины. Он огибает Ауди, открывает перед Оливией дверь и помогает ей оказаться на улице. Лив благодарно улыбается, глубоко вдыхая холодный свежий воздух, который мгновенно освежает ее, отгоняя остатки сна. Видя это, Элайджа мягко обнимает девушку за талию, притягивая к себе и пару минут, они молча стоят, пока Оливия не разворачивается к возлюбленному лицом, на котором выражается нетерпение. — Может быть, уже расскажешь мне свои хорошие новости? — тянет она, не сводя с невозмутимого Майклсона горящего взгляда. — Пойдем в дом, — просто отвечает тот и Лив быстро кивает, не желая тратить время на споры. В просторной гостиной уже пылает камин, и девушка идет прямо к нему, протягивая к очагу озябшие руки, в то время как Элайджа возвращается в машину за коробками с провизией. Оливия оглядывает комнату, отмечая профессиональным взглядом высокие потолки, деревянные стены, крепкий пол, и прежде чем Майклсон оказывается с ней рядом, снимая с тонких плеч тяжелое пальто, у нее перед глазами уже стоит картина того, каким может быть это старинный дом, если она лично займется его обновлением. Она уже собирается сказать об этом Элайдже, но тот, откинув в сторону ее верхнюю одежду, без слов тянет любимую к себе, сминая в поцелуе манящий рот. Лив с готовностью отзывается на ласку, обвивая руками мужскую шею, и Майклсон сильным движением подхватывает ее под ягодицы, заставляя девушку обнять его ножками за торс. — Разговор или экскурсия в спальню? — щурится Элайджа, на миг прерывая поцелуй. — Первое, — хитро отвечает Лив, и прикусывает губу, чтобы сдержать смех от того, насколько разочарованным выглядит лицо возлюбленного. — Давай сначала уладим все формальности, — деловито продолжает она, и на мужском лице появляется тонкая улыбка, от ее игривого тона, — а после… Думаю, ты покажешь мне не только спальню, милый… — Распутная синеглазка, — выдыхает Майклсон, тихо смеясь и не выпуская девушку из объятий, идет к дивану перед камином, где удобно усаживается, устраивая Оливию на своих коленях. — Так что же Кетрин? — сводит бровки Лив. — О, это очень занятная история, — усмехается Элайджа, и по мере того как он говорит, синие глаза расширяются все больше, пока не занимают, кажется, половину лица. — То есть, компания останется у тебя, — завороженно шепчет девушка, неверяще качая головой. — И стройка в Мистик Фоллс тоже, — кивает Майклсон, довольный произведенным его монологом впечатлением, — я — завидный холостяк, синеглазка. Как думаешь, теперь одна упрямая стервочка примет мое предложение руки и сердца? — Даже не знаю, — пожимает плечами Лив, пытаясь сдержать улыбку, — я бы конечно не посоветовала этой дурочке даже связываться с тобой, но уверена, у тебя как и всегда в этой игре крапленая карта. — Да, есть один козырь, — соглашается Элайджа, и его ладонь мягко скользит по плоскому девичьему животу, — например тот, что она совершенно без ума от того, что я творю с ней в постели. Она, знаешь ли, становится настоящей распутницей, стоит мне только запустить пальцы в ее влажные трусики. — И всего-то? — выдыхает Оливия, отчаянно пытаясь взять себя в руки, после откровенных слов любимого, которые разжигают в ее крови пожар желания, — для брака этого мало. — Тогда может быть подойдет то, что я знаю, чего она хочет, восхищаюсь ее работой, горжусь ее достижениями? — вскидывает бровь Майклсон, — я смогу дать ей жизнь, которую она заслуживает. Этого не хватит? Элайджа улыбается, пока Лив отрицательно качает головой, и тогда он говорит: — А еще я люблю ее. Безумно сильно люблю ее и нашего малыша. Я раскрыл все карты. Что скажешь, синеглазка? Достаточно ли этого, для того, чтобы она стала моей женой? — Думаю, тебе стоит спросить это у нее самой, Элайджа Майклсон, — очень тихо отвечает Оливия, и ее глаза блестят от слез. И он делает именно это — обхватывает ладонями нежное лицо, смотрит в мутные глаза, касается губами алых, припухших губ, прежде чем спросить: — Ты выйдешь за меня, Оливия? Девушка не говорит ни слова, изо всех сил пытаясь выровнять сбившееся дыхание, и Элайджа слегка хмурит брови, явно недовольный столь долгим молчанием. — Может быть мне применить первый аргумент, для того чтобы ты стала сговорчивее? — низким голосом цедит он, буравя любимую тяжелым взглядом, — я с радостью сделаю это. И не один раз, пока ты не… — Да. Короткое слово слетает с девичьих губ, и Майклсон в тот же миг прекращает свои угрозы, и его темные глаза вспыхивают радостью, но через мгновение он вновь становится собой, и Лив громко смеется, когда он говорит ей строго и холодно: — То, что ты молчала так долго, не лезет ни в какие ворота, синеглазка. — Знаешь, я ведь могу и передумать, — фыркает она в ответ, изо всех сил стараясь унять смех. — Вот уж не думаю, — самодовольно отзывается Элайджа, теснее прижимая ее к себе, — теперь тебе не отвертеться. Ты приняла предложение и станешь моей женой. Послушной женой, Оливия. — Ты просто невыносим! — восклицает Лив, легонько стуча кулачками в мужскую грудь, — тиран и деспот! И как только меня угораздило влюбиться в тебя?! — У тебя просто хороший вкус, — невозмутимо отвечает ей Майклсон. — А у тебя — завышенная самооценка, — в тон ему отвечает Оливия и они оба смеются. Потом вновь спорят, целуются, снова спорят, и блики пылающего камина золотят их счастливые лица, пока Элайджа не подхватывает Лив на руки и они не исчезают за дверями темной спальни.